Костя бесцельно смотрел на мелькающие за окном зеленые пейзажи, если честно, даже не пытаясь что-нибудь разглядеть. Перманентный шум в купе от снующих, разговаривающих и непрерывно что-то перекладывающих с места на место людей будто бы даже и успокаивал. Хотя, возможно, Уралову так казалось только потому, что он толком не концентрировался ни на чем вокруг себя, глубоко погруженный в свои мысли. Он поспал еще утром, когда они только сели на поезд до Свердловска, и теперь казалось, что лишний час сна только усилит внезапно возникшую головную боль. Однако сидящий на нижней полке Юра, который мило общался с бабулькой лет шестидесяти, немного облегчал внутреннее состояние юноши. Наверное. Он то звонко смеялся над милой старушкой, то с полным ртом что-то рассказывал, да так увлеченно, что Костя и сам невольно чуть приподнимал голову, чтобы лучше слышать.
- А вы, что ж, вместе едете? В Свердловск-то, — спросила соседка, доставая из, казалось, бездонной сумки очередной сверток с чем-то съестным. Юра заинтересованно проследил за движениями худых морщинистых рук.
- Да, едем документы на поступление подавать, — живо ответил Татищев. Костя промолчал, лишь перевернулся на спину, пытаясь уложиться поудобнее на маленькой и казавшейся совсем невместительной полке. И как только с его ростом он вообще туда улегся – загадка природы. Старушка закивала, развернула газетку и достала оттуда поджаристые котлеты. Юра невольно улыбнулся, услышав, как она тихонько ворчит, что те уже совсем остыли и теперь невкусные.
- А вы здорово запаслись! – выдал юноша, усмехнувшись.
- Да ты бери-бери! – стала предлагать бабулька, придвигая сверток ближе к Юре. Татищев, ясное дело, отказываться не стал, а вот Костя отказался, буркнув, что не голоден. Уралов вообще еще с утра показался Юре немного странным: смурной какой-то, да и ведет себя как будто еще тише, чем обычно.
А Костя… Костя просто метался из стороны в сторону. Вспоминая последние несколько дней, что они провели с Юрой и другими ребятами, юноша не мог перестать прокручивать в голове одни и те же эпизоды, улавливая внутри то единственное чувство, будто он находился рядом с главным в его жизни источником тепла и света. И, Уралов готов был поклясться, каждый раз, опускаясь с небес на землю, где по лицу его безжалостно била реальность, он из последних сил пытался сохранить в своих руках это приятное чувство, только бы его не отобрали. Было тяжело. Было правда непросто, и Костя все еще не знал, как ему поступить и стоит ли вообще пытаться делать хоть что-то.
***
- Илюха, а тебя дед-то не накажет? – вдруг спросил Юра, когда они в четыре руки отгоняли от дома Томиных дедовский мотоцикл – немного потертый «Восход».
- Он на нем уже лет пять не ездил. А мне что, не маленький уже, не всю жизнь же ему меня ремнем гонять! – уверенно возразил юноша, чем заставил Татищева рассмеяться. Ни для кого не секрет, какой у Ильи боевой дед, да строгий такой, что его невольно все в округе побаиваются. А меньшего от человека, прошедшего две войны – ждать и не приходится.
Парни второпях залили канистру бензина в бак, на том же месте оставив пустую емкость – через два дома, за углом. Уже стемнело, Илья надеялся не забыть про оставленные здесь «улики», а Татищев только гаденько посмеивался над другом, прекрасно понимая, что тот все-таки все еще боится оказаться пойманным.
- Если испугался, так вернись, а мы уж придумаем, как девчонок развлечь! – как бы невзначай выдал парень, усмехнувшись. Томин лишь плечи пошире расправил, да снова заерепенился, доказывая, что ничего он не боится – сам же предложил покататься на мотоцикле. Юра уж долго донимать друга не стал, велел тому садиться за руль, а сам устроился позади, ухватившись покрепче за крепления за спиной.
- О, вон, едут! – крикнула Наташа – еще одна одноклассница, у дома которой ребята договорились встретиться. Она с родителями жила почти на окраине поселка, рядом – большое поле, по которому ребята и решили покататься. Косте эта затея не очень понравилась, и так было понятно – их все равно услышат, уж рев двигателя было не скрыть. Но он все-таки пришел, поддавшись на уговоры Ани. «Будет весело! Да и ты дома засиделся. Скоро и вовсе уедете все, так что не вздумай отказываться!», - все причитала подруга, и Уралов, если честно, поспорить с ней не мог. В скором времени ребята планировали поехать в Свердловск – подавать документы на поступление, и Камская всеми силами старалась как можно больше времени проводить с друзьями, большинство из которых собрались уезжать.
- Привет! – Юра соскочил с мотоцикла и подошел к кучке друзей. Костя обернулся, услышав знакомый голос, и поздоровался в ответ, замечая широкую улыбку на лице Татищева. Тот подошел к девчонкам, предлагая первым прокатиться кому-нибудь из них. Аня медлить не стала и вызвалась попробовать.
- Ты только держись покрепче, — напомнил Илья. Девушка негромко угукнула и схватилась руками за широкие плечи парня, а тот как-то огорченно вздохнул, но Камская на это внимания не обратила. Юра с улыбкой покачал головой, наблюдая за этими двумя.
- А ты чего такой смурной опять? – скорее, только чтобы сгладить молчание между ними, нежели из искреннего интереса, спросил Юра, повернувшись к Косте. И нет, дело не в том, что Татищеву неинтересно, он просто привык видеть неизменно ровное выражение на лице друга.
- Не нравится мне эта затея, — не скрывая, ответил все-таки Уралов.
- Да ладно тебе, Костян! Ну пошумим немного, ничего страшного, — сразу разгадав опасения парня, ответил Юра. - Давай, садись, прокатимся! Давай-давай, — вдруг предложил он, помахав Томину для привлечения внимания. Илья, сделав еще один небольшой круг, вернулся и заглушил двигатель.
- Илюха, а ну двинься, Костя сядет, — как-то чересчур по-хозяйски выдал Юра, спихнув друга с мягкого места.
- Вы поосторожнее! – предостерег парень.
- Ну что, Ань, как тебе? – рядом затрещали девчонки, подскочив к подруге. И спрашивали даже не потому, что на мотоцикле ни разу в жизни не катались, а только потому, что все они прекрасно знали – Илья неровно дышит к девушке, да только той все равно, она не замечает этого.
- Садись-садись! – торопил Уралова Юра, и тот в последний момент сдался. Согласился и сел за руль. Ну вот опять… Косте иногда казалось, что позови его Татищев с моста прыгать – он непременно побежит за ним следом, может, даже и уговаривать не придется. И Уралов не был уверен, насколько это нормальная для них ситуация.
Костя сел поудобнее и уже провернул ключ, как понял, что ему на пояс вдруг опустилась чужая широкая ладонь. Он машинально обернулся, увидев за спиной Юру. Татищев вопросительно посмотрел на него, мол, «что-то не устраивает?», но Костя ничего не сказал, только сглотнул возникший в горле ком и торопливо завел мотоцикл. Тронувшись с места, Костя покрепче перехватил руль, будто это могло его спасти и уберечь от того, что могло бы произойти дальше. А что могло произойти? Костя правда не знал и, наверное, знать-то не хотел. Юра просто сидел позади, чуть придерживаясь одной рукой за ткань Костиной рубашки. Юра просто напевал себе что-то под нос, несмотря на то, что голос его немного дрожал из-за тряски на кочках. Юра просто… был так близко, что Костя всем своим естеством ощущал, как он сам напряжен и зажат. И зачем он только согласился на все это? Чтобы прямо сейчас, от одолевающего волнения, въехать в ямку поглубже и расшибиться вместе с Татищевым? Нет, это в его планы совершенно точно не входило.
- Кость, выедешь на дорогу? Прокатимся до соседней деревни, — вдруг предложил Юра, специально говоря громче, чтобы точно быть услышанным.
- Илья нам потом предъявит за бензин, — немного подумав, ответил Уралов. Сложно сказать, правда ли он в этот момент беспокоился именно об этом. Но, к счастью, Юра согласился с ним и нехотя предложил возвращаться. Костя же, недолго думая, развернул мотоцикл в обратном направлении.
***
- Я сначала хотел сам, а потом вспомнил, что ты неплохо с гитарой управляешься, вот и решил заскочить, — объяснял Матвей, глядя, как Костя ловко раскручивает узлы на струнах. Тумов, наконец, добрался до смены струн на своей гитаре, потому что старые давно прохудились, да и пальцам уж совсем тяжко – зажимать такие железяки – только мучиться. Костя ничего не ответил, увлеченный процессом, отложил в сторону старые струны и взял со стола тряпочку, чтобы протереть инструмент. Матвей внимательно наблюдал за движениями чужих рук, чтобы в следующий раз не бежать к другу за помощью, если придется.
- О, а вы чего это тут делаете? – в комнате вдруг возник Юра, отвлекая обоих парней своим звонким голосом.
- Матвей попросил струны заменить, — вернувшись к своему занятию, ответил Костя. Юра только многозначительно присвистнул, уселся рядом на стул и, последовав примеру Тумова, уставился на Костю. Вернее, на Костины руки. Жилистые, загорелые, с виду немного грубоватые, кое-где даже с мозолями.
- А ты что-то хотел, Юр? – подняв глаза, вдруг спросил Уралов, наткнувшись на ответный взгляд. Юра замер на секунду, поморгал немного, не сразу найдясь с ответом. Для чего-то же он сюда пришел.
- А. Точно. Маменька принесла фотографии, — юноша потянулся в нагрудный карман своей несменяемой клетчатой рубашки и достал оттуда пару снимков с их последнего звонка. Костя широко улыбнулся, увидев вполне симпатичные кадры, на которых были запечатлены он, Юра и Аня. - Велела вот тебе передать. На память, — с улыбкой добавил Татищев.
- Спасибо, — поблагодарил Уралов, взяв из чужих рук фотографии. Парень отложил снимки в сторону и вернулся гитаре, которая все еще требовала внимания, оставшись без струн. Ребята снова замолкли, наблюдая за неторопливыми действиями Кости, который уже распаковал новые струны и взялся устанавливать их одну за другой. Юра сначала, не нарушая тишины, медленным взглядом смотрел то на ловкие движения пальцев друга, то на сосредоточенное, немного нахмуренное выражение его лица, а потом вдруг подал голос:
- Может, помощь нужна? – возникшая в комнате тишина в один момент показалась парню до дрожи неловкой, и ему хотелось как-то разбавить это чувство. Еще и Матвей тут. Они с ним не были слишком близки, но все-таки частенько встречались в одной компании. Неприязни Тумов не вызывал, просто Юре казалось, что, раз уж он здесь, то в отношении Кости стоит вести себя немного более сдержанно.
- Нет, Юр, спасибо, — все так же не отвлекаясь, ответил Костя. Возможно, он и хотел бы ответить по-другому, но подумал уже после того, как неконтролируемая мысль оказалась озвучена.
- Ээ… Тогда я пошел, все равно скучно тут у вас, — откашлявшись, протараторил Татищев. Костя тут же поднял на него свой взгляд, но ничего не возразил, решив, что будет странно просто его остановить, ведь у него даже нет предложений, чем бы Юра мог себя занять. Вряд ли аргумент «просто побудь здесь» стал бы достаточно убедительным для него. И вообще, обстановка вмиг стала какой-то слишком неудобной. Прям как эта осточертевшая Юркина клетчатая рубашка, которая выглядела так, будто прошла столько испытаний, сколько никому из здесь присутствующих и не снилось.
- Пока, — коротко попрощался Матвей.
- Ага, пока! – бросил Юра и выскочил из комнаты.
В глубине души Костя правда хотел, чтобы друг остался. Просто так, без цели и какого-либо заранее придуманного смысла. Но никто об этом так и не узнал.
***
Костя вымученно вздохнул, наконец, остановившись в стороне от шумной толпы, скопившейся на перроне. В горле пересохло, ладони взмокли, а не успокаивающаяся головная боль и подавно не поднимала настроение. Июльская духота сулила дождь: серые пышные облака так же, как и десятки не замолкающих людей вокруг, толпились над городом. Едва перевалило за полдень, а еще надо добраться до института, умудрившись не заблудиться, и успеть в часы работы приемной комиссии.
- Кость, — рядом раздался голос Юры. Он немного отстал, когда парни выходили из вагона и только нашелся. - Быстро ты, — хмыкнул парень.
- Прости, — отозвался Уралов виновато, на что Юра только с улыбкой отмахнулся.
- Ну что, пошли, — предложил он, закидывая на плечо сумку.
Юра мысленно улыбнулся, заметив табличку на доме с названием улицы – Татищева. Они с Костей, благодаря одной чудесной женщине на автобусной остановке, довольно быстро узнали дорогу до мединститута, куда Уралову и надо было. Шли пешком, оказалось не так уж и далеко.
- Купим мороженого, как закончим с твоими бумажками? – вдруг спросил Юра, не глядя на друга, но зато увлеченно рассматривая все вокруг себя: высокие кирпичные здания, похожие одно на другое, стройные ряды пышных деревьев вдоль улицы, засаженные множеством цветов клумбы и много-много людей. Все ему казалось незнакомым, и оттого вдвойне интересным.
- Нам еще потом с твоими бумажками надо разобраться, Юр, — напомнил Уралов, в ответ получив лишь недовольное цоканье. - Конечно, купим. Нам через весь проспект до твоего института ехать, — после недолгой паузы добавил парень, тихонько усмехнувшись. Татищев радостно улыбнулся, слегка пихнув друга кулаком в плечо.
- Эх, дождь будет, — вдруг посмотрев на затянувшиеся облака, тихо вздохнул юноша.
Юра нервно ходил по коридору из одной стороны в другую, ему казалось, что Костя там, в этом кабинете с чересчур важными тетями и дядями, сидит без малого целую вечность. Ну что там можно так долго делать? Татищев искренне не понимал.
- Черт… — выругался парень, уже не в силах игнорировать жалобное урчание в животе. Он не ел со вчерашнего вечера, и сейчас – очень хотелось, то ли просто от нервов, то ли потому, что организм в принципе не способен дальше спокойно функционировать без хоть какой-нибудь пищи. - Да где ты там! – Юра резко остановился у двери в кабинет, куда некоторое время назад зашел Уралов, и уже хотел было в очередной раз возмутиться, как в дверном проеме показался и сам Костя, уже даже не такой напряженный и хмурый, как был прежде.
- До свидания! – юноша попрощался, вышел и пропустил следующего по очереди абитуриента. Не успели они отойти и на два шага, убедившись, что все прошло успешно, Татищев потребовал срочно добыть еды. Костя посмеялся над возмущающимся другом, но все-таки согласился – проголодался и сам. Тем более, бабушка специально дала ему немного денег, чтобы они с Юрой поели, как приедут в город.
- Здесь где-нибудь неподалеку наверняка есть какая-нибудь столовая, пойдем, поищем! – торопил друга Татищев, выталкивая того из здания.
И правда, мечта сбылась довольно быстро – ребята смогли плотно поесть, а с сытым желудком даже хлынувший на улице дождь не может показаться чем-то слишком уж удручающим. Прижав к груди портфель с документами, которые никак нельзя потерять или испортить, Костя ринулся к ближайшей автобусной остановке. Юра, недолго думая, побежал следом. И им правда стоило поторопиться, ребята совсем не рассчитывали ночевать в Свердловске, потому что, во-первых, попросту негде, а во-вторых, уже вечером у них поезд – обратно, домой.
- Выглядишь скверно, — рассмеялся Татищев, когда они уже стояли на остановке, под козырьком. Пришлось немного потесниться: такие же пытающиеся спрятаться от дождя люди, в отличие от нужного автобуса, только прибывали. Да и все они, если честно, выглядели, как стайка продрогших мокрых воробьев. Вот и Костя, знатно промокший, взъерошил волосы и стряхнул капли с кожаного портфеля, чем снова вызвал смешинки в глазах друга.
- Это тебе после этого идти в приемную комиссию, — напомнил Костя, усмехнувшись.
- «Это тебе после этого идти в приемную комиссию», — по-детски передразнивая, повторил за другом Юра. Он провел ладонями по лицу, пытаясь спастись от щекочущих кожу капелек дождя, и предусмотрительно проверил документы в своей сумке. Обнаружив, что парочку листов все-таки задела влага, тихо выругался, чем вызвал тихий смех рядом стоявших девушек. Наверное, таких же абитуриенток, как они с Костей, или, может быть, уже студенток.
- Дурак, — привычно прокомментировал Уралов.
И Юре вообще-то было совсем необязательно знать, как часто в этот момент билось Костино сердце, разрываемое самыми нежными чувствами, какие только существовали на планете.