Небо светлело. Надвигался рассвет. Лань Чжань провёл за рулём несколько часов, спеша добраться до безопасного места, прежде чем подробности ночного происшествия достигнут ушей глав Совета, среди которых был и его брат, и специальные отряды двинутся на поиски преступивших закон беглецов. Лань Чжаня не слишком заботила собственная судьба, но Вэй Ина надлежало спрятать по крайней мере до момента, когда станет ясно, насколько прочна их связь и можно ли её использовать в качестве предлога его неприкосновенности.

      Эффект манипуляции, использованной Лань Чжанем, чтобы ввести Вэй Ина в бессознательное состояние, пока ещё длился. Сейчас он безмятежно спал на заднем сиденье машины, но с первыми лучами солнца подскочит как кролик, и хлопот, по всей видимости, будет хоть отбавляй. Все полученные им накануне ранения уже благополучно и полностью регенерировали. И без того вынуждавшая оборачиваться привлекательная внешность Вэй Ина медленно, но верно преображалась, словно с него сошёл мутный слой старой кожи, обнаживший его истинную ослепительность и великолепие. Люди, впрочем, как и многие создания сумрака, могли лишь завидовать неоспоримой, инфернальной красоте суккубов, неизменно вызывающей ажиотаж и шумиху в любой среде.

      Лань Чжань не без усилий заставил себя оторвать взгляд от Вэй Ина и сосредоточиться на дороге. Он напомнил себе, что нанёс Цзинь Цзысюню личное оскорбление — не только не внял требованию, якобы исходящему от главы его клана, но и более чем вполовину урезал штат его свиты. Появление Цзинь Цзысюня с небольшой армией ликанов говорило в пользу того, что за Вэй Ином наблюдали представители потусторонних сил или, как минимум, знали о его существовании. Учитывая, что парень очутился в незнакомом районе, без транспорта, компании и телефона, складывалось впечатление, что кому-то была выгодна его смерть или же его пробуждение и конфликт на этой почве.

      Лань Чжань знал: если последнее предположение окажется правдой, а именно на это всё и походило, история будет набирать обороты независимо от того, как Вэй Ин станет поступать в дальнейшем. Стремление Цзинь Цзысюня выслужиться перед своим главой и доставить к нему желанный трофей уже обернулось трагедией, сколько таких ещё последует?

      Лань Чжань твёрдо намеревался продолжать защищать Вэй Ина. Природа этого чувства обусловливалась не только реакцией на порабощающий аромат — он действовал на Лань Чжаня не менее сильно, чем на других, но со значимыми отличиями. Благодаря им Лань Чжань оставался вменяем, и хотя испытывал зверское, граничившее со страданием желание, не бросался на Вэй Ина как обезумевший хищник в период гона, чтобы поиметь, а то и растерзать в клочья.

      Вследствие обдумывания этого факта Лань Чжань приходил к определённым выводам, уходящим корнями в прошлое его семьи, но окончательно прояснить для него картину мог лишь Лань Сичэнь и старейшины клана Лань. Сейчас надлежало размышлять над дальнейшими действиями, а не заглядывать в тёмные и жалящие болью воспоминания. То, что Цзинь Гуаншань знал об очутившемся на улице суккубе и выслал за ним вассала, говорило в пользу идеи о какой-то скрытой игре. Преследование гулями тоже могло быть не случайным, хотя так показалось вначале. Мёртвую ныне четвёрку, вероятно, не поставили в известность об объекте, просто отправили наводкой по следам передвижения Вэй Ина, полагая, что они наверняка упадут ему на хвост и, надругавшись, прикончат. Спровоцированные ароматом, гули отправились за ним и совершили нападение, но расправиться не успели. Логично было заключить, что цели у того, кто покровительствовал им, и того, кто отдавал указы Цзинь Цзысюню, разнились.

      То, что Цзинь Гуаншань пытался заполучить Вэй Ина живым, нисколько не удивило. Значимость такой добычи никем не ставилась под сомнение. Не учёл он лишь одного, что на пути его подданных встанет высокородный вампир с боевыми навыками и силами, которые многочисленной мохнатой своре Цзинь Цзысюня так просто не превозмочь. Последний был гордецом и самодуром, а потому предпочитал думать, что слава Второго Нефрита клана Лань такая же раздутая бравадой пустышка, как его собственная лидерская позиция. Это его и подвело.

      Лань Чжань не любил выставлять свои достижения и умения на публику, за что пользовался уважением Совета и клана. Он предпочитал жить и действовать преимущественно как одиночка, потому что зачастую его принципы и взгляды не совпадали с интересами правящей элиты. За многие годы жизни Лань Чжань более чем твёрдо уяснил — свобода или хотя бы её подобие намного ценнее и важнее возможности кем-то командовать. У него вполне хватало сил и воли, чтобы дать отпор любому, кто делал попытки его подмять или склонить на свою сторону, а также ума и сообразительности, чтобы держаться подальше от скандалов и интриг. Лань Чжань мог дать начало собственному фамильному гнезду — заложить основу клана, но власть не прельщала его, а тех, кого бы он хотел видеть изо дня в день, оберегать и вести за собой, можно было по пальцам одной руки пересчитать, и все они уже были частью возглавляемой Лань Сичэнем общины.

      Что бы ни наполняло повседневность до этой ночи, нынешние события обещали Лань Чжаню крутую смену ориентиров и условностей. Дыхание вот уже несколько часов услаждал головокружительный аромат Вэй Ина. Лань Чжань без зазрения совести упивался им и с каждой новой минутой всё отчётливее сознавал: он никогда добровольно не расстанется с попавшим в его руки сокровищем. Как дракон, завладевший редчайшей драгоценностью, он будет сражаться за неё до последней капли крови.

      Лань Чжань безрассудно вожделел Вэй Ина, но ещё больше хотел сохранить и приручить. Скручивавшее нервы в жгуты желание перекрывала навязчивая идея заполучить полное согласие и подчинение Вэй Ина. Бунтующий инстинкт недвусмысленно заявлял, что необязательно спрашивать мнение Вэй Ина, можно добиться своего, применив грубую силу, но Лань Чжаня отталкивало даже просто допущение того, чтобы сломать это дивное создание. С другой стороны, ждать от Вэй Ина покорности не приходилось. Он вряд ли оценит его метод «договариваться» и похвалит за энтузиазм, когда придёт в себя. Суккубы, известные истории, легко кидали вызов и давали отпор любому существу. Лань Чжань интуитивно чувствовал за эфемерной, хрупкой оболочкой грандиозную мощь Вэй Ина, а значит, вся надежда поладить с ним сводилась к созданной ментальной связи. Но каждому зерну необходимо время на то, чтобы прорасти, закрепиться и дать всходы.

      Свернув на неприметную грунтовую дорогу, Лань Чжань около получаса петлял по серпантину среди укрывавшей горный склон чащи. Гигантские, плотно стоящие друг к другу сосны создавали тень даже ясным днём, а в тёмное время суток под ними царила непроглядная тьма. Густой молочный туман сводил видимость почти что к нулю, поэтому гнать на всей скорости Лань Чжань не решался.

      Наконец впереди показался просвет, свободное от деревьев пространство и крепкий забор, возвещавший, что далее простирается частная собственность. Преодолеть преграду, не зная кода от замка на воротах, было невозможно. Объезд тоже исключался — с одной стороны пути в этом месте зиял глубокий овраг, с другой — кипела бурная река. Покинув автомобиль, Лань Чжань в несколько движений ввёл пароль, а затем так же вернул всё на круги своя, когда оказался за воротами. Ещё через пару минут стал виден сливающийся с мрачными тонами вокруг большой двухэтажный дом из тёмного бруса и прилегающие к нему постройки поменьше.

      Лань Чжань проехал по дорожке к гаражу, находившемуся за особняком. Напряжение при виде хорошо знакомого строения понемногу отступало. Лань Чжань в своё время приобрёл эту землю со всем имуществом и периодически наведывался, чтобы пополнить запасы — и не напрасно. Лесное убежище могло сослужить ему хорошую службу, потому что никто не знал о нём; следовательно, их с Вэй Ином покой не должны были нарушить незваные гости.

      События истлевающей ночи давали о себе знать. Голова гудела и ощущалась тяжёлой. Силы, какими бы выдающимися они ни были, требовали восстановления. Хотелось тщательно вымыться и утолить давно дающий о себе знать аппетит.

      Загнав внедорожник в гараж, Лань Чжань опустил створку ворот и аккуратно подхватил на руки всё ещё спящего, но уже начавшего ворочаться Вэй Ина. Войдя в дом и поднявшись по широкой дубовой лестнице, Лань Чжань выбрал ближайшую из спален на первом этаже и устроил гостя на кровати. Комната наполнялась призрачно серебристым светом надвигающейся зари. Он проникал сквозь неплотно задвинутые, тяжёлые занавеси на громадных окнах.

      Очутившись поверх прохладного покрывала постели, Вэй Ин нахмурился и, будто бы потягиваясь, выгнулся, одновременно издав волнующий стон. Отреагировав на звук, Лань Чжань ощутил тяжесть в паху, сцепил зубы и жадно сглотнул, быстро прикидывая, какое поведение ожидать после того, как спящий красавец распахнёт глаза. Промелькнула идея надеть на него наручники, пока ещё не слишком поздно, но, несмотря на привлекательность, Лань Чжань от неё отказался. Он и без того подточил доверие Вэй Ина тем, как неожиданно вырубил его и увёз, добавлять к этому оковы точно не стоило.

      — Прости… Но я не мог поступить иначе, — склонившись над Вэй Ином, как верующий у постамента божества, Лань Чжань коснулся нежной щеки, всей грудью потянул завлекательный аромат и, прочертив точёные скулы кончиками пальцев, провёл ими по шее, где под тонкой кожей билось тепло наполненных жизнью артерий.

      Вэй Ин словно в сладостной истоме приоткрыл рот. Его рука вскинулась к горлу, безотчётно обхватив на мгновение кисть Лань Чжаня, после чего он судорожно дёрнулся и, резко придя в себя, сел.

      — Где я?! — хрипло и зло слетело с губ Вэй Ина. — Что ты со мной сделал?!

      Фиалковые глаза метали пурпурные молнии.

      — Зачем меня вырубил?!

      Он в панике бегал взглядом по незнакомой обстановке.

      — Я думал, мы заодно.

      — Так и есть, — поспешил заверить Лань Чжань, но Вэй Ин злорадно захохотал.

      — Хватит держать меня за дебила! Что тебе от меня нужно, мать твою?!

      За те секунды, что Лань Чжань собирался с мыслями, чтобы как-то облачить в слова свои намерения, Вэй Ин решил, что молчание слишком затянулось. Он с поразительной быстротой смахнул с постели. Последовало молниеносное движение в сторону выхода из комнаты. Лань Чжань в изумлении сам вложился в действие, чтобы перехватить Вэй Ина. Возможно, он просчитался, выбрав вариант без связывания. Впрочем, даже если бы что-то такое было применено, скорее всего, Вэй Ин в нынешнем состоянии смог бы с этим справиться — как справился с руками Лань Чжаня, ухватившими его за плечи. Всего одной ловкой комбинацией Вэй Ин не только сбросил с себя захват и вывернулся, но и весьма ощутимо двинул его в живот, отбросив на приличное расстояние. Лань Чжань опрокинул стул и врезался боком в стену, а Вэй Ин уже нёсся по гостиной, сшибая предметы и хаотично оглядываясь в поисках двери наружу. Дымка алого свечения всё более явственно завивалась вокруг его гибкой фигуры. Лань Чжань понял, что если он не намеревается провести день, бегая за Вэй Ином по ущелью, как умотавшийся тигр за прытким оленем, ему придётся проявить жёсткость.

      Рванув вперёд и в пару толчков сердца вырастая за спиной Вэй Ина, Лань Чжань вновь попытался его ухватить — не тут-то было! Новые способности хилого в человеческой ипостаси парня поражали воображение. Плавно уклонившись, Вэй Ин провернул подсечку, заставив Лань Чжаня отпрянуть, и кинулся к окну, но, влетев в него на полном ходу, лишь выяснил, что стекла бронированные и так просто его штурму не поддадутся. Лань Чжаня, наступающего ему на пятки, в следующий миг ждал ещё один сюрприз — заскочив на подоконник, Вэй Ин вытянулся в полный рост, ухватился за верхний откос окна и, перевернувшись в воздухе, очутился на одной из балок потолка. Так как в доме типа шале пространство между крышей и опорами было достаточно обширным, Вэй Ин размашистыми скачками с мастерством бывалого акробата легко ускользал о Лань Чжаня, который, хотя и не менее искусно повторял его трюки, но всё никак не мог его изловить.

      Они провели в мелькании между зазорами балочного каркаса несколько секунд, показавшихся обоим очень долгими. Изощрённые кульбиты Вэй Ина самого его прилично изумили, ведь до минувшей ночи он и не подозревал, что способен проворачивать нечто подобное.

      — Это просто нелепо! — поняв, что так у них не получится конструктивного разговора, строго крикнул Лань Чжань. — Давай вниз!

      — Иди к чёрту! — донеслось немедленно.

      — Не вынуждай меня делать тебе больно! — предупредил Лань Чжань.

      Фиалковые глаза бросили в его направлении испепеляющий взгляд.

      — Смотри, чтобы сам не отхватил.

      — Вздор!

      Лань Чжань не слишком уповал, что связь между ними уже настолько окрепла, что могла использоваться в качестве передачи импульсов, но в раздражении нанёс ментальный пинок. Вэй Ин ахнул, притянув руки к вискам, и покачнулся. Спрыгнув на пол и рывком подавшись туда, куда он в грядущий момент как подкошенный рухнул, Лань Чжань мягко подхватил добычу.

      На лице Вэй Ина отразились разом ошеломление и испуг. Подхваченный крепкими руками Лань Чжаня, он осуществил невнятную попытку отбиться, но быстро выдохся. К тому же чувство, которое охватывало его рядом с обладателем янтарных глаз, не в первый раз блокировало попытки сопротивления, словно что-то внутри сводило на нет восприятие Лань Чжаня за реального врага. Ментальное слияние работало!

      — Что ты сделал со мной? — сдавленно обронил Вэй Ин сквозь зубы, пытаясь совладать с быстро затухающими хлябями красноватой ауры. — Это всё ещё тот напиток… твоя кровь?

      — Мгм, — кивнул Лань Чжань. — Инициация прошла успешно, мы едины.

      — Чёрта с два мы едины! Ты больной! — в сердцах воскликнул Вэй Ин, выкручиваясь из плена чужих рук с гибкостью мангуста. — По тебе психушка плачет! Помогите!

      — Кого ты зовёшь на помощь? Мы здесь одни.

      — Зачем… зачем ты сотворил со мной всё это?! У меня была никчёмная, тухлая жизнь, но я, по крайней мере, был человеком! — простонал Вэй Ин.

      — Никогда не был, — с удерживаемой на лице невозмутимостью возразил Лань Чжань. — Просто не знал правду.

      — Какую, к дьяволу, правду?! То, что я хер пойми что такое и меня все ненавидят?!

      — Я не ненавижу тебя.

      — Тогда отпусти.

      — Не могу, теперь ты часть меня, и так как тебе требуется защита, я буду рядом.

      — Что за лютый бред ты несёшь? Ты спас мою шкуру, признаю, дал напиться своей крови, чтобы я не сдох, навалял перекидывающимся волками мужикам, но не сочти меня неблагодарным, это вовсе не означает, что теперь я твоя собственность!

      — Ты — мой! — упрямо произнёс Лань Чжань. — Нас связал обет.

      — Я не понимаю ничего! Что ещё за обет? Клятва какая-то? Обещание?

      — Это обязательство. Нерушимые узы. И чем быстрее ты смиришься, тем лучше, потому что отменить ничего нельзя.

      — Ну полный абзац!

      Сдунув с глаз упавшие на лоб пряди, Вэй Ин прекратил метаться и умолк, а потому Лань Чжань без лишних сложностей донёс его до ближайшего кресла. Не хотелось, чтобы, едва оклемавшись, Вэй Ин начал снова выписывать акробатические трюки и прорываться наружу, а потому, используя момент затишья, Лань Чжань запустил руку за пазуху. Перед глазами Вэй Ина мелькнуло что-то серебристое и очень холодное. Широкая полоска металла, чудилось, обожгла кожу горла, обвив его своей ледяной прохладой.

      — Что ты на меня нацепил?

      Вэй Ин попытался избавиться от щёлкнувшего на его шее кольца, но замок не поддался.

      — Сними немедленно! Тебе мало воздействия на мои мозги? На настоящую цепь посадишь?

      — Это временная мера. Когда успокоишься и получше узнаем друг друга, сниму.

      — А ты не подумал, что я, может быть, не готов усугублять знакомство?

      Вэй Ин попробовал сломать «украшение», но Лань Чжань покачал головой.

      — Не трать силы, не поддастся. Редкий сплав, выдерживает очень большие нагрузки. Открывается только кодом. Внутри следящее устройство — попытаешься сбежать, я найду тебя.

      — Я всё-таки не ошибся, ты тот ещё мудила… — с тенью презрения процедил Вэй Ин, но бороться с «подарком» перестал. — Прикинулся спасителем, красиво задвинул про узы и тут же нацепил на меня ошейник…

      Лань Чжань чувствовал себя прескверно, но им обоим не помешала бы передышка, а с таким бойким и неугомонным Вэй Ином она была невозможна.

      — Теперь я начинаю понимать… Ты не отдал меня оборотням, потому что сам собирался сделать пленником, — со всё более возрастающим гневом и негодованием цедил Вэй Ин. — Ну и каковы твои планы? Просвети, чего мне ожидать от вампира, создавшего ментальный капкан и нацепившего на меня удавку? Чем такой как я может быть полезен такому как ты — будешь пить мою кровь и надрачивать на мой запах, или всё встанет мне ещё хуже и твоя цель использовать меня по полной программе?

      Лань Чжань молчал. Убеждать Вэй Ина, что он не питает желания с ним переспать, казалось недопустимым хотя бы потому, что это было чистейшей ложью. Вэй Ин всё понял и разорвал с ним взгляд, уставившись в пространство с безысходностью существа, для которого любой путь — путь в ад. Лань Чжань был в шаге от того, чтобы сорвать с него едва надетый элемент слежки, но вовремя одёрнул себя.

      — Разве до настоящего момента я хоть чем-то навредил тебе? — бросил он хмуро. — Неужели не ясно: лишь рядом со мной у тебя есть шанс выжить.

      — Свежо предание… — язвительно отсёк Вэй Ин, сузив мистически прекрасные глаза. — Если верить парням, которых ты укладывал штабелями, я — сраный суккуб, нечто неприемлемое в вашем долбанутом мирке законченных тварей, не имеющее права на жизнь и при любом раскладе подлежащее уничтожению. Выходит, монстр вступился за монстра. Насколько я понял, ты на хорошем счету у боссов, но за помощь мне порядком отхватишь. Ради чего такие жертвы? Должна быть причина твоих стараний и самоотверженности.

      — Меня привлёк твой аромат… — честно признал Лань Чжань, хотя это была лишь малая часть правды.

      — Ну конечно, — горько хмыкнул Вэй Ин. — И ты решил поиграть в героя, надеясь, что я сам брошусь к твоим ногам…

      — Нет. Знал, что не бросишься. Просто не мог позволить им тебя убить и поэтому создал связь.

      Вэй Ин некоторое время молча сверлил его испытывающим взглядом, потом тихо сказал:

      — Тебя совсем не заботит, есть ли у меня семья и родные? Друзья, знакомые? Будут ли они искать меня, тосковать обо мне, оплакивать?

      Он вдруг печально рассмеялся.

      — Я — идиот… Нашёл к чьей совести взывать, ты же проливаешь кровь как воду и ею в силу природы питаешься. Ладно, не будем затягивать игру в кошки мышки. Я знаю, как заставить тебя показать истинное лицо.

      Вэй Ин как искусный фокусник повёл рукой, демонстрируя неизвестно откуда возникший четырёхугольный кусок металла размером с крекер — по всей видимости, отколовшуюся часть декора балочной конструкции. Провернув плоский шип в пальцах, Вэй Ин внезапно с силой сжал его в ладони. Острые края мгновенно вошли в плоть. Кулак обагрился и начал истекать алым нектаром, словно в нём был зажат сочный гранат. Комната в один миг наполнилась насыщенно-густым запахом крови — крови суккуба.

      Лань Чжаня будто настиг коварный удар. Ставшие почти прозрачными глаза сами по себе до отказа распахнулись.

      — Ты рехнулся?! — с болью воскликнул он.

      Дёсны заныли, позволяя бесконтрольно увеличиться клыкам. Нутро заволокла жаркая истома и лишающий цивилизованного облика голод. С затухающей трезвостью сознания Лань Чжань рванул в сторону — как можно дальше от Вэй Ина, но тот, вновь потрясая своей быстротой, преградил ему дорогу и безжалостно усмехнулся.

      — Куда же ты, Луна? Я ещё не налюбовался…

      — Прекрати! — прорычал Лань Чжань, шарахнувшись в противоположную сторону.

      Вдыхать соблазнительный аромат Вэй Ина и держать себя в руках было сродни разрезанию собственных нервов тупым лезвием, а дышать его кровью приравнивалось к пытке. Лань Чжань истратил немало сил в битве с ликанами, но ещё больше в сражении с самим собой всё то время, что находился рядом с Вэй Ином. Он был голоден и возбуждён и до умопомрачения хотел утоления обеих крайностей своей жажды.

      — Ну что? — тёмная бровь Вэй Ина, кошачьей походкой направившегося к нему через всю комнату, насмешливо приподнялась. — Готов сбросить маску?

      Он раскрыл ладонь, обильно роняющую кровь, и поднёс её к губам, а затем предельно эротично высунул язык и, прикрыв длинные ресницы, медленно облизал.

      — Если нам предстоит совместный уик-энд, давай проверим на прочность твою выдержку.