Сперва ничего не происходило. Затем маг медленно повернул к ней голову и уставился немигающим взглядом. Селена заметила, как были расширены его зрачки, что почти скрывали синюю радужку: неясно, алкоголь был тому причиной или сильные эмоции.

Блэк молчал. Молчала и она.

Чем дольше тишина висела в воздухе, тем сильнее нервничала волшебница.

— Я знаю, что каждому из нас есть, что скрывать. И неприятно, когда чужой человек узнает твой секрет, но это вышло непреднамеренно.

Рош поведала ему, как на самом деле обстояли дела в больнице после инцидента с Аркой смерти.

Маг выслушал ее довольно спокойно. Даже слишком спокойно. Когда волшебница окончила свое признание, он некоторое время о чем-то размышлял, а затем спросил гостью.

— Позволь уточнить, ты узнала об этом еще квартал назад, изучила много книг на эту тему, ни с кем не поделилась своим открытием и пришла ко мне, не имея при себе запечатывающей деревянной шкатулки против ниффинов и даже не подготовив флакон с воспоминаниями, который должен был перейти кому-то из твоих родных в случае твоей внезапной смерти, я правильно понял? — Умиротворяющий бальзам не сумел скрыть изумление в его голосе.

— Я посчитала подобные меры излишними, — не моргнув глазом ответила волшебница.

— Весьма неразумное поведение, прошу заметить. Весьма!

— Ну и что с того? Было бы лучше, если бы я пришла угрожать тебе или начала бороться с тобой? В моих глазах ты все еще человек!

«Люди тоже склонны устранять любую угрозу своему спокойствию.» Регулус никак не мог понять мотивы ее поведения. Зачем она дала понять о своей осведомленности? Ведь сам он воспринимал события в коме как бред воспаленного сознания из-за влияния дементороподобных тварей и общего перенапряжения. Пришла к нему без всякой защиты. Она не походила на дуру. Неужели была настолько уверена в том, что он не убьет ее? Неужели она настолько ему доверяла?

Ситуация было настолько нестандартной, что мужчина не знал, как поступить.

— Но зачем…

— Скажи, я тебе нравлюсь?

Еще один неожиданный вопрос. Еще один мысленный тупик.

Селена пристально следила за выражением его лица и удовлетворенно кивнула своим мыслям.

— Знаешь, своим поведением, своими поступками ты заставил меня влюбиться. Признаю, хоть я и стала невольной свидетельницей некоторых воспоминаний, что были весьма пугающи, но общая картина так и не сложилась. Я не знаю, кто ты. Но я хочу это узнать.

— Не боишься уподобиться героине сказки «Волосатое сердце колдуна»? — Иронично поднял бровь Блэк.

— Мне больше по душе «Красавица и Чудовище», — Селена легко отбила словесную шпильку и ехидно улыбнулась.

Регулус прикрыл глаза, признавая поражение.

«Умом нам женщин не понять…» Мерлин, если бы ему пару лет назад сказали, что он не захочет убивать наглеца, посмевшего открыть его секрет, он бы рассмеялся в лицо этому безумцу. А безумцем в итоге оказался он сам. Почему-то вместо злобы и страха он испытывал некое облегчение. Почему-то эта ситуация казалось правильной.

— Ты очень рискуешь, Селена, — он повернулся к волшебнице всем корпусом. — Ведь ты пока не знаешь, в какие глубины заведет тебя твое любопытство. И чем ближе ты будешь знакомиться с моими демонами, тем сильнее я буду привязывать тебя к себе, потому что я тебя уже никуда не отпущу и не позволю сбежать.

— Можно считать это признанием? — она лукаво наклонила голову.

Мужчина запрокинул голову и расхохотался.

— Лучший способ спастись от дракона — стать сокровищем дракона, верно, Рош?

Волшебница фыркнула и отвернулась. Вдруг она почувствовала, как горячие губы коснулись ее виска и ее заключили в объятия.

Селена зажмурилась от удовольствия. Пускай мужчина рядом с ней оказался опасно близко к правде: она немного боится его и хочет быть в безопасности. Но она хочет быть в безопасности рядом с ним. Как знать, что будет дальше, но ей необходимо развить свои способности, чтобы самой стать драконом и иметь возможность говорить с ним на равных.

***

На следующий день Регулус, как и планировалось, встретился со стажерами. Повторно проведя разбор полетов в отношении Мерулы Снайд, он заявил, что это было первое и последнее предупреждение — в следующий раз виновник ЧП вылетит со стажировки как снитч.

Однако, была у этого события и обратная сторона медали: маг стал больше внимания уделять своим подопечным. Конечно, при его уровне загруженности подобное было трудной задачей, зато у Блэка была постоянная возможность развивать свой навык параллельного сознания и астральных клонов. Правда, часть задач все же пришлось перекинуть на заместителей и помощников.

Про освоение Бездны тоже забывать не следовало. Промежуточные станции росли как на дрожжах и по инфраструктуре уже могли сравняться с продвинутыми магическими кварталами. Некоторые уже шутили, что для полноценного функционирования не хватает только отделения Гринготтса. «Квазар Индастриз» вел переговоры с гоблинами, но по иному поводу.

Гоблины были известны в волшебном сообществе как искусные ремесленники, кузнецы и ювелиры. Их умение работать с металлами и их зачарованием могло пригодиться при постройке разведывательных воид-кораблей. Тахины, конечно, были хороши, но предпочитали работать с электронным «железом», а не обычным. У зверолюдов было передовое видение будущего флота. Они считали, что Бездна больше похожа на космос и глубоководный океан, чем его поверхность, поэтому исследовательские корабли должны быть не с мачтами и парусами, а напоминать по строению подводные лодки или фантастические космические крейсеры, как в магловской серии фильмов «Звездные войны». Блэк ради просвещения ознакомился с парочкой эпизодов и впечатлился. А учитывая все увеличивающуюся скорость научно-технического прогресса простецов, те вполне могут воплотить свои фантазии в жизнь к концу стремительно надвигающегося двадцать первого века. Возможно, следующее тысячелетие назовут эпохой звезд, вот магглы уже слетали на Луну и посылали планетоходы на Марс и другие планеты. Еще немного и построят свою собственную Звезду Смерти и, не дай Мерлин, разбомбят родную планету. Нет, как сказал какой-то магловский политик: «Мы отстали от передовых стран на пятьдесят–сто лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.» Засада со всех сторон!

— Мистер Блэк, мы наслышаны о ваших выдающихся достижениях, но у всего есть разумные границы. Корабли, которые вы хотите, чтобы мы построили, просто невозможны в природе, — вислоухий гоблин положил просмотренные документы обратно на стол.

— Мистер Лихревид, слово «невозможно» для меня не существует, — несмотря на отказ, волшебник внешне остался спокоен. — Мне известна репутация вашей братии как искуснейших кузнецов. Но как показывает практика, легенды никогда не оправдываются при близком рассмотрении.

— Да как вы смеете… — возмутился гоблин, но маг жестом дал понять, что не закончил.

— Какое величайшее творение ваших кузнецов?

— Будто вы не знаете, — оскалился Лихревид, — меч Грифиндора, конечно же. Потерянное сокровище, шедевр гоблинской работы…

— Которому почти тысяча лет, да-да. А есть что-нибудь более свежее?

Зеленомордый впал в ступор и начал задумчиво жевать губы.

— Меч, созданный Рагнуком Первым — это легенда прошлого. Я же вам предлагаю создать легенду нового времени, легенду будущего. Так что подумайте над моим предложением еще раз. Но если вы действительно считаете, что не справитесь, что ж, — Блэк притворно вздохнул, — мне придется начать переговоры со скандинавскими кузнецами-великанами. Возможно, им даже проще будет работать, учитывая размеры.

Лихревид мысленно задохнулся от возмущения. Мужчина потянулся к проектной документации, чтобы забрать ее, но гоблин в последний момент успел выхватить бумаги.

— Знаете, мистер Блэк, наш страховой отдел проведет повторный анализ и выставит предварительную смету, если вы не против, — гоблин так приторно улыбнулся, что при его внешности казалось, что он готов вот-вот вгрызться в горло сидящему напротив волшебнику. — Мы пришлем вам сову, когда все будет готово.

Из Гринготтса маг вышел вполне довольный результатом переговоров. Впрочем, поездку одного из сотрудников компании, мистера Пронка, волшебника-полувеликана, на родину отменять он не планировал. Было интересно узнать, какой клан кузнецов лучше справится с заданием и с кем в дальнейшем лучше заключить долгосрочный контракт.

***

Анализ новостного контента был одним из важных компонентов для составления прогнозов для компании. Чем больше увеличивалось экономическое влияние «Квазара», тем больше обсуждали эту компанию и ее высшее руководство. Те предприниматели, что завидовали сверхприбылям этой относительно молодой корпорации, распространяли различные порочащие слухи о ней: якобы эфир, что они производят для лунного тоника, вытягивается из окружающей среды, что приводит к угасанию магии, угнетению волшебного биома и снижению общего уровня магических сил у нынешних и новорожденных волшебников. Эта клевета так походила на пропаганду ярых сторонников чистоты крови по поводу того, что грязнокровки воруют магию у благородных по происхождению волшебников, что становилось одновременно смешно и тошно. Благо находились адекватные личности, что опровергали подобные доводы и давали выкладку собранных статистических данных за последние сорок лет, где было четко видно, что резкий рост рождаемости сквибов и снижение урожайности некоторых магических сортов растений и пород животных началось задолго до появления «Квазара» и его деятельности. Однако подобные выводы уже не радовали самого Блэка, ведь это показывало, что темпы приближающейся катастрофы, что он пытается предотвратить, стремительно увеличиваются.

Как он мог знать, что ритуал призыва Гекаты будет иметь такие далеко идущие последствия. То, что все его друзья погибли, а сам он обратился в ниффина, было еще цветочками.

Конечно, он тогда не убил фамильяра богини. Попросту не успел, только начав освоение своей новой сущности. Более он не допускал подобной оплошности и расправился с тварью, когда вновь столкнулся с ней. А заодно плодотворно пообщался с богиней, что жалобно скулила и молила ее не убивать в обмен на информацию, что могла бы спасти ему жизнь. Ниффина это весьма позабавило: он же стал бессмертным существом, что ему могло угрожать?

— Глупый ребенок, — покачала тогда головой Геката, сожжённые совиные крылья задергались от смеха. — Знаете, что вы на самом деле натворили? Когда взываешь к кому-то одному, это слышат все боги — не знали? Притом никто из людей этого уже две тысячи лет как не делал. Когда мои родичи вернутся, люди пожалеют, что родились на свет.

— Мне более нет дела до людей. Почему это должно меня касаться?

— Потому что они заберут то, что принадлежало им изначально. Магию! В мире больше не родится ни один волшебник, ни одно волшебное создание. А ныне живущие просто угаснут. И твое пламя погаснет тоже. Даже если ты сбежишь на край Вселенной, ты не спасешься, ибо твоя магия привязана к ядру этого мира.

Ниффин знал, что она не врала. Сама его природа, ныне свободная от всех ограничений, позволила ему понять функции и иерархию вселенной и многие правила магии. Призрак попытался просчитать возможные пути решения проблемы. Вариантов было не так уж много и все они были несовершенны: можно было устроить геноцид вернувшихся богов, но в таком случае их место заняли бы их родители. Так называемые Старшие боги. Вообще с богами все было весьма запутанно: в мультивселенной существовало несколько их фракций: Младшие, т.е. земные боги, Старшие — их родители, а также Древние и Внешние. Из Древних богов ниффин был наслышан только об Алом короле да Короле в желтом, четверку богов хаоса он относил к Внешним. Можно было попытаться снискать покровительства для их мира у иной фракции. Но для этого, во-первых, нужно было привлечь внимание иных божеств к своему миру. Во-вторых, никто не мог дать гарантии, что спор за Землю не закончится апокалипсисом для ее жителей. Можно было попытаться убить одного из Старших богов и создать новый мир: ведь сердце Геи как раз и было сердцем Земли. Но ниффин понимал, что хоть он сравнялся с младшими богами, Старшие пока не в его весовой категории. Единственным выполнимым на данный момент вариантом было подключение к иной энергетической системе. Они должны успеть адаптироваться к энергии Хаоса до того, как их земную магию перекроют.

— И именно для этого ты создал «Квазар» и начал исследование Бездны? — Подвела итог Селена, когда маг поведал ей о том, что произошло после сошествия Гекаты. — Но зачем ты вновь стал человеком? Почему нельзя было найти исполнителя, стать его патроном и сделать все его руками? Основал бы свой культ, поклонение тебе наверняка дала бы существенный прирост к силе.

— Потому что вера это палка о двух концах. Бог силен, пока в него верят. А если паства уменьшается, бог тоже слабеет и может даже уйти в забвение. Конечно, на определенном этапе развития это зависимость пропадает. Это как превращения товарного знака в обозначение, вошедшее во всеобщее употребление как обозначение товаров определенного вида. Но для этого нужно огромное количество времени, минимум, — Блэк задумался, — сто тридцать миллиардов лет. Сама понимаешь, подобной отсрочки нам никто не даст. А по поводу твоего вопроса, мне пришлось стать человеком, потому что ниффин — совершенное по форме существо, а оттого не подверженное эволюции и каким-либо изменениям. Мне нужно было вернуться к предыдущей стадии, откатить свой прогресс, чтобы иметь возможность переписать свою магическую структуру.

Но будучи простым смертным, его возможности были весьма урезаны, из-за чего маг более не мог самостоятельно попасть в Бездну. Надо было скооперироваться с другими исследователями. Подобная перспектива была весьма нерадостной. Так как конечный результат теперь не полностью зависел от него.

С ритуалами класса «гомункулос» и прочими обрядами деторождения призрак решил не связываться — слишком высока детская смертность, да и тратить драгоценное время на развития тела и общественных связей не хотелось. Нужен был уже сформировавшийся маг из могущественного рода, желательно с генами метаморфизма. У ниффина и так ушло много времени на подготовку, так что время поджимало. И как удачно ему подвернулся молодой Регулус Блэк.

— И ты его… — У Селены перехватило дыхание от ужасного предположения.

— Ни в коем разе. Я не должен был вмешиваться в его жизнь и поступки до момента гибели, так как разница между одержимостью и «аватарати»* довольно существенна. Нужно соблюсти целое множество условий, чтобы ритуал передачи материального носителя и всех прав, что с ним связаны, прошел как требуется. В семьдесят девятом я наконец обрел тело. Правда, пришлось потратить еще пару лет на, — Блэк запнулся, — адаптацию и избавление от различных обременений, прежде чем приступить непосредственно к выполнению моих планов.

От Рош не ускользнула секундная заминка в голосе мужчины. Она попыталась вспомнить, что тогда происходило в Британии.

— У вас тогда ведь шла гражданская магическая война?

Маг хмуро кивнул.

Селена прикусила губу. Она знала о слухах, витавших вокруг семьи Блэк, о том, что те яро поддерживали политику Неназываемого. Слышала и о расследованиях, проводимых в отношении младших членов этого клана. Ей одновременно ужасно хотелось узнать правду о тех событиях, но в то же время она не хотела ее знать: война ведь уже закончилась, приговоры уже вынесены судебной и политической системой. Конечно, нельзя говорить, что справедливость полностью восторжествовала: ей еще помнились рассказы родителей о том, как МАКУСА с распростертыми объятиями принимала ученых из армии Гриндевальда, да и магловский Пентагон проводил аналогичную политику. Она попыталась вообразить себе наихудший сценарий и то, как после этого поменяется ее отношение к Блэку, когда по лбу ей прилетел легкий щелбан.

От неожиданности она вздрогнула и в возмущении ставилась на нагло улыбающегося мужчину.

— Не надо так хмуриться, Селена, тебе не идет. Была бы здесь Бриндлмор, отругала бы тебя по первое число: у тебя же все на лбу написано. Я же в любом случае построю рассказ так, чтобы представить себя в наиболее выгодном свете.

Волшебница с укором посмотрела на него. Каков бесстыдник! И ему еще хватает дерзости признаваться в этом!

Видя возмущение Селены, Регулус лишь рассмеялся и поцеловал ее. Ему безумно нравилось провоцировать волшебницу на сильные эмоции. Магу легко подобное удавалось, что лишний раз доказывало - Рош к нему неравнодушна. Да и сказать по правде, рядом с ней он чувствовал себя более цельным. И он сделает все, чтобы она осталась с ним.