Юра чувствовал себя разведчиком в тылу врага, продираясь сквозь толщу тишины в доме, которую нарушить никак нельзя – иначе отец снова будет возмущаться, а маме – лишний повод для беспокойств.
- Юрочка, – услышав тихий голос матери, которая вдруг возникла в проходе, парень неконтролируемо подскочил на месте и едва не выругался.
- Мама? Ты почему не спишь? – громким шепотом выдал он, схватившись за сердце. План провалился с самого начала, и теперь точно придется объясняться.
- Ты же обещал вернуться к полуночи, а на часах уже четыре, – дрожащим голосом продолжала говорить Елена Михайловна. Юра вмиг почувствовал на плечах огромную тяжесть вины, тяжело вздохнул и подошел к матери, осторожно положив ладони на ее хрупкие плечи.
- Прости, мы с ребятами засиделись, – поджимая губы, честно признался Татищев. Они с одноклассниками и правда просидели у костра почти до рассвета, и только голос разума в лице Кости заставил их все-таки разойтись по домам, тем самым хоть немного смягчив возможные неприятные последствия.
- Ты пил? – нахмурилась женщина, почуяв легкий запах алкоголя. «И даже курил, мам».
- Немного, – не стал врать Юра и отвел в сторону поникший взгляд. Мама, всю жизнь проработавшая учительницей в школе, покачала головой и удрученно вздохнула. Но больше ничего не сказала, лишь коснулась бледного лица сына теплой ладонью, ласково поглаживая подушечками пальцев. И только после недолгого молчания отправила юношу спать. Юра облегченно выдохнул, не услышав, чтобы проснулся еще и отец, скинул с плеч куртку и прямо в одежде завалился на кровать, засыпая практически сразу.
- Бабуль, скоро придет Юра, мы договорились позаниматься математикой, – войдя в дом с улицы, сказал Костя, поставил ведро с водой на пол и прошел на кухню. Бабушка снова что-то усердно готовила, с завидной быстротой перемещаясь из одной точки в другую.
- Конечно-конечно, пусть Юрочка приходит!
- Что у нас на этот раз? – спросил юноша, приметив на столе рассыпанную муку и несколько мисок с разной начинкой.
- Сегодня пироги! – гордо объявила Тамара Андреевна, раскатывая скалкой упругое тесто. – С капустой, картошкой и повидлом! – Костя широко улыбнулся, а на языке словно возник знакомый вкус фирменных бабушкиных пирожков.
- Будь осторожна с горячим маслом.
Костя вернулся в комнату, решив навести порядок перед приходом Юры: за последние пару недель Уралов только и делал, что перебирал свои бесконечные учебники, вот и сложился маленький «научный» бардак. Математику нужно было сдать обязательно всем, и Костя попросил Юру помочь ему с парочкой тем, а Татищев не отказал. Юноша был рад провести лишние пару часов с другом, даже если они и собрались в это время просто готовиться к экзамену.
- Костян, что делаешь? – в комнату вдруг заглянул Юра с синей немного потрепанной спортивной сумкой наперевес. Костя тут же обернулся.
- А, комнату в божеский вид привожу, – усмехнулся парень, складывая стопку книг на полку. – Ты проходи.
- Так с чем ты там разобраться-то хотел? – Татищев по привычке закинул сумку на стол и уселся на стоящий рядом стул.
- Тригонометрия… – у Кости на лице отобразилась непонятная эмоция. Ему казалось, что он готов и к сочинению по русскому, и к теоретическим билетам по истории, и уж тем более к проверке его знаний из школьного курса химии, но к письменному заданию по математике он был подготовлен, пожалуй, меньше всего. Или он просто хотел так думать.
- О. Ну давай попробуем, – не особо удивленный, ответил Юра.
Синусы, косинусы, углы, градусы… Все это казалось Косте совершенно бессмысленным, когда он раз за разом переводил взгляд на рядом сидящего Юру, который, честно, старался изо всех сил. Старался объяснить другу какую-то жуткую таблицу значений, смотреть на которую Уралову сейчас хотелось в последнюю очередь, и уж тем более запоминать ее. Юноша украдкой смотрел на красивый Юрин профиль: густые длинные ресницы, прямой нос, острый подбородок. А еще рассеченная бровь. Татищев, наверное, никогда не перестанет рассказывать ту самую историю, как они с друзьями в седьмом классе катались на велосипедах, а тропинка около реки оказалась слишком узкой и неровной. Как результат – сломанная рука и куча ссадин, одна из которых все-таки осталась шрамом на лице. Но сколько бы Юра ни рассказывал этот душещипательный эпизод из своей жизни, Костя слушает, как в первый раз.
- Кость, ты понял? – кажется, Уралов не ожидал встретиться взглядом с парнем и не сумел скрыть возникшего на лице очевидного смятения, замерев на несколько мгновений. Костя был готов поклясться, его уши жутко покраснели. Да и весь он вообще вмиг покраснел.
- А? Да-да, я понял, – откашлялся юноша, наконец, додумавшись отвести взгляд куда-то в сторону от непринужденно сидящего Татищева.
- Будто смерть увидел, – хохотнул Юра, откинувшись на спинку стула. – Тогда давай задачки порешаем.
Сегодня Костя проснулся раньше, чем обычно его будит бабушка. Но это даже к лучшему – успеет спокойно позавтракать и дойти до школы. Первого июня ему, как и другим выпускникам, предстояло написать сочинение по русскому языку. Уралов очень радовался, что первый день лета поприветствовал их теплой солнечной погодой, без единой тучки в небе. Ребята заранее договорились встретиться у дома Ани, которая ближе всех живет к школе, и оттуда пойти вместе. Так и сделали, но пришли бы к школьному двору еще раньше, если бы не вечно опаздывающий Юра, напоминающий нахохлившегося воробья поздней осенью, недовольный и заспанный.
- Волнуетесь? – спросила Аня, когда они зашли в школу.
- Да не очень, – спокойно ответил Костя, потирая шею. Он правда не переживал насчет сочинения, чего нельзя было сказать о рядом идущем Юре, который ну очень старался вспомнить, чем же деепричастный оборот отличается от причастного.
- Еще бы Костян волновался, Ань, ну ты чего, – ребята были готовы поспорить, этот смешок, вырвавшийся у Татищева, был скорее нервным. – Вот кому стоит бояться, так это мне.
- Все у тебя получится, Юр, не паникуй, – успокаивающе ответила Камская, похлопывая друга по плечу. – Ты, главное, тему попроще выбери. И не мудри сильно, а то опять правописание завалишь.
- Понял я, понял.
- Юр, тут должно быть «лестница», – по привычке заглянув в тетрадь соседа по парте, сказал Костя, ткнув пальцем в запачканную чернилами страницу. Татищев нахмурился, вглядываясь в им же написанные слова, которые задали переписать дома. – Исправь, а то Алла Константиновна снова будет тебя ругать, – обеспокоенно добавил мальчик.
- Ладно-ладно, исправлю, – отозвался Юра и нехотя полез за ручкой в портфель. Снова ошибка. Ну почему только у Кости все всегда правильно? У него одни пятерки по русскому, и на чистописании его всегда хвалят. Нечестно.
- И тут еще. «Аккуратный», две «к», – уже чуть тише снова сказал Уралов. Юра лишь драматично вздохнул, поджал губы и взялся исправлять.
- Все-то ты знаешь.
***
Один экзамен за другим, одна бессонная ночь за другой, и за плечами осталась добрая часть июня. Юра не чувствовал себя человеком, изнуренный не прекращающейся и, по ощущениям, просто бесконечной подготовкой к тому, чтобы какой-нибудь важный дяденька или вредная тетенька мучили тебя вопросами, с умным видом выглядывая из-за пышных букетов разнообразных цветов, которыми были заставлены столы экзаменаторов. Они с ребятами уже сдали по пять предметов, оставалось совсем чуть-чуть, и можно будет хоть немного отдохнуть. На носу выпускной. Не верилось, что школа и вправду вот-вот уже закончится, правда-правда закончится, и больше эти привычные будни за школьной партой не вернутся.
Были ли у Юры планы? Ну… Он надеялся поступить в институт и уехать в город. А там уж как получится. Татищев, если честно, не особо и задумывался над своим будущим, решив, что будет плыть по течению, прилагая усилий ровно столько, сколько он может. И пока его все устраивало.
- Юра! – со двора послышался голос Кости. Юра тут же соскочил с места и вышел из дома.
- Здорóво, – парни по привычке пожали друг другу руки. У Кости на плече висело полотенце, а сам он, на удивление, был не в рубашке и не в брюках. Значит, наверняка, ничем не занят и даже решил отложить на время учебники. Татищев выжидающе смотрел на друга.
- Сходим на речку? Погода сегодня отменная, – не заставил себя ждать Уралов, выдав неожиданное предложение. Юра сначала и правда удивился, но потом быстренько согласился.
- Я мигом!
Парни решили идти пешком, чему Юра, если честно, был не очень рад и предлагал взять у соседа мотоцикл, но Костя настоял на обратном, объясняя, что сейчас самое время насладиться прогулкой. Даже при такой жаре. Уралов любил лето: когда солнце выходит ранним-ранним утром, пробуждая ото сна таких же ранних петухов, когда кругом птицы щебечут и кузнечики вечером под окном стрекочут… Когда в воздухе по-особенному ощущается легкость. А Юра, наоборот, жутко не любил и плохо переносил летнюю жару, вечно мучаясь в попытках спрятаться в первом попавшемся теньке. И загорать он тоже не любил и почти всегда успешно оставался цвета своей простыни на кровати.
- Я щас умру, Костян, – Юра завалился на траву, в тень от невысокого дерева, когда они, наконец, дошли до реки. Уралов с сочувствием посмотрел на друга, присев рядом.
- Зря воды не взял.
- Зря вообще пошел, ты хотел сказать?
- Не злись. Пошли, лучше окунемся, – улыбнулся Костя и, стянув с себя футболку, пошел к воде. Татищев же лишь молча проводил парня взглядом, вглядываясь в широкую оголенную спину. И ведь Костя Уралов всегда, еще с начальной школы, был больше него: и выше, и шире в плечах. Не сказать, что Юра слишком уж переживал на этот счет, но, стоило встать рядом с другом, становилось очевидно, кто больше каши в детстве ел.
- Иди сюда, Юр, – Костя уже стоял по пояс в воде, он с легким беспокойством посмотрел на друга, все так же сидящего в тени и поманил его рукой. Татищев, наконец, сдался и, быстрым движением скинув футболку, уже насквозь пропитанную потом, направился к реке.
- Она ж ледяная! – взвыл парень, стоило его ногам коснуться воды. Костя звонко рассмеялся, глядя на неразличимую эмоцию на лице Юры. Татищев почти передумал, но смеющийся в нескольких шагах от него Уралов кардинально менял дело, и добраться до него (и надавать тумаков) было уже делом принципа.
Летящие во все стороны брызги заставляли липкие мурашки бежать по всему телу, каменистое дно речки совсем не вызывало желания приложиться к нему мягким местом, поэтому Костя держал в голове мысль, что стоит быть осторожными, пока Юра уже и сам заливисто смеялся, совершенно привыкший к температуре воды. И выглядел он уже гораздо более дружелюбно, чем когда собирался поколотить Уралова. Кроме них, на реке никого не было, тишина вокруг нарушалась лишь их звонкими голосами и звуками всплесков на воде. И Костя чувствовал себя как никогда умиротворенно, находясь рядом с другом, который с широкой улыбкой на лице смотрел в его сторону и в который раз загребал руками побольше воды, чтобы облить его, да посильнее. Мокрые оголенные плечи поблескивали на солнце, бледная Юрина кожа казалась такой «не здешней», не вписывающейся в картину жаркого лета, но вместе с тем Костя находил эту маленькую особенность красивой; взъерошенные короткие влажные волосы торчали в стороны (как и большую часть времени), а лицо выглядело расслабленным, по-особенному спокойным и успокаивающим. Возможно, Костя хотел, чтобы этот момент не заканчивался никогда.
- Кость, ты когда еще успеваешь спортом заниматься? – вдруг недоуменно спросил Татищев, прямым взглядом окинув оголенный торс парня. Тот аж стушевался от неожиданности, поджав руки. – Глянь, а руки-то! – Юра слегка ткнул друга в предплечье, как бы заостряя внимание на крепких мышцах.
- Я просто много помогаю бабушке по дому… – как-то пространно ответил Уралов, неконтролируемо нахмурившись, скорее, от смущения. Хотя он и не соврал, помогать Тамаре Андреевне просто больше некому, вот Костя и делает всю физически тяжелую работу: то дрова рубит и таскает, то огород вспахивает, то ведра тяжелые с водой домой носит. И тут Юра понял, что сморозил глупость, ведь все на самом деле очевидно. И зачем он вообще спросил? Ерунда какая-то.
- Удачи на экзамене послезавтра! – с улыбкой выдал Уралов, когда они с Юрой дошли до дома Татищевых и стали прощаться. Юра хохотнул, поблагодарив, и зашел во двор. Они просидели у речки почти до самого вечера, и, наверное, сидели бы еще дольше, если бы Костя не вспомнил, что обещал помочь бабушке с огородом.
- Увидимся!
***
- Представляешь, у меня «пять» за содержание и «четыре» за правописание! Аня! – в который раз воскликнул Юра, не веря собственным глазам. Сегодня ребята, наконец, получили результаты сочинения по русскому языку, и вот, одного из троих уже можно было ловить падающим с седьмого неба от счастья.
- Поздравляю, Юрочка! – широко улыбнулась Камская, а затем посмотрела на свои четверки. Пусть девушка и не возлагала больших надежд, но видеть пятерки, конечно, было бы приятней. А Костя в этот момент лишь ободряюще погладил ее по плечу и улыбнулся, уверяя, что она хорошо справилась с экзаменом, несмотря ни на что.
- Ты умница, Ань, – повторил Уралов.
- Спасибо, Костик.
Сдав последний экзамен и получив результаты первого, выпускники стали активнее готовиться к приближающемуся выпускному. Оставалось меньше недели. Девушки ускоренно занимались пошивом своих платьев, искали туфли и придумывали прическу покрасивее, а парни, в большинстве своем, и не переживали на этот счет, обязательно имея в своем шкафу парадно-выходной костюм. Как и Юра Татищев, решивший, что пиджак все-таки надевать не станет. А вот Костю Тамара Андреевна заставила надеть костюм, даже галстук ему завязала, любуясь своим повзрослевшим внуком. Аня Камская вместе с мамой выбирала ткань для своего выпускного платья, делала выкройку, помогала с пошивом, как могла, и в итоге в день торжества то и дело крутилась перед зеркалом в комнате, любуясь результатом, который ее очень порадовал. Костя, только увидев подругу в красивом платье голубого цвета, поторопился отметить, как ей идет этот оттенок, а Юра еще долго улыбался, глядя на такого же цвета бант в ее волосах, который очень гармонично дополнял образ девушки.
Толпа выпускников с лентами «Выпускник 1985» через плечо стояли у входа в зал, дожидаясь начала торжественной части выпускного вечера. В просторном зале, пышно украшенном шарами и цветами, сидели родители, бабушки и дедушки, учителя, приглашенные гости, – и все волновались. Для многих этот день был особенным – день, когда они расстаются со школой, чтобы вступить в новый этап своей жизни. Ребята не смолкали, разговаривая кто о чем, громкие радостные голоса создавали атмосферу всеобщего предвкушения, а разноцветные девичьи платья красовались среди темных костюмов юношей, словно только распустившиеся цветы на клумбе.
Костя без особого интереса наблюдал за происходящим на сцене актового зала, где проходила торжественная часть их сегодняшнего выпускного. Один за другим преподаватели говорили свои поздравления, не забывая про напутственные слова юным умам в зале. Юра сидел рядом и периодически комментировал едва ли не каждого, кто выходил на сцену, чем смешил сидящую на переднем ряду Аню. Но всем им, несомненно, нравилась эта атмосфера тепла и радости, которая едва ли не ароматными разноцветными цветочками витала в помещении. У каждого были свои воспоминания и мысли о минувших годах, проведенных вместе, каждый планировал и ожидал чего-то своего, но благодарность и приятное чувство легкой тоски одинаково поселились в сердцах ребят. Они точно будут с улыбкой вспоминать все то, что было с ними в стенах этой школы, среди этих людей.
- Костик? – Уралов поднял взгляд, увидев перед собой Аню, которая протянула ему руку. – Пойдем, потанцуем! – парень не успел ничего ответить, как подруга сдернула его со стула, уводя за собой в толпу таких же танцующих ребят.
- Я не умею, Ань, – слабо сопротивлялся Костя, с неловкой улыбкой глядя на Камскую. А та лишь заливисто смеялась, пытаясь расшевелить друга хоть немного: он уже слишком долго молчаливо сидел на одном месте.
- А тебе и не надо уметь, ты просто расслабься! – перекрикивая Игоря Корнелюка и его «Дожди», ответила девушка. Уралов продолжал оглядываться по сторонам, не решаясь делать лишних движений, хотя бы отдаленно напоминающих танцевальные, и совершенно не находя в себе настроения веселиться.
- Прости, я пойду, – быстро выдал он и поспешно вышел из зала, минуя радостную толпу. Аня лишь недоуменно смотрела другу в след, не решившись догнать и остановить. Ничего же не произошло. Так ведь?
Костя быстрым шагом сбежал по лестнице и вышел на улицу, остановившись у входных дверей. Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул и поднял голову к небу. Уже стемнело. Наверное, часов одиннадцать вечера. Уралов чувствовал себя неспокойно, в отличие от полного штиля, царившего на улице.
- А ты чего тут? – рядом вдруг раздался Юрин голос. Костя перевел взгляд и увидел друга, выходящим из темноты с почти докуренной сигаретой в руках.
- Вышел подышать, – коротко ответил парень и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабив галстук. Уралов не мог понять эти резкие перепады своего настроения: всего пару часов назад он чувствовал себя замечательно, проводил время с одноклассниками и не думал о том, что заставило бы его тревожиться. Но сейчас он с беспокойством смотрел на Юру и пытался распутать клубок из смешанных эмоций, вскруживших ему голову.
- Там шумно, – после недолгой паузы выдал Татищев, отбросив в сторону окурок. Он вышел минут двадцать назад, решив немного передохнуть от шумной компании. У него даже голова разболелась.
- Юр.
- М?
- Ты влюблялся когда-нибудь? – вдруг спросил Костя, глядя куда-то в точку перед собой. Он не знал, куда ведет их этот разговор, но он просто не хотел молчать прямо сейчас, в этой обстановке, когда они одни посреди ночи стоят в школьном дворе, куда еле слышно доносится музыка, немного выпившие, еще немного уставшие, но зато со «всей жизнью впереди».
- Пф, что за вопросы, Костян? – усмехнулся Юра и взглянул на друга. Это еще что за разговоры? Уралова нечасто можно увидеть захмелевшим, и неужели это именно то, как проявляется опьянение у этого вечно спокойного парня, порой со слишком уж беспристрастным лицом? Странными разговорами о чем-то «вечном».
- Просто скажи.
- Да не знаю я, - отмахнулся Татищев, заметив, что собеседник серьезен. – У меня друзья есть, ты, Анюта. Зачем мне эта любовь? - слова парня звучали достаточно уверенно. Юра и правда не задумывался, был ли когда-то влюблен. А, раз и мысли не возникало, то, наверное и не был никогда. Ну да.
Костя молчал.
- Почему спрашиваешь?
- Просто стало интересно. Мы о таком раньше не говорили, – выдержав недолгую паузу, ответил Костя. Они и правда подобное не обсуждали. И Уралов уже не знал, рад он этому или нет. Да и что он вообще чувствует…
- Если и влюблюсь, ты узнаешь первым.
- Ага.