— Люмин, мне здесь не нравится, — Паймон хмурится и обхватывает ладошками озябшие плечи. — Тут холодно, много снега… и Фатуи, — она задирает свой нос и презрительно фыркает. — Не люблю Фатуи.

— Ага, да, — отзывается Люмин. — Именно поэтому мы и здесь.

— Братик Чайльд не в счет, — Паймон закатывает глаза. — Давай поспешим на штуку, которую они тут называют… — она хмурится, пытаясь упомнить, — поездом?

Люмин поджимает губы и кутается в накидку, которая уже не кажется такой теплой, какой она казалась ей в Мондштадте. Передвигаться по занесенной дороге проблематично: приходится то и дело останавливаться и вытряхивать снег из сапог. На пути от порта до станции им встречаются люди с лопатами в руках наперевес в длинных теплых тулупах, шапках и высоких ботинках. На странных машинах, которых нет ни в одной другой стране Тевайта: как оказалось, они предназначены для уборки снега. Такого, конечно, на Драконьем хребте не увидишь.

Раньше истории Чайльда о никогда незамерзающей морской воде казались какой-то выдумкой, но теперь они не понаслышке знают, что она действительно совсем не замерзает, благодаря особенному теплому течению в этих краях. Даже страшно подумать, как в ином случае сюда можно было бы добраться: разве что по воздуху, но из-за холодного ветра и частых вьюг, это звучит как довольно опасное, а то и смертельное предприятие.

Для места, где находится основной источник передвижения для жителей Снежной, на станции оказывается немноголюдно. Раньше ни ей, ни, конечно, Паймон не приходилось пересекать страну на поезде, но Люмин точно видела нечто подобное в книгах, купленных в Инадзуме. Им нужно приобрести билет и…

— Путешественница! — Люмин вздрагивает и оборачивается на чужой мужской голос. Перед ней стоит обычный рядовой Фатуи, которыми кишмя кишит весь Тейват, и кланяется ей. — Господин Тарталья попросил меня сопроводить Вас и… — он переводит взгляд на Паймон, — Вашу спутницу в дороге. Меня зовут Федор.

Люмин привыкла на Чайльда не злиться. По правде говоря, это не имеет никакого смысла, и, надо признать, у нее никогда не получалось злиться на него долго — это попросту невозможно. Но, к слову говоря, он обещал их встретить здесь лично, а не посылать за ними кого-то из своих подчиненных.

— А где сам братик Чайльд? — спрашивает Паймон. Она забавно, по ее мнению, очень зло топает ножкой в воздухе и хмурится. — Он вообще-то обещал нас встретить.

Федор от такого обращения к одному из Предвестников Фатуи невольно кривится, но тут же берет себя в руки, постаравшись сохранить лицо перед важными для его господина гостями.

— Господин Тарталья просит у вас прощения за это, — Федор склоняется в извиняющемся поклоне, но голос его остается таким же холодным и отстраненным, — у него появились неотложные дела, он обязательно встретит вас с поезда. По крайней мере, — он вздыхает, — господин так сказал.

— Хорошо, — Люмин хватается еле двигающимися пальцами от холода за края накидки. Ей не хочется продолжать этот бессмысленный разговор, оставаясь на улице. Она продрогла до самых костей и с трудом может говорить: зуб на зуб не попадает.

Федор ведет их в самый конец полупустого вагона и открывает дверь одного из купе, пропуская их внутрь первыми. Помещение оказывается довольно маленьким и тесным. Вдоль стен друг напротив друга расположены два дивана в вырвиглазной красной обивке, между ними — небольшой круглый столик у окна.

— Пожалуйста, устраивайтесь.

— Ух ты! — присвистывает Паймон. — Как здесь здорово! Удобно, да? Вот бы всегда так путешествовать.

— Он ходит по железной дороге, Паймон, — отвечает Люмин. — Для этого пришлось бы проложить ее по всему Тейвату.

Зато тепло и много света. После уличного мороза конечности болезненно покалывает, и резко клонит в сон.

— Вы раньше не путешествовали на поездах? — спрашивает Федор, вешая свое пальто на вешалку, и садится на диван. Люмин и Паймон следуют его примеру и размещаются напротив.

— Мы впервые в Снежной, — отвечает за Люмин Паймон. — Ну и холод же у вас здесь жуткий! Паймон промерзла до самых косточек, бррр, — она вздрагивает и трет ладошками свои плечи.

— Мы привыкли к такой погоде, — жмет плечами Федор. — Я много где успел побывать за то время, что служу. И ни разу даже не подумал о том, чтобы переехать. Снежная — мой дом. Царица очень заботится о том, что каждый из нас жил в достатке и комфорте. Я и моя семья ей очень за это благодарны.

Люмин опирается плечом о стену и смотрит в окно на разбушевавшуюся снова вьюгу.

Царица.

Люмин многое слышала. От других Фатуи, которые встречались ей в путешествиях, от архонтов, от своих знакомых. От Чайльда. Он доверяет ей и хранит верность подобно цепному псу, охраняющему покой своего хозяина. И Люмин кажется, что рано или поздно такое отношение к Царице не доведет его до добра. Верность и честность — те качества, которые Люмин ценит в людях. В Чайльде в особенности. Учитывая характер их отношений, наверное, он не должен быть с ней ни дружелюбным, ни уж тем более честным. Он многого не договаривает, если она спрашивает, но никогда не врет. Она так устала от вранья в последнее время, что Чайльд ей кажется почти единственным человеком, которому она могла бы доверять, если бы не одно но

его преданность Царице.

Люмин уверена, что настанет момент, когда они с Чайльдом окончательно разойдутся по разным сторонам, просто потому что однажды он дал клятву.

В последнее время она часто думает об этом. Чаще, чем ей следовало. Ей нужно думать совершенно о других вещах. Нужно думать о том, как бы поскорее отыскать Итера и выяснить, что за чертовщина с ним произошла. Но чем больше времени она проводит в Тейвате, тем больше привязывается к людям, которые ее окружают. Тем больше страшится, что что-то может произойти с одним из них. По стечению обстоятельств Чайльд входит в этот список, и Люмин просто не может унять это тревожное предчувствие.

Она окончательно согревается, а гуляющая за окном метель и завывающий ветер на удивление успокаивают. Она не замечает, как глаза сами по себе смыкаются.

***

— Люмин! Люмин! — голос Паймон заставляет ее нехотя открыть глаза. Она тихо стонет от неприятной боли во всем теле — вот почему она не любит засыпать как попало. — Мы через пять минут будем на месте!

— Почему ты меня раньше не разбудила? — хрипит Люмин и тут же прокашливается.

— Ты выглядела такой усталой после дороги, — задумчиво говорит Паймон, — Паймон не хотела тебя тревожить раньше времени. Ты же почти не спала.

— Спасибо, — Люмин слабо улыбается и выпрямляется, потянувшись. Боль в мышцах становится слабее.

Она выглядывает в окно: злая вьюга сменилась на размеренно падающие на землю пушинки. Это поистине очень завораживающая картина. Вдали, если присмотреться, можно увидеть высокое сооружение, которое в освещении белого снега на земле, выглядит пугающе. Под стать, думает Люмин, организации и Царице тут всем заправляющими.

— Пойдемте, — говорит Федор, вставая с дивана. Он хватает пальто с вешалки и открывает дверь, выходя в коридор.

Он снова проводит их по пустому вагону к выходу, где стоят всего пару человек. Они посматривают в сторону Люмин и Паймон с любопытством. Возможно, узнали ее, а, возможно, просто заинтересовались прибывшими в Снежную иностранцами. Паймон и Люмин явно очень выбиваются из общей массы местных жителей.

Люмин отводит взгляд и уставляется на желтый свет лампы над их головами, нервно топая ногой.

— Сестренка! — стоит только выйти из вагона, Люмин чуть не сбивают с ног крепкими объятиями. Она с трудом сдерживает рефлексы, чтобы не ударить налетевшего на нее человека.

Она опускает свой растерянный взгляд и все, что может разглядеть серую меховую шапку, из-под которой топорщатся непослушные рыжие волосы. Точно как у брата.

— Тевкр, — Люмин улыбается и гладит его по спине. — Давно не виделись.

И правда, очень давно. Тевкр отстраняется и улыбается во весь рот. За это время он сильно вытянулся в росте, и его черты лица стали чуть взрослее, но в этом мальчишке — по улыбке, по смеющимся голубым глазам — без труда узнается все тот же Тевкр, за которым они когда-то присматривали в Лиюэ.

— Прости, Люмин! Он напросился со мной! — Люмин поднимает голову и встречается взглядом с Чайльдом.

Медленно выдыхает.

Он выглядит иначе. Здесь, в Снежной он выглядит… ей сложно подобрать нужное слово, но подсознание бьет тревогу. Она его не узнает. Чайльд улыбается ей, но улыбка не достигает голубых глаз, отражающих падающий на землю снег. Такой холодный, но все еще завораживающий.

— Все хорошо! — она улыбается. — Я не против.

— Братик Чайльд!

— Паймон, привет! Давно не виделись! — он машет ей рукой, а после поворачивается к Федору, все еще стоящему неподалеку и ожидающему дальнейших указаний. Лицо Чайльда в то же мгновение теряет даже эту незнакомую Люмин улыбку и становится совершенно серьезным и пугающим. — Федор, можешь быть свободен, — от его голоса веет холодом.

— Есть, господин, — Федор низко кланяется и тут же спешит удалиться, даже не оглядываясь.

— Добро пожаловать в Снежную, — его внимание полностью переключается на Люмин и Паймон. — Я рад, что вы, наконец, приняли мое приглашение.

— Ты и мертвого уговоришь, Чайльд, — смеется Люмин и вздрагивает, когда холодный ветер трогает плечи.

— О, боже, — он испуганно расширяет глаза, — О, боже, — одними губами повторяет. — Какой же я идиот!

— Спорить не буду, но что случилось? — Люмин сдерживает смешок.

— Теплые вещи, — жалобно стонет Чайльд, прикрыв лицо руками. — Я совсем не подумал.

— Братик Чайльд, просто отведи нас в какое-нибудь теплое место, — бурчит Паймон, — пока мы тут не замерзли насмерть из-за твоего приглашения.

— Минутку.

Он подходит к Люмин, стягивает с себя теплое меховое пальто и накидывает ей на плечи. Она смешно морщится, когда мех лезет в рот и в нос, края пальто едва не волочатся по земле, но, кажется, Чайльда это мало беспокоит.

— Так-то лучше, — он растирает озябшие ладони Люмин и выглядит от своего такого, казалось бы, простого поступка по-детски довольным.

Люмин медленно выдыхает.

— Мой братик такой джентльмен! — смеется Тевкр.

— А то! — горделиво отвечает Чайльд.

В этот момент он улыбается той самой улыбкой, к которой Люмин привыкла. Может быть, совсем малость, но скучала.

И руки у него такие теплые.