Гин растерянно оглядывается по сторонам полупустого коридора. Большинство студентов уже расселились по своим комнатам, а она со своей формой для заселения затерялась среди бесконечных лестниц и коридоров этого огромного общежития. Ей не хотелось беспокоить брата по такому пустяку — тот и сам сейчас занят заселением. Рюноске и так суетится слишком сильно, когда дело касается ее. Добавлять лишних хлопот совсем не хочется. Она замечает парня, подпирающего стену ногой, скучающе глядящего в телефон.

— Простите, — обращается она к нему. — Я кажется, немного заблудилась.

Парень поднимает на нее свой взгляд, и его скучающее выражение тут же преображается — на лице играет дружелюбная улыбка. Гин сразу вспоминает своего брата. Если бы Рю умел так улыбаться, то наверняка у него не возникало бы проблем с общением.

— Первокурсница? — спрашивает он, оттолкнувшись от стены ногой. — Меня зовут Ацуши Накаджима. А тебя? — он протягивает руку вперед.

— Гин, — она смущенно опускает взгляд и отвечает на рукопожатие. — Мой брат сейчас тоже заселяется. Он глупо понадеялся, что я справлюсь сама, но общежитие такое огромное.

— Ничего страшного, — Ацуши понимающе кивает. — Я тоже в первый раз блуждал по коридорам. Можно? — он указывает на лист бумаги в руках Гин. Она кивает и протягивает ему заполненную форму. Ацуши пробегается по ней взглядом. — Тебе нужно пройти до конца этого коридора и свернуть направо, — он ведет рукой в том направлении и возвращает Гин ее форму. — Давай я лучше тебя провожу, чтобы наверняка.

Он убирает телефон в карман и жестом головы просит следовать за ним.

— На каком факультете? — Ацуши смотрит на нее вполоборота, не переставая улыбаться.

— Право.

— О, я тоже! Круто!

— Мой брат тоже, — отвечает Гин. — Я так рада, что мне удалось поступить в тот же университет.

— Кажется, вы довольно близки. Всегда хотел себе младших брата или сестру, но я в семье один, — Ацуши разочарованно вздыхает. — А на каком курсе твой брат?

— Он поступил в прошлом году.

— Так мы учимся на одном потоке, — воодушевленно произносит Ацуши. — А как его зовут?

Они останавливаются у нужной двери.

— Рюноске. Акутагава Рюноске.

Сказать, что Ацуши удивлен — не сказать ничего. С Акутагавой Рюноске их отношения не заладились с самого первого учебного дня, и Ацуши уверен, что проблема точно не в нем. Он сам до конца не понимает, почему Рюноске его так возненавидел, но с каждым днем его ненависть только крепла — это его отношение даже простой неприязнью назвать сложно. Гин сразу же замечает, как после ее слов лицо Ацуши непроизвольно меняется.

— Что-то не так? — обеспокоенно спрашивает она.

— Да… нет, — Ацуши подбирает слова и рассеянно чешет затылок. — Просто я бы никогда не подумал, что вы родственники. Твой брат — мой одногруппник.

— А, — Гин смеется, — да, Рю может показаться довольно грубоватым и отстраненным, — Ацуши бы ответил, что он таким не кажется — он такой и есть, — но на самом деле он очень хороший и добрый, — Ацуши отказывается верить в эти слова. Рю, которого знает он, просто несовместим с обществом. Несовместим с его обществом тем более. — Спасибо за помощь, Накаджима-сан, — Гин кивает и улыбается.

— Просто Ацуши.

Ему бы нужно было сказать Гин о том, что они с ее братом не в лучших отношениях, и тому бы не знать о их сегодняшней случайной встрече, но эта мысль просто вылетает из его головы после такого неожиданного для себя открытия.

***

Чуя достает из чемодана оставшиеся вещи, чтобы сложить их в шкаф, когда слышит, как в замочной скважине ворочают ключом.

— О, а я думал, что ты решил забить и приехать к началу пар, — Чуя заметно веселеет, заметив Тачихару на пороге.

— Я хотел! — честно признается Тачихара. — Предки выгнали взашей!

— Ах да! — Чуя кладет вещи на полку и поворачивается к нему с издевательской улыбкой на лице. — Ты же до сих пор живешь с мамочкой и папочкой, как же я мог забыть?

— Да заткнись ты! — Тачихара смеется и на его слова совсем не обижается. Скидывает ремень сумки с плеча, жмет протянутую руку и притягивает Чую к себе, хлопая по спине. — Давно приехал?

— Пару часов назад? — Чуя смотрит на наручные часы. — Уже успел пересечься с Акутагавой и этим ублюдком Дазаем.

— О-о-о, — Тачихара отстраняется и, даже не сняв верхнюю одежду, валится на свою кровать, словив на себе неодобрительный взгляд Чуи. — Сочувствую, насчет Дазая.

— Терпеть его целый год, и следующий, и еще следующий, — ворчит себе нос Чуя.

— Может, его отчислят до конца, кто знает, — Тачихара шуршит пакетом чипсов, который он нашел в своей прикроватной тумбочке. — Ого, они все еще ничего!

— Скорее отчислят меня или тебя, — не унимается Чуя, — чем его. Я вообще не понимаю, как можно быть таким невыносимым, пропускать все, что только можно пропустить, и все равно… бесит!

— Забей на него и скажи спасибо, что живешь в комнате со мной! Скажи, что сосед из меня отличный!

— Если бы я жил с Дазаем, я бы отчислился еще через месяц после поступления. Тебе бы цены не было, — Чуя поворачивается и хмурится, оглядывая ту половину комнаты, которая чисто формально принадлежала Тачихаре, — если бы после минуты твоего пребывания вокруг не творился хаос. — Уберись.

— Какой же ты зануда, Чуя!

— Можешь переехать к Дазаю!

— Ну уж нет, — Тачихара давится чипсами, — единственный человек, который может с ним жить — уже с ним живет.

— Достоевский просто отбитый. Других объяснений у меня нет. Ну или настолько физика голову заморочила, что ему уже все равно.

— Химия, — поправляет Тачихара.

— Да насрать!

— Ты совсем не веришь, что к Дазаю можно найти подход?

— Подход к Дазаю. Кому он вообще нужен?

Тачихара смеется в ответ на его слова и сминает пустую пачку от чипсов, кинув ее на пол.

— Убери немедленно!