Пресс-конференция длилась ещё сорок минут. К её концу Фредди был готов уснуть: он тонул в новой информации, из которой половина была вокруг да около. Ему хотелось играть в телефон, чтобы облегчить слушание – но даже это делать было нельзя, ведь повсюду на зал пристально глядели камеры. Однако мучения демона принесли плоды после мероприятия.

По окончании конференции император удалился за кулисы. Люди повставали с мест, собирая вещи, ища номерки или пакуя увесистые камеры. Фёдор почувствовал разочарование: правитель ушёл так быстро, как же теперь добраться до него и поговорить? Вдруг юношу тронул за локоть неприметный человек в белой рубашке.

– Пожалуйста, пройдёмте за мной.

Тон сотрудника был вежливым, но настойчивым, и демон решил подчиниться. Фредди вывели из толпы и через запасный выход сопроводили на улицу. У выхода ждал чёрный служебный автомобиль. Басманову стало не по себе: наверняка всё это связано с тем подставным вопросом. И всё же не хотелось оказаться пропавшим без вести. Фёдор сел в машину и всю дорогу молчал, переводя взгляд то на водителя, то на вид из окон.

«Всё же, вряд ли мне что-то угрожает. Иначе бы мне как минимум завязали глаза»

К облегчению демона, двери автомобиля открылись не в лесу, а перед рестораном. Внутри заведения было почти безлюдно, лишь в центре зала вдоль длинного стола усаживались по местам мужчины в дорогих костюмах. Фёдор осторожно прошёл внутрь, ожидая, что его выгонят в любую секунду. Но единственный пустующий стул говорил, что юношу, очевидно, ждали. Посетителями ресторана оказались несколько людей, пресс-секретарь и сам император. Ощущая лёгкую слабость в коленях, Фёдор пожал всем руки и сел за стол.

«Какую же великую подлость я совершил, что они позвали меня за собой? А может, это демоны что-то нашептали обо мне императору? Я, наверное, выгляжу сейчас, как мальчик, которого позвали на сцену рок-группы. Вот так везение! В любом случае, это мой шанс»

К столу подошла невероятно красивая женщина средних лет и широко сценически улыбнулась. Фёдору подумалось, что её густой макияж сейчас пойдёт трещинами от такой натянутой улыбки.

– Здравствуйте. Скоро всё будет готово, а пока, может, принести что-нибудь выпить?

Женщина прошлась взглядом по каждому и остановилась на царе. Получив общее, а главное его, согласие, она хлестнула официантов обжигающим взглядом, и те засуетились как насекомые. Политики же устроились поудобнее на своих стульях и принялись о чём-то посмеиваться, предвкушая скорый обед. Фёдор в скромном молчании ждал, пока к нему обратятся, но вскоре рискнул сам вставить слово. Он деловито и мягко улыбнулся:

– Благодарю, что пригласили составить вам компанию. Как хорошо хоть немного отдохнуть от камер.

По правде сказать, камеры за Фредди не особенно следили. Демон просто примерил маску важного человека и вышел с ней на сцену. Выход был удачным, ведь царь непринуждённо посмеялся:

– Это точно. В наше время камеры стоят на каждом углу. Вы, должно быть, с рождения к этому привыкли, а вот я застал совершенно другой мир.

Фёдор, как зеркало, повторил непринужденный смешок. Они с правителем словно принялись перекидывать мяч под заинтересованные взгляды остальных.

– Ну что вы, я не настолько молодой. Однако вы правы, рос я всё же в другие времена. Телефонов и камер у меня в детстве не было, но помню, как открывал первые заграничные диски, пока за окнами раздавалась стрельба.

Король ада с удовольствием отметил, как оживились лица мужчин. Он выбрал прекрасную тему для разговора – их любимые 1990-е годы. Не без лёгкого демонического влияния политиков вдруг потянуло на ностальгию.

Официанты вынесли аперетив, отчего разговор заметно оживился. В ожидании основных блюд Фёдору оставалось только кивать и слушать о «лихих девяностых», как выражались господа в костюмах. Басманов был здесь новым и молодым человеком – поэтому ему с охотой травили любимые, уже сто раз рассказанные байки. Демон же дарил им в ответ благодарный интерес. Он кивал, улыбался или округлял глаза, намеренно подогревая запал внезапно открывшихся политиков. Демон замечал за собой полезную способность: в разговоре люди охотно ему открываются.

Когда собеседники, будто глина, разогрелись и размякли, Фёдор принялся лепить разговор в желаемую форму. Он то и дело – иной раз лишь взглядом – переводил воображаемый микрофон к главе стола, желая услышать его откровения. Однако, несмотря на маску добродушия, серые глаза императора оставались бесстрастными. Он контролировал себя гораздо лучше своих подчинённых. Фёдор чувствовал, что ему под соусом откровенности подают слова, которые можно сказать любому. Из уст монарха выходили общие фразы, а иной раз и любовно взвешенная ложь. Искренность в голосе была лишь инструментом, которым этот человек владел мастерски. Но король ада лишь улыбался и кивал, взглядом показывая, что готов поверить – из вежливости.

С каждой минутой разговора Фёдор позволял себе всё более пристальные и двусмысленные взгляды. Он чувствовал, как вьётся, мимикрирует под змею и всё лучше вписывается в компанию. За один только час Фёдор перенял позу, жесты и манеру держаться этих весьма специфичных людей. И даже смокинг, который раньше неприятно сковывал, теперь сидел на нем, как влитой. И эти манипуляции доставляли Фредди удовольствие: ему нравилось играть и видеть, как в его игру верят. Возможно, собеседники тоже играли с ним, раскручивая выдать про себя информацию. Он же не возражал и собирал свою жизнь из отрывков воспоминаний своих родителей:

– Я родился в Антиохии в довольно простой семье. В 90-е нам, как и всем, пришлось нелегко, но помаленьку все наладилось. Мы всей семьёй бывали в Америке, да и я вообще видал много стран. Думаю, вы тоже, так что сами знаете, что с нашей ни одна не сравнится.

Фёдор кожей ощутил, что император вперил в него внимательный взгляд.

– Вы бывали в Америке?

– Да, жил там давно в детстве.

– А потом?

– А потом я подрос и вернулся домой… Обстоятельства так сложились, но я нисколько не пожалел. – Фёдор покрутил в руках вилку. – В родных краях ведь и дышится по-другому. А добиться успеха можно где угодно, так почему бы не принести пользу родине?

Выбирая слова, которые понравятся остальным, Фредди и сам в них верил. Демон увлёкся своим же рассказом и впрямь ощутил, будто тосковал по стране, которой даже не помнил. И всё ему здесь начинало нравиться: в особенности роскошь, которой он был окружен. «Хорошо быть патриотом, когда обедаешь в таких хоромах» - невольно пришло ему в голову.

За окнами темнело, и тени под яркими люстрами становились всё резче. Фёдор удивился, что обед стал переходить в ужин. Вначале он думал, что его позвали на короткий кофе-брейк, после которого у монарха были планы. Однако, судя по всему, затянувшееся застолье входило в расписание.

Остаток вечера прошёл в беседах. Император обращался к Фёдору всё чаще, но под конец забросил и будто естественным образом переключился на остальных собеседников. Последние полчаса застолья Басманов чувствовал себя измотанно и как брошенная кукла. Однако при прощании о нём-таки вспомнили. К тому же, отвезли до отеля на служебном автомобиле.

«Что бы ни происходило в этой загадочной голове…» – рассуждал король ада, заходя в номер, – «Моё дело – выиграть спор. У меня в запасе есть ещё два с половиной месяца. И если Он сам идёт в мои руки, что же, мне только проще»