На Солас-Сити опускалась ночь — душная и шумная, поскольку даже после заката в городе было многолюдно. Спешащий домой Сильва нырнул с улицы, где, казалось, шагу ступить негде, в подъезд невысокого дома и, перепрыгивая через ступеньку, поднялся по лестнице, достал ключи из кармана шорт и подошел к двери квартиры, где они жили с Ваттсон.

Он чувствовал себя измотанным, но эта было отнюдь не физическое утомление. Ему не привыкать жить на пределе своих возможностей: Октейн может не спать несколько ночей, сохраняя бодрость благодаря литрам энергетиков, без проблем переживает порой довольно изнурительные матчи на арене — одним словом, усталость его не пугает, он научился с ней справляться. Но куда сложнее справиться с навязчивыми мыслями, преследующими его с тех самых пор, как Октавио столкнулся с неожиданным и крайне неприятным откровением о террористической деятельности Сильвы-старшего — каким бы быстрым Октейн не был, убежать от них он не мог.

Парень открыл дверь ключом и зашел в темную прихожую. Он ожидал, что к нему выйдет Натали, но Сильву встретила лишь тишина, что слегка озадачило парня и расстроило. Октавио оставил на тумбочке ключи и свой рюкзак, вытер подошву протезов о придверный коврик и направился к приоткрытой двери в их с Ваттсон спальню, от которой по полу протянулась полоска света.

Как только Сильва отворил дверь, он увидел Натали, лежащую на их постели. Ваттсон, одетая в бордовую кофту Октейна и короткие джинсовые шорты, лежала на животе лицом к выходу из комнаты, спрятав руки под подушку, и мирно спала. На самом краю кровати Октавио заметил раскрытую книгу, которая из-за любого неосторожного движения могла упасть. В ногах Ваттсон устроился кот Никола, который, услышав, как вошел Сильва в комнату, тихо мяукнул и спрыгнул с постели, чтобы подойти к парню.

— Привет, velloso bandido*. Стережешь сон хозяйки? — едва ли не шепотом спросил Октейн, почесав за ушком кота, который терся об его металлические ноги. Сильва, услышав шевеление на кровати, поднял глаза на Ваттсон, проверяя, не потревожил ли он её сон. Но девушка лишь почесала веснушчатый нос во сне и вновь спрятала руку под подушку.

*Пушистый бандит (исп.)

«Какая же она красивая», — с нежностью подумал Октавио, невольно засмотревшись на девушку. Уже только от того, что Натали находилась всего в паре метров от него, Сильву немного отпустило от преследовавших его мрачных мыслей. Его охватило сильное желание лечь к Ваттсон рядом, обнять её за талию, уткнуться носом ей в шею и, пригревшись к ней, уснуть. Но делать этого Октавио не стал — побоялся ненароком разбудить девушку.

Только парень собрался покинуть комнату и потянул ручку двери на себя, как дверные петли предательски скрипнули, прозвучав в погруженной в тишину квартире подобно раскату грома. Ваттсон дёрнулась на кровати, и Сильва едва различимым шепотом выругался.

— Тави? — хрипловатым от сна голосом спросила Натали, прищурено смотря на парня из-под растрёпанной челки.

— Привет, Нат. Прости, что разбудил, — сложив брови домиком, произнес Октавио, подходя к кровати. Ваттсон тем временем села, свесив ноги с постели, и от её движений книга, которая уже давно была на волоске от падения, грохнулась на пол. Вздохнув, Натали хотела наклониться за ней, но Октейн оказался быстрее — опустившись на пол, он поднял книгу и положил ее на прикроватную тумбочку.

— Merci… Да ничего страшного, что разбудил, — сказала Ваттсон, потирая глаза, — Сегодня всякой рутинной работой для Синдиката занималась весь день, а ты знаешь, как меня утомляет это. Когда закончила, хотела книжку почитать, но, как видишь, не получилось.

Натали сложила руки на коленях и улыбнулась Сильве. Волосы ее были растрепаны сильнее обычного, на правой щеке виднелся отпечаток подушки, а кофта явно была девушке не по размеру — рукава были длиннее, чем нужно, из-за чего из-под них выглядывали только ее тонкие пальцы. Ваттсон выглядела так по-домашнему, так по-родному, что у Октавио все затрепетало внутри. Все еще оставаясь на полу, он положил голову на колени Натали, и не прошло и мгновения, как он почувствовал прикосновения её теплых рук к его волосам и шее.

— Все в порядке, mon chèri? — обеспокоенно спросила Ваттсон, проведя пальцем по его небритому подбородку.

— Я просто устал, cariño. Сильно устал, — тихо ответил Октавио, закрывая глаза. Натали ничего не стала спрашивать, да и сказать по правде, в этом не было необходимости — она прекрасно понимала, от чего устал Сильва.

— Давай полежим немного вместе, тебе нужно отдохнуть, — также тихо сказала Натали, и Октавио поднял голову. Девушка тепло улыбнулась парню, взяла его за руки и потянула к себе на постель, и Октейн, не сопротивляясь, последовал за ней. Ваттсон легла на спину, а Сильва положил голову ей на грудь и обнял девушку. В иной раз, оказавшись так близко к груди девушки, Октавио быстро бы настроился на игривый лад, и их ласки перетекли в жаркий секс, но сейчас Сильва хотел вовсе не этого. Ему достаточно было оказаться в ее нежных объятиях, чувствовать, как Натали перебирает пальцами его волосы, вдыхать её запах и ощущать тепло её тела, чтобы заставить пугающих его мыслей отступить.

— Te amo, Натали, — прошептал Октавио, ощутив мощный прилив нежности к девушке, который только усилился, когда он услышал ответ Ваттсон:

— Je t'aime, Тави.