Две недели от заключения пари

Король ада возник из ниоткуда перед Центральной выставочной площадью Царьграда. Ощущая лёгкий мандраж, он прошёл в конец выставочного зала. Там, под высокими потолками, стояла сцена с заготовленными и пока пустыми столами для выступающих. Под сценой тянулись ряды десятков, а то и сотен стульев для зрителей. Фёдор прошёл в первые ряды и сел в нескольких местах от прохода.

Вокруг творилась суета: журналисты напряжённо совещались и листали блокноты, операторы настраивали камеры под шум раций на поясах, а господа в костюмах одаривали друг друга лживыми приветствиями. Мягкие стулья помаленьку заполнялись, и демон присоединился к бытовым разговорам с парочкой новых знакомых. Поняв, что в разговоре нет никакой важной информации, Фёдор ушёл себя. Пока он рассеянно кивал и улыбался, память воспроизводила, как он вообще тут оказался.

***

Фредди умер ещё маленьким мальчиком много лет назад. К счастью, будучи мёртвым, становилось гораздо легче подделать личность. Родился он в великой восточной империи, а в непростые времена эмигрировал с семьёй в США. Жизнь маленького Фёдора, а позже Фредди, спустя годы оборвалась, а потому – не было более на Земле такого человека.

Юноша взялся создавать документы, будучи белым листом. Демоны вселялись в госслужащих и без затруднений выводили для своего короля подписи в справках. Проблема была не в подписях, а в самом количестве справок. Даже король ада не мог преодолеть законы бюрократии. Потому даже нечестное получение всех документов, подтверждающих его существование, отняло две драгоценных недели.

Зато теперь Фредди мог со спокойной душой демонстрировать паспорт, где рядом с новеньким фото красовалось имя: Басманов Фёдор Алексеевич. Назваться так показалось королю ада очень забавной шуткой. В какой-то момент он даже испугался: вдруг имя любовника первого царя как-то помешает Фредди добиться расположения нынешнего?

Ещё немного времени потребовалось Фёдору Алексеевичу, чтобы наполнить собой сарафанное радио. Он хотел заявиться на пресс-конференцию малоизвестным человеком, но не неизвестным вовсе.

***

Свет в зале приглушили, и пресс-секретарь объявил о начале конференции. Когда Фёдор вынырнул из омута рассеянных мыслей, за столом на сцене уже давно сидел Он. В зале заиграл гимн империи, и люди молча повставали с мест, а Фёдор растерялся и принял стратегию слепого повторения за окружающими. Но если он хотел запомниться царю, требовалось выделиться, а для того скорее что-то придумать.

Сотрудники то и дело передавали микрофоны тем, кто желал задать монарху вопрос, и беседа постепенно вставала на рельсы. Микрофон мигрировал, зал оживился, а ответы главы страны все более разворачивались. Поезд разговора набирал скорость, и Фёдор понимал, что ему пора заскакивать – иначе уедут без него. Демон забегал взглядом; на глаза ему попался чей-то раскрытый блокнот. Молодая женщина неподалёку держала блокнот на коленях и нервно рисовала на листе кружочки. На желтоватом листе каллиграфическим почерком был выведен заготовленный вопрос. Сердце в радостном волнении застучало; Фёдор напряг зрение, читая чужую запись, а затем вскинул руку вверх.

– Да, пожалуйста, передайте микрофон вон тому молодому человеку.

Люди закрутили головами, отслеживая путь микрофона к рукам высокого парня. Вот так удача, ему дали слово с первой поднятой руки! Фёдор неловко поднялся с места, ощущая себя шпалой в смокинге. Столько камер, направленных на него, демону и в страшном сне не снилось. Он кашлянул и поднёс микрофон ко рту:

– Здравствуйте. Меня зовут Фёдор Басманов, я предприниматель…

Сам поверив в свою ложь, Фредди представился и без стыда выпалил вопрос, только что украденный из блокнота соседки. Хозяйка вопроса побагровела сквозь слой тонального крема, но вскакивать и ругаться не стала. Демон затылком ощутил, как его сейчас бесшумно проклинают, но, не обращая внимания, поблагодарил всех и сел на место.

Сердце стучало от волнения, а к его щекам прилила кровь. Но не от стыда перед обокраденной женщиной. Фредди озаряло понимание, что озвученный его устами вопрос, кажется, был заказным. Император с охотой развивал мысль, пока Фёдор, словно оглушённый, с трудом разбирал, о чём вообще идёт речь. Он лишь чувствовал, что нечаянно сделал что-то угодное власти. Фёдор притих и вслушался в речи, пока душа замирала в предвкушении чего-то важного.