- Это не учебная тревога, срочно! Подъем, — послышался нарастающий гул, свист и грохот. По коридору раздались торопливые шаги.

Руки покрываются мурашками, когда девушка отбрасывает одеяло и начинает лихорадочно натягивать штаны. Микаса соскакивает с кровати и судорожно хватает остальную одежду. Она кое-как, поспешая, натягивает, первую попавшуюся, водолазку, не попадая в рукава, когда раздается уже не легкий удар в дверь, а громкий стук, и вместе с тем слышаться повелительный голос Рикии, — Микаса, бегом! - стук непрерывный, с терпеливым упорством. Микаса скачет на одной ноге хватаясь рукой за ручку двери.

- Что происходит? - воскликнула пораженная девушка оглядывая высокого мускулистого мужчину. На нем чёрная майка с джинсами цвета хаки, широкий белый пояс и коричневые кроссовки, а также маска чумного доктора, характерная для всех членов Восьмерки. Нетипичное волнение сжимало грудь Микасы, сердце заколотилось сильнее, горло пересохло, дышать стало труднее.

Рикия протягивает маленький потертый чемоданчик, — у нас сегодня гости. Надо оказать им подобающий прием.

- Это...- запнулась, глотнула воздух и выжидательно, в страхе, замолчала. И среди тысячи размышлений, всплыла невольно подслушанная фраза Хроностатиза: «Он заставляет надевать маски, потому что он доверяет этим людям грязную работёнку и не желает дышать с ними одним воздухом. С одной стороны, маска - признак доверия, с другой - признак того, что ты являешься лишь пушечным мясом».

Микаса испуганно отогнала эти мысли, крепко сжимая алюминиевую ручку чемодана. Медленными осторожными движениями она вытащила клювастую венецианскую маску. Она не сводила глаз с белого длинного клюва, щедро украшенного золотыми узорами.

- Теперь ты один из членов команды Восьми Неудержимых, — с непонятным выражением гордости произнес мужчина.

- Но я не хочу, — хрипло прошептала Микаса. Собственный голос звучал незнакомо, подавленно.

- Не бойся, я позабочусь о том, чтобы до вас добралось как можно меньше. А теперь надень её, — широкой рукой он махнул на маску, затем на своё лицо, — и направляйся в северное крыло.

Рикия стал быстро отходить, отступая задом, и, достигнув первого поворота, почти бегом бросился прочь, вдоль каменных стен подземелья.

Девушке хотелось крикнуть ему вслед, что она вовсе не боится полиции или героев, но не было ни времени, ни слов, чтобы передать сложный психологический спектр эмоций. Микасой овладела болезненно мучительная тревога, перерождавшаяся даже в панический страх. Её охватило чувство растерянности и казалось, что сейчас она терпит полное поражение в борьбе с хаосом, бардаком. Страх неопределенного будущего, сожаления об утраченном прошедшем.

- Береги себя! - крикнула девушка поднимая защитную маску.

Такое напряжение вызвало спазм желудка, наверное её вытошнило бы, будь бы в желудке хоть крошка. Но полицейские, организовавшие захват ранним утром, учтиво позаботились об этом. Большим пальцем Микаса покрутила кольцо на правой руке – нервная привычка. Это прикосновение к холодному металлу немного успокаивало, обеспечивало защитное заземление. Золотое кольцо покрытое родием подарок Раппы.

Он уверял, что украшение досталось ему самым честным способом. Она без угрызений совести приняла сувенир. Раппа никогда не врал.

Микаса сладко потянулась, неприятно хрустнула шеей в обе стороны и со всех ног помчалась по коридору, мелькая серой подошвой ботинок.

Каменные стены коридора сомкнулись вокруг, по стенам горели потрескивающие факелы и гулял сквозняк. Обычные светильники здесь почему-то отсутствовали, что на протяжении пяти долгих лет не давало покоя здешним завсегдатаем. Девушка сделала резкий поворот налево через несколько секунд завернула за угол пробегая мимо открытой двери комнаты Сецуно.

Маска очень сильно давила, особенно в области носа и губ, капельки пота выступили над губой, растрёпанные волосы лезли в лицо, воздух не поступал в лёгкие, уши заложило, а сердце вырывалось из груди. В голове крутилась лишь одна мысль: «ненавижу бег».

И тут ощутимо тряхнуло. Коридор начал сотрясаться, пол заходил ходуном, как при землетрясении, потолок, из которого посыпалась штукатурка, угрожающе закачался, пламя на стенах заметно уменьшилось, но вскоре восстановилось обратно, стены коридора пошли трещинами, сменялись и крутились как вихрь. Все неожиданно резко перекрутилось. Длинные, бесконечные, крытые коридоры, тянулись по всем направлениям и образовывали совершенный новый, незнакомый лабиринт.

От резкой перемены у девушки подогнулись коленки. На ватных ногах она медленно отступила к стене. Крепче прижимаясь спиной к холодному камню она медленно сползла вниз и зябко передёрнула плечами.

- Чертов, Мимик! - возмущенно завопила Микаса. Она согнула ноги и было хотела опустить голову на колени, но уперлась в ноги длинным клювом, — черт, — со злостью швырнула маску на пол.

Вдалеке послышались душераздирающие крики боли и ярости, посыпались грубые насмешки, крепкие слова, ругательства, сопровождаемые истерическим хохотом. Отдельные восклицания слились в общий пронзительный гвалт, в котором ничего нельзя было разобрать. Собственное незнание еще больше взвинчивало нервы.

- Мимик! - разразилась отчаянным криком заглушая весь остальной шум, — где Чисаки?

Время тянулось неимоверно медленно. Она согнула ноги, опустила голову на колени, зажмурилась и зажала руками уши. Она ничего не хотела видеть. И тем более слышать.

- Он уходит вместе с Хроно и Шином, — голос из ниоткуда раздался так неожиданно, что Микаса аж подскочила на месте и перепугано выругалась.

«Он меня не оставит, — задумчиво закусила губу, — он меня обязательно найдет. Нашел в первый раз, найдет и во второй. Он нас не бросит, не кинет, он вернется за нами».

Микаса встала на ноги напряженно вглядываясь в безвестную, изменчивую даль.

А затем раздался оглушительный треск. Пол содрогнулся болезненно и неровно, камни под ногами зашуршали, стены задрожали похрустывая от оглушительного гула. Треск невероятной силы повторился. Нет, не треск, удар. Стена, напротив девушки, пошла трещиной, несколько щепок отлетело от неё, тонкие линии расползлись во все стороны, словно от удара молнии. Не выдержав стена рухнула, обнажив брешь, через которую уже с легкостью можно было проникнуть внутрь. Микаса вскрикнула, в ужасе отскочив в сторону закрывая голову руками.

Плотная пелена серой пыли, поднявшаяся к потолку, ещё не успела осесть, когда в отверстии появились две пары глаз, глядящие на нее из темноты.

Первым появился высокий худощавый мужчина лет сорока, одетый, несмотря на удушающую жару, в строгий светло-серый костюм классического покроя. Его усталое, волевое лицо казалось угловатым из-за резко очерченной линии скул и массивного подбородка. Волосы были темно-зелёноватого цвета, за исключением нескольких светлых прядей, расположенных на его челке, а также светлые брови.

– Ты, – прокашлялся мужчина, поправляя сползшие очки, чтобы лучше видеть девушку, — ребенок!

Глаза девушки удивленно расшились, — «это ведь Сэр Ночноглаз, профессиональный герой, бывший напарник Всемогущего и самый умный человек в мире».

За спиной мужчины появился второй силуэт. Кудрявые пряди зеленых волос спадали на большое круглое лицо и блестели от влаги. Лицо парня нарумянено, сквозь румяна проступают веснушки. Вид неряшливый, но в то же время достаточно энергичный.

Микаса напряженно всмотрелась в лицо юного мальчишки, — «его лицо кажется знакомым».

- Я ненамного младше его, — девушка кивком указала на юношу, — с каких пор герои такого полёта как вы, сотрудничают с детьми?

Кажется, что слова девушки совсем не задели юного героя, — послушай я не хочу тебя обижать, но мы торопимся. Мне надо спасти одну добрую девочку. Поэтому лучше просто отойди.

- Не думаю, что у меня есть выбор, — Микаса лениво потянулась и фыркнула, — вот же запара.

Мальчик с зелеными волосами сгибает колени с совершенно ровной спиной, он слегка отталкивается пятками и поднимается на высокие полупальцы так, чтобы икры подтянулась наверх. Руки слегка согнуты в локтях, кисти рук сжаты в кулаки и прижаты спереди к поясу. Он бросается в сторону девушки замахиваясь правой ногой. Микаса мгновенно отступает назад. Удар проходит мимо.

«Это было близко», — проносится мысль.

Мальчик не терял времени зря, энергично использовав лучшие возможности для нанесения удара противнику.

Микаса опускает голову. Её ноги двигаются почти машинально, скованно, нехотя. Как будто для пробуждения её силы и скорости необходимо что-то большее чем просто победа. Мальчик же напротив двигается спокойно, уверенно. Ведомый какой-то невероятной мотивацией.

На полу с той же скоростью, что и бойцы, мелькают черные густые тени.

- Я вспомнила! - неожиданный удар в область печени чуть не отправляют Микасу в нокаут, благо, что девушка успевает блокировать силу удара локтем правой руки, — да какого черта! - Микаса свистит, засунув пальцы в рот. Собственная тень вдруг пошла мелкой рябью соединяясь с тенью зеленоголового парня. Девушка поднимает руку и тень послушно удлиняясь стремительно рвётся вперед в сторону Ночноглаза.

Мальчик замирает в той же неизменной позе.

- Я, — отрешённо глядя в одну точку, как человек, впавший в транс, — не могу пошевелиться.

- Да, — произносит Ночноглаз подтверждая слова напарника, его руки трясутся мелкой дрожью, — я тоже.

Микаса удовлетворенно усмехается и упирается зелеными глазами в пол выразительным жестом указывая вниз. Мужчины недоумением опускают взгляд, куда указывает палец девушки. «Нужно было сделать это как только они появились», — мелькнула запоздалая мысль.

- Дай угадаю, тело наливается свинцом, мышцы сковывает неподъёмная тяжесть, руки сводит от судорог, сердце так и норовит выпрыгнуть из груди. Это всё моя причуда. Я управляю собственной тенью. Я могу сдерживать ваши движения или заставить имитировать мои собственные.

Вам не стоит сопротивляться этому, так лишь больнее, — девушка закидывает руку за голову и поднимает глаза к потолку, — я ведь вспомнила откуда знаю тебя, это ты тот парень, что бросился спасать своего одноклассника от грязевого злодея, — голос её звучит задумчиво как будто размышляя вслух, — где-то больше года назад.

Парень опешил от резкой смены темы разговора, по крайней мере об этом свидетельствуют его округленные глаза и вопросительно приподнятые брови. Глаза девушки взволновано блестят, тонкие белые пальцы сплелись в замок, — зачем ты это сделал? Побежал спасать того парня, я была там в тот день, — она неловко пожимает плечами, — ты бы погиб если бы Всемогущий не появился.

- Вам злодеям этого никогда не понять, вы даже не можете сразиться как подобает, — юноша язвительно улыбается, опуская взгляд на тень, но следующую фразу произносит с гордостью, — так поступают только герои.

- Нам злодеям, — медленно по слогам, смакуя их, произносит Микаса. «Но я не сделала ничего плохого. Хотя ничего хорошего я тоже не делаю. Сейчас препятствую героям, сражаюсь с ними. Если я не с ними, то против них? Получается...получается я взаправду злодей», — девушка отгоняет рукой непрошенные мысли, — так это твоя мечта стать героем?

Мальчик переводит удивленный взгляд с девушки на Ночноглаза, мужчина в ответ лишь мрачно пожимает плечами. Микаса на секунду поднимает глаза к потолку и также со вздохом снова опускает задумчиво-усталый взор. Когда она снова открывает рот голос её звучит хрипло и серьёзно, — но как ты нашел её?

Казалось, мальчик крепко задумался. Микаса молчала, выжидающе переводя взгляд с юноши на Ночноглаза, который кстати не забросил попытки выбраться из-под контроля тени. Девушка ощущала сопротивления её контролю. Из-за этого приходилось концентрировать намного больше энергии. «Энергии хватит еще на пару минут».

- Благодаря одному человеку. Его поступки и решения вдохновили меня. Он сформировал большинство моих целей и убеждений. Он оказал неимоверное влияние на мою жизнь. Я хочу быть похожим на него. Хочу соответствовать ему, — в его глазах мелькает чувство полного бессилия и своей несостоятельности, — но это всё не важно. Сейчас я хочу лишь спасти Эри.

- Что за Эри?- резко спрашивает Микаса, с долей удивления и интереса в голосе.

Юноша растерянно смотрит на Сэра, как будто пытаясь в его лице найти подтверждение, что это всё на самом деле происходит с ними.

- Эри. Дочка Кая Чисаки.

Какое-то время Микаса молчит, уставившись на парня, а потом разражается хохотом. Смех льётся, как радостная, жизнеутверждающая музыка: безнадёжный кошмар разрешиться. Либо беспредельным счастьем. Либо ужасной трагедией. Но обязательно разрешиться. 

- Это шутка какая-то? У него нет детей, — буквально задыхались от смеха произносит девушка, — он слишком брезглив для этого.

- Да какая разница? - низкий грубый голос Ночноглаза прерывает смех, — не важно кто она. Важно лишь, что она в беде. Кай Чисаки держит ребенка силой, использует её причуду для создания наркотиков. Вся эта операция ради её освобождения. 

Потрясение оказалось настолько сильным, что дрогнул подбородок, грудь сдавило, защипало в носу, но слёзы не торопились появляться.

Микаса покосилась в сторону, отводя взгляд от худого лица мужчины с острыми скулами и мешками под глазами. Сочувствие в глазах молодого юноши почему-то вызвало неприятную жгучую боль в груди. Девушка открыла было рот, но сразу же с нескрываемым удивлением обнаружила, что голос отказался повиноваться. Микаса была не в состоянии выдавить из себя даже мышиного писка. И в какой-то момент девушка понимает, что уже давно не стоит, а медленно сползает по стене вниз.

- Нет, нет, — отрицательный кивок, — этого не может быть. Я бы знала...

«Я бы знала, ведь так? - сомнения зарождаются в девичьей голове, — он больной на всю голову психопат. Каждый раз я смотрела на этого ужасного человека и понимала, что придет день который закончиться тем, что-либо я убью его, либо он меня. Но...но он привел меня сюда. Он дал мне крышу над головой. Он заботился обо мне. Тренировал, — сознание возвращалось толчками, которые отдавались ноющей болью в затылке, — тренировал? Он бил тебя током, накачивал наркотой, разрезал на куски и забавляясь собирал обратно. Он вел себя как патологический садист, и не только с тобой. Как ты могла не заметить? Как ты могла не понять?».

Первый шок прошёл, но цепкий ужас не исчез, он не отпустил разум, а напротив, усилился. Тяжесть, лежавшая на ее груди, стала как будто подниматься кверху. Горячая волна гнева и злости толкнулась в виски. Злость на себя, на него, на якудзы, на весь мир. 

Микаса закрыла глаза и запустил руки в волосы, пропуская свои длинные чёрные локоны сквозь пальцы, после этого правая рука еще медленнее поднялась кверху, легкий почти незаметный взмах и тень девушки снова обретает привычные, знакомые очертания.

- Идите! - заговорила отдаленно, почти шепотом.

Сначала герои впали в состояние крайней степени озадаченности, в недоумении уставились друг на друга. Затем одновременно опустили свой взор на девушку. Мальчишка сделал маленький неуверенный шаг, — ты в порядке?

- Конечно я в порядке, какого черта ты спрашиваешь, — взревела Микаса, зверски вращая налитыми кровью глазами, — какого черты ты всё еще тут? Спаси её. 

Ошеломлённое недоумение в лице юноши сменилось какой-то твердой уверенностью, — я обещаю, — он круто развернулся на пятках и поспешил к концу коридора, Сэр двинулся следом, — кстати, меня зовут Мидория. Изуку Мидория, — крикнул парень через плечо. 

- Микаса, просто Микаса, — звенящим голосом крикнула девушка.

Девушка долго смотрела вслед уходящим мужчинам, потом тихо, задумчиво пошла в противоположную сторону. С душевной болью, со злостью и с отвращением к себе.

«Меня обвели вокруг пальца, — произнесла девушка и провела ладонью по стене, — нет, я дала себя обвести вокруг пальца. Мне отчаянно хотелось поиграть в семью. Пять долгих лет я называла это место своим домом. После жизни на улице это место казалось моим вознаграждением и одновременно наказанием. Мне казалось, что я расплачиваюсь за свои грехи болью и криками. Мне казалось, что это плата за возможность жить тут. Я давно смирились с тем, что иного пути нет. Безвольно выполняя все приказы, только бы он был доволен и спокоен. Если мне нужно ради этого испытывать боль, то пусть будет так. Пусть лучше я. Но ребенок». Микаса тяжело вздохнула, вдруг ей показалось что на её плечи легла мертвая, чужая тяжесть, похожая на песчаную гору. И сама она почувствовала себя маленькой, слабой, с вялыми движениями, и неловкими, заплетающимися ногами. Последовавшая затем пауза взорвалась множеством гневных возгласов, негодующим шумом. Вслед за криками послышался шум, треск, как будто падение стульев, и вмиг в коридор, еще темный, неожиданно ворвалась целая толпа разъярённых полицейских. Сержант, оказавшийся рядом, старалась терпеливо и вежливо зачитывать права, а также с необычайной аккуратностью надевать на тонкие запястья наручники.

«Чертов, Чисаки. Это ты во всем виноват, а не я!»