– Так, сейчас все вместе переодеваемся, сушимся, кто не промок – поможет мне накрыть стол, – вернувшись в дом, тётушка Софи начала раздавать распоряжения, перекрикивая гвалт в прихожей. – Боже, Уэйн, ты мокрее, чем я могла себе представить. Тебя нужно срочно согреть, чтобы ты не простудился.

Мегамозг закашлял, чтобы скрыть хихиканье, и ему тут же досталось второе махровое полотенце, накинутое ему на голову хорошо отработанным жестом.

– Ты быстро переоденешься и поможешь отвлечь детей, пока взрослые будут накрывать стол? – шепнула Роксана.

– Я всё ещё должен им десять гигантских леденцов и пятьдесят баксов, – ответил Мегамозг. – Мне самому нужен кто-то, чтобы отвлечь их, чтобы я мог заказать умботов с доставкой.

– Об этом надо было думать до того, как ты задолжал им гигантские леденцы, – засмеялась Роксана, вытирая его щёки. – К тому же, у тебя есть заместитель.

– Боюсь, для этого мне придётся заплатить ему сто баксов, – поморщился Мегамозг.

– Очень хитрый и расчётливый заместитель.

– Роксана! – Рейчел потянула Роксану за руку, и Мегамозг, только отпуская её, понял, что всё это время держал её в объятьях.

– Дружище, – тяжёлая рука Уэйна Скотта опустилась ему на плечо, когда он зазевался, смотря ей вслед.

Мегамозг демонстративно болезненно дёрнулся, получив удовольствие от секунды испуга на лице Уэйна.

– Я положила тебе сухую рубашку в ванной на втором этаже, где ты переодевался в тот раз, – махнула рукой Роксана и исчезла в стороне гостиной.

– Как у тебя с Рейчел? – дежурным тоном поинтересовался Мегамозг.

– Ей не очень понравились цветы, но ей понравилось защищать меня от снеговой атаки, так что в итоге всё лучше, чем я надеялся. Но пока она окончательно меня не простила, я не буду рисковать делать ей предложение. Я хотел сделать это за ужином, перед тем, как торжественно разрежут первого гуся, но теперь придётся отложить до более подходящего времени. Ты здорово придумал со снегом.

– Снег романтичный, – пожал плечами Мегамозг и избавился от полотенца.

Они поднялись на второй этаж.

– А как вы познакомились? – спросил Мегамозг, потому что, похоже, Уэйн не собирался оставлять его в покое.

– Нас познакомила Роксана, – ответил Уэйн.

– Я не сомневался, – хмыкнул Мегамозг.

– Я должен признаться, я ухаживал за Роксаной до этого. Безрезультатно.

Мегамозг фыркнул, хотя только этим утром такой уверенности у него точно не было.

– У неё хороший вкус, – сказал он гордо, как будто всегда знал это.

– В конце концов, она сказала, что если я хочу встречаться с такой девушкой, как она, но которая мне не откажет, будет терпеть мою ненадёжность как партнёра, носиться со мной, как с маленьким ребёнком и заслуженно вытрясет из меня всю душу за это, я должен обратить внимание на её сестру, а у неё нет сил и желания меня воспитывать, потому что ей уже есть, кем заняться. К счастью, она была права.

– Роксана всегда права, – задумчиво отмахнулся Мегамозг, мечтательно гадая, всегда ли он был этим «есть, кем заняться». Если нет, он не хотел это знать.

– А как познакомились вы?

Мегамозг застыл. Врать он не хотел, если сказать правду — рисковал закончить прекрасный вечер унизительным побоищем.

– Я просто увидел её в старшей школе и решил, что она будет моей, – туманно сказал он. – И поскольку она почти не обращала на меня внимания из-за своей насыщенной всякими мускулистыми супергероями жизни, ждать пришлось долго...

– Я не видел тебя в старшей школе.

– Мы ходили в одну? – делано удивился Мегамозг.

– Мы с Роксаной ходили в одну.

– О, а ты посещал углубленный курс химии, физики, математики или истории? Ты не похож на технаря.

– А зачем тебе нужна была история, если ты технарь?

– Чтобы понять, на каком этапе эволюции находится человечество, нужно знать, через какие ступени оно уже прошло и как это трактует.

– Зачем тебе это понимать?

– Видишь ли, это ты начал свою жизнь с родительскими миллионами в кармане. Мне, круглому сироте, пришлось буквально выгрызать себе место под солнцем в мире, который стремился меня уничтожить.

Уэйн опустил широкую ручищу на плечо Мегамозга и дружески потрепал его.

– Ну, зато у тебя всё отлично получилось, ты теперь на высоте.

– Спасибо, именно твоё мнение на этот счёт для меня обладает первостепенной важностью, – наполовину саркастично ответил Мегамозг, снимая руку с плеча.

– В любом случае, я рад, что именно ты оказался сейчас рядом с Роксаной, потому что из-за её тяги к умным парням я за неё очень переживал.

– Намекаешь на ужасного и великолепного Мегамозга? – усмехнулся Мегамозг.

– Вроде того, – стушевался Уэйн.

Мегамозг, не сумев сдержаться, расплылся в улыбке.

– Серьёзно? И как давно у неё всё это началось с Мегамозгом?

– Спроси что полегче!

– Эй, вы с ней близкие друзья гораздо дольше, чем мы, что может быть легче?

– Послушай, не пытайся заставить меня рассказывать о её бывших...

– Стоп, ты считаешь, что Мегамозг её бывший? – продолжил наседать он, ухмыляясь. – Или даже нынешний?

В глазах Уэйна появилось чёткое выражение «помогите мне!»

– Она меня убьёт, – попытался увильнуть он.

– Я хочу это увидеть, – тут же ответил Мегамозг.

– Девочки, вы уже переоделись? – с ярким облегчением спросил Уэйн, устремив засиявший радостью взгляд над его головой. – Подслушиваете?

Мегамозг обернулся, чтобы никого не увидеть, а когда повернулся обратно, Уэйна перед ним уже не было. Старый трюк.

– Эй, это жульничество! – крикнул Мегамозг в пустоту.

Уэйн, конечно, не мог его не услышать. Но стоять в пустом коридоре и пытаться разговаривать ни с кем было глупо. Мегамозг пошёл переодеваться, весело размышляя о новой информации.

Значит, всё время, пока он был убеждён, что Роксана встречалась с Мачоменом, Мачомен был убеждён, что она, напротив, встречалась с ним. Как долго это длилось? Как давно он ей нравился? Почему он никогда не замечал того, что замечал Уэйн?

Всё шло прекрасно, просто прекрасно. Роксана определённо была очарована им, её семья была очарована им и даже Уэйн чёртов Скотт был очарован им тоже, потому что все они были уверены, что он не Мегамозг. То есть, это было почти прекрасно, в конце концов, ему давно было плевать, что конкретно думали о нём люди. Они купились на человеческую мордашку, так незачем их разочаровывать и показывать правду.

Главное, что Роксана знала правду, и её расположение к нему — это не заслуга маски. Они просто должны закончить этот вечер, остаться наедине, и он заберёт свой поцелуй, потому что это то, что они оба давно хотели сделать, это то, с чего они должны были начать, если бы не тот глупый звонок Рейчел.

Мегамозг почти забыл вызвать умботов с подарками, спохватившись в последний момент. Он не знал, сколько ещё продлится вечер, но надеялся успеть. Всё успеть. Он был слишком счастлив, он никогда не был так счастлив, как в этот день.

Уже на лестнице Мегамозг уловил блаженно вкусный запах от рождественского стола, а в дверях столовой столкнулся с Уэйном, который поспешил ускользнуть от него и предложить помощь в сервировке. Уэйну не доверили хрусталь, но доверили салфетки. Когда с сервировкой было покончено, оказалось, что они должны были сидеть почти друг напротив друга. Мегамозг улыбнулся очень дружеской улыбкой и попытался что-нибудь сказать. Уэйн тут же отвернулся и завязал разговор с братом Роксаны, Бобби. Это было очень забавно.

Только когда почти все были на своих местах, вернулись Роксана и Рейчел.

Роксана надела не то платье, в котором уже была сегодня, и Мегамозг моргнул, прогоняя лёгкий диссонанс. Они с Рейчел поменялись одеждой, украшениями и даже сменили макияж, обильно припудрившись, подрумянившись, и стрелки Рейчел явно вывела рука Роксаны. Это, должно быть, то одолжение, которое Роксана обещала Рейчел. В конце концов, у неё действительно было гораздо более красивое платье, чем строгий почти учительский наряд сестры. Судя по фотографиям в холле, они должны были сделать общее фото после ужина, что повторяли каждый год, и Рейчел хотела выглядеть на все сто. Но, глядя теперь на них обеих, Мегамозг должен был признать, что платье ему понравилось, в основном, благодаря тому, на ком оно было надето впервые. Теперь тёмно-синее платье Рейчел и тонкая нить жемчуга на Роксане ему нравились ничуть не меньше.

Рейчел села за стол рядом с ним, Мегамозг коротко кивнул ей и повернулся к Роксане. Ревность зашевелилась в нём, когда она села рядом с Уэйном. Он... Как-то обидел её?

Наверное, ему не стоило настолько спешить со всеми этими попытками поцелуев, не зря у них это так и не получилось. Наверное, ей не нравилось, что он постоянно нарушал её личное пространство, и во время ужина она захотела держаться подальше, чтобы спокойно поесть. Хотя, ей было достаточно только попросить. Она вообще знала, что ей достаточно попросить? Он сказал об этом?

Может быть, она испугалась того, как быстро они начали сближаться. Ему не стоило так часто брать её за руку или так долго обнимать. И уж точно не стоило томно шептать на ухо, делать все эти намёки, пытаться целовать.

Он не должен был пытаться её поцеловать, теперь он испугал её.

В конце концов, если Уэйн сказал, что всегда думал, будто ей нравился Мегамозг, это вовсе не значило, что так оно и было.

Мегамозг паниковал, потому что всё шло прекрасно до этого времени, а теперь он своими собственными мыслями начал погружать себя в отчаянье. И эта мерзкая ревность от того, что она сидела не с ним, не имела ничего общего с той лёгкой едва уловимой ревностной ноткой, которую он чувствовал раньше, когда видел её на фотографиях с Мачоменом, а тот, как Мегамозг теперь уже знал, исключительно дружески обнимал её на публику, и они ходили на совместные интервью. Это была новая, злая, щелочная ревность, выжигавшая его желудок, когда он на неё смотрел.

Это было ужасно, что Роксана тихо отчитывала Уэйна за то, что тот надел неправильную рубашку. В конце концов, какое ей дело до чужой рубашки, или она так радела за то, чтобы все на фото гармонировали друг с другом? И какая ей разница, что Уэйн взял вилку и нож не в те руки, и уж тем более, что канапе не нужно разбирать на отдельные кусочки, чтобы съесть?

Где-то за рёбрами, под сердцем, неприятно заныло, когда Роксана развернула салфетку и постелила на колени Уэйна, заставив поправить и объяснив, что это следовало сделать до еды.

Он не сразу заметил, что Рейчел говорила с ним.

– Макс, ты вообще меня слушаешь?

Мегамозг повернулся, мимоходом подумав о том, что одного вечера недостаточно, чтобы привыкнуть, что по этой фамилии обращались именно к нему, ведь подчинённые всегда говорили «мистер Макс» с уважительными и почтительными нотками, и пропустить это мимо ушей было значительно сложнее.

– Конечно, я тебя слушаю, – небрежно ответил он.

– Что я тебя спросила? – строго уточнила Рейчел.

– Какие мои планы на завтра, – отмахнулся Мегамозг.

– Что ты ответишь?

– Мои планы на завтра, – задумчиво повторил Мегамозг, прожигая Роксану взглядом, когда она засмеялась неуклюжей шутке Уэйна.

Рейчел попыталась взять его за руку, чтобы привлечь к себе внимание, и Мегамозг с неприязнью её отдёрнул. Он запоздало вспомнил, что Рэйчел предлагала Роксане проверить, будет ли она ревновать, но, похоже, ревновала не Роксана.

– Мне нужно умыться, – соврал он и выскочил из-за стола.

Закрывшись в ванной, он посмотрел на своё отражение, чтобы напомнить себе, что он в человеческом виде, что он должен всех очаровать, что он...

Что он не должен ревновать Роксану, потому что они даже не встречались, и когда они будут встречаться, он всё равно её ревновать не должен. В конце концов, она вела себя абсолютно прилично и невинно, просто она села не с ним. Может быть, это на самом деле Рейчел так наказывала Уэйна за недостаток внимания и попросила Роксану пересесть, чтобы продемонстрировать ему что-то, что в парах принято: обиду и прочие мелочи.

Мегамозг действительно умылся, мысленно повторил про себя все приятные моменты, которые пережил сегодня и напомнил, себе, как это было потрясающе. Это Роксана первая взяла его за руку, поцеловала его в щёку, обняла. Она дразнила его, провоцируя на поцелуи, она гладила его пальцы и перебирала его волосы. Он не заставлял её делать ничего из этого. Он явно нравился Роксане, и она не стала бы так резко от него отдаляться. Что-то тут было не так, он просто не знал, чем перед ней провинился, или, возможно, кто-то ей что-то сказал. Они должны поговорить. Они просто поговорят.

Мегамозг вернулся, почти успокоившись.

– Мы ждали тебя, чтобы разрезать гуся, – сказала Рейчел, приветливо улыбнувшись.

Роксана не посмотрела на него, и Мегамозгу стало совсем больно.

– Простите, не буду вас задерживать, – Мегамозг сел на своё место и заставил себя тоже не смотреть на Роксану.

Он чувствовал себя так, будто его только что бросили.

Он не понимал, что случилось, но, конечно, не должен был пытаться выяснять отношения за семейным столом, или, тем более, забирать её для разговора в такой момент. Если она вообще захочет с ним куда-то пойти. Она сидела так близко от Уэйна и старательно не смотрела на него. Она его испугалась? Ей нужна была защита? Что случилось за те несколько минут, что его не было рядом? Должно быть, что-то катастрофическое.

– Обычно первого гуся разрезает почётный гость. – сказала тётушка Софи, возвращая его из раздумий. – Макс, не окажешь нам честь?

Мегамозг замер. Рейчел вложила в его руки большой нож и вилку.

– Я не знаю, как это делать, – растерянно сказал он, повернувшись к тётушке Софи.

– Ты никогда этого не делал? – удивилась Рейчел.

– Я видел, – Мегамозг пожал плечами, не став уточнять, что видел только по телевизору и, конечно, кинематографисты никогда не показывали чётких кадров с инструкциями, как резать гуся, фокусируя камеры на лицах актёров.

В конце концов, он гений и он справится, если будет резать гуся, следуя логике.

– А почему не Уэ-эйн режет гуся? – чуть грубовато спросил Мегамозг, не обращая внимания на волнение и лёгкую обиду от того что Роксана его игнорировала.

В конце концов, если Уэйн снова забрал у него Роксану, почему бы ему, как всегда, не забрать вообще всё, чтобы вечер скорее кончился, и они, хотя бы, получили шанс поговорить о том, что её оттолкнуло. Может быть.

Может быть, чтобы с ней поговорить, ему завтра действительно придётся похитить её. Она на него даже не смотрела, старательно расспрашивая Бобби об успехах племянника. Что случилось, пока его не было?

– Он был почётным гостем в прошлом году, – ответила тётушка Софи, снова возвращая Мегамозга из мыслей.

– Слышишь, Роксана? – Мегамозг отчаянно попытался получить хотя бы капельку внимания, или хотя бы улыбку, или хотя бы скептическую или острую фразу в его адрес, ну хотя бы взгляд. – Я почётный гость.

– Да, это здорово, – вместо неё ответила Рейчел.

Что он сделал не так, что Роксана даже не хотела говорить с ним? Мегамозг тщательно нарезал гуся, это оказалось не так сложно, как он думал, особенно когда он был сердит и, возможно, начинал злиться, хотя ему было нельзя злиться.

– Роксана, ты предпочитаешь грудку или бедро? – снова попытался он.

– Грудку, пожалуйста, – снова встряла Рейчел, и Мегамозг, наконец, повернулся к ней.

– Вот только не надо за неё решать, Рейчел, она этого терпеть не может, – строго сказал он.

Все за столом дружно ахнули, а Уэйн, изменившись в лице, повернулся к Роксане.

– Ты Роксана? – спросил он, изображая крайнюю степень удивления и возмущения.

Если это была шутка, то совсем не смешная.

– Опять? Вы когда-нибудь повзрослеете? – воскликнула тётушка Софи.

Мегамозг совсем не обращал внимания на заливистый смех Рейчел и поддержавших её смехом и аплодисментами детей, сидевших большой группой чуть дальше, потому что Роксана, наконец, смотрела прямо в его глаза.

В её взгляде не было неприязни, злости, обиды и всего того, что напридумывал себе Мегамозг за эти ужасные минуты. Там было чистое незамутнённое восхищение, и Мегамозг всё бы отдал, чтобы она смотрела с таким выражением на него всегда.

– Как ты понял? – спросила она зачарованным голосом.

– Понял что?

– Как ты меня узнал?

– Как тебя можно не узнать?

– Никто за этим столом никогда не различал нас, если мы менялись одеждой, а я ещё и подстриглась специально, – встряла Рейчел. – Ну, Макс, ты действительно уникальный тип!

– Вы шутите? – нахмурился Мегамозг. – Вы все разыгрываете меня. Как вообще вас можно спутать?

– Даже я их путаю, – заявил Уэйн. – Рейчел постоянно надо мной издевается, и мне приходится всё время звать их по именам, чтобы понять, кто есть кто, потому что они это делают неожиданно.

– Мы близняшки, – сказала Роксана.

– Ну и что?

– Они близняшки, – подтвердил Бобби, глядя на него, как на восьмое чудо света. – Это значит, они одинаковые.

– Близнецы никогда не бывают стопроцентно идентичными, – Мегамозг на несколько секунд повернулся к Бобби. – Поэтому это не имеет значения.

– А что имеет значение? – так же зачарованно спросила Роксана, и её взгляд точно был полностью влюблённым.

Он пристально смотрел ей в глаза, словно впитывая каждую крупинку восхищения, которое она источала.

– Имеет значение тембр голоса, интонации, жесты, формулировки, походка, поза, взгляд, – сказал он. – Тон, с которым ты ко мне обращаешься, наклон головы, мимика, эмоциональный фон. Мне не нужно видеть расположение твоих веснушек и родинок, чтобы понять, что ты это ты. Я могу узнать тебя по голосу, по взмаху ресниц, движению руки. Мне достаточно видеть движение твоего силуэта или слышать твои шаги. Как я могу не узнать тебя?

– Отпад, – заключила Рейчел, разрушив тишину и романтичную торжественность момента.

Поднялся лёгкий гомон, все начали перешептываться, смеяться и выражать ему своё восхищение. Мегамозг не обращал на это внимание, влюблённо глядя на Роксану.

Он, наивный, глупый, внезапно решил, что начал терять её и запаниковал. А эти две проказницы просто пытались пошутить над всеми. Хотя, они точно были абсолютно разными, и Мегамозг даже знал, что это была идея Рейчел, потому что Роксана сама никогда так не сделала бы. Она точно не попыталась его подставить и рисковать, чтобы он выболтал свои злодейские секреты Рейчел, не то чтобы у той была какая-то способность их вытянуть. Рейчел просто мелко мстила Уэйну и развлекалась за общий счёт, а Роксана шла у неё на поводу.

– Мне надо поговорить с тобой, – решительно сказала Роксана, бросая на стол салфетку.

Она обошла стол, выдернула Мегамозга с места и потащила под локоть из столовой.

– Прошу прощения, мы вернёмся через две минуты.

Мегамозг послушно шёл за ней, его голова всё ещё гудела и кружилась от эмоций, от пережитой жуткой ревности и нахлынувшего невероятного облегчения, от любви, и неожиданного восторга от того, как она смотрела не него и от страха потерять её раньше, чем успеет хотя бы что-то сказать.

Они оказались на кухне, Роксана заперла дверь на ключ и повернулась к нему с выражением решительности на лице.

– Выключи, – резко приказала она.

– Выключить что? – растерялся Мегамозг.

– Я хочу видеть твоё лицо.

Мегамозг прикоснулся к часам и закрутил переключатель, снимая проекцию, не переставая смотреть в её глаза, пока на её губах не появилась удовлетворённая полуулыбка.

– А теперь повтори, что ты там сказал, – сказала Роксана, подходя ближе и положив руки ему на плечи, выбив из него дух. – Как ты меня узнал?

– Я знал, что это ты, каждую секунду. Я узнал твой силуэт и твою тень, – прошептал Мегамозг, легко приобняв её за талию и медленно прижимая к себе крепче, пока говорил. – Как ты держишь спину, как наклоняешь голову, как двигаются твои губы. Как ты заправляешь прядку волос за ухо, в каком положении твои пальцы. Как ты дышишь, как ты смотришь, как ты говоришь. Я узнал твои глаза и твой голос. Твоё лицо неуловимо отличается, я узнал его. Я знаю твой запах, знаю, как светится твоя кожа, знаю, как ты улыбаешься, как ты хмуришься.

Мегамозг слышал, как участилось её дыхание, и видел, как менялся и темнел её взгляд. Он прижал её к себе ближе, чем когда-либо надеялся, держа одну руку на уровне лопаток, а другой поглаживая её шею и затылок, чувствуя медовое покалывание на кончиках пальцев и внутренний трепет от того, что мог делать это, касаясь её кожи, держа её в объятьях, глядя в её подёрнутые туманом глаза.

– Я знаю каждый твой жест, каждую ноту в твоём голосе, я знаю звук твоего дыхания. В тёмной комнате я найду тебя, с закрытыми глазами я поймаю тебя. Я отличу тебя среди сотни одинаковых близнецов. Я так сильно люблю тебя, как я могу не узнать тебя?

Мегамозг почувствовал мурашки на её шее. Они стояли, крепко обнявшись, Роксана обхватила его голову руками, притягивая к себе.

– Боже, Мегамозг, – выдохнула она возле его губ.

Её губы были сухие, мягкие и невероятно нежные. Она целовала его легко и невесомо, и он не смел шевелиться. Когда она разомкнула губы и отстранилась, он почувствовал невосполнимую потерю, открывая глаза и встречаясь с ней взглядом. Она ласково улыбалась.

Он сказал ей, и она его не оттолкнула. Он сказал, и она его поцеловала.

– Люблю тебя, – повторил он.

Роксана снова припала к его губам, Мегамозг прижал её к себе с нежным вздохом.

Это было всё, о чём он когда-либо мечтал, и всё, о чём он мечтать не смел. Он мог стоять, обнимая её, пить вкус её губ, вдыхать трепет её дыхания, ощущать нежность её пальцев на своей коже и медленно таять, погружаясь в эйфорию. Ему понадобилось преступно много времени, чтобы понять, что он был влюблён в неё. Зачем он вынудил её так долго ждать его признания?

Наверное, они стояли минуту или две, нежно пробуя пряные губы друг друга. Мегамозг ощущал дурман, лёгкий звон в голове, пение в груди. Он не хотел, совсем не хотел её отпускать, даже чтобы дышать.

Роксана слегка укусила его верхнюю губу, Мегамозг охнул, и она развела его губы шире своим языком, когда её пальцы жадно обхватили его голову, притягивая ближе, и она удовлетворённо вздохнула в его рот. Её поцелуй растекался густой сладкой патокой по нему.

В мире не существовало больше ничего.

Раздался стук в дверь.

– Нам нужно больше салфеток!

Роксана отстранилась.

– Рейчел, – тихо и недовольно зашипела она.

Мегамозг быстро и коротко поцеловал её снова прежде, чем с огромным сожалением отпустить, пытаясь отдышаться рядом с её лицом и не увлечь её в новый поцелуй.

– Вы там живы?

– Какая бесцеремонность, – шёпотом проворчал Мегамозг, прижавшись лицом к щеке Роксаны и щекоча её губами.

– Сейчас принесём! – ответила Роксана совершенно ровным тоном, будто не её дыхание только что дрожало на его губах.

– Мы никуда не пойдём, – промурлыкал Мегамозг, целуя её щёку, скулу, подбородок, шею.

– Им нужно больше салфеток, – тихо повторила Роксана, ласково водя кончиками пальцев по его затылку так, что он задрожал и прижался к ней снова.

– Почему мы должны страдать из-за того, что кто-то большой и неуклюжий положил мало салфеток?

– Потому что что о нас подумают, если мы застрянем здесь ещё на полчаса, пока они будут доедать второго гуся, вынужденно вытирая руки скатертью?

Мегамозг улыбнулся рядом с её губами.

– Правду?

Роксана быстро поцеловала его и отпустила, слегка отталкивая. Мегамозг постарался не протестовать.

– Мне кажется, они всё равно догадались, что мы убежали целоваться, – ухмыляясь, заключил он, хитро глядя в её глаза.

– Ты точно не убедишь Рейчел, что мы до этого так не делали, – ответила Роксана, проведя пальцем по его носу. – Надень маску.

Мегамозг разочарованно вздохнул, отрывая взгляд от её лица, чтобы сосредоточиться на правильной настройке. Когда он закончил, Роксана провела пальцами от его щёк к затылку и зарылась в волосы, снова вызывая электрическое покалывание и щекотку на голове.

– Если закрыть глаза, разницу не почувствуешь, – тихо пообещал он.

Роксана послушно закрыла глаза, целуя его.

– Обманщик, – шепнула она в его губы. – Я всё ещё чувствую эти волосы. Другую форму головы. И ушей.

Мегамозг тихо засмеялся.

Новый стук в дверь.

– Побойтесь бога, не делайте этого на кухне, нам нужны салфетки! И наши десерты!

– Мы доедаем пудинг! – крикнула Роксана.

– Мы с Уэйном его уже съели!

– Это другой пудинг! – настоял Мегамозг.

Роксана целомудренно поцеловала его в щёку, выпутываясь из его объятий.

– Пойдём.

Они вышли с двумя большими пачками салфеток, столкнувшись с Рейчел.

– И где пудинг? – спросила она.

– Съели, – довольно сказал Мегамозг, проходя мимо неё с видом чемпиона.

– Утрите хотя бы помаду, – хихикнула Рейчел, с хитрой усмешкой постучав пальцем по губам.

Мегамозг испугано прижал руку ко рту.

– Там нет помады! – возразила Роксана, убирая его руку и беря под локоть.

– И вы, конечно, не встречаетесь, – победным тоном повторила Рейчел, ухмыляясь.

Ничего не сказав, Роксана увела Мегамозга раньше, чем он сумел остроумно ответить.

– Мы принесли салфеток, – сообщила Роксана, когда они вернулись к столу.

– Спасибо, дорогая.

– Я принесла ещё сока, – позади них сказала Рейчел.

Мегамозг нашёл глазами Уэйна, с облегчением убедившись, что он ничего не принёс, а значит, никуда не ходил. Роксана называла Мегамозга по имени, и это была бы катастрофа, если бы Уэйн услышал. Мегамозг точно не был готов сейчас заниматься катастрофами, потому что он собирался держать Роксану за руку, обнимать, танцевать с ней и целовать при каждой удобной возможности.

Они сели, на этот раз Рейчел заняла своё законное место возле Уэйна. К сожалению, чтобы они могли поесть, Мегамозг был вынужден отпустить Роксану и, тем более, он не мог обнимать её за столом при всех, чтобы это не выглядело слишком бесцеремонно.

Ужин при свечах на двоих был бы гораздо лучше. Его планы на завтра стали обрастать принципиально новыми деталями, главное, чтобы Роксана согласилась. Он бы целовал её пальцы и читал ей стихи о любви, чтобы она совсем потеряла голову.

Все нахваливали кулинарное искусство мастериц, а Мегамозг почти не ел, волнуясь и не желая чем-то заглушать вкус губ Роксаны. Он дежурно отвечал, улыбался и поддерживал беседу то с одним, то с другим членом семьи, стараясь при каждой возможности незаметно брать Роксану за руку под столом, чтобы погладить её ладонь или пальцы, вызывая мечтательную полуулыбку на её лице.

Когда с основным блюдом было покончено, тётушка Софи попросила Уэйна помочь вынести десерт, и тот не смог отвертеться. Десертом был огромный торт, стилизованный под пряничный домик со взбитыми сливками, марципановыми человечками и барашками, сахарной брусникой и шоколадными звёздочками, которого должно было хватить на всех и, скорее всего, немного остаться, потому что все уже наелись. Кроме Мегамозга, глаза которого жадно блеснули, ведь он никогда не мог устоять перед сладким. Заметив его интерес, Роксана засмеялась над ним.

– Вот почему ты почти не ел, ты экономил место для десерта, – фыркнула она. – Я должна была догадаться.

Мегамозг поднял на неё свои голодные глаза.

– Предпочитаю самое сладкое, что есть в этой комнате, – тихо сказал он.

До Роксаны не сразу дошла двусмысленность фразы и только через несколько секунд она слегка покраснела, фыркнула и отвернулась. Мегамозг снова взял её за руку под столом, и она переплела их пальцы и сжала его ладонь, заставляя таять, а потом бросила на него хитрый взгляд.

Как только у него появится возможность, он будет целовать её до головокружения и дольше. Пока земля не уйдёт у него из-под ног, пока земля не уйдёт у неё из-под ног, пока они не забудут их имена.

Мегамозг уже почти не слышал гомон детей, оживившихся при виде торта, потому что тонул в её глазах.

– После сладкого у вас есть часа полтора на просмотр телевизора, а потом спать, чтобы скорее наступило Рождество, – сказал кто-то.

– А мы тогда скорее сможем выпить что-то погорячее, – радостно ухмыльнулся Бобби, потирая руки. Его жена посмотрела на него с лёгкой укоризной.

– В смысле, спать? – Мегамозг повернулся к Роксане.

– Это только детям спать, – улыбнулась Роксана. – Взрослые, конечно, могут ложиться после полуночи.

– Мы не вернёмся в Метросити?

– Трястись ночью в поезде несколько часов? – Роксана покачала головой. – Я пас. Кроме того, как же твоё печенье?

– Какое печенье?

– Которое все распаковывают утром вместе с рождественскими подарками.

– Ой, – сказал Мегамозг.

– Забыл про него, да? – она развеселилась.

– Конечно нет, мисс Ричи, за кого вы меня принимаете? – зашептал он.

Она открыла рот с хитрым блеском в глазах, чтобы что-то ответить, но закрыла его, покосившись на соседей по столу.

Перед Мегамозгом опустили тарелку с тортом, источавшим умопомрачительный аромат ванили и шоколада.

– Ты не говорила, что это путешествие на два дня.

– Ты не спрашивал, – Роксана положила ложку в рот и дразняще ухмыльнулась ему. – Или ты что-то имеешь против?

Мегамозг накрыл её руку своей, нежно проведя пальцами.

– Ты же знаешь, ради печенья я готов на что угодно, – прошептал он тоном, который совсем не подразумевал никакого печенья.

– Только ради печенья? – она кокетливо взглянула на него из-под ресниц.

– И моё первое настоящее Рождество, конечно, – совсем тихо добавил он.

Она демонстративно вздохнула, опустив взгляд.

– И ты.

Румянец, покрывший её лицо, был самым лучшим украшением. Улыбаясь, Роксана сконцентрировала своё внимание на своём кусочке торта.