Селена никогда не была влюблена. Не ощущала бабочек в животе, не сохла по какому-нибудь красивому мальчику. Конечно, она встречалась с молодыми людьми, но всегда инициаторами отношений выступали они, а она просто соглашалась. Не из романтического влечения, отнюдь. Ей льстило, что она кому-то нравится, да и состоять с кем-то в отношениях в среде учебных заведений считалось чем-то статусным. Ведь если ты одинок, значит, с тобой что-то не так.

Вначале каждые отношения казались интересными, она даже пыталась симулировать чувство влюбленности, но со временем это становилось утомительным. На подарки она отвечала подарками, но в ответ на поступки было лишь ощущение неловкости из-за неспособности совершить что-то в ответ, ведь поступки должны идти от чистого сердца, а ее нутро оставалось глухим. Что, однако, ничуть не мешало ей чувствовать обиду и досаду при очередном расставании. Может, она не была готова к любви? Или, чего она боялась, была слишком эгоистичной, чтобы любить? От этих мыслей становилось плохо, и она задвинула их подальше с головой, погрузившись в научную деятельность и полностью забыв про амурные дела.

Ее проект о совмещении магических артефактов и магловских технологий был тепло принят в Салемском институте, она даже получила высший балл по защите, но, когда дело дошло до развития ее стартапа, — дело заглохло. Из-за скандальной репутации ее семьи, потенциальные инвесторы относились к ней с предубеждением, а на международных конференциях радикальные идеи молодых всегда воспринимались в штыки. Родители не особо могли помочь, у них была своя жизнь, и они считали, что если их дочери так дорог ее проект, она должна научиться продвигать его самостоятельно.

Единственное, в чем ее мать, Хелен, согласилась поспособствовать, так это в стажировке в ФБК, в качестве какого-нибудь лаборанта в одной из многочисленных лабораторий. Глядишь, со временем ее и допустят к какому-нибудь серьезному проекту. Было известно, что главный офис ФБК и есть одна сплошная пространственная головоломка, аномалия, и все здание пронизано точками соприкосновения с другими реальностями.

Подобная перспектива не особо заинтересовала Селену, волшебница посчитала, что способна добиться всего своими силами. Увы, одна неудача следовала за другой. А потом ее пригласил профессор Хоулинг и ее исследовательская жизнь забила ключом.

Она познакомилась со многими неординарными личностями, но среди них Блэк выделялся сильнее всех. Волшебница не понимала, с чем это связано, однако стоило ей приоткрыть завесу тайны — она испугалась. И тем не менее, любопытство оказалось сильнее. Нужно было понять, кем являлся Регулус на самом деле и что им двигало. А для этого было необходимо, чтобы он открылся ей и самолично все рассказал. Но как к нему подступиться?

Волшебница удивилась тому, что Блэк отказался от дальнейшего исследования мира за Завесой. До нее дошли слухи, что Регулус планирует вплотную заняться освоением Бездны. Поэтому для нее не стал сюрпризом перевод в техническое подразделение «Квазара», что занималось разработкой транспортной и коммуникационной инфраструктуры в Бездне. Впрочем, до некоторых разъяснений маг все же снизошел.

— Проект с изучением мира по ту сторону Арки Смерти оказался экономически невыгодным. Мир с отрицательным индексом энтропии представляет существенную угрозу для нас при нынешнем уровне развития. Единственное полезное, что можно извлечь из этого места, это петрифицированная древесина, камень, руда. С этим справится любой голем-рудокоп, но, учитывая остаточный хтонический фон, добытые ресурсы придется изучать с осторожностью. Наше присутствие на той стороне потеряло необходимость.

— Я все понимаю, — Селена уставилась в панорамное окно, наблюдая за тем, как искажается поверхность Темзы под проливным дождем. Конечно, ей более не хотелось сталкиваться с теми мерзкими тварями, но она также не желала, чтобы ее работа превращалась в возню с бумагами.

Регулус взял ее руку и прижал к губам. Не ожидая подобного интимного жеста, волшебница быстро отдернула ее и залилась краской. А мягкая улыбка мужчина стала добивающим ударом.

Это было слишком волнующим для ее мыслей. Не верилось, что природа человека напротив нее могла быть губительной. Хотелось верить, что чувства, что он показывает, были искренними.

— Почему, когда мы были на той стороне, ты не стал отбиваться от тварей Патронусом? — полюбопытствовала волшебница, чтобы перевести тему. — Признаюсь, твой метод оказался тоже весьма эффективен, но разве наколдовать защитника не легче, чем контролировать Адское Пламя.

— Как сказать, — покачал головой Блэк, — лесные пожары тоже ведь не всегда тушат водой, иногда и встречный пал пускают. Счастливые воспоминания, светлые эмоции — все эти вещи весьма ненадежны. Я избрал альтернативный метод защиты.

Регулус говорил об этом, как о чем-то обыденном, с легким пренебрежением, но Селена сразу почувствовала, как изменилось настроение собеседника. Она пристально посмотрела на него.

— Ты… можешь его вызвать?

Мужчина опустил взгляд на рабочий стол. Селена заметила, как на его скулах заиграли желваки.

— Не уверен, — ответил он спустя некоторое время.

— Значит, нужно попробовать. Хочешь, я буду рядом в качестве моральной поддержки?

Маг взглянул на нее украдкой и хмыкнул. Потом хмыкнул еще раз.

— Ну хорошо… ладно.

Регулус сам не знал, почему согласился на это, казалось бы, глупое и бесполезное занятие. Они переместились в один из тренировочных залов.

— Я понимаю, что тебе наверняка не захочется слушать скучную теорию, но…

— Нет, почему, давай, — пожал плечами Блэк.

Селена от подобного ответа слегка растерялась.

— Что ж, тогда… чары Патронуса относятся к классу светлой магии и известны с древнейших времен. Если в темной магии источник служат негативные эмоции, то здесь же необходимы положительные. Существует убеждение, что только те, у кого чистое сердце и те, кто борется за высокие или благородные цели, могут вызывать Патронусов. Это неправда: люди с сомнительной моралью тоже могут создать полноценного Патронуса. Нужно быть абсолютным злом, чтобы при сотворении Патронуса маг был пожран личинками, исходящими из его палочки.

— Весьма воодушевляюще, — хмыкнул Регулус.

— Тебе это не грозит, — покачала головой Рош, — я в тебя верю.

Она заметила, как кончики его губ слегка приподнялись в улыбке.

— Первый каст — самый трудный. Нужно воспроизвести в памяти самый счастливый момент твой жизни и произнести заклинание. Экспекто Патронум! — Из палочки Рош вылетела смазанное серебряное пятно, которое быстро обрело форму стрижа и закружилось под потолком.

— Самое счастливое воспоминание? — задумчиво произнес мужчина.

— Ага, главное не торопись, подумай.

Взгляд Регулуса устремился вникуда. Он застыл посреди тренировочного зала, скрестив руки на груди и лишь палочка слегка подрагивала, подобно хвосту книззла.

Это продолжалось довольно продолжительное время. Селена даже наколдовала себе кресло-пуф в форме груши и расслабленно вытянула ноги.

Наконец маг отмер и начал вращать палочкой по спирали для увеличения мощи заклинания.

— Экспекто Патронум. Экспекто Патронум. Экспекто Патронум.

Ничего. Ни тончайшей струйки серебристого газа. Впрочем, личинок тоже не было, что не могло не радовать Селену.

— Не злись, — волшебница поднялась плавным движением и приблизилась к напарнику, когда почувствовала, что с каждым новым кастом раздражение в голосе Блэка растет. — Не у всех получается с первого раза.

Когда спустя несколько дней не наметилось никакого прогресса, терпение Блэка лопнуло.

— К дракклу этого Патронуса! И без него прекрасно обходился!

— Не буду с тобой спорить, — вздохнула Рош. — Видимо, мы действительно воспринимаем мир по-разному.

— О чем ты?

— Покажу на примере. Вызови Адское пламя.

Регулус взмахнул рукой. С его пальцев сорвался огненный колючий сгусток, похожий на каштан, но вскоре он вытянулся в стороны, распахнул в стороны широкие как у ската крылья.

«Пикирующий злыдень?» — удивилась волшебница. «Как похоже на Регулуса. Такой же колючий и плюется ядом, когда раздажен.» Ей вспомнилось, что яд этого магического животного в разбавленном виде используют для стирания плохих воспоминаний. Да уж, Адское пламя открывает подсознание не хуже Патронуса.

Она вызвала серебристого стрижа.

— Давай поспорим, Регулус, чей фантом победит. Если мой, то ты продолжишь изучать чары Патронуса. А если твой, то я освою Адеско Файр. Договорились?

Маг коротко кивнул.

Два крылатых создания взлетели к самому потолку тренировочного здания и стали гоняться друг за другом.

Сперва казалось, что победа Блэка очевидна. Пикирующий злыдень был крупнее стрижа и к тому же мог плеваться ядом на расстоянии. Но почему-то маленькая птичка никак не позволяла себя поймать в удушающие объятия и ускользала в самый последний миг. Это бесило мага, но он должен был контролировать свои эмоции, чтобы Адское пламя не вышло из-под контроля. Это морально изматывало его, тогда как Селена была совершенно расслаблена.

Через час подобных салок Регулус погасил Адеско Файр, признавая поражение.

— Знаешь, почему я выиграла, хотя магически слабее тебя? — спросила напарника Селена. — Все дело в восприятии. Положительные эмоции всегда затмевают отрицательные. Мы все жаждем примирения, катарсиса. То же самое со светлой и темной магией. Первая построена на принятии мира, гармонии с окружающей действительностью. А целью темной магии является отрицание мира, попытка разорвать его на части. Темная магия кажется проще, потому что легко разбередить себе душу и излить наружу боль, запертую внутри. Но в подобной схватке победит тот, у кого сила духа больше.

— Угу, — мужчина рухнул в трансфигурированное кресло-подушку и устремил взор в потолок, испещренный подпалинами от темного огня. Сил спорить не было. Даже огрызаться не было желания.

— Завидую… твоему свету. По тебе видно, что ты росла в любви. Наверно, рядом всегда был человек, с кем можно было поделиться переживаниями и кто поддерживал тебя в трудную минуту. Поэтому ты выросла славным человеком. Я завидую, но в то же время восхищаюсь тобой.

От подобных слов волшебница растерялась. Всего пара простых фраз, но за ними скрыто так много. Ей бросили золотой мяч. Нужно было дать правильный пас, но она не знала как. Селена нервно закусила губу.

В этот момент Регулус вздрогнул и резко сел. Между бровей залегла глубокая морщинка.

— Что такое?

— Скачок магического поля. Кто-то разрушил силовой предохранитель, — маг завертел головой, как это делают совы, когда определяют расстояние до добычи, — в пятом зале. В пятом зале… Моргана!

Маг вскочил и исчез в витке аппарации. Селена чертыхнулась. В «Квазаре» трансгрессия было ограничена, лишь высшее руководство и члены СБ могли использовать подобную привилегию. Поэтому Селене пришлось добираться до места происшествия на своих двоих.

Когда она влетела в зал, она увидела группу трясущихся стажеров и дрожащего от гнева Блэка. Удушающая аура накрыла ее с головой, все ее существо было отравлено разлившейся в воздухе яростью волшебника. Дыхание перехватило, будто она сделала глоток слишком раскаленного воздуха пустыни.

— Мисс Снайд, вы понимаете, что эти предохранители установлены здесь не просто так. А вы намеренно привели их в негодность! Ради того, чтобы исполнить заклинание, которое нельзя выполнять в одиночку. Зачем?

Короткостриженная шатенка отвернула голову и хлюпнула носом.

— Зачем?! Чего вы хотели этим добиться?

Девушка что-то пробубнила себе под нос.

— И?

Еще один ответ, еще тише предыдущего.

— Всего лишь из-за этого! Тогда я действительно поражен. Поражен вашей глупостью.

— Сэр, но все же обошлось, — выступил вперед бритоголовый парень. — Заклинание все равно не сработало.

Регулус обернулся в его сторону и юноша тут же отпрянул. Блэк посмотрел на стажеров, замораживая каждого взглядом не хуже василиска, и произнес тихим, но твердым голосом.

— Вы, видимо, не понимаете всей опасности чар высшей магии. Заклинание такой мощи подобно гиппогрифу: стоит проявить хоть малейшее пренебрежение, допустить хоть малейшую ошибку или на мгновение ослабить волю — тебя сбросят и разорвут на куски. Если потеряешь контроль, это обернется против тебя. Оно убьет тебя. Оно поглотит тебя. Превратит тебя во что-то другое. В ниффина.

— В ниффина? — переспросил кто-то.

Маг устало потер лицо.

— Вряд ли вы о таком слышали. Подобное явление настолько же редко как и обскур. Ниффины — могущественные существа, состоящие из чистой магической энергии, созданные, когда маги не могут сохранять ясный разум при управлении заклинанием и поглощаются им. Когда маг поглощается заклинанием, его тело начинает быстро искажаться. Мисс Снайд, вы видели, как это происходило с вами, слава Мерлин,у я успел аннулировать ваше заклятие. Но знаете, что бы произошло, если бы я опоздал, а вы продолжили колдовать? Показать?

Регулус медленно приблизился к ученице и взял ее за запястья.

— Если заклинание будет продолжено, ваши руки начнут гореть синим пламенем. С этого момента трансформация гарантирована и не может быть остановлена, даже если заклинание сброшено. Интересно, что первоначальное пламя не ощущается магом и обычно приводит к замешательству, что вызывает чувство безмятежности.

Все завороженно наблюдали, как на коже Снайд начинают плясать голубые огоньки. Девушка тоже была удивлена, но позже она тихонько заскулила, пытаясь вырваться, но у Блэка была стальная хватка. Тем временем, маг продолжил вкрадчивым голосом:

— Когда пламя распространяется от рук, вот тогда маг начинает чувствовать его и испытывает мучительную боль, поскольку его буквально сжигают заживо. Глаза и рот будут отчетливо светиться в пламени, а в пламени образуются клубы черного дыма, что очень быстро рассеиваются. Волшебник все еще может двигаться, но его физическая форма скрыта ярко-синим огнем. Этот процесс заключается в том, что физическое тело мага превращается в чистую магическую энергию и поглощается пламенем.

Девушка уже просто ревела от ужаса и дергалась, как волчица, попавшая в капкан. В конце концов маг отпустил ее и Снайд грохнулась на пятую точку. Девушка замахала руками, но ни пламени, ни даже ожогов на ней не было — то была лишь иллюзия. В этот момент со всех будто спало оцепенение. К ревущей на полу девушке подскочила другая, брюнетка, и, крепко обняв подругу, принялась ее утешать.

— Думаете, на этом все? — Усмехнулся Блэк и обошел стажеров кругом. — Основное веселье началось бы после. Во время трансформации волшебник теряет свою Тень. К вашему сведению, Тень — это крошечное бьющееся сердце души и та ее часть, которая позволяет людям обрабатывать сложные эмоции и соединяться друг с другом. Узы дружбы, любви, близости, доверия и сострадания полностью зависят от Тени. Поскольку ниффин больше не обладает Тенью, он больше не сдерживается моралью, становится импульсивен в своих желаниях. Из-за этого ниффины чрезвычайно смертоносны, их даже называют кровожадными. Убили бы вас или проигнорировали, я не берусь предсказывать исход. Так что мисс Снайд, ваше желание доказать окружающим, что вы лучшая чародейка и круче тех, у кого магический потенциал изначально выше, могло обернуться настоящей катастрофой. Надеюсь, вы усвоили урок!

Мерула коротко кивнула головой, продолжая поскуливать. Блэк цыкнул языком. Трансфигурировал из воздуха стакан, наполнил его Аугменти и, достав из-за пазухи небольшой флакон, накапал в воду несколько капель.

— Пейте. Здесь Умиротворяющий бальзам.

Стоило ему двинуться в сторону девушки, как та дернулась и сжалась в комок, поджав ноги к груди. Блэк не стал настаивать, а передал стакан старосте группы, Тонкс.

— Проследи, чтобы выпила. И завтрашнее занятие никто не отменял. Свободны!

Проследив за тем, как группа покинула зал, Блэк опечатал место происшествия и отправился в свой кабинет. Селена молча последовала за ним.

Внутри Блэк открыл одну из подаренных многочисленными партнерами бутылок, плеснул в граненный стакан гоблинский коньяк, куда вылил остатки Умиротворяющего бальзама. Мешать зелье с алкоголем было однозначно плохой идеей, но от пережитого стресса магу уже было все равно.

Наконец он обратил внимание на стоящую на пороге волшебницу.

- Селена... иди домой... ну или присоединяйся ко мне, - он махнул рукой в сторону открытой бутылки. - Я с этими стажерами свихнусь. Кажется, Дамблдор поседел не из-за войны с Гриндевальдом, а из-за своих студентов.

Рош закрыла дверь и села на диван рядом с Блэком. Тот хмыкнул, налил ей алкоголь и, откинув голову на спинку, прикрыл глаза.

Они просидели в тишине несколько минут. Волшебница ждала, пока подействует алкоголь, что должен был придать ей храбрости, и параллельно любовалась профилем Блэка. Красивый, зараза. И опасный. Она впервые видела, чтобы маг вел себя так жестко, если не сказать жестоко. Она надеялась, что Умиротврояющий бальзам уже подействовал, потому что более удачного момента для предстоящей глупости и быть не могла.

- Я должна в кое-чем признаться.

Мужчина рядом с ней неопределенно замычал.

- Дело в том, что... Я знаю, что... Я знаю, что ты ниффин, Освальд.