- Костенька, – в комнате раздался мягкий голос бабушки. Костя уже не спал – дремал разве что, давно разбуженный шумом детских голосов с улицы. Ребятня с утра пораньше резвилась под майским солнцем. Школьники спешили на последние в учебном году уроки, радовались приближающимся каникулам.
- Костенька, просыпайся, – повторила бабушка и тихим шагом вернулась на кухню. Юноша лениво разлепил глаза, потянулся, по обыкновению упираясь ногами в стенку, и уселся на кровати. Подниматься с постели совсем не хотелось, но он обещал Ане, что придет в школу, чтобы помочь подготовить актовый зал к линейке. Сегодня уроки выпускникам отменили: на носу выпускные экзамены, да и пятница уже. К концу рабочей недели настрой уж совсем другой, да?
- Бабуль, я встал, – по привычке, хриплым ото сна голосом, оповестил Костя и, наконец, нехотя пошел умываться. Тамара Андреевна тихонько рассмеялась, стоило ей услышать, как внук спросонья в очередной раз стукнулся головой об дверной косяк. И когда только так вымахать-то успел? В дверной проем уже не помещается.
Запах бабушкиных блинов всегда приводил Костю в восторг, и он, как когда-то в свои семь, снова спешил к столу, накрытому скатертью в клеточку, на ходу вытирая лицо полотенцем. Чтобы поскорее макнуть блинчиком в малиновое варенье и насладиться любимым вкусом. Так волшебно получалось только у нее!
- Толстоваты получились, Кость, – присев за стол рядом с внуком, как будто с извинением сказала Тамара Андреевна, на что Костя лишь отрицательно покачал головой, с особым удовольствием пережевывая еще не остывшее тесто. Бабушка снова смеялась. Поправляла воротник своего поношенного цветастого халата и тихо смеялась, а бледные искорки в ее привычно уставших глазах сияли только для этого широкоплечего длинного десятиклассника с вареньем на носу. Коротким движением она осторожно убрала сладкую каплю с чужого лица и умиротворенно вздохнула.
- Вкусно, баб, – уверенно выдал Костя и, быстро хлебнув чаю напоследок, выскочил из-за стола. – Пойду я! Анюта меня там заждалась, наверно.
- К обеду возвращайся! И друзей приводи!
Двадцать четвертое мая. Неделя до начала выпускных экзаменов. Наверное, Уралов все-таки волновался. Хотя Илья уверял его, что тому беспокоиться не о чем: Костя точно получит золотую медаль, успешно сдаст выпускные, а затем и вступительные экзамены в Свердловский Государственный медицинский институт, как и хотел. А через несколько лет будет работать педиатром, лечить деток. Сам Костя всегда лишь сдержанно усмехался на подобные уверенные слова одноклассника, но все же искренне надеялся, что построенные им планы обязательно осуществятся. И все у него будет хорошо: уедет из деревни в Свердловск, поселится в студенческом общежитии, будет учиться, а там и Юра с Аней рядом будут. Они ведь друзья. Им друг без друга никак. Совсем.
- Костян! – мысль прервалась, когда за спиной раздался знакомый звонкий голос. Татищев подбежал и хлопнул одноклассника по плечу в знак приветствия. – Анютка и тебя приплела к общественным работам? – хохотнул брюнет.
- Можно и так сказать, – мягко улыбнулся Костя, но тут же нахмурился, почуяв резкий терпкий запах, внезапно ударивший по рецепторам. – Юр, снова курил?
- Ой, только не начинай! Ну стащил у отца одну, подумаешь! – сморщившись, отмахнулся парень. Он совершенно не желал сейчас слышать про вред курения. Ну и что, что курит с двенадцати лет? Не помер же еще, значит, не страшно.
- Однажды он тебя поймает, – вздохнул Костя.
- Вот когда поймает, тогда и поговорим, – все так же непринужденно парировал Татищев.
- Миллионы-миллионы-миллионы алых роз… – первым, что парни услышали, был нежный голос Ани, которая снова напевала свою любимую песню, с удовольствием занимаясь подготовкой школьного актового зала к приближающейся линейке в честь окончания учебного года и выпускного десятого класса.
- Анюта, мы пришли! – громко оповестил Юра, как только зашел в просторное светлое помещение. – Ты где?
- Тут я, тут, – отозвалась девушка и выскочила из-за кулис сцены, сбежала по ступенькам и подошла к парням. – Долго же вы. Я уж думала, сама стулья расставлять буду.
- Мы расставим, не переживай, – улыбнулся Костя, расстегнул пуговицы на манжетах и повыше закатал рукава светлой рубашки. Камская радостно улыбнулась, поблагодарила и снова вернулась на сцену – вырезать буквы для фразы «Выпуск 1985». Три цифры, кроме пятерки, остались с прошлого года и даже неплохо сохранились, поэтому старшеклассница решила, что заморачиваться не станет – обновит только буквы и новую цифру вырежет, да покрасивее.
- Эй, Костян, а ты, кстати, чего без галстука? – вдруг задал вопрос Татищев, очевидно, потешаясь над другом. Костя всегда носил пионерский галстук, с того самого дня, как его приняли в пионеры в третьем классе. Всегда просил бабушку как следует его прогладить и, если надо, подшить или купить новый. Он очень гордился тем, что вот уже несколько лет является членом правофлангового отряда имени Зины Портновой. Про галстук и значок никогда не забывал.
- Точно-точно. Костик, неужто потерял где? – из-за плотной занавеси на сцене послышался голос Ани. Уралов лишь молча закатил глаза и отмахнулся, совершенно не удивленный выходкой ребят. А не надел галстук он потому, что день сегодня свободный, уроков у них нет, ни с кем из «руководства» сталкиваться не придется. Не потому, что забыл или что-то в этом роде.
- Ха-ха, какие вы смешные, – деланно невозмутимо отметил юноша, продолжив неторопливо расставлять стулья в ряд, чтобы в понедельник на них сидели выпускники, учителя и родители. А Юра, стоявший в нескольких шагах, только громче расхохотался.
- А я говорил тебе, нужно было отхлестать пару раз ремнем, и дело с концом, – в который раз повторял Татищев старший, с укором глядя на жену. Юра же, уже получивший свою порцию гневных слов, стоял, опустив голову. Сегодня его не приняли в пионеры. И, конечно, отец этому не обрадовался.
- Ваня, пожалуйста, давай прекратим, – умоляла мать. У нее сердце разрывалось, когда она смотрела, как ее десятилетний сын едва не плачет, стоя перед отцом и глядя в пол, как на суде. Глава семейства всегда был строг с сыном, с ранних лет приучал к дисциплине. От действующего сотрудника милиции ждать меньшего, наверное, и не стоило. А мать всегда жалела. Жалела и защищала единственного, «поздно рожденного», как многие поговаривали, сына. А Юра… протестовал. Уже в десятилетнем возрасте протестовал режиму отца: плохо учился, прогуливал уроки, допоздна гулял с друзьями, порой даже ввязывался в драки. За это в пионеры и не взяли.
- Будет еще весенний набор, Юра исправится, и его обязательно возьмут, – убеждала мужа Елена Михайловна. – Правда, Юрочка? – женщина с надеждой посмотрела на сына, дожидаясь ответа.
- Я исправлюсь, – шмыгая носом, согласился мальчик. А сам вспоминал, как радовался Костя Уралов, его высокий одноклассник со странными волосами, когда старшеклассник-комсомолец завязывал ему красивый красный галстук сегодня на линейке. – И буду пионером.
- Ань, а ты решила, куда поступать будешь? – когда ребята вышли из школы, вдруг спросил Костя, осознав, что даже как-то и не интересовался. Камская немного помолчала и коротко ответила:
- Не-а.
- Почему? – удивленно воскликнул Юра, который, к слову, и сам не всегда стремился учиться, но поступать в Свердловский политехнический институт все-таки собирался. Не пропадать же знаниям математики да физики.
- Не хочу. Пойду работать няней в детсад, – непринужденно ответила Аня, толкнув носком камешек. Парни не стали дальше расспрашивать, чтобы не смущать подругу, а она мысленно благодарила их за это.
- Кстати, бабушка звала вас пообедать вместе, – после недолгой паузы, вспомнил Костя. Ребята сразу оживились, пустившись обсуждать вкуснейший вишневый пирог Тамары Андреевны, которым они часто угощались в средней школе, на день рождения Кости, например. Все знали, как она любит своего внука, которого воспитывает одна, и поэтому всегда с радостью ходили в гости к Ураловым – в дом, где всегда уютно, тепло и спокойно.
- А пирог-то будет? – глотая слюнки, нетерпеливо спросил Юра, на что Аня рассмеялась.
- Придем и узнаем.
***
- Костя! Костя! – юноша обернулся, выискивая в толпе знакомую рыжеволосую макушку Ани Камской. Заметив пышные белые банты, украшающие длинные рыжие волосы одноклассницы, Костя тут же пошел ей навстречу. Улыбаясь, он легонько коснулся маленького колокольчика, который красовался на белом фартуке. Его сегодня каждому ученику и каждой ученице 10 «Б» класса закрепила Надежда Петровна – классная руководительница. Девушка широко улыбнулась в ответ. Лучи яркого майского солнца красиво игрались в ее волосах, а теплый ветерок плавно развевал волнистые пряди.
- А Татищев где? Видел его?
- Наверно, проспал, – усмехнулся Костя.
- Ну, конечно, – вздохнула Аня, а сама продолжала теребить небольшой букет живых цветов в руках. Волнуется. Костя же все не переставал улыбаться, глядя на такую радостную и сияющую одноклассницу.
- Ребята! Ребята, я тут! – среди толпы показалась знакомая фигура. Второпях натягивая пиджак, Юра спешил к друзьям, изо всех сил стараясь не сбивать на своем пути каждого, кто ему встретится.
- Ну, я же говорил, – Уралов, совершенно не удивленный, глядел на друга, дожидаясь оправданий. Татищев, запыхавшийся, наконец-то остановился рядом, упершись обеими руками в колени. Короткие черные волосы торчали в стороны, галстук повязан криво, а развязанные шнурки на одном ботинке стали очередным подтверждением, что парень ну очень спешил.
- Юр, ты-
- Только не ругайся! Я ведь успел до начала? Успел! – не дав договорить, прервал юноша подругу и выпрямился.
- Шнурки завяжи.
Юра всеми силами подавлял очередной зевок, слушая долгую и проникновенную речь директора школы, но не смог, за что незамедлительно получил тычок в плечо от одноклассницы. Да, было печально расставаться с теми, кто был с тобой так долго, с кем ты подружился и прошел через многие школьные (и не только) испытания, но Татищев не был уверен, что будет скучать. Да нет, точно не будет. С теми, кто для него действительно дорог – Костей и Аней – он и вовсе расставаться не собирался, поэтому и не думал, что ему придется переживать. Они уже договорились, что Юра с Костей на каждые каникулы будут приезжать домой, видеться с Аней, а в разлуке – писать друг другу письма и поддерживать связь всеми силами. Юра правда-правда не тревожился и не грустил.
- … В добрый путь! – кажется, пламенная речь невысокого седовласого мужчины в возрасте, наконец, подошла к концу. Все взгляды теперь устремились на хрупкую девочку- первоклассницу, сидящую на плече Мишки Московского из 10 «А». Выглядел он, к слову, в этот момент не как самый счастливый человек на свете. А у девочки была ответственная миссия – дать последний громкий и торжественный звонок выпускникам 1985 года, которые с этого момента пойдут в свою взрослую жизнь. Множество глаз смотрели на красивый колокольчик в маленьких руках: кто-то плакал, лелея минувшие годы, кто-то лишь безмолвно улыбался, мысленно провожая такой важный жизненный этап – школьные годы. Костя молча наблюдал, подмечая, как печально и одновременно гордо в их сторону смотрела Тамара Андреевна. Ему сегодня вручили золотую медаль «За отличные успехи в учении, труде и примерное поведение», все аплодировали и поздравляли, а бабушка плакала. Обнимала внука и плакала. Костя, может, и сам бы расплакался, но сдержался, лишь покрепче сжимая в своих объятьях хрупкую фигуру бабушки. Аня стояла рядом с подружками из параллели, они в подбадривающем жесте держали друг друга за руки и со светлой печалью на лицах провожали свой последний школьный звонок. Камская благодарила школу за то, что встретила своих друзей, за увлекательные уроки истории, которую она так полюбила в старших классах, и, конечно, за вкуснейшие булочки из столовой. Юра стоял чуть вдали от ребят, не особо увлеченный происходящим, но длилось это недолго – подзатыльник Надежды Петровны стал более чем просто эффективным, и парень сразу же встрепенулся, выпрямился и попытался сделать вид, что ему, как и всем, трогательно и грустно, чем заставил стоящих рядом девчонок рассмеяться.
- Юра, становитесь рядом, я вас сфотографирую! – окликнула юношу мама, предусмотрительно захватившая фотоаппарат, готовясь сделать несколько кадров на память. Костя и Аня быстро подбежали, Юра пустил подругу в центр, а сам встал слева от нее. Девушка обхватила парней за руки и поближе прильнула к Костиному плечу, широко улыбаясь. В руках у Уралова красовалась медаль, а у Юры на плече повис пиджак. Пышные Анины банты щекотали кожу, Костя не сдержал улыбки.
- Замрите! – предупредила Елена Михайловна. Щелк!
- Уже очень хочу увидеть, что получилось! – нетерпеливо проговорила Аня, подпрыгивая на месте. Сегодня она и правда выглядит очень счастливой.
- Эта фотография должна быть у каждого.
***
Костя отвлекся от учебника, услышав настойчивый свист за окном. В сумерках он узнал высокую фигуру Ильи, который как-то слишком энергично махал ему рукой, приглашая выйти на улицу. Уралов устало вздохнул, вложил в книгу закладку-картонку и вышел из дома.
- Костя! А ты чего дома-то? – сходу задал вопрос Томин, как только юноша вышел за калитку.
- А где мне быть? – непонимающе выдал Костя. После последнего звонка они с ребятами попили чай у него дома, пообщались немного и разошлись, а потом он весь вечер сидел за учебниками, продолжая готовиться к выпускным и вступительным экзаменам. И в девять вечера, если честно, гостей не ждал.
- Мы сегодня, вообще-то, за деревней, в черемушнике, культурно проводим время! – как бы напоминая, объяснил одноклассник. Уралов сначала удивился, а потом вспомнил, что Аня что-то ему об этом говорила. Но изначально он, вообще-то, идти туда не собирался.
- Костян! – парень мгновенно обернулся, издалека услышав голос Татищева. – Ой. Тамара Андреевна уже спит, наверно, - подойдя ближе, опомнился Юра. – Так что, ты идешь или нет? Аня и ребята из параллели уже там, костер разводят.
- Я готовлюсь… - уже чуть менее решительно ответил Уралов. У него правда была благая цель – подольше позаниматься сегодня биологией, но, кажется, планы постепенно рушились.
- Да не убегут твои митохондрии, давай отвлечемся хоть немного! – Юра буднично закинул руку на плечо другу, немного наваливаясь. – Успеешь ты еще все свои учебники по сто раз прочитать, ну, Кость.
- Я утащил у деда банку браги, ты не имеешь права отказываться! – вдруг снова подал голос Илья, игриво подмигнув парням. Юра сморщился, напомнив, что он тут не со своими девчонками заигрывает, на что Томин только расхохотался.
- Ну давай. Ненадолго. Чтобы Тамара Андреевна потом не волновалась, куда ты пропал. Просто посиди с нами, Матвей там гитару принес! – продолжал уговаривать Татищев, а Костя, если честно, и сдался-то почти сразу. Просто так, ему даже доводы не были нужны. Потому что просил Юра.
- Хорошо. Я сейчас, оденусь только, - после недолгой паузы, сделанной, наверно, только ради приличия, ответил Костя и вернулся в дом.
Ребята довольно быстро добрались до места, которое и найти было несложно: громкие голоса, смех и яркий костер, играющий среди деревьев, – верный признак того, что происходит какое-то веселье. Стоило парням подойти еще ближе, раздались ликующие вопли – Илья принес трехлитровую банку браги, которую бережно хранил его дед. Как он будет объяснять ее пропажу, юноша решил подумать потом, а потому выглядел очень уж счастливым, чувствуя себя виновником всеобщей радости.
- Привет, Ань, - Костя присел рядом с девушкой на трухлявое бревно, которое притащили парни, предусмотрительно застеленное чем-то мягким.
- О, Костик, ты все-таки пришел! – широко улыбнулась Камская, машинально чуть отодвинувшись, чтобы освободить побольше места. – Как там твоя биология?
- Учится, - мягко улыбнулся парень.
Юра присел рядом, бросив на землю куртку, и достал из кармана немного надломившуюся сигарету. Кто-то из парней подкинул спички, и Татищев закурил. Он был заранее готов к пронзительному взгляду Уралова, поэтому прилагал все силы, чтобы не реагировать. К слову, сам Костя уже и не хотел в который раз одергивать друга и напоминать, что курение пагубно влияет на легкие и здоровье человека в целом, повышая риски хронических заболеваний. За последний год Татищев его ни разу не послушал, продолжал таскать сигареты у отца, курил при любой возможности, когда рядом не было вечно переживающей матери. Но Костя не обижался, разве что не мог ничего с собой поделать и смотрел, смотрел, где-то в глубине души надеясь, что его красноречивый стальной взгляд скажет все за него. А Юра в свою очередь мысли и взгляды читать не то чтобы умел. На том и сошлись: Татищев курит, не видя в этом ничего предосудительного, а Уралов молча наблюдает, выбрав не быть слишком навязчивым.
- Кость, дыру прожжешь, - не переводя на парня ответного взгляда, проговорил Юра, чем заставил того мгновенно отвернуться. Костя только что несколько минут просто смотрел на друга, наблюдая, как тусклый огонек сигареты то гаснет, то снова загорается, как ровное спокойное выражение на лице Татищева иногда сменяется улыбкой или смехом, как густые черные брови то поднимаются в изумлении, то сходятся к переносице, нахмуренные. Костя… пытался понять, разобрать на мелкие пазлы и разглядеть то непонятное тепло, которое пульсировало где-то в груди каждый раз, когда он смотрел на Юру. Они всегда чувствовали себя комфортно друг с другом, и это не было секретом, но с некоторых пор Уралов стал задавать все больше вопросов к своим чувствам и мыслям. Привычных рукопожатий и коротких касаний плеча как будто становилось мало, проведенного вместе времени – тоже, Костя скучал и ждал встречи, радовался родному голосу и чувствовал себя лучше, когда видел улыбку Татищева. Сначала парень не придавал значения возникающим вопросам и сомнениям, но потом решил, что, раз они все же возникли, причины у них тоже имеются. Делать выводы сгоряча Уралов точно не собирался и порой не спал допоздна, пытаясь докопаться до истинной природы своих ощущений и размышлений. Прийти к ответу, а, вернее, к принятию этого ответа на множество вопросов, наверное, не получилось до сих пор. Но и просто дружескими свои чувства Костя назвать уже не мог. Как часто какому-нибудь парню хочется поцеловать своего друга? Костя с таким еще не сталкивался и поначалу жутко отрицал это желание, ругал себя и едва не бился головой об стол от одолевающих его противоречивых мыслей. Не спал ночами, нервничал и не знал, как себя вести, чтобы не выдать своих переживаний. Со временем легче совсем не стало, и Уралов стал понимать, что их с Юрой дружба под угрозой. Из-за него. И он, честно, не знал, что ему делать.
- Костик, сыграешь что-нибудь? – вдруг спросила Аня, протягивая ему гитару, которую принес их одноклассник. Парень тут же отбросил забегавшие в голове мысли все об одном и том же, не дававшие ему покоя уже несколько месяцев, и взял из рук девушки инструмент. Ребята загалдели, вразнобой выкрикивая предложения, что Костя мог бы им сыграть. Они вообще часто просили его организовать музыкальное сопровождение, чтобы петь у костра во время совместных походов с пионерским отрядом было не так скучно. А он и не отказывал, не прочь подергать струны.
- «Бродячих артистов»! – радостно крикнул кто-то из ребят. Никто не был против.