Карли стоит возле зеркала и смотрит на своё отражение, не моргая, пока не начинают слезиться глаза. Она рассеянно поднимает руку, трогает кончики коротких волос, зажимая их между пальцами. Те кажутся сухими и ломкими, а сама Карли выглядит так, будто её весь последний год держали в подземелье: тусклый взгляд, бледная кожа, потерянное выражение лица. Она словно не тут, словно в другом месте, а из зеркала на неё смотрит кто-то чужой.

Карли вздыхает, открывает кран и умывается холодной водой. Щёки и лоб слегка покалывает, но это даже приятно, поэтому она улыбается, фыркает, а затем снова смотрит в зеркало. И снова начинает расстраиваться.

— Эй, чувак, — Карли вздрагивает и поворачивается: в дверном проёме стоит Ник, который смотрит на неё, скрестив руки на груди, — ты случайно не видел тут мою сестрёнку? Она такая невысокая, симпатичная…

— Не смешно, — ворчливо перебивает она и наспех вытирает лицо полотенцем. Нос приятно щекочет аромат персикового кондиционера. — И вообще, давно пора запомнить, что сперва следует постучать. Ты напугал меня.

— Да ладно тебе. — Ник заходит в ванную и становится рядом с ней. Он наклоняется так, что их лица в отражении оказываются на одном уровне, и задумчиво хмурится. — Знаешь, если остричь тебя под три миллиметра, ты будешь вылитая я. Только красивая.

Карли пихает его локтем в бок, вешает полотенце на крючок и выходит в коридор. Её раздражает поведение Ника, особенно его насмешки над её новой причёской. В конце концов, у неё не было выбора, потому что парикмахерша, честно поборовшись с застывшим в волосах воском, лишь сочувственно вздохнула и предложила срезать самые безнадёжные пряди. И в итоге едва не побрила Карли налысо.

— Не сердись, сестрёнка, — Ник идёт следом, сунув руки в карманы джинсов, — тебе очень идёт.

— Только бантик приклеить некуда, — ехидно хмыкает Карли, перешагивая порог своей комнаты. Остановившись в дверях, она поворачивается и сердито смотрит на брата. — Если бы в тебе было хоть чуточку больше человечности, ты бы понял, что мне неприятны твои шуточки.

Ник пожимает плечами и беззаботно улыбается. Он привык к постоянному недовольству с её стороны, очередная вспышка волнует его не больше, чем сгоревший тост.

Карли стонет от безысходности и шумно захлопывает дверь. И какой умник додумался поселить их в одной квартире на такой непомерно большой срок?

— Мама, — цедит Карли сквозь зубы, упав на кровать.

Правильно, кто ещё, кроме неё, может быть настолько наивно уверен, что совместное проживание поможет брату с сестрой сблизиться и вместе преодолеть пережитый не так давно кошмар.

Карли невольно покрывается мурашками, когда перед глазами проносятся картины той ужасной ночи. В носу против воли появляется запах воска, пальцы снова будто погружаются в застывшую плоть восковых фигур.

Накрыв лицо ладонями, Карли зажмуривается, глубоко вдыхает и выдыхает. Паническая атака — последнее, что ей сейчас нужно, особенно когда голова и так забита проблемами. Сегодня, например, нужно идти в колледж и просить директора восстановить Ника на учёбе. Мама считает, что если Карли возьмёт на себя ответственность, это повлияет на его поведение. Ага, два раза! Это только порушит её репутацию, потому что Ника сможет исправить только могила. И то вряд ли.

Карли поворачивает голову и смотрит на часы. Время отправляться на учёбу, поэтому она поднимается, приглаживает взъерошенные волосы, сетуя на их непокорность, и надевает блузку. При разговоре с директором надо выглядеть прилично, а то он может решить, что Карли — несерьёзная молодая особа. Хотя это маловероятно, учитывая постоянную похвалу со стороны преподавателей. Но перестраховка, в принципе, никогда не бывает лишней — в этом Карли окончательно убедилась, попав в Эмброуз.

***

Ник шагает рядом, шаркая ногами и глядя по сторонам так тоскливо, словно у Карли в руках поводок. Он одет в светлые джинсы и клетчатую рубашку — самое приличное, что нашлось в его шкафу, поэтому Карли немного стыдно. В таком виде ему предстоит доказывать директору полную лояльность и готовность исправляться, что, по сути, смехотворно, учитывая его дурную славу.

— Слушай, ты не обязана это делать, — говорит Ник, когда они заворачивают на дорожку к воротам колледжа. — Мама может изгрызть от злости всю мебель, но это не повод лезть в твою игру.

— Это не игра. — Карли сердито отмахивается, хотя мысленно согласна. Она и так достаточно терпит из-за того, что Ник считает своей первой обязанностью портить ей жизнь, используя для этого отговорку «ну я же плохой». Но мама, видимо, думает иначе.

— Ну да, — хмыкает Ник. — Ты так живёшь — это нормально.

— А ты живёшь по-другому, — заканчивает за него Карли.

И когда ему уже наскучит изображать жертву обстоятельств? Это ведь только его решение — разбрасываться жизнью. Но разве же ему объяснишь. Он слишком зациклен на образе «плохого парня».

Ник останавливается, когда до входных дверей остаётся шагов десять. Он смотрит на красивое трёхэтажное здание с печалью десятилетнего мальчишки, которого оторвали от игры в футбол ради занятий сольфеджио.

— Это плохая идея, — натянуто улыбается он.

— Экзамены, Ник, зачёты, лекции, семинары, — злорадно произносит Карли.

— У меня сейчас сердечный приступ случится. — Ник картинно прикладывает ладонь к груди и вдруг морщится.

Карли чувствует укол беспокойства. Такое лицо у Ника случается, когда боль в бедре даёт о себе знать — ранение, полученное в Доме восковых фигур, оказалось неприятно глубоким и до сих пор отзывается, несмотря на то, что прошло уже полгода.

Карли невольно сжимает левую руку в кулак, как никогда остро чувствуя отсутствие фаланги указательного пальца, и протягивает Нику раскрытую ладонь. Тот несколько мгновений в изумлении смотрит на неё, а потом со смехом отпихивает руку.

— Забей, не такой уж я калека.

— Говорят, до свадьбы заживёт, — произносит Карли, открыв двери в здание.

— Чёрт побери! — в притворном ужасе откликается Ник. — Тогда я точно обречён.

«Дурак», — думает Карли и шагает в прохладную темноту. Привычные запахи обступают её со всех сторон, самочувствие сразу же улучшается.

— Идём, директор уже ждёт нас.

— Какая честь, я прям неприлично рад этому факту.

Ник закатывает глаза, всем видом демонстрируя пренебрежение, но послушно шагает следом.

— Веди себя нормально, пожалуйста, — просит Карли по пути.

— Я и так нормально себя веду! — оскорблённым тоном отвечает Ник.

— В таком случае, веди себя не так нормально, как ты обычно это делаешь, — вздыхает Карли. С ним бесполезно договариваться. — Словом, не смей меня позорить, ясно?

— Само собой. — Ник отвешивает шутовской поклон и, когда они замирают возле двери с табличкой «Приёмная», первым хватается за ручку. — Прошу.

«Как ребёнок, честное слово».

Карли едва успевает постучать, прежде чем он распахивает дверь. Секретарша радушно улыбается, завидев посетителей, и приглашает их присесть, а сама идёт в кабинет директора. Карли опускается на краешек кожаного дивана, в то время как Ник, мало заботясь о том, как выглядит, разваливается так, словно находится дома.

Ну точно ребёнок.

— А ты слишком взрослая, — будто прочитав её мысли, говорит Ник и показывает язык.

Карли внезапно хочется расхохотаться, но этому мешает появившаяся из-за двери секретарша.

— Прошу, — гостеприимно говорит она, бросив заинтересованный взгляд в сторону Ника.

Карли видит, как тот подмигивает ей, вызвав мимолётную улыбку, и резко встаёт.

— Спасибо, — сухо бросает она. — Идём, нас ждут.

— Может, я тут посижу? — спрашивает он, ни на что, впрочем, не надеясь, и снова смотрит на порозовевшую от внимания секретаршу.

— А может, ты лучше перестанешь быть придурком? — зло шипит Карли, дёреув его за рукав.

— Полегче, сестрёнка, — смеётся Ник. — Уже иду.

Он последний раз косится на девицу за стойкой и заходит в кабинет.

***

Выходят они только спустя два часа. Директор, оказывается, умеет вести допрос не хуже святой инквизиции, поэтому Карли выпадает из кабинета взмокшая как мышь. Ник шагает следом, деловито попрощавшись и аккуратно прикрыв за собой дверь. Он выглядит куда более свежим, Карли ему почти завидует. Ей сейчас срочно нужны душ и пара таблеток аспирина, однако занятия никто не отменял, придётся с этим повременить.

Секретарша, завидев выходящих посетителей, едва не подскакивает. Она цветёт улыбкой, почти ложась грудью на столешницу, и Карли замечает, что её декольте непостижимым образом становится глубже. Ник тоже это видит. Волчья ухмылка искривляет его губы.

— Нам пора, надо ещё расписание для тебя взять, — командует Карли, предусмотрительно схватив брата за руку.

Глаза секретарши наполняются разочарованием, Ник самодовольно прищуривается, разглядывая её ладную фигуру. Бесит. Карли поворачивается к воспрянувшей духом девице и приколачивает её к месту уничижительным взглядом.

— Надеюсь, мне не придётся больше испытывать то, что я испытала за этой дверью, — рычит она, выдернув Ника из приёмной.

— Расслабься, — легкомысленно отвечает тот. — Раз уж моя сестрёнка поручилась, я не могу доставлять ей неприятности, правильно?

Угадав в его голосе иной подтекст, Карли с шумом выдыхает и, резко развернувшись, толкает Ника к стене. Она тыкает пальцем ему в грудь.

— Если ты ещё не забыл, мы двойняшки, — шипит она, глядя на Ника так, словно не она значительно ниже ростом. — Я тоже могу сыграть в плохую часть дуэта и сделать твою жизнь незабываемой.

— Как Бонни и Клайд? Сид и Нэнси? — Ник, сверкнув глазами, одним движением меняется с Карли местами — теперь она плотно прижата лопатками к стене, а он нависает карающим мечом. — Сестрёнка, если ты думаешь, что испугаешь меня, опустившись на тот же уровень, спешу тебя разочаровать — мне насрать. А тебе — нет. Так кому будет хуже?

Карли открывает и закрывает рот, пытаясь придумать достойный ответ, затем фыркает и отворачивается. Ник тихо смеётся. Он наклоняется к её лицу, аккуратно подхватывает пальцем округлый подбородок, заставляя снова посмотреть ему в глаза.

— У нас разные пути, — говорит он неожиданно серьёзным тоном. — Если случится что-то действительно непоправимое, мы окажемся по разные стороны клетки, и, поверь, отнюдь не я буду тем, кто выносит приговор.

Карли поджимает губы, дёргает головой, вызвав этим новую усмешку. Ник отстраняется и кладёт руку на её макушку.

— Выше нос, сестрёнка, — весело произносит он. — Самое страшное позади — я уже пристроен. Остаётся только не вылететь, как считаешь?

— Ты… — Карли запинается, проглатывает целый сонм приевшихся уже оскорблений и закатывает глаза. — Неисправим.

— Так и есть. Как думаешь, та крошка из приёмной сможет направить меня по правильному пути? — Ник нарочно понижает интонацию до волнительного шёпота.

Карли недоверчиво смотрит на него и, наткнувшись на искрящиеся от сдерживаемого смеха глаза, пихает в бок кулаком.

— Задница ослиная, — буркает она, пряча улыбку, и решительным шагом направляется в сторону библиотеки.

***

День проносится в суматохе и постоянных оглядках на Ника, поэтому когда заканчивается последняя пара, Карли чувствует себя выжатым лимоном. Колени подкашиваются, в горле першит, но она почти счастлива, ведь Ник честно пытается вести себя так, будто доволен жизнью.

«Хотя, — думает Карли, выходя на крыльцо и попутно проверяя почту в телефоне, — это только первый день». Кто знает, что взбредёт в полную сюрпризов голову брата завтра.

Оповещение о новом смс-сообщении заставляет Карли вздрогнуть. От неожиданности она оступается на последней ступеньке, в следующую секунду ладони обжигает удар об асфальт. Зашипев от боли, Карли на мгновение зажмуривается, затем садится и осторожно осматривает повреждения: на содранной коже медленно наливаются краснотой ссадины, рукава блузки испачканы, а джинсы порваны на колене.

— Вот дерьмо! — рыкает она и тут же осекается.

К счастью, на постоянно многолюдной площадке перед зданием колледжа сейчас пусто, а в небольшой зелёной галерее, где стоят лавочки и столики, сидит одинокий студент. Карли прищуривается, стараясь угадать в нём кого-нибудь из знакомых, но удаётся разглядеть только пыльную кепку и грязные джинсы. Она морщится, подумав, что никто из её друзей не одевается так неряшливо, и поднимается. Колено отзывается тянущей болью, перекликаясь с горящими ссадинами на ладонях, но она не обращает на это внимания. Прихрамывая, она подходит к откатившемуся телефону, поднимает его и с облегчением выдыхает, убедившись, что экран не треснул. Денег у них впритык, тратиться новые гаджеты будет накладно, тем более что Ник и так влез в неприкосновенный запас, чтобы купить себе кеды.

Хмыкнув, Карли тыкает в иконку с сообщением.

«Эй, красотка, ты меня уже полгода игноришь! Приходи сегодня к шести в студенческое кафе. Хочу, чтобы ты заценила крутой топ, который я купила на распродаже в прошлом месяце.

Целую, Пэйдж».

Карли покрывается холодным потом и повторно роняет телефон. Зажав рот рукой, она в ужасе смотрит на погасший дисплей и снова оглядывается, но двор по-прежнему безлюден. Даже скамейка, на которой недавно сидел неряшливый студент, оказывается пустой. От этого становится не просто не по себе — Карли по-настоящему страшно, до мелкой дрожи в коленях. Она напряжённо выдыхает, ощущая, как в желудке плотно сжимается тугой ком тошноты, и делает неуверенный шаг в сторону лежащей на земле трубки. Присев на корточки, она касается пальцами дисплея и чувствует, как спину сковывает ознобом, словно кто-то впивается в неё пристальным взглядом. Торопливо обернувшись, она судорожно сглатывает, прогоняя поднявшуюся к горлу кислую рвоту, и замирает. Обступившая её тишина кажется слишком плотной, вязкой, руки в секунду становятся ледяными и липкими.

Лишь убедившись, что позади никого нет, Карли берёт, наконец, телефон. Она включает его, чтобы посмотреть, кто именно отправил последнее сообщение, но в адресатах стоит неопределённый номер. Внутренности скручиваются в узел. Ужасы ночи в Эмброузе проносятся в памяти такими яркими картинками, что начинает ломить виски. Карли обхватывает голову руками, напряжённо дышит, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Ей страшно до кипящего в горле вопля, поэтому когда плеча касается рука, она срывается и вскрикивает, одновременно с этим завалившись набок.

— Воу, Карли, ты чего? — ошеломлённо спрашивает Ник, успев подхватить её до падения. — Я тебя звал, а ты меня словно не слышала… Да что случилось?!

Карли дрожит всем телом, цепляясь за ворот его рубашки. Она дышит с присвистом, пытается выдавить хоть слово, но получается лишь полузадушенный хрип, поэтому она протягивает Нику свой телефон и закрывает лицо ладонями, надеясь, что он сможет объяснить, какого чёрта происходит.

Ник берёт мобильник и замолкает так надолго, что Карли не выдерживает.

— Это чья-то глупая шутка, да? — неразборчиво мычит она. — Скажи мне, что это просто глупая шутка!

— Ты о чём? — недоумённо тянет Ник. Он в растерянности вертит телефон, нахмурившись. — Тебе кто-то позвонил? Или написал? Или что?

— Сообщение! — разозлившись, выкрикивает Карли. — Ты что, не видишь его?

— Сообщение? — переспрашивает Ник.

— Сообщение от Пэйдж! Блин, дай сюда! — Карли выхватывает мобильный и бледнеет, потому что никакого сообщения там нет. Последняя смс датируется вчерашним числом и прислана она мамой. — Где же?.. Оно было! Сообщение от Пэйдж! Я его только что читала!

— Ты уверена? — осторожно интересуется Ник, продолжая обеспокоенно хмуриться. — Тебе не могло это… ну, привидеться или типа того?

— Нет, я на сто процентов уверена, что сообщение было… — Карли напрягается. Она с подозрением смотрит на него. — Если только ты не стёр его, чтобы выставить меня полной идиоткой.

— Делать мне больше нечего, — опешив, выдавливает тот. — Я, конечно, знатный говнюк, но не настолько, чтобы доводить собственную сестру до припадка.

— Прошу тебя, Ник, если это твоя очередная несмешная шутка, признайся, пожалуйста! — с мольбой в голосе просит Карли, но Ник только вздыхает и качает головой, глядя на неё так, что не остаётся сомнений — он не при чём. Каким бы засранцем он ни был, он не стал бы издеваться над ней таким гнусным способом. Это действительно слишком.

— Может, тебе правда показалось? — снова спрашивает Ник. Он улыбается, когда Карли с возмущением смотрит на него, и разводит руками. — Ну, мало ли, перетрудилась на учёбе, вот и мерещится всякое.

Карли сердито поджимает губы.

— Лучше молчи, — цедит она, всё ещё ощущая предательскую дрожь в коленях. — И пойдём домой. Надо готовиться к завтрашним занятиям.

— Начались трудовые будни, — мечтательно тянет Ник и в попытке разрядить атмосферу пихает Карли локтем. — Будешь решать за меня домашку, как раньше, в школе?

Карли натянуто улыбается в ответ. Исчезнувшая смска не выходит из головы, поэтому когда Ник внезапно замолкает, она не тормошит его по привычке, вытягивая на активное общение. И этим вызывает ещё больше беспокойства, но не замечает этого, полностью погрузившись в свои мысли.