Акросс резко сел на кровати, как только стала открываться дверь в его спальню. На пороге стоял Тим, и раньше он себе такого не позволял. К тому же и Тим выглядел сонным, лохматым, помятым.

— Какого хера? — спросил Акросс, чувствуя, как продрало мурашками по спине. Что-то происходило. И Тим всегда был как предвестник беды — когда просто слонялся по дому или ходил за Акроссом — все было в порядке. Но когда начинал заходить к нему в спальню без спроса и смотреть вот так вот, со страхом и опаской — что-то происходило.

— Кто стрелял? — спросил Тим.

— Ты что, не проснулся еще, что ли? — спросил Акросс. Тим, убедившись, что стрелял не его хозяин и не в хозяина, осмотрелся.

— Пойдем со мной, — позвал Тим. — Кто-то стрелял. Где твой отец? Где Кай?

— Странное сочетание, — заметил Акросс, но вылез из кровати, быстро натянул брюки. — Может, кто-то внизу стрелял. Может, охрана стреляла… Тут у каждого первого есть оружие, а ты спрашиваешь, кто стрелял.

Тим молча ждал. Уже у дверей, стараясь не смотреть в глаза, признался:

— Мы не отвели его в подвал… Барс сказал, что отец более главный. И что Кай расстроится…

— Ну поздравляю, значит найдем его в комнате Кая, — цыкнул Акросс. Голова болела, но это не отвлекало от цели, только придавало злости. Был тихий предрассветный час, дом спал.

Спальня Кая была ближе всего к Акроссу, соседняя с комнатой матери. Чтобы оттянуть момент, Акросс заглянул сначала к женщине — та спала, даже не проснулась от того, что кто-то пришел.

— Нет, — сказал Тим, все более собираясь. Кровать в спальне Кая выглядела так, словно на ней никто сегодня и не спал. Должен же он был где-то провести ночь?

— У отца свет в кабинете, — Акросс указал на окна напротив. На втором этаже в том крыле и был кабинет. — Может, он стрелял?

— Хорошо, если бы так, — кивнул Тим.

***

Кая разбудили еще в темноте, сунули в руки одежду.

— Вставай, — ласково позвал Хаски. Казалось, он не спал совсем. Кай не сразу сообразил, что в руках вместо ночной пижамы были штаны и футболка. Кай даже не удивился — они и так тут были как преступники. Нужно было возвращаться в свою спальню и сделать вид, что там и спал. Хорошо, что Хаски разбудил его, иначе их могли обнаружить тут вдвоем. Или не найти только что спасенного Кая в комнате и поднять переполох, решив, что его снова похитили. Кай оделся в предложенное, он старался спешить, насколько мог. Тело после пары часов сна и изматывающего секса не слушалось.

— Кай, — Хаски подхватил его за поясницу, поторопил к двери. — Нужно очень тихо… Ты же знаешь, как выбраться отсюда в случае нападения?

— На нас напали? — не понял Кай. — Зачем выбираться?

В лопатки ему уперлось что-то твердое, железное. Пахло горячим металлом.

— Нет, не напали. Давай, Кай, чем быстрее ты поймешь, тем больше у меня шансов выбраться отсюда. Поэтому давай так, — железо поменяло положение, в затылок Каю уперлось что-то круглое, — ты выводишь меня отсюда этим вашим секретным ходом, пока никто не проснулся и не начал искать нас, в том числе и там. А я не убью тебя. 

Кай остановился, даже не назло — просто нужно было встать и осмыслить сказанное только что. Хаски тут же толкнул его в спину, сам же поймал, приставил дуло уже к подбородку.

— Если ты думаешь, что твоя жизнь мне важнее своей, то ошибаешься. Поэтому веди, Кай, — явно нервничая, прошептал Хаски у его виска.

***

Отец лежал лицом в стол. В пепельнице уже затухла сигарета, часть вещей со стола лежала на полу. Алое, как вишневое варенье, пятно разливалось по столешнице.

— Сука, — процедил Акросс, обернулся к Тиму. — Поднять всех по тревоге. Найти всех и собрать в главном зале. В том числе этого… блядь, Тим, ты же понимаешь, что это он сделал? Ты хоть понимаешь, что некому больше?..

Тим достиг какого-то своего пика, теперь он снова был словно и не человеком. Таким Акросс его раньше видел только на арене.

***

— Я более, чем уверен, что ты не поймешь. Ты и не поймешь, — пожал плечами Хаски. Он не видел лица Кая — тот шел вперед, не оборачиваясь. Это был длинный тоннель, похожий на катакомбы. И тут тоже были кости. — Ты же знаешь, в какой семье живешь… Отец должен был вам денег. Пришлось на вас работать. Провалил задание. И твой папаша его убил. Хотя какой он тебе «папаша»… Легион предложил месть. Я подумал — ну какая это, к чертям, месть, убить парня, к которому он не относится никак.

— Ты слишком много говоришь, — не оборачиваясь, отрезал Кай. — Заткнись, пожалуйста.

Пистолет у Хаски был наготове, но Кай снова стал покорным, показывал дорогу. Хотя и сейчас Хаски не верил ему, все ждал, что заложник выведет куда-то в тупик.

— Ты и сам понимаешь, что они ублюдки. Женщину, что тебя спасла, они оба почти свели с ума. Она из дома не выходит. И ты будешь ненавидеть меня за то, что я убил этого ублюдка?.. Или он для тебя правда был как отец, а, Кай?

Кай молчал. Хаски освещал им дорогу фонарем. Его отобрал у охраны, что была у этого входа — два человека. Хаски застрелил обоих, но прятать трупы и в то же время контролировать Кая он не мог, пришлось бросить их у дверей.

— Ну и куда делся тот парень, что просил помочь ему сбежать? Теперь понимаешь, что я не мог. Для меня было нужно, чтобы ты меня сюда привел. Как спасителя. — Хаски нагнал его, положил руку на плечи и продолжил проникновеннее, шепотом: — Или тебе не понравилось то, что я сразу после секса, стоило тебе заснуть, пошел убивать твоего отца? Видишь ли, как и ты, я тоже притворялся сначала. Но ты же понимаешь, я мог не останавливать тебя. Ты ушел бы говорить с братом. Вы оказались бы так же слишком заняты. Мне нужно было действовать быстро, пока никто не опомнился. Но я решил уделить время тебе. Тебе понравилось, Кай?

Кай остановился, стряхнул его руку, отодвинулся к стене, словно готовился защищаться. Снова. Как тогда, в подвале.

— Ты нравишься мне, — холодно закончил Хаски. Кай не мог видеть его лица, потому что свет фонаря вытаскивал из темноты только самого Кая.

— Меня сейчас стошнит, — ответил он. Хаски вздохнул, переложил фонарь в другую руку, снова подтолкнул своего заложника в спину. На пистолет все еще был надет глушитель, но Кай знал, что тут его не убьют — он знал дорогу, а на поверхность они еще не выбрались.

Сначала впереди показался тусклый свет, послышался плеск воды и затхлый запах. Хаски даже удивился — Кай вывел его правильно. После всего, что случилось, Кай привел его к правильному месту.

Гиена сидела, облокотившись о бортик лодки, Кощей — около мотора. Девушка замахала, словно друга увидела, Кощей только кивнул.

— О, ты еще и бонус привел! — отреагировала Гиена. — Отлично! Давай к нам.

Кай застыл около выхода из тоннеля. Хаски тоже остановился, смотрел чуть удивленно, заглядывая в глаза.

— Что? Ты же хотел сбежать? — словно правда не понимал, напомнил Хаски.

— Я остаюсь, — процедил Кай. 

Хаски покачал головой:

— Нет, не остаешься. Кому остаешься? Брату, которому без контроля совсем крышу снесет? В доме, где постоянно пытают и убивают, и все это делают дорогие тебе люди? Идем, Кай, — он не двинулся с места. Хаски сжал зубы, он только теперь начинал злиться: — Я сказал, что пойдешь. Ты думал, что я тебя выпустил? Нет, ты по-прежнему у меня на цепи. Тебе тут не место, я тебя забираю.

— Нет, — Кай, по-прежнему глядя в глаза, сделал шаг назад. Не похоже было, что он боялся, снова не воспринимал всерьез. Хаски так и думал, что его привела сюда не угроза смерти, а страх за жизнь Хаски. Но он снова вскинул руку, направил дуло на лоб Кая.

— Залезай в лод…

— Стреляй, — перебил Кай. Он знал, что Хаски не выстрелит.

— Ты что, идиот? — спросил Хаски, опуская пистолет и приближаясь. — Как только я уйду, ты останешься в этом дерьме. Я тебе помочь хочу. Ты мне нужен.

— У нас мало времени, — напомнил Кощей.

— Точно! Хватит драмы, бросай его в лодку! — поддержала Гиена. Кай смотрел так упрямо, что это правда казалось единственным выходом. И Хаски бросился вперед — но ударился в стену. Как-то ловко Кай извернулся и нырнул обратно, в темный коридор. Хаски выругался, на бегу снова включил фонарь. Луч его высветил промелькнувшую фигуру Кая, но Хаски все равно был проворнее, главное действовать быстро.

А потом раздался выстрел, руку обожгло. Хаски словно на стену нарвался — луч вырвал из темноты уже не Кая, а прямого и спокойного Тима, который целился в источник света.

Пришлось бросить фонарь. Еще две пули прочертили по стенам. Снаружи послышался звук, с которым в лодке заводили мотор. Хаски разрывало от противоречий — он уже не мог догнать Кая. Потому что пришлось бы убить Тима, а тот был не мелочью, что сторожила у дверей. К тому же черт его знает, один он подоспел или с другой охраной. Значит все, Кай был потерян. Нужно было просто швырнуть его в лодку, и не разговаривать.

Самому в лодку пришлось запрыгивать — вывалился из темноты тоннеля, сиганул, зацепился за борт. И поспешно перекинул себя через край, свалился в лодку. Еще две пули глухо ударились об обшивку, одна срикошетила куда-то в дно судна. Гиена выстрелила, но скорее чтобы помешать Тиму прицелиться. Хаски просто прятал голову.

— Да, — грустно протянула Гиена, пока они быстро удалялись. — А жаль, что ты его не забрал. Столько интересного с ним можно было бы придумать.

***

Ему открыла мама еще до стука — словно по шагам узнала. Акросс вгляделся в ее лицо, пытаясь найти там признаки чего-то, похожего на нежелание жить. Но мама выглядела сильной, как никогда. Казалось, содержимое своей комнаты она будет защищать даже от родного сына.

— Ты кричать на него пришел? — спросила она шепотом.

— Он у тебя? — Акросс попытался заглянуть ей за спину, увидел скомканное одеяло на кровати. Кай лежал там, с краю. Возможно, и правда спал, у него были очень сложными последние несколько дней. Около мамы он мог успокоиться достаточно, чтобы заснуть. — Я просто искал его… Я займусь организацией похорон и… прочими делами. Можешь не волноваться.

Он и сам понимал, что говорит ерунду. И проще было правда разговаривать с полицией, со своими людьми, раздавать указания, чем выдержать этот взгляд матери.

— Чтобы ты знала, — выдохнул Акросс, — я ему не верил, и я не понимал, как ему поверил отец.

— Он поверил, потому что этот парень спас Кая… Даже я бы поверила.

— Разве для отца Кай не был просто твоей куклой?

— Все должны были так думать, — покачала головой мама. С этими разговорами ее защита таяла, пропадала суровость из черт лица, и Акросс пожалел — замолчал.

— Я могу поговорить с… братом?

— Он спит.

— Как он может спать?..

— Я попросила у Барса те таблетки, которыми он успокаивал Тима. Помогает. Надеюсь, Кай не догадается, когда проснется… Пожалуйста, оставь его пока что со мной. Он нужен мне. Вы двое — это все, что у меня осталось. Я чуть не лишилась его совсем недавно, и ты… ты теперь будешь заменять отца. Я думаю… я морально уже готовилась что-то терять. Но все же. Кай — он как якорь. Оставь его пока мне.

Акросс кивнул, сам закрыл перед собой дверь. Она откуда-то знала все, и о том, что Кай сам проводил своего похитителя к выходу, и о том, что его едва не увезли снова. Но что оставалось Каю делать, если ему угрожали? Если бы он делал это добровольно, он бы и ушел с этим Хаски. Но Кай остался.

Можно было и не спрашивать — Тима Барс вырубил все тем же способом. Тот спал на диване в гостиной, где был камин. Барс читал, сидя в кресле, и оба они выглядели так уютно, прямо и не скажешь, что хладнокровные убийцы.

— Если ты хотел его поблагодарить, то я передам. Если выписать ему премию, то я тоже передам. Если ввалить по первое число и тоже сломать челюсть или прострелить башку — можешь просто сделать все это со мной, — закончил Барс уже серьезно, оторвался от книги и посмотрел в глаза. — Это моя ошибка. Он бы тебя не ослушался.

— Кай бы его все равно вытащил из подвала, — отозвался Акросс. 

Барс отложил книгу:

— Кто ты, и что ты сделал с Акроссом? Почему, когда пропал брат, ты бесился, а теперь так спокоен?

— Потому что тогда еще можно было что-то сделать. А теперь… Теперь уже нет. Тупик.

— Как поступишь с Каем? Раз он в итоге виноват?

— Как я с ним поступлю, если в него мать мертвой хваткой вцепилась? Ничего ему не сделаю.

— Что насчет Хаски? Пустишь снова Тима по следу? — Барс выглядел обеспокоенным. Акросс прислонился к косяку, посмотрел на лицо спящего Тима, на его клеймо на щеке.

— Наверное. Но я не думаю, что он долго проживет. Легиону свидетели ни к чему, — пожал плечами Акросс.

Выйдя из комнаты, набрал знакомый номер, заговорил снова, совсем как мальчишка, как когда-то:

— Не разбудил?.. Я тут все уладил. Я смогу приехать? Я больше не могу сегодня оставаться тут, тут невыносимо… Да, я понимаю, им нужен я. Сама приедешь?.. В шесть утра? Хорошо, жду.

***

— Серьезно? Ты успел, значит, трахнуть его? — Гиена сидела на ящике напротив, одетая в желтый дождевик. Дождь только накрапывал, в нем не было необходимости. Управлял лодкой по-прежнему Кощей. Хаски сидел, прислонившись к борту спиной, бинтовал найденными тряпками раненную руку. Ничего не ответил, но усмехнулся криво, не сдержался. Да, все же было что вспомнить. — И остался жив?

— Как видишь, — гордо отозвался Хаски, но понял — что-то не так. — Почему не должен был остаться? Он же не ядовитый?

— Может, и ядовитый, — протянула Гиена. — Слышал же эту историю, о том, как его компаньону перепродали.

— Это ложь. Кай говорил, что это неправда… К тому же, я знаю, что был первым.

— Это и удивительно, — продолжала Гиена. — У Легиона появились хорошие связи с министром. Кай был как раз типажом этого министра. Акросс и таскать на всякие приемы брата стал чаще, чтобы министр слюной давился. А потом предложил ему брата за то, чтобы тот принял их сторону, а не Легиона. Кай не сопротивлялся даже.

— Это все придумали, я же говорю, — раздраженно выдохнул Хаски. Пар из его рта вырвался облачком, растворился в окружающем их тумане.

— Да ладно, я сама половину этой истории наблюдала. Кай прирезал этого министра, стоило остаться с ним один на один в спальне. Охрана тогда и сообразить ничего не успела. Кто поумнее, тот с ним связываться не пытался больше. Так что… повезло тебе, что он тебя не прирезал до того, как ты закончил с заданием. А то я уж думала, что у него это рефлекс — убивать каждого, кто его поиметь попытается. — К концу едва сдерживаясь, договорив, Гиена рассмеялась, словно страшную историю рассказывала. 

И отчего-то Хаски знал — все правда. И там, в темном коридоре, Кай мог его убить. Не просто вывести не туда, труп его там оставить среди костей, и никто бы не нашел.