Лена зажмурила глаза. Она по-прежнему чувствовала себя не очень. Девушка поддернула футболку,закрывая провода от холтера и потянулась за пледом, который лежал в противоположном углу дивана. На Жениной половине. Она училась. Медленно, постепенно, напарываясь на одни и те же грабли, но училась жить. Катерер в кисти мешал, как и бинт, который натирал, но снимать его было нельзя. После шоковой потери сознания на выпускном ей стало значительно хуже. И сердце несколько раз в неделю заходилось так, что сдержать шипение от боли было невозможно. Она в такие моменты всегда утыкалась Егорову куда-то в ключицы, пока Ирина что-то ей колола. 

И холтер был только попыткой узнать, что с ней на самом деле. 

Сейчас Елена осталась с отцом Евгения одна, молодой человек уехал вместе с мамой на дачу, отвезти туда летние вещи родителей, прибраться перед началом сезона и…

Он сам хотел дать Лене побыть одной. После той ссоры девушка стала вновь тише воды и ниже травы. Снова стала шугаться протянутой руки и шепотом отвечать на вопросы. 

С течением их совместной жизни каждый привыкал к особенностям друг друга. Женя к тому, что Еленке, периодически, нужно было давать побыть одной, проанализировать себя, свои поступки, свои мысли, свое сознание. Лене к тому, что нужно учиться считывать, анализировать и мириться с мыслями Жени, давать ему высказаться, не мешать заботиться о себе. Что любую заботу ей нужно ценить, а не принимать, как должное. 

Она медленно встала, чуть пошатнулась. Прошла на кухню. 

— Здравствуйте, дядя Игорь — улыбнулась, протягивая руку к графину с водой. 

— Как ты себя чувствуешь? — мужчина вопрошаюше посмотрел на нее. 

— В порядке, наверное…— она опустила глаза в пол — Меня раздражает то, что я сплю целыми днями от лекарств. Может, сейчас до магазина дойду. Развеюсь. 

— Осторожнее, Лен, мало ли плохо станет — Игорь заметно встревожился

— Я осторожно, дома тем более ничего нет — пожав плечами, девушка отпила воды из кружки, набросила на плечи Женькину кофту, взяла ключи с крючка, обулась, вышла в подъезд. Невольно поежилась и перевела взгляд на лестничную клетку, ведущую на этажи выше. Не покидало ощущение, что за ней кто-то наблюдает. 

— Бред это все — фыркнула Минина, спускаясь по лестнице. 

Ее сердце снова начинало биться сильнее обычного. От тревоги спасало только то, что в июне на улице темнело поздно, и она бы в любом случае увидела, если бы кто-то шел сзади. 

Но даже в магазине у девушки успокоиться не получилось, она из последних сил заставила себя спокойно оплатить и выйти. 

Улицу Елена преодолела усилием воли, наступая себе на горло. Бежать было нельзя, сердце и так билось на грани, а сердечного приступа без Жени она бы просто не пережила. 

С облегчением выдохнула, зайдя в квартиру, на всякий случай повернула замки лишний раз. 

— Дядя Игорь, я дома. 

— Хорошо, солнышко, иди полежи, я сам пакеты разберу. 

Девушка кивнула и ушла в комнату. Но ложиться спать ей пока не хотелось. 

Лена забралась на подоконник, подбирая под себя ноги. Сердце исступленно забилось, при виде открытого окна. Впервые за год ей стало страшно. Высота больше не манила, а нагоняла страх. Сердце билось где-то у девушки в горле. Ей не хотелось шагнуть вниз, хотелось только убежать и вжаться в Женьку, чтобы перестать бояться. Почувствовать на себе его безопасные, сильные руки. 

Руки сами потянулись к пачке сигарет. Она вытащила одну, но зажигать не стала. Задумчиво вертела. Смотрела, как за окном медленно темнело, Дядя Игорь шуршал на кухне, катетер на руке переливался под светом фонаря. Комната постепенно погружалась во мрак. 

Завтра должен был приехать Женя с мамой, забрать ее закрутки с прошлого сезона, и они остались бы вдвоем. Родители уезжали.Да и сами ребята были не прочь в выходные добраться на электричке. Им нравилась поездная романтика. И деревню девушка очень любила. 

Лена практически уснула на этом подоконнике, но неожиданно дернулась. Дверной звонок разорвал сон, заставив вздрогнуть. Взяла телефон. Странно. Женя не писал ничего, что они вернулись. 

Девушка спрыгнула, подумав, что связи нет — вот и не написал. Открыла дверь и вздрогнула. 

Перед ней стоял отец. Он дернул девушку на себя и припер к стенке. Минина в секунду оторопела. Она ощущала только грубые мужские руки , которые сжимали ее шею, как сердце поднималось и билось где-то в горле, как грязная, мерзкая ладонь зажала ей рот. 

— Ну вот мы и встретились, девочка моя. Что, не можешь больше своего халаля позвать? Он тебе и не поможет. 

Мужчина надавил на шею дочери еще больше и перед глазами Елены начали летать назойливые мошки, кружа, завлекая в беспамятство все дальше и дальше. 

Уже теряя остатки сознания, почувствовав, как отец убрал ладонь от ее рта, собрав последние силы в кулак она закричала:

— Дядя Игорь!

И тут же щеку обожгла пощечина, Минина согнулась по полам от резкого удара в живот. 

— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ С МОЕЙ ДОЧЕРЬЮ?! — разъяренный папа Жени в секунду выскочил из квартиры, едва ли не вынеся собственную входную дверь. 

Одним рывком он оттолкнул мужчину в стену, загреб девушку свои объятия, задвинул за себя и схватил Виктора за шиворот. 

— Слушай меня сюда, тварь. Даю тебе три секунды, чтобы ты ушел и забыл сюда дорогу. Это НАШ дом и НАША дочь. Понял меня?!

— П-п-понял — пробормотал пришедший и в эту же секунду закричала уже Лена, в ужасе закрыв рот руками. Всегда добрый и спокойный Игорь в одну секунду скинул с лестницы отца Мининой. Глухие удары тела о ступеньки раздались по подъезду. 

Мужчина сгреб в объятия девушку, крепко прижал к себе и начал гладить по голове 

— Все-все, тише, милая, все закончилось, ты такая умница, не растерялась, позвала, умничка такая, я горжусь тобой. Еленушка, ты герой, маленькая умничка — Игорь бормотал еще какие-то слова, но Лена их не слышала. Она рыдала, вжимаясь в плечо человека, который только что назвал ее дочерью. 

И теперь она поняла одно. Ее семья — точно здесь. 

***

Заливистый смех разносился по парку, Лена упала на траву, утягивая за собой Егорова. Открытые участки тела щекотало, ветер ласкал лицо. Женя мягко опустился рядом с девушкой и она моментально прижалась к нему, прижимаясь к боку. 

Он почувствовал, как учащенное дыхание девушки становится спокойнее, тише, крепче, легче. 

— Хорошо как, Женьк — девушка уткнулась носом куда-то в руку и спокойно-спокойно вздохнула. 

У Лены впервые за долгие месяцы не болело. Вся ее боль, все тревоги и раны наконец-то затянулись. 

Егоров осторожно, медленно, погладил ее по волосам, спускаясь на плечи. 

— Как ты себя чувствуешь, Ленка?

Она подняла на молодого человека слезящиеся глаза. Впервые за год они стали ярко-ярко голубыми. Не затуманенными пеленой болью, слез и горя. 

— Прекрасно, Жень. Я в порядке. 

Евгений осторожно развернулся и поцеловал ее. Трепетно, нежно, вкладывая в этот поцелуй всю ту любовь, которую испытывал. И Елена отвечала. Несмело, напряженно, но так чисто и искренне, что никто бы не поверил, как эта девочка на самом деле может любить. 

Женя навис над Леной, а она обвила руками его шею. Ей так сильно не хотелось, чтобы этот момент заканчивался. Целовались они не так часто, но этот поцелуй они явно запомнят на всю жизнь. Как вкладывали в него сейчас все то, чего так долго не могли сказать, в чем так долго боялись признаться друг другу, все то, что наболело за столько месяцев. 

— Я люблю тебя, Еленка — произнес Егоров куда-то в ключицы девушке. 

Она молча зарылась носом в его волосы. 

Слов сейчас не мог найти никто. 

Рука парня медленно и осторожно опустилась на бедро девушки и проникла под юбку. 

Минина сразу же заметно запряглась. Ее ясные глаза вновь вспыхнули темным пламенем. 

Пламенем страха 

— Женьк…— она сжала его плечо и заглянула в такие теплые, родные и любимые глаза. 

— Ты боишься, любовь моя — улыбнулся Егоров — я не стану тебя трогать сейчас. Ты должна сама захотеть. И принуждать тебя я не стану. 

— Спасибо … — выдохнула Елена, крепче прижимаясь к Евгению. 

В этом парке теперь остались только они и никого больше. 

Все заволокла истинная, всепоглощающая любовь. Чистая, светлая, такая непорочная, как их души. 

Этот парк запомнил их, как спокойного молодого человека, который бережно придерживал за руку, танцующую на побережье босиком. Как тоненькая голубая юбочка развевалась на теплом летнем ветерочке. 

Как он прижимал девушку к себе, нежно трепля по волосам. Приподнял и закружил. Заливистый смех их обоих напомнил о романтической комедии, где у главных героев всегда все хорошо. 

Нежные Женины ладони накрыли лопатки—крылья, приглаживая и приручая ту силу, которая вихрилась в хрупкой, тихой, но такой мужественной Ленке. 

В их жизни начиналась новая глава. Со студенчеством, первыми сессиями, первыми разочарованиями, первыми стычками и первыми интересами. 

Теперь они окончательно и бесповоротно выросли. 

Совсем скоро они начнут держать в руках  новенькие и блестящие студенческие билеты. Возьмут зачетные книжки, поедут вместе со школьными друзьями в универ. 

Но это все — после. 

Сейчас это было только их лето. И ничье больше. 

И его девочка действительно 

Больше 

Не 

Плачет