Джэно пахнет цитрусами и ментоловой жвачкой, и у Джемина в горле пересыхает и сердце ускоряет удары, как только они оказываются наедине в комнате Наны, родители которого уехали до самого вечера. У них есть минимум часов пять, и в желании использовать те на максимум.

— Чем займёмся? — Джэно плюхается на кровать, уже привыкший к совместным посиделкам.

Мотыльки внутри щекочут, Джемину кажется, раскрой он рот — и те вылетят, заполонят комнату, настолько их много. Присаживается рядом — близко, касаясь бедра бедром, тянется навстречу, чтобы жаром в самые губы:

— Можно, я буду тебя целовать?

Джэно смотрит в глаза — выстрел в самое сердце, неуверенно кивает: до сих пор смущается, когда Нану на нежности тянет. И это настолько пиздецки очаровательно, что Джемин ощущает себя безоружным, а ещё немного пьяным. Одной рукой опирается о матрас, пальцами второй прикасается к вспыхнувшей щеке — собрать пожар прохладой. Джэно сглатывает, и желание укусить кадык становится навязчивым, таким, что терпеть невозможно. На склоняется, прикрыв глаза, чтобы слегка коснуться зубами доверчиво подставленного горла.

Фаланги Но до побеления костяшек сжимают покрывало, а Джемину хочется, чтобы тот расслабился, поэтому проводит пальцами за ухом, зная, насколько чувствительно тот воспринимает подобные касания. Джэно шумно выдыхает и сам лезет целоваться — без языков пока что, но тоже очень возбуждающе, и Нана обхватывает его, легко прижимает к себе, пальцами пробегаясь по позвонкам, скрытым под тканью футболки. Ощущает ладонь на своём животе — мышцы сокращаются, дыхание рваное, приходят мысли о том, какой же его мальчик отзывчивый, податливый и такой крышесносный, что вечность в руках бы держал.

Рубашку на животе сминают, царапают ногтями кожу. Короткий шумный выдох. Глаза напротив шальные, отражением — он сам, кажется, даже тонкую линию шрама на скуле видать.

— Джемин? — коротким выдохом едва слышно.

— Да?

— Можно, мы в этот раз… до конца? — несмело, крепче стискивая рубашку и отводя взгляд. — Я подготовился, я читал об этом. Я очень хочу...

Сопротивление бесполезно. Нана облизывает губы, ощущая ментоловый привкус с чем-то терпким, приятным. Голова кружится от чужой откровенности, хочется заорать и с парапета вниз сигануть — настолько накрывает.

— До самого конца? — с замиранием сердца, и ответом вновь несмелый кивок.

Немного страшно, даже слегка потряхивает, когда осознаёт, что ему доверились. Прижимается ртом к щеке, заваливает на кровать, ведёт ладонью вверх по боку, оголяя кожу, покрывающуюся мурашками. Джэно едва заметно дрожит, пальцы вплетая в волосы: ему тоже боязно, но главное рубеж преодолеть, а там станет легче.

Джемину хочется быть ласковым — касаться губами мягкой солёности кожи, лёгкими поцелуями очертить линию подбородка, горячо — по шее к ключицам, пока ладонь гладит вздымающуюся грудь, задевая затвердевшие соски. Он смотрел порно, так что опыт есть, хотя реальная близость и отличается от той, что на экране. Там — далёкие люди, актёры, а здесь свой, который жмурится, выдыхает через раз и поджимает пальцы ног.

Ему — такому своему, уютному, открытому — боли причинять не хочется.

Джемин стаскивает с себя майку, чтобы прижаться обнажённой грудью, упираясь рукой в матрас. Почувствовать биение чужого сердца и коснуться щекою щеки. Ощутить руки на своих плечах, вновь поцеловать — бережно, потому что с Джэно всё так хрупко, словно реальность, да и он сам — отзывчивый, беспокойный — могут осыпаться осколками.

Чужая нога обхватывает его бедро: тяжело дышащий, Но заглядывает в глаза, прикусывая нижнюю губу, и Джемин не может противостоять, коротко кивая, понимая без слов.

Он помогает стянуть чужие шорты с бельём, попутно целуя низ живота — боже, да они до такого ни разу не доходили, и это так волнительно, что орать хочется до хрипоты.

Джэно тянет чужие штаны вниз, задерживает взгляд на скрытом тканью трусов члене, проводит пальцами и вновь смущается, отворачиваясь и густо краснея.

— И как? — не выдерживает Джемин, довольно улыбаясь, и слышит приглушённое:

— Дурак.

Нана смеётся, заражая улыбкой, а после снова наваливается — целует глубоко, прихватывая одну ногу под колено. Джэно пытается отпихнуть — задыхается, кусает — вспышка боли заставляет отстраниться, пока Но жадно глотает воздух.

— Прости.

У Наны пачка презервативов и смазка в верхнем ящике, за которыми он тянется, не опуская чужую ногу. Хочется сделать всё правильно, чтобы воспоминания о первом разе самые лучшие остались. Наверное, именно поэтому, зациклившись на идеальности, часть смазки проливает мимо, а Джэно с тревогой следит за ним, затаившись.

— Я готовился, — чуть слышно.

Джемин кивает, сходу вставляя один палец и замирая от собственной наглости. Джэно вздрагивает сначала, распахивая глаза, и едва ли дышит, но спустя несколько мгновений легонько бьёт Нану пяткой по спине, заставляя продолжать.

Внутри у Но скользко и пиздец как горячо. В горле пересыхает, Джемин проталкивает второй палец, стараясь быть аккуратным, неосознанно поглаживает бедро, сосредоточившись на ощущениях собственных пальцев в чужой заднице.

Это охуенно. Странно, но в контексте происходящего крышу сносит: осознание, что им по шестнадцать, что это первый раз, делает Нану безумно счастливым.

Третий палец входит с трудом, Джэно пытается расслабиться, но выходит так себе. Джемин честно пытается нащупать простату, и в конце концов это у него получается: Но выгибает, он пытается ухватиться хоть за что-то, шаря по постели руками. Нана вновь нажимает там же, заворожённо наблюдая за кусающим губы и извивающимся Джэно.

— Охуеть, — раз за разом проезжаясь пальцами, за что получает очередной толчок в спину.

Но Джемину интересно, ему хочется ещё и ещё, он закидывает ногу Но на плечо, обхватывая ладонью чужой член, резко с нажимом двигая — и тот с криком кончает, вытягиваясь, вцепившись ногтями в покрывало и подушку. Нана ощущает, как мышцы обхватывают пальцы, напрягаясь, и едва ли не падает, загоняя те по самое основание.

Он вытирает испачканную руку о покрывало: потом уберётся, сейчас не до этого.

Взгляд Джэно расфокусирован, рот приоткрыт, тело подрагивает от пережитого оргазма. Джемину и самому хочется, но продолжает ждать, пока Но наконец в себя придёт и на него внимание обратит.

— Ты как? — спрашивает, когда тот восстанавливает дыхание, на что получает тихое:

— Ещё хочу.

Нана вспоминает, что его пальцы всё ещё в Джэно, и это слегка нелепо, может, немного смешно, но внутри такой ком напряжения, который снять хочется, что ни о чём другом уже и думать не получается. Приходится их вытащить, чтобы перейти к следующему этапу, от осознания которого едва ли не крышу сносит.

Он наконец стаскивает трусы. Ему помогают натянуть презерватив, На вновь проливает часть смазки на покрывало — надо будет застирать, напоминает себе. Джэно дышит глубоко, пытаясь вновь настроиться, и Джемин целует — шею, ключицы, плечо, помогая расслабиться, а после толкается внутрь — медленно, ощущая, как его сжимает изнутри. Такого даже с дрочкой не представить — там таких ощущений и на десятую часть нет, и это такой пиздец, что можно даже забыть, как дышать. Нана сжимает зубы, Но под ним не шевелится, и спустя время вновь толкается, заходя наполовину и тут же покидая тело.

— Джэноя? — взволнованно, на что получает рваное, на выдохе:

— Я готов.

Он вновь входит — заполняет почти по основание, под ним всхлипывают, шумно вдыхают через нос, а после кивок — и Нана продолжает, смелея, ускоряясь постепенно, временами останавливаясь. Напряжение растёт, наливается горячим свинцом. В ушах то ли стучит, то ли кажется, Джэно в какой-то момент начинает постанывать в такт толчкам, нахмурив брови, и это всё так — горячо, много, охеренно, что Джемина не хватает надолго: он резко насаживает Но на себя, прогибаясь в спине и изливаясь в презерватив. Под ним шепчут что-то едва понятное, Нана накрывает чужой член рукой, и этого хватает, чтобы Джэно кончил следом, крупно подрагивая.

Джемину хочется лечь, крепко обнять своего мальчика и уснуть, но приходится заставлять себя встать, чтобы хоть немного убраться. Его слегка качает, в голове как будто каша, а тело словно вырвали откуда-то, и оно никак не может найти опору.

Он находит в рюкзаке влажные салфетки — пока сойдёт. Джэно ещё в прострации, и этот первый раз определённо успешный. Притирает абы как, салфетку выбрасывает в ведро у стола, а после вытаскивает плед, чтобы завернуть в него себя и Но. В объятиях тепло, и думать больше ни о чём не хочется.

— Пару часов на сон, а потом прибираемся, — бормочет, но получает в ответ сопение: Джэно успел заснуть. — Ну, блин! — смеётся, закрывая глаза.

Главное, чтобы их такими родители не нашли.