До сих пор было так странно просыпаться и видеть его точеный профиль в рассветных лучах. Во сне он выглядел иначе. Брови, которые часто хмурятся были расслаблены. Черты лица смягчались. Он больше не походил на мраморную статую, от него веяло теплом. Грудная клетка медленно ходила вверх-вниз. Губы слегка приоткрыты. Такие мягкие, манящие...

С тех пор, как Гермиона поселилась в особняке Малфоев, она полюбила утро. Потому что утром, можно было смотреть на него, не ожидая очередной колкости и напускного высокомерия. Драко не спешил расставаться со своими привычками, поэтому в одно мгновение не стал паинькой. Хотя изменения всё же были. После долгих разговоров, иногда переходящих в ожесточенные споры, с криминальным прошлым было покончено, волшебник перестал попадать в сомнительные компании и тянуться к тёмной стороне.

Потянувшись, она медленно поднялась и села на кровати, стараясь не разбудить Драко. Его ресницы дрогнули от упавшего на глаза света. Он слегка поморщился и стал похож на капризного ребёнка. Гермиона улыбнулась и с помощью волшебной палочки задвинула плотную штору.

Осмотревшись Грейнджер поняла, что до сих пор чувствует себя здесь лишней. Дорогая мебель, огромные витражи, высокие потолки словно вторили её сомнениям. Но спальня Драко ей всё равно казалась самым уютным местом в особняке. Больше всего ей не нравилась гостиная. Девушка передёрнула плечами, вспомнив, как когда-то именно там над ней нависала Беллатриса Лестрейндж. Гермиона коснулась едва заметного светлого шрама на руке. Со временем уже было почти не различить начертанное неровное слово «Грязнокровка».

- Доброе утро, - услышала она спокойный слегка с хрипотцой сонный голос.

Вздрогнув, словно её за чем-то застукали, Гермиона накрыла ладонью шрам.

- Что-то случилось? – спросил Драко, садясь в кровати и нежно целуя её в плечо.

- Нет... Ничего, - Гермиона облизнула пересохшие губы.

Он усмехнулся своим мыслям, но дальше допрашивать не стал.

- Сколько времени?

Гермиона повернула голову в сторону антикварных часов на столе.

- Уже десятый час.

- Почему не разбудила? – беззлобно спросил он, потягиваясь и резко поднимаясь на ноги.

Гермиона обернулась, чтобы ответить, но заметив нагое тело, залилась румянцем и опустила глаза вниз.

- Ты так мило смущаешься, - по-кошачьи улыбнулся блондин и, наклонившись, чмокнул её в лоб.

- Ну тебя, - шутливо отмахнулась она, слегка отталкивая.

- Боже! Меня отвергли! Я не переживу! – театрально прислонив тыльную сторону ладони к своей голове, сказал он.

- Прекрати паясничать! – швырнула в него подушку Гермиона.

- Ах, так! – поймав подушку на лету, воскликнул он. – Ну, держись! – с этими словами Малфой рухнул обратно на кровать, придавливая девушку, и начал её целовать.

***

Завтракали они уже ближе к обеду. Слуги аккуратно сервировали стол для двоих, подливая горячий чай. Гермиона задумчиво ковыряла вилкой яичницу, стараясь не обращать внимание на неприятные воспоминания.

- Хочешь, мы сделаем ремонт? – неожиданно для неё спросил Драко.

- Зачем? – не поднимая глаз ответила на вопрос вопросом она, затем прикусив внутреннюю сторону щеки.

- Я вижу, что тебе здесь не очень нравится. Послушай, я понимаю... – он запнулся. – Я давно хотел здесь все переделать, только руки не доходили. Ты же поможешь мне?

- Но зачем?

- Тебя устроит, если скажу, что это я так хочу? – хитро усмехнулся он, аккуратно намазывая на тост масло.

- Ладно, - сдалась она. – Но на это потребуется много времени. Нужно много чего выбрать, найти хорошие магазины, подобрать цвета, мебель...

- Вот и отлично! За деньги можешь не переживать, у меня остались кое-какие сбережения.

- Ты уверен? – осторожно посмотрела она, вглядываясь в его лицо.

- По-твоему, я не думаю о будущем и готов просто так сорить деньгами? Грейнгорты после себя оставили небольшую компенсацию.

Упоминание этой фамилии вызвало лишь отвращение. Гермиона бы предпочла больше никогда её не слышать. Но так или иначе она всё равно всплывала.

- Напомни, когда мне нужно прийти в Визенгамот? – Драко спрашивал, словно речь шла о посещении банка, а не о том, месте, где совсем недавно ему устроили жесткой допрос с пристрастием.

- В конце этой недели. Это будет предпоследнее слушание. Грейнгортам должны дать пожизненное. Пожалуйста, перепроверь ещё раз свою палочку, - с нескрываемым волнением посоветовала Гермиона, на душе которой до сих пор скребли кошки от того, что она скрывает факт применения непростительного заклятья.

В любой другой ситуации Гермиона не стала бы молчать. Но сейчас... Волшебница знала, что нет оправдания тому, кто использовал одно из трёх самых темных проклятий в магическом мире. Тем не менее она сочувствовала Драко и не желала, чтобы тот отправился в Азкабан. Гермиона была предвзята. От грызущей совести спасало лишь воспоминание о том, что Гарри тоже применил Круциатус на Беллатриссе. Образ приспешницы Воландеморта словно снова оживал в этих стенах. Когда-то она также сидела за этим столом и смотрела на Тёмного Лорда, который именно здесь продумывал свои планы. Гермиону передёрнуло, и она выронила вилку. Та со звоном ударилась о дорогой паркет. Не в силах сдерживаться, девушка вскочила и побежала на улицу.

Прохладный ветер пахнул ей лицо. Гермиона, словно выкинутая на берег рыба, хватала ртом воздух, пытаясь успокоиться. Внезапно теплые руки обняли её со спины за талию. Приятные ощущения прошлись маленькими иголочками от низа позвоночника до затылка. Она расслабилась и откинулась назад в его объятия. Драко всегда успокаивал её своим присутствием. Наверное, это единственное, почему она до сих пор оставалась с ним в поместье.

Грейнджер понимала, что скоро нужно будет решать проблемы, связанные с разводом. Мысль о Роне осколком льдины коснулась сердца. Он был хорошим, добрым и заботливым. Но с ним она никогда не испытывала того, что с Драко. Возможно, ей нужно было пройти через все испытания, чтобы понять, что её место здесь, рядом с ним.

Она до сих пор сильно переживала, когда вспоминала последний разговор с мужем. Он был сломлен и подавлен. Смотрел, как затравленный зверь. В его взгляде читалось только одно: «Что я сделал не так?» Но дело было не в том, что он не такой. Это Гермиона предназначалась другому. Она повернула руку и солнечные лучи мягко лизнули нежную кожу, на которой виднелось родимое пятно в виде ветки остролиста. Широкие листья с острыми, как копья, концами обвивали запястье.

Драко улыбнулся и нежно коснулся пальцами метки, которая изображала ветку дерева, из которого была изготовлена его палочка. На запястье Малфоя была точно такая же, только в отличие от Гермионы у него была виноградная лоза.

- Не волнуйся. Мы через всё пройдём. Вместе, - тихо прошептал он ей на ухо, словно прочитав её мысли.

- Это так сложно... Я не знаю, за что мне браться. В последние дни старалась не думать об этом. Но Рон... А как же дети... – её речь начала сбиваться, а губы дрожали.

- Всё будет хорошо, - увещевал он. – Дети могут жить с нами. Тем более, что совсем скоро они отправятся в Хогвартс.

- Я не об этом. Как мне им сказать?

- Скажи им правду.

- Какую? Что их мать решила разрушить семью? – Гермиона почти плакала.

Драко тяжело вздохнул и погладил её по волосам.

- Нет. Скажи им, что их мать хочет быть счастлива.

Гермиона замерла, пораженная простотой и точностью фразы. Она, действительно, сделала это всё для того, чтобы позволить себе быть счастливой, чтобы больше не бежать от себя и своих чувств, чтобы быть честной с собой и Роном. И это было правильно.

- Спасибо, - сказала она и заглянула в серые глаза, в которых каждый раз тонула.

- Я всегда буду помогать тебе, чтобы не случилось. Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер.

От этих слов всё внутри затрепетало. Она вдруг осознала, что, действительно, сможет справиться со всем, что бы это не было. Потому что он рядом.