Лань Чжань предполагал, что суккуб в Вэй Ине ещё проявит себя с неожиданных сторон. Как минимум будет какое-то время бушевать, сопротивляться и пускать в ход проснувшиеся качества. И всё же того, что протест его пленника возымеет такое своеобразное выражение, Лань Чжане не предвидел. Вэй Ин действовал весьма стремительно, умышленно усугубив опасность расстаться с жизнью до предела, когда без тени колебаний поранил руку в присутствии голодного кровососа.

      — Ты… совсем… — сквозь слепящий всплеск жажды зло исторг Лань Чжань, но фразу не закончил.

      Желание вонзить в Вэй Ина зубы скрутило так, что заболели не только челюсти, но и все остальные кости в теле. Зажимая дыхательные пути руками, Лань Чжань метнулся в ванную и, врубив на полную мощь воду, встал под душ. Когда плоть окатила ледяная пелена и горло снова начало пропускать кислород, он изнурённо въехал плечом в стену и прикрыл веки. Знал бы Вэй Ин, чего ему стоит отвергать его благоуханную, одним запахом порабощающую кровь — ужаснулся бы.

      Лань Чжань был уверен, что Вэй Ин сейчас ликует своей маленькой победе над ним и штурмует окна и двери дома, чтобы выбраться наружу, но до слуха не доносилось подкрепляющих эту мысль звуков, а в следующий миг под струи воды шумно ворвался Вэй Ин, чем полностью опроверг предположение относительно своего умысла. Выходило, побег перестал быть его целью номер один, что, если подумать, легко объяснялось. Вэй Ин прикинул, что с обручем на шее, представлявшем собой следящее устройство, ему далеко не убежать, и решил изменить тактику — впредь не защищаться, а нападать.

      Где-то по пути в ванную он оголился до пояса. Вероятно для того, чтобы предоставить Лань Чжаню широкий выбор мест, куда можно нанести роковой укус. Пораненная ладонь по прежнему кровоточила. Со злорадным видом он подался к Лань Чжаню и повёл ею перед самым его носом.

      — Ну что, ты доволен? Эта беготня тебе по душе? — шептал он, сверкая багрянцем в глубине неотвратимо магнетических фиалковых глаз. — Не дёргайся, я в отличие от тебя не кусаюсь, хотя и ты пока что какой-то робкий. Неужто не проголодался? Не верю!

      — Свали, пока не доигрался, — глухо процедил Лань Чжань, обескураженно забившись в угол душевой и закрывая лицо руками в защитном жесте.

      — Кто сказал, что я с тобой играю? — возмутился Вэй Ин. — Я даю тебе то, ради чего ты меня похитил. Давай, прояви свою натуру в полной мере. Ты же нуждался в моём обществе ради моей крови, так вот же она! В чём дело?

      — Прекрати, а то сделаю больно! — чеканил Лань Чжань, ведя войну с собственной природой. — Убирайся немедленно, если не хочешь, чтобы я…

      — Ты непонятливый, что ли? Я только что сказал, чего хочу! И нет, я никуда не уйду, а если понадобится, вспорю себе ещё что-нибудь, чтобы тебя подзадорить!

      Лань Чжань ощутил головокружение и слабость. Необходимость держать себя в руках отнимала последние силы. И как такое могло произойти в его собственном убежище? Он привёз сюда Вэй Ина, чтобы спокойно всё обсудить, перевести дух и выработать общий план, но вместо этого контроль над ситуацией был полностью утрачен. Вэй Ин в буквальном смысле загнал его в угол и, то ли не сознавая грозящей катастрофы, то ли намеренно к ней толкая, прильнул к Лань Чжаню всем телом. Причём пораненная ладонь, обильно истекающая кровью, в следующую секунду легла вампиру прямо на скулы, вынуждая дышать одуряющим ароматом полной грудью.

      — Ты ведь хочешь дать себе волю… Не отвечай, я знаю, ты хочешь… Так незачем упорствовать, действуй! — обронил Вэй Ин, ухмыльнувшись безумной улыбкой. — Я разрешаю тебе меня убить, прямо здесь и сейчас. Обещаю, сопротивляться не буду, только не тяни, сделай всё быстро.

      Фраза полоснула Лань Чжаня как меч и одновременно ощутимо встряхнула. Глаза его распахнулись в ошеломлении. Цвет почти выцвел, отчего взгляд стал до ужаса пугающим.

      — Что ты сказал?.. — низким голосом проговорил он, впившись застывшим взглядом в Вэй Ина, на что тот, приняв серьёзный вид, твёрдо ответил:

      — Сказал, что тебе незачем сдерживаться, я хочу умереть! Я всё для себя решил, пора заканчивать! Ты получишь удовольствие, а я покой. Можешь показать моё тело тем, кто приходил за мной, в качестве доказательства, что навёл порядок в башке и вернулся на путь истинный. Не знаю, изменит ли это что-то, но попытаться стоит.

      У Лань Чжаня от услышанного только что волосы не встали дыбом. В груди наметилась теснота и боль.

      — Ты… — он не смог продолжить.

      Ладонь Вэй Ина легла поверх его плотно стиснутых губ.

      — Кусай уже, чёрт тебя подери! — терял терпение он, не понимая, почему вампир до сих пор не утратил самообладание и не порвал его в клочья, хотя уже сто раз как должен был. — Почему мне приходится тебя уговаривать?

      Лань Чжань с горечью постигал, что время для поиска компромиссов в действительности истекло. Отточенный годами инстинкт убийцы в нём ярился и требовал своего, только потребность в Вэй Ине не сводилась сугубо к утолению голода. Отчётливее прежнего Лань Чжань чувствовал необходимость в нём как в своём партнёре и спутнике жизни. Виновник его страсти и томления навряд ли учитывал это, убедив себя, что вампир перед ним похитил его и запер исключительно для удовлетворения своих базовых потребностей.

      Прилагая титанические волевые усилия, Лань Чжань медленно отвёл от себя его руку, хотя и не смог помешать клыкам увеличиться. Он жадно облизал губы, хранящие след крови, издав при этом едва слышный, протяжный стон. Вэй Ин как заворожённый подался вперёд, а затем, будто и сам от себя не ожидая, прильнул вплотную и провокационно потёрся. Даже при виде затронувшей вампира метаморфозы он не прекратил игру со смертью, а напротив, отдался ей с ещё большим рвением — склонил на бок голову, подставляя беззащитную шею и обнажённую грудь.

      — Ну же, кусай. Гарантирую, тебе понравится. Выпей меня без остатка. Быстрее. Когда ещё представится случай сделать это с таким, как я?

      Его неотвратимо волнующий облик соблазнял, вздымая волну голода и похоти до небес, но слова жалили и оседали жгучим пеплом внутри Лань Чжаня. Не в силах больше выносить подстрекательства, он поймал раненую кисть Вэй Ина и осторожно поднёс к губам, только вместо того чтобы вогнать в неё клыки — нежно поцеловал, затем высунул язык, как недавно сделал сам Вэй Ин, и совершил им плавное движение, подхватывая с ладони горячие алые потёки и запечатывая рану. Слюна вампира обладала большим количеством восстанавливающих элементов и не хуже его крови справлялась с регенерацией ткани, так что порез в несколько мазков исчез, будто его и не было.

      Вэй Ин оцепенел и потрясённо взирал на Лань Чжаня, пока тот с закатывающимися глазами и сорванным дыханием смаковал остатки сладко-солёного нектара, поочерёдно обхватывая губами его пальцы. Испытывая адовы муки, Лань Чжань всё же подчинял себе нутро, не позволяя зверю покинуть клетку, чем доказывал, что он отличается от тех существ, которых аромат суккуба повергал в полный отрыв от рассудка и превращал в жестоких чудовищ.

      — Может, хватит? Ты ведёшь себя глупо… — ронял Лань Чжань между прикосновениями к коже Вэй Ина и сглатываниями, наблюдая, как по лицу напротив разливается удивление, а в глазах зарождается паника.

      — Наверное, я просто очень глупый и есть, — вспыхнув при виде его действий, отозвался Вэй Ин. — Но какая разница… Просто убей, это решит все проблемы.

      В следующий миг руки Лань Чжаня сомкнулись железным кольцом вокруг стройной талии Вэй Ина, притискивая его бёдра к своему восставшему естеству.

      — Что за вздор? — утробным голосом произнёс Лань Чжань, мечтая о куда более смелых действиях. — Я не собираюсь тебя убивать и другим, пока дышу, не позволю.

      Вэй Ин, видно, и вправду в своей спонтанной атаке продумал далеко не всё. Когда до него дошло, что парень перед ним вместо того, чтобы действовать в рамках его ожиданий, борется с собой, хотя и возбуждён донельзя, он заволновался, но отступать не спешил. На его лице отразилась трудночитаемая палитра чувств. Лань Чжань не брался сказать, понимал ли Вэй Ин, что ему придётся в той или иной мере понести ответственность за идиотскую шалость, которая с любым другим вампиром немедленно стоила бы ему жизни. Впрочем, Вэй Ин не скрывал, что именно смерти и ищет. К счастью, Лань Чжань был как раз тем, кто стремился подобное отвратить, даже ценой собственного благополучия.

      Вымокшие под душем, с сорванным дыханием и горящими глазами, они словно балансировали на краю, пересекать который всё ещё не решались. Лань Чжань ошибся, когда подумал, что Вэй Ин сравнительно спокойно воспринял события ночи и в частности своё преображение. На самом деле он переживал случившееся как трагедию. Вэй Ин упоминал о проблемах с психикой. Вероятно, они были серьёзными. Сейчас им двигала отчаянная тяга свести счёты с жизнью. Почти наверняка он и раньше сталкивался с жестокостью и насилием, а нынешняя ситуация окончательно выбила почву у него из-под ног. И хотя поначалу Лань Чжаня даже поразило то, как легко Вэй Ин принял новые реалии, сейчас он сознавал — ситуация ровно противоположная. Психика Вэй Ина не справлялась, отсюда и лишённое логики поведение на грани помешательства с требованиями совершить смертельный укус.

      Так сталось, что внутри каждого из них в эти минуты шла война. Мир, частью которого они являлись от рождения, был исключительно суров. Им правили сила и жестокость, не допускающие послаблений. Природой сумеречным созданиям отводилась роль совершенных хищников, в которых две крайности — звериная и человеческая — постоянно сражались друг с другом за превосходство.

      — Да что с тобой не так? — напрягся Вэй Ин, понимая, что ожидание укуса чересчур затянулось и он скорее всего не последует.

      Он попытался покинуть душевую, но руки Лань Чжаня были всё равно что стальные тросы и задержали его на месте.

      — Сначала успокойся.

      — Отпусти меня.

      — Ты непоследователен, то требуешь убить, то свободы, — хрипло обронил Лань Чжань, с упоением утыкаясь в его волосы. — Надумал пощекотать мне нервы, тебе это удалось, но почему ты решил, что меня в тебе привлекает только кровь?

      — Да, тут я дал маху. Судя по твоему твердокаменному стояку, ты из тех, кто прежде чем поесть, любит позабавиться с едой, — нервно поддел Вэй Ин.

      Он сделал попытку выпутаться из пленивших его рук, но сбросить хватку Лань Чжаня всё же не смог.

      — Слушай, я тебе не секс-игрушка, понял? И точно не домашний питомец, который будет вилять хвостом в благодарность за новый ошейник!

      Вэй Ин резко вцепился в опоясавший его шею обруч и до боли в пальцах надавил на металл. Едва затянувшаяся, молодая кожица на его ладони мгновенно была содрана и снова показалась кровь. Лань Чжань подавил очередной стон и перехватил его запястья.

      — Не глупи! Эта вещь создавалась не для того, чтобы снимать её по своему желанию. Сплав закалён особой техникой и не поддастся даже лазерному лучу. Открыть его могу лишь я.

      Гневный взгляд Вэй Ина впился в его лицо.

      — Так сделай это, мать твою, или убей, а если нет, я сам найду способ покончить с этим кошмаром.

      Вэй Ин наконец понял, что эксцентричность и пафос, с которыми он подал своё желание быстрой смерти, не позволили ему быстро достичь цели, и первый сигнал истинной угрозы прокатился по его телу, слегка отрезвляя. Возбуждение Лань Чжаня угадывалось весьма отчётливо, и это волновало Вэй Ина сейчас куда больше, чем дальнейшее разжигание противостояния между ними. Ему словно перестало хватать воздуха. Он внезапно по-настоящему испугался.

      — Сними эту штуку сейчас же или я за себя не отвечаю.

      — Сниму только при условии, что ты будешь себя хорошо вести, — пошёл на попятную Лань Чжань, отважившись дать себе ещё один шанс наладить их отношения без применения грубой силы и унизительных ограничений.

      Глаза Вэй Ина округлились. Он поражённо оглядел Лань Чжаня, будто взвешивал, какие ещё варианты надавить у него остались и сможет ли он их применить. Лань Чжань подозревал, что Вэй Ин находится в таком состоянии, при котором рациональное мышление отказывает, тем более он уже предельно ясно продемонстрировал, что с инстинктом самосохранения не дружит от слова совсем.

      — Я согласен, снимай, — вдруг рявкнул Вэй Ин.

      — Точно, будешь паинькой? — удивлённо переспросил Лань Чжань, не ожидавший такой быстрой сговорчивости.

      — Зависит от того, кем будешь при этом ты.

      — Кто я — тебе уже должно быть ясно.

      — Ни фига, — снова блеснул ехидной улыбкой Вэй Ин. — Я думал, мы поладили, а ты меня подло вырубил. Я очутился с якорем на шее в этой замурованной под сейф берлоге. Сам-то как думаешь, легко ли тебе поверить? Откуда мне знать, может, ты наёмник и уже кому-то звякнул, пока добирались сюда, и просто тянешь время до появления компании?

      Лань Чжань обиженно поджал губы, разжал объятия и коснулся обруча, среагировавшего мгновенным щелчком.

      — Напрасно ты так, — уронил он вместе с тем, как обруч гулко грохнулся на плитку под их ногами.

      Ощутив облегчение, Вэй Ин было шарахнулся прочь из тесного пространства, но Лань Чжань хотел продлить взаимодействие — обхватил его окровавленное запястье и притянул к себе, смыкая веки от очередного тянущего спазма в горле и созвучного ему пониже живота.

      — На что ты рассчитывал, поступая так безрассудно?

      — Просто импровизировал, — в замешательстве брякнул Вэй Ин, озадаченно наблюдая за его движениями.

      Пальцы Лань Чжаня были прохладными по сравнению с его пылающей ладонью и на удивление аккуратными.

      — Больно?

      — Тебе не плевать?

      — Вэй Ин…

      Не дав остряку опомниться, Лань Чжань притянул его к себе за шею и шало обхватил его губы своими, где-то на задворках сознания отмечая, что, должно быть, слишком грубо. Вэй Ин был застигнут врасплох и растерялся. Он испустил удивлённый стон в настигший его рот и приоткрыл губы, чем сразу же воспользовался Лань Чжань, проникнув языком в жар и влагу.

      — Ты мой… Не сопротивляйся, — уговаривал он, вновь и вновь атакуя его поцелуями.

      Предупреждая попытку Вэй Ина вырваться, Лань Чжань совершил оборот, поменялся с ним местами и пригвоздил его спиной к стене. Кисти Вэй Ина в обхвате крепких рук вампира оказались заведены над головой. Лань Чжань не устоял и притиснулся к его паху бёдрами, исключая возможность пошевелиться без тесного соприкосновения со своей каменной эрекцией. Вэй Ин протестующе хныкнул, но совершил взаимное движение, будто что-то внутри него велось на невысказанный призыв. В его глазах отразилось смятение.

      — Похоже, мне свезло стать узником сексуально озабоченного типа.

      — Ты суккуб… — нехотя напомнил Лань Чжань. — Рядом с тобой сексуальная озабоченность закономерность.

      Вэй Ин поморщился. Определение безнадёжно резало слух. Кем бы он ни являлся, но после того, что случилось на улице всего несколько часов назад, ему следовало чувствовать ужас и отвращение при одном упоминании секса. Вопреки этому, тело предавало его, чутко и явственно отзываясь на чужие прикосновения.

      Подкошенный противоречивыми ощущениями, Вэй Ин, будто признав поражение, перестал извиваться. Его губы скривила горькая усмешка.

      — Для ясности. Я пытался заставить тебя меня выпить, а не трахнуть.

      — Точно? — Лань Чжань опустил одну руку и накрыл его выпирающий под мокрой тканью штанов, полностью вставший член.

      — М-м-м… — придушенно застонав, Вэй Ин слегка отпрянул от его ладони, но по факту лишь добавил возни между ними.

      Он измучился вопросом, почему Лань Чжань устоял перед его кровью, тогда как сам он не пойми как очутился на грани того, чтобы умолять о разрядке. Собственное тело словно ему не принадлежало — трепетало, плавилось, дрожало, шло на поводу у властных прикосновений вампира, хотело подчиняться и позволяло доминировать.

      — Что за херь со мной творится? Почему я так странно себя чувствую? — в неверии вопрошал Вэй Ин.

      — Так себя проявляет связь. Если с ней не воевать, она будет ощущаться приятно.

      С этими словами Лань Чжань снова завладел губами Вэй Ина. В его поцелуях сквозила жажда. Вэй Ин задел языком его слегка выступающие, необычайно острые клыки, но опасности, как и прежде, не чувствовал. Руки Лань Чжаня больше не удерживали. Вэй Ин сам цеплялся за него, путался пальцами в смоляных волосах и неистово углублял поцелуй. Оба действовали жёстко, будто пытали друг друга или клеймили ртами, доводя до изнеможения.

      Когда Вэй Ин слегка отстранился, его вело. Подавляемое возбуждение причиняло дискомфорт и головокружение. Лань Чжань обхватил ладонями его лицо, зачарованно наблюдая, как румянец покрывает бледные щёки, в то время как губы Вэй Ина, опухшие и покрасневшие от поцелуев, предательски дрожат. Под не заглушающий сердцебиение шум воды оба замерли в молчании и какое-то время старались просто отдышаться.

      — После обоюдного принятия уз должно полегчать, — помешкав секунду-другую, тихо сообщил Лань Чжань, впрочем, не ожидая от Вэй Ина скорой уступчивости.

      — И как это происходит?

      — На ментальном плане связь уже проявлена, а физически её закрепляет близость.

      — А под близостью ты подразумеваешь — секс?

      — Мгм.

      — Очуметь! Ты прикалываешься? Так меня на перепих ещё не разводили!

      Лань Чжань бросил на Вэй Ина взгляд из-под бровей.

      — Узы не порождают желание, они его усиливают. Ты понравился мне раньше, чем я создал связь. Подозреваю, я тебе тоже, раз реакция идентичная.

      Вэй Ин опешил, не сумев скрыть потрясения. Он предпочёл бы провалиться сквозь землю, чем столкнуться с таким объяснением своих ощущений. Каждая клетка в нём вибрировала от возбуждения, так что пускаться в возражения было нелепо. Страсть поднималась в Вэй Ине затмевающей всё волной, требуя уступить, принять, отдаться… Только он никогда и никому не вверял себя. Жизнь не давала повода усомниться, что люди в преобладающем большинстве те ещё сволочи. Относительно созданий сумрачной стороны было и того меньше иллюзий. Тем не менее Лань Чжань рисковал ради него, а теперь словно сговорился с его телом, но главное — он забрался в голову Вэй Ина, вынуждая принимать себя как равного, достойного внимания и желанного. Это шокировало. Вампиру и суккубу не положено притягиваться — различие природы должно было выступать препятствием этому.

      Даже притом, что Вэй Ин ещё и суток не провёл с новым восприятием мира, он быстро уяснил простые правила: суть суккуба могла заморочить гуля, оборотня, вампира и иже с ними. Его специфическая аура могла свести с ума, заставить вожделеть, впасть в неистовство и даже убить, но Лань Чжань, в отличие от других, не поддавался — дышал изводящим его ароматом, корчился, страдал, как и прочие, но реального вреда не причинял.

      Вэй Ин пребывал в недоумении и испытывал страх перед тем, что не понимал, а сейчас не понимал он в первую очередь себя. Очнуться после попытки изнасилования не человеком и без того взрывало мозг, а согласиться на то, что кто-то иной рулит твоими чувствами и порывами и утверждает, что они связаны некими сакральными узами, было сродни помешательству.

      Прошлой ночью с Вэй Ином приключился невообразимый трендец. Он не хотел подыхать и цеплялся за соломинку. Ему даровали шанс на жизнь, но цена по итогу оказалась запредельной. Вэй Ин вдруг стал мишенью для всех и каждого. Всё, что светило ему в будущем — в лучшем случае стать игрушкой кого-то, кто нацепит на него следящее устройство и до поры до времени будет истекать на него слюной, пока однажды всё-таки не сорвётся. Вэй Ин не был готов к такому ничтожному существованию. Выход из ситуации он видел в том, чтобы уйти на своих условиях — покончить с собой, пока ещё воля окончательно не оставила его — пока его не сделали безропотным куском мяса, который даже вскрыть себе вены самостоятельно не способен.

      Лань Чжань продлил его жизнь, и Вэй Ин был не против позволить ему же её оборвать. Казалось, вид крови и ничем не сдерживаемый аромат заставят вампира вмиг его прикончить, но он до сих пор дышал, добившись лишь того, что Лань Чжань хотел его поиметь.

      — Ты бы не смог создать подобную связь, будучи обычным вампиром, — внезапно осенило Вэй Ина.

      Лань Чжань не отрицал, но и не подтверждал его вывод, тогда как его молчание было весьма многоговорящим. Вэй Ин приглушённо проматерился. Лань Чжань обнял его крепче, продолжая чередовать скольжение ртом по его губам с лёгкими касаниями языком его ладони. Судя по всему, он делал это не только потому, что упивался вкусом крови — рана уже снова закрылась, — ему нравилось касаться Вэй Ина. Он погрузил пальцы в его волосы и притянул к себе, продолжая покрывать поцелуями скулы, виски, веки. Когда Вэй Ин начал несмело отвечать, сквозь тело вампира пронеслась дрожь. Он слегка оскалил зубы и откинул голову, стараясь не утратить нить контроля, но она ускользала — внутри не осталось места ничему, кроме ощущения гладкой тёплой кожи Вэй Ина под руками. Лань Чжань дышал им, впускал в лёгкие его одурманивающий аромат, тонул в космической бездонности его глаз. Оставалось совсем немного до черты, после которой притормозить он уже не сможет.

      Тревога и смущение не покинули Вэй Ина окончательно. Он попытался отодвинуться, упёршись рукой в грудь Лань Чжаня.

      — Это слишком… слишком близко.

      Ощущение твёрдых рельефных мышц окунало его организм в до того нестерпимый жар, что он до боли зажимал зубами нижнюю губу.

      — На полке позади тебя гель, — сделав судорожный вдох, выдавил Лань Чжань. — Ты пахнешь кровью. Не знаю сколько ещё смогу это выносить.

      — Разве влияние суккуба можно превозмочь? — замерев у его губ и заглядывая в глаза, вкрадчиво спросил Вэй Ин.

      — Нельзя.

      — И именно поэтому я так опасен для всех?

      — Мгм.

      — Тогда как тебе удаётся? Кто ты, на хрен, такой на самом деле?

      Ответ Лань Чжаня ситуацию не прояснил.

      — Я — Луна. Ты же так меня назвал.

      Вэй Ин оторопело ухмыльнулся.

      — А она, как известно, многолика и загадочна. Считай, отмазался.

      — Это не отмазка, — пожирая его глазами, процедил Лань Чжань. — Я правда не знаю, почему до сих пор не сорвался.

      Вэй Ин отметил, что радужки вампира почти покинуло золото. Теперь они походили на горный хрусталь или чистую озёрную воду — глубину которой сложно определить. Метаморфоза придавала взгляду потустороннюю холодность и жёсткость. По спине Вэй Ина пробежал озноб. Он неожиданно подумал, что с таким взглядом можно сеять смерть, совершенно не задумываясь о последствиях — расчётливо, хладнокровно, безошибочно. Стало не по себе, но нутро щекотала и подстёгивала манящая неизвестность, к ней тянуло прикоснуться, даже невзирая на очевидное предостережение.

      Наклонившись к губам Вэй Ина и задевая их дыханием, Лань Чжань тихо произнёс:

      — Раздевайся. Нам надо вымыться.

      — Нам?

      Вэй Ин отпрянул, словно предложение его оскорбило или ошпарило. На его лице отразилась неуверенность, во взгляде уязвимость.

      — У тебя явно не одно купание на уме.

      Грудь Лань Чжаня тяжело вздымалась. Он и правда еле сдерживался, чтобы не отмочить чего-то вне присущих ему морали и благоразумия. Учитывая то, как был возбуждён Вэй Ин и что он делал, можно было подумать — он просто ломается, однако на ум вдруг пришла его реакция на измятую постель сразу после исцеления, и Лань Чжань нахмурился. Мысль показалась ему совершенно невозможной и даже абсурдной по многим причинам, но он всё же рискнул её высказать.

      — Ты что, девственник?

      Вэй Ин сник, нервно взъерошил волосы и, к его изумлению, утвердительно кивнул.