Хината не особенно отдает себе отчет, когда в их с Атсуму отношениях что-то поменялось.

С первого взгляда ничего такого: они как и прежде тренируются всей командой почти каждый день, проводят какое-то время за пределами зала — Мейан говорит, что такие вылазки помогают укреплению командного духа. Хината, в общем-то, совсем не против. Наоборот даже.

Два года в Бразилии были той жизнью, к которой он совсем не привык. Иногда Хинате было так одиноко, что, казалось, он просто не справится со всем этим, опустит руки. Он справился, благодаря, хоть и поздно, но приобретенным знакомствам; Ойкаве, который свалился как снег на голову в самый подходящий момент, и своему упорству, не давшему ему сдаться.

«Это просто еще один уровень, который нужно пройти. Ты же хотел стать сильнее, не так ли?» — сказал ему тогда Кенма, улыбнувшись в телефонную трубку.

И правда. Хотел.

Сегодня он просто рад, что наконец находится в привычной для него обстановке, по которой так скучал вдали от дома, несмотря на то, что рядом сейчас совсем другие люди.

Хината сразу заметил Атсуму. Сложно не ощутить эту ауру, которой наполняется весь зал, когда тот выходит на площадку. Ауру, напоминающую свою собственную.

В этой команде всех их объединяет одно: любовь к волейболу. Сокомандники живут им: другие в профессиональный спорт и не идут. Но в любой команде, пожалуй, есть те, чья любовь к волейболу переходит всякие границы любых мотиваций, которые толкают людей связать с этим видом спорта всю жизнь.

Хината на своем пути встречал множество таких спортсменов, но есть особенные. Те, с которыми устанавливается какая-то совершенно неподдающаяся объяснению связь.

В школьные годы таким человеком для него был Кагеяма Тобио. Самый большой в жизни Хинаты мотиватор, толкающий вперед и заставляющий взлетать выше. Соперник, благодаря которому он забрался так далеко и, отчасти, стал тем, кем он есть сейчас.

Но Атсуму Мия…

Атсуму Мия другой.

Хинате не хочется ему ничего доказывать, да и Атсуму его об этом не просит. Не соревнуется с ним: разве что в шутку, для укрепления боевого духа, как бы наверняка сказал Мейан.

Атсуму не сомневается в своих способностях, и это Хинату неподдельно восхищает. Ему тоже нельзя стоять на месте, он должен стать еще сильнее, еще профессиональнее — это чувство ему так знакомо, но в то же время рядом с Атсуму оно ощущается совсем иначе.

С Атсуму он узнает, что мотивации бывают совершенно разными. Ему до покалывания в кончиках пальцев, до дрожи в коленках хочется быть с ним на одном уровне, плечом к плечу. Хочется принимать каждый его пас. Атсуму же в свою очередь с особым энтузиазмом задерживается в зале по вечерам, чтобы потренироваться с ним еще.

Тогда-то Хинате и начинает казаться, что что-то не так. Что-то поменялось. Он не может разобрать, как бы не пытался, в нем самом или в их с Атсуму отношениях. Хината отмахивается от этих мыслей: твердит себе, что пока он может держать это сомнительное ноющее в груди чувство по контролем — все в порядке.

Скоро первый матч, в котором он выйдет в основном составе. Сейчас совсем не время думать о таких глупостях.

Под контролем, да.

Каждый день в компании Атсуму непредсказуем. Никогда не угадаешь его настроения, и Хината действительно иногда побаивается, что паршивый настрой, который тот нередко распространяет на площадке во время тренировок, коснется и его. Но этого не случается ни в тот раз, когда Хината впервые застает его в таком расположении духа, ни во все последующие.

Это не ускользает и от внимания команды. Такое, в общем-то, сложно не заметить, если даже Хината смог разглядеть.

— Потренируешься со мной немного? — спрашивает Атсуму в один из таких дней, задержавшись в зале.

На Хинату даже не смотрит и кидает мяч в стену. Тот с характерным звуком отскакивает от стены и летит к нему в руки. Он повторяет это движение еще несколько раз, прежде чем Хината понимает, что ему нужно ответить на вопрос и перестать пялиться.

— Да, конечно, Атсуму-сан, — кивает Хината и подходит ближе к сетке.

— Спасибо, — губы Атсуму трогает едва заметная улыбка.

— Было бы за что, — он пожимает плечами и достает из корзины еще один мяч. Зачем-то. — Дополнительные тренировки еще никому не вредили.

— Ну конечно, — впервые за день он слышит, как Атсуму смеется. — Главное в этом деле не переусердствовать.

— Да, есть у меня один такой пример, — соглашается Хината.

— И где он теперь?

— В Аргентинской Лиге играет, хочет в сборную. Главное вовремя остановиться, я полагаю.

— Лучше и не начинать никогда. Твоему другу очень повезло, знаешь ли.

— Думаю, дело не совсем в везении. Он много работал.

— Тоже неплохо.

Атсуму поворачивается к Хинате лицом и протягивает волейбольный мяч вперед, не прекращая улыбаться.

Тебе так идет, не переставай.

— Победим на следующей неделе?

— Ты спрашиваешь?

Атсуму так и замирает с мячом в протянутой руке. Хината не понимает, что видит в этом взгляде. Он уже давно ничего не понимает.

— И правда, о чем это я? — Атсуму кидает мяч ему в руки, и Хината без труда его ловит. — Мы отличная команда.

Он не знает, кого Атсуму подразумевает под командой, но ответ точно где-то на поверхности. Нужно лишь сделать шаг вперед.

Иногда контроль ослабевает.

По вечерам, когда они остаются здесь вдвоем, в раздевалке всегда царит какая-то особенная атмосфера. Они усталые и довольные переговариваются и собираются домой, но сегодня Атсуму не заговаривает с ним, напевая какую-то песню себе под нос. Хината наверняка ее где-то уже слышал.

Он задумывается о том, сколько всего он еще не знает об Атсуму и ловит себя на мысли, насколько сильно ему хочется знать больше.

Какую еду он любит? Нравится ли ему та песня, которую он напевает сейчас, или она просто заела в голове заезженной пластинкой? И еще много-много других мелочей, которые не касаются волейбола.

— Шое-кун, — Хината вздрагивает и задирает голову, столкнувшись со взглядом Атсуму, который оказывается неожиданно близко. Так, что дыхание обжигает покрасневшие после тренировки щеки.

От неожиданности он сглатывает и распрямляет плечи. Атсуму по-прежнему улыбается, и в этот самый момент в голове у Хинаты мелькает такая ясная, самая оформленная за все время пребывания в команде мысль — прямо сейчас ему почти до боли хочется его поцеловать.

— Атсуму-сан, — он как-то почти жалобно выдыхает его имя.

Замечает, как брови Атсуму изгибаются в немом удивлении, а после теплая ладонь касается его щеки.

Иногда контроль ослабевает. Возможно, не так уж это и плохо.