Северус Снейп последний раз заглянул в зеркало и поправил мантию. Не сказать, что он тщательно следил за своей внешностью, но перед предстоящим собеседованием хотелось выглядеть презентабельно.

До него дошли слухи, что профессор Слагхорн собирается в отставку. И зельевар понял: вот он, шанс, которого он так ждал. Как правильно заметил Блэк, мир не крутится вокруг одного Волдеморта. И ему нужна официальная работа.

Бар «Кабанья голова» был не самым презентабельным местом, но хорошо, что интервью было назначено в его меблированных комнатах, а не в кабинете директора — Снейп часто зависал здесь со слизеринцами в выходные и обсуждал какое-нибудь новое заковыристое заклятие за кружечкой портера. Пусть вкус у него был не самый приятный, но все же это было в разы лучше, чем приторно-сладкая слизь, носящая название сливочного пива.

Тарелка ржаных сухарей уже давно опустела, а интервью с кандидатом на должность профессора Прорицания до сих пор не закончилось. Эта девчонка, Сивилла Трелони, неплохо делала расклады на вторую половинку, чем часто пользовались влюбленные или просто любопытные дурочки со всех четырех факультетов. Снейп в подобную чушь не верил, Дамблдор, по всей видимости, тоже. Может он сейчас ее там гоняет по всему курсу Прорицаний? А Снейпа будет гонять по всему курсу Зелий? Надо убедиться.

Словно смеркут Северус бесшумно поднялся на второй этаж и остановился напротив двери, из-за которой раздавался голос Трелони, то наполняясь «неземными интонациями», то скатываясь до жалостливого скулежа с немного дребезжащими нотками.

«Да о чем она там бормочет? Она ему что, повторно ЖАБА сдает?» — нахмурился Снейп и склонил голову поближе к дверной створке. В этот момент в комнате раздался хриплый, грубый, будто у старухи, голос.

— Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда… рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… 

— Подслушиваем?! — кто-то попытался схватить Северуса за шкирку, но инстинкты, вбитые Долоховым, позволили ему увернуться.

— Ничего подобного! — взвился маг, оглядывая кабатчика, что, грозно уперев руки в бока, исподлобья смотрел на него. — Я просто хотел узнать, не закончилось ли предыдущее собеседование. Я уже весь извелся от ожидания!

— Ну-ну, рассказывай сказки в другом месте.

Их дальнейшее разбирательство прервал скрип двери. Пусть это была лишь узкая щель, но за спиной Дамблдора Снейп успел разглядеть Трелони, что спешно поправляла широкую налобную повязку.

— Директор Дамблдор, я пришел, что­бы получить у вас разрешение вернуться в замок и стать преподавателем зельеварения, — выпалил все как на духу Снейп, прежде чем кабатчик успел вставить хоть слово и все испортить. Седобородый маг едва заметно тряхнул головой.

— Нет… Определенно нет. Вы слишком молоды.

Северус аж задохнулся от возмущения. Вот так сразу, с порога, отказ. Взгляд его темных глаз скользнул на Трелони, которая от такого пристального внимания даже вздрогнула. «А она, видимо, достаточно взрослая! Вон как с ней долго беседовали!»

Снейп резко развернулся и бегом сбежал вниз по лестнице, затем сразу на улицу, и аппарировал прочь. Дома он резко сорвал с себя мантию и пинком ноги загнал ее под кресло.

«Я? Молод? Будто молодость имеет значение, когда речь идет о знаниях. Этот старик даже выслушать меня не захотел! Какое пренебрежение. Вот Лорд Волдеморт…»

Его мысли заскакали в голове подобно клаббертам*. А ведь он слышал пророчество о Темном Лорде. Единственном человеке, кто сумел оценить его по достоинству. Пусть порой он и перегибает палку, но ведь мир не исправить одними словами и вежливыми улыбками. Мир понимает только силу. Что-то он опять отвлекся! Точно, пророчество. Нужно немедленно рассказать о нем Повелителю…

***

Пусть газеты постоянно ругали Министра и его правительство за слабость и нерешительность, а Аврорат за медлительность в борьбе с Пожирателями, никто не решался писать об Упивающихся напрямую. Конечно, об их преступлениях писали, но то были бульварные ужасы, которые должны были вызывать ахи и обмороки, а не анализировать имеющиеся факты. О самом Волдеморте не писали ни слова, казалось, одно его имя вызывало первобытный страх даже у самых отчаянных акул пера. Хотя, какие из них акулы? Они сороки, что таскают на своем хвосте различные вести. А сороки, как известно, падки на блестяшки. Никто не готов рисковать своим благополучием ради даже самой громкой сенсации, — если, конечно, к ней не прилагается увесистый мешочек галлеонов. И тогда всем вдруг становится понятно: не так страшен черт, как его малюют. Волдеморт даже не демон во плоти. Просто вредитель. Развязание гражданской войны в Великобритании, которая только чудом избежала многочисленных человеческих жертв в войне с Гриндевальдом; преступления по мотивам не только расовой, национальной, но и идеологической, политической ненависти — все это не только мешает восстановить Англии довоенный уровень промышленного производства, но и делает страну крайне непривлекательной для иностранных инвестиций. Дамблдор сумел победить одного Темного Лорда, а появление нового под собственным носом не заметил — это роняло международный престиж Великобритании и Хогвартса в частности. «Ежедневный пророк», «Новости Волшебного мира», «Какой колдун» — все эти СМИ имели разные аудитории, но все любили старушку Англию и считали себя в некотором роде патриотами, поэтому пусть тезисы были различны, смысл их сводился к одному.

— Вся это война не более чем фарс собачий, — ворчал, попыхивая трубкой, Абрахам Танистри, основатель «Воинственного колдуна», журнала антимагловской направленности, пока за игральным столом раздавали карты. — Если бы эти Пожиратели хотели завоевать маглов, давно бы уже сделали это. И Букингемский дворец, и Балморал имеют кучу каминов и слабую внутреннюю охрану. Подключили камины к сети, умыкнули королевское семейство… и все… хотите старушку назад — ведите себя прилично; Даунинг стрит, десять и парламент — камины везде. Бомбарда максима по скамьям тори или авада на премьера — все, конец. Даже без каминов обойтись можно — любой достойный маг владеет аппарацией на должном уровне. А так это просто кучка живодеров, душегубов и подлецов, которые под шумок хотят переделать нынешние сферы влияния в магическом сообществе.

— Или вернуть прежние времена, — возразил Чарльз Бальзамо, крупный заводчик гиппогрифов, — даже мне не нравятся дела, что сейчас творятся. Маглорожденный министр, — начал загибать пальцы волшебник, — был никчемен; марши за права сквибов; уроки Магловедения; увеличение дементоров вокруг Азкабана; санкция Аврората на Непростительные… Хотя в последнем ПСы сами виноваты. Но вы уловили суть?

— Вы забыли про снятие статуса неприкасаемости с домов благородных Родов, запрет многих разделов якобы «темной» магии в том числе запрет на экспериментальное разведение животных, квоты для маглорожденных при приеме на работу в ММВ.

— Что поделать, надо либо приноровиться к новым условиям, адаптироваться или превратиться в осколок былого, навсегда унесенного ветром, — заметил Игнатиус Прюэтт. В Штатах отменили же закон Раппапорт*, и ничего, маги живут как-то.

— Война — не лучший веник для уборки мусора, — возразил Сигнус Блэк. — Великобритания не должна ослабнуть из-за внутренних распрей. Благодарите Мерлина за то, что наши континентальные соседи пока не смотрят в нашу сторону, чтобы поживиться. Им своих проблем хватает.

— Тогда уж стоит благодарить Гриндевальда… и Дамблдора, — спохватился чернобородый маг, понимая всю неоднозначность вскользь брошенной фразы. Увы, обливиэйтить собеседников было нельзя.

— Светлейший потворствует гр… маглорожденным, школьная программа непозволительно упрощается. Нынешнее поколение не чтит традиций, не знает заветов магии. «Они» размывают нашу культуру. Боюсь представить что нас ждет в будущем: не дай Мерлин появится какой-нибудь недалекий активист, пытающийся освободить эльфов, — Абрахам прервался на секунду, посмотрел на полученные карты, поднял ставку и продолжил разговор. — Или еще хуже, предлагающий открыться простецам, мол, давайте дружить, у нас есть волшебные зелья, мы всех будем лечить, тьфу! Переживет ли наше общество вторую охоту на ведьм?

— При нынешнем магловском вооружении вряд ли, — заметил Регулус. — После атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в этих городах не родилось ни одного волшебника. Столь большое скопление радиации в одном месте создало магический вакуум.

— Но использовать такое оружие... Это все равно что палить из пушки по воробьям, — возразил Бальзамо, однако в его голосе не было уверенности.

— Тот-кого-нельзя-называть хочет истребить маглов, чтобы якобы обезопасить волшебников. Но при такой численности простецов это невозможно. Впрочем, — заметил Сигнус, — до принятия Статута это тоже было почти невыполнимо. А сейчас, даже если мы полностью закроем магический мир, отгородимся железным занавесом, никто не гарантирует, что торнадо новой мировой не прокатится по нам подобно взрывопотаму.

— И что, нам сложить лапки и спокойно наблюдать за закатом нашей цивилизации? — взорвался Игнатиус.

— Есть варианты, но общественности они не понравятся. Толпа предпочитает придерживаться тактики улитки — прятать рожки при виде опасности и не шевелиться. А нам нужно действовать на опережение, бежать со всех ног, чтобы хотя бы остаться на месте. Первый вариант — установить активный, но незримый контроль над деятельностью маглов. Какой у нас сейчас порядок взаимодействия с магловским премьером? Односторонне-уведомительный, не так ли? — Блэк сбросил часть карт и взял новые. — Нам по большей части все равно, как живут простецы, ведь их жизнь скоротечна. Но за эту короткую жизнь они успевают сделать очень многое, и не всегда полезное для нас. Стоит вернуться к замечательной практике, когда волшебники были советниками королей. Нам не помешают… эмиссары в различных магловских структурах. Не только государственных. В современном мире транснациональные корпорации тоже имеют вес. Думаю, если мы будет мягко направлять простецов в нужную нам сторону, не раскрывая нашей магической природы, всем это пойдет на пользу.

— Быть пастухом у маглов! Еще чего не хватало! — Возмутился один из игроков.

— А по мне идея недурная, — возразил его сосед, — этим вполне могут заниматься надежные полукровки и… маглорожденные после соответствующих проверок. Они будут пристроены, у них будет важная для нашего общества миссия. И они наконец перестанут посягать на наши места.

— Регулус, вы сказали, что это был первый вариант. Значит предполагается и второй? — От прозорливости хозяина газеты не укрылись слова молодого мага. Однако тот ответил не сразу, будто раздумывая.

— Ресурсы Земли ограничены, — медленно заговорил Блэк. — Они быстро истощаются. В том числе и магические. Это можно легко проследить. Из всех семи древних чудес света сейчас уцелело лишь одно. У драконов, пикси, фей и гномов разум угас. Дриады уснули. Эльфы… Сейчас уже никто и не вспомнит высокородных сидов и альвов. Но они понимали, к чему все идет, и покинули данный мир, оставив лишь самых слабых и больных. А мы их приютили. Сейчас мы видим, что стало с ними за двести-триста лет вырождения и деградации. Может, мы не будем оттягивать до того момента, как магия уйдет из наших потомков, и начнем искать новый дом? Постройка или нахождение межпространственного моста, — его прервал раскатистый хохот Бальзамо. Отсмеявшись, он повернулся к Сигнусу.

— Мистер Блэк, у вашего племянника слишком богатое и мрачное воображение, ха-ха.

— А ведь триста лет назад не было ни одного упоминания о сквибах, — задумчиво протянул волшебник, что ранее возмущался возможности быть «пастухом» над простецами.

Улыбка медленно сползла с лица Чарльза. Он оглядел собравшихся за игорным столом и в сердцах бросил карты на зеленое сукно.

— Все это не более чем гиперболизация, — маг произнес последнее слово по слогам, желая придать ему больший вес. — И даже если хоть часть из сказанного правда, то мост в иные миры, ха! Еще скажите, что мы должны запастись космическими дирижаблями простецов, как их там, ракеты, шатлы, чтобы доплыть до новых берегов.

Регулус лишь пожал плечами, не став продолжать спор, но взгляд, коим он взглянул на Бальзамо, прежде чем сосредоточиться на картах, был довольно красноречив. Сигнус, что в этот момент наблюдал за ним, едва заметно покачал головой. Тем же взглядом смотрела на родителей Андромеда, когда заявила, что лучше выйдет замуж за магла, чем за свинью Кэрроу. Они тогда посмеялись над ее капризом, а что в итоге вышло? Сбежала из дома с грязнокровкой, паршивка, но своего добилась. Стоит обсудить все с Орионом, может, он сумеет направить энергию отпрыска в нужное русло.

***

Реакция Волдеморта на заказанные статьи была тусклой. Казалось, мысли Повелителя занимали совсем другие, нелепые вещи. Приказ о розыске беременных, что должны родить в конце июля, звучал абсурдно. Пока остальные Пожиратели недоуменно расспрашивали подробности, Регулус судорожно вспоминал все темнейшие ритуалы, где нужно было использовать новорожденных, положение небесных объектов в июле, но в голову приходили лишь кровавые пиры Аллагады.

— Это дитя моих врагов. Он может быть опасен. Его следует уничтожить до того, как он успеет набрать силу и уничтожить меня и все то, над чем мы так долго вместе трудились.

Пророчество? Нет, Регулус не мог этого принять.

— Повелитель, но это же бред, — впервые он позволил себе так пренебрежительно разговаривать с Темным Лордом. — Та прорицательница просто шарлатанка, она явно понимала, что люди устали от войны, истощены ею, и поэтому выдала предсказание о «пришествии героя»!

— Она не шарлатанка, а потомок самой Кассандры. Неудивительно, что ты не хочешь верить, — раздраженно заметил Волдеморт. — Пророчество — это послание свыше. Видимо, я стал настолько могущественен, что даже боги заметили мое присутствие. Может, они стали считать меня угрозой их спокойствию?

«Ну и самомнение!» — Мелькнула мысль в голове Блэка, но вслух он произнес нечто иное.

— Боги? Им не было до нас дела две тысячи лет, какое право они имеют распоряжаться вашей жизнью? Я отказываюсь это принимать.

Волдеморт позволил себе слабую улыбку. Вера этого юноши в его могущество приятно грела самолюбие, но, увы, Блэк был слишком молод и многого не знал. Сразу же вспомнились события тридцатилетней давности, как они разворошили то "осиное гнездо". Лорд не любил вспоминать о том времени. Беспомощность еще более абсолютная, чем в приюте до первых выбросов. Маг недовольно поморщился и знаком дал понять, что собрание окончено.

Новость о Пророчестве потрясла Пожирателей. Кто-то предложил выпить, чтобы обсудить услышанное. Главной звездой вечера был Снейп, и Пожиратели своими расспросами вытряхивали из него душу не хуже Повелителя. Маги разделились на два лагеря. Кто-то, как и Блэк, был уверен, что предсказание ложно или это лишь наглая провокация со стороны Дамблдора. Другие же верили в истинность пророчества.

— А есть ли разница, истинно оно или ложно, — с досадой заметил Регулус. — Если Повелитель верит в него, проблемы нам обеспечены.

— Это еще почему? — спросил Рабастан.

— А вы еще не догадались? Он ясно дал понять, что хочет убить ребенка. Если Трелони шарлатанка, то мы исполняем волю параноика, у которого не осталось никаких моральных принципов и который готов верить словам проходимцев, а не своим верным последователям.

— Всё, Блэку больше не наливать, — Долохов попытался отнять у мага стакан с виски. — Регулус, давно Круцио от Лорда не получал? Следи за словами! — тот в ответ лишь отмахнулся.

— А разве в моих словах есть хоть слово неправды? Хорошо, предположим, пророчество истинно, тогда убивать ребенка тем более нельзя.

— Ты имеешь в виду, что это может быть самосбывающееся пророчество? — спросил Крауч. Остальные недоуменно взглянули на него. Барти — один из немногих, кто сдавал ЖАБА по всем предметам, в том числе и по Прорицанию, и из головы которого еще не выветрился курс школьных знаний, снизошел до объяснений.

— Пророчество, которое сбылось именно потому, что его фигуранты либо активно желали и способствовали его исполнению, либо, напротив, всячески стремились обмануть злой Рок. Помните историю царя Эдипа. Да и если уж Повелитель упомянул богов, то вся греческая мифология подтверждает, что любая попытка предотвратить пророчество приведет к его исполнению.

— То есть, ты имеешь ввиду, что судьба Лорда уже определена?

— Но что в этом случае ждет нас?

Хоть кто-то стал задавать правильные вопросы.

— Гребаное пророчество. Мы так близки к победе, — зарычал Яксли, — у нас есть шпионы и агенты во всех структурах Министерства. У нас под Империо больше половины судей Визенгамота. Одного нашего упоминания достаточно, чтобы ввести противника в состояние страха. А мы должны искать нерожденного младенца?

— Младенец — не главная проблема. Пусть мы и держим людей в узде страха, поводья могут выскользнуть в самый неподходящий момент. За наши головы назначена награда. Мало того, что авроры могут ликвидировать нас в случае сопротивления аресту, они также имеют права применять к нам Непростительные и в ходе допроса. Судьи пусть и подконтрольны нам, но это не может продолжаться вечно: всегда есть шанс сброса Империуса, или же наших сторонников могут начать судить Малым составом Визенгамота, где может и не оказаться нужных нам судей.

— Этого не будет, когда мы придем к власти.

— Слабое утешение для тех, кто погибнет или поцелуется с дементором, — тихо буркнул кто-то себе под нос, но его услышали.

— Жертвы всегда неизбежны.

— Согласен, но их количество можно минимизировать. Но, кажется, Повелитель всегда был категорически против этого. Полное истребление чистокровных семей, что не согласились присоединиться к нам, тому подтверждение. Магов и так ничтожно мало по сравнению с простецами, а если вычесть грязнокровок и полукровок, то тех, кто чтит традиции, тех, кто еще пытается сохранить мудрость предков, их магическое наследие, еще меньше. Лорд считает, будто одна капля его благородной крови ценнее нас всех вместе взятых. Может быть, в его глазах даже все присутствующие здесь всего лишь грязнокровки.

— Заткнись, Регулус, — воскликнула Беллатриса, — ты уже сказал достаточно.

— А я бы еще послушал, — возразил Яксли. — Пророчество, боги, мне плевать на них. Мы все хотим изменить мир, но на Повелителе свет клином не сошелся. Если он умрет, то не лучше ли сейчас решить, кто поднимет упавшее знамя?

Среди волшебников поднялся ропот, перерастающий в неимоверный гул.

— Это мятеж!

— Это вопрос нашего выживания! Не лучше ли заранее быть готовыми к самому худшему?

— Вас всех накажут за сомнения!

Гвалт в комнате поднялся до невообразимых высот, отчего у Блэка разболелась голова.

— Тихо, — гаркнул Мальсибер-старший, — разорались тут, словно бабы на базаре. Давайте пока забудем об этом разговоре, пусть каждый все тщательно обдумает, до июля у нас еще полно времени.

Присутствующие смотрели друг на друга волком, но нехотя кивнули.