— Я рад, что с тобой все в порядке, — не оборачиваясь, глядя на Кая в зеркало заднего вида, произнес Легион. Кай молчал, насупившись, зажатый двумя охранниками в черном. — Кажется, между нами возникло какое-то недопонимание. И я отправил своих людей, чтобы они помогли тебе вернуться домой. А потом увидел тебя на улице рядом с твоим похитителем и решил спасти.

— Кто должен в это поверить? — спросил Кай.

— Туда, — показал водителю Легион, и они свернули с большой дороги в более узкий переулок. Потом в другой, еще менее обитаемый. — Кто угодно, Кай. Знаешь, почему у меня нет семьи? Семья делает слабым. Ты делаешь их всех слабыми, а ведь ты им даже не родной. И сам ты слабый. Я могу пристрелить тебя, закопать на своем поле, и никто тебя не найдет. Археологи только, лет через двести. Но могу отвезти домой. И мы скажем, что я в честь недавнего перемирия с вашей семьей нашел их украденного мальчика.

— А делать ты что собирался? — огрызнулся Кай.

— Вот тут остановить, — кивнул по-деловому сухо Легион. И, когда машина остановилась, скомандовал: — А теперь выйдете из машины. Погуляйте пока, подышите воздухом.

Это был какой-то грязный переулок, в который не выходили окна, а все двери были наглухо забиты. Кай растерянно заозирался, попытался выбраться вместе с охранником, но его втолкнули обратно. Двери заперлись, и он с Легионом остался наедине. Тот закурил, выбросил спичку в окно и наглухо закрыл его.

— Уже не такой смелый? — спросил Легион. — Давай о деле. Все пошло не по плану, и теперь придется договариваться с тобой. Я знаю, что ты больше всех хотел перемирия. Ну вернешься ты домой, скажешь, что это я доставил вам все эти неприятности. Думаешь, они смогут убить меня? Нет, будет новая война, снова начнем терять людей. Хороших людей. За Тима по-прежнему награда. Да и этот парень, что работал на меня и вдруг испугался чего-то… Как думаешь, сколько он протянет? Хотя, конечно, тебе все равно. Ты первым же его убьешь, как только вернешься домой. Или он все-таки смог тебя чем-то заинтересовать?

Кай продолжал молчать. Буднично, словно зажигалку, Легион достал из бардачка пистолет, снял с предохранителя. Это хоть как-то оживило его собеседника — Кай смотрел уже не так зло, скорее растерянно.

— Я понимаю, что тебя бесполезно уговаривать. Тут ты пообещаешь, а потом свое слово нарушишь. Но ты не единственное слабое звено в вашей семье. Есть еще женщина, даже две. Одна, правда, не выходит из поместья, но и там есть мои люди. И обе эти женщины тебе дороги. Так что, Кай? Замнем это… недоразумение?

***

Хаски казалось, что его легкие сдулись до размеров шарика и никак не хотели впустить чуть больше воздуха, чем на глоток. Он нагнал машину — она стояла в каком-то закоулке. Было страшно представить, зачем Легион остановил тут и что уже успело случиться. Рядом хрипел Тим, вытер рукавом пот с лица и упрямо двинулся к машине, из которой в любой момент могли начать палить. Хаски подтянулся следом, но все же пытался держаться за спиной бывшего гладиатора. Там было безопаснее.

Открылась дверь рядом с пассажирским сидением, Легион вышел спокойно, словно дворецкий открыл заднюю дверцу, выпустив мрачного Кая.

— Он все мне объяснил, — сказал Легион. — Я думал, что Кай в опасности.

— Черта с два! — сорвался Хаски, но Тим остановил его, еще и зыркнул зло.

— Спасибо, что спасли его, — сухо поблагодарил Тим.

— Не за что, — кивнул Легион. И мрачно прибавил: — Садись в машину.

Даже Кай вскинул голову, Тим же сделал шаг вперед, но Легион жестом остановил:

— Это была шутка. Можешь забирать бесплатно. С ним все в порядке. Так ведь? Кай? Хаски?

Хаски кивнул. Казалось, что рядом с Каем опасная кобра, и подходить нельзя, потому что в первую очередь Кая она и укусит. Легион подтолкнул Кая в спину и вернулся в пустую машину.

***

— Там как получилось… Лет до семнадцати по постелям. Работой толком не назовешь. Если спрашивают, я говорю, что я был рабом на плантациях, хотя на деле там были другие поля, что следовало вспахать, — весело продолжал Барс. Хаски слушал мрачно и больше всего хотел бы не слушать, ему было все равно. Тим дремал на переднем сидении.

Когда Кай наконец оказался в безопасности, Барс прямо-таки разрыдался. Прижимал его к себе и, то ли правда всерьез, то ли в шутку, причитал: «Кай! Я думал, тебя маньяк похитил и на части режет! Или что тебя толпа отморозков охраняет и насилует по очереди! Или что сам Легион тебя к себе забрал, и…» — Кай тогда выглядел уже не особо радостным.

— По женским постелям, не подумай. В общем, хозяин подрастратился и, конечно, первое, что продавать стал, — игрушки жены. Неплохая была женщина, надо признать. Не жалуюсь. Но вот когда меня в поместье Акросса за долги отдали — тут как-то стремно стало. Народ серьезный, мрачный. Такой, словно в пещеру к разбойникам попал. Босс, Улаз, зовет меня к себе и говорит: «Ну че… Жена у меня верная. Я не трахаю рабынь, она не заводит рабов. Ей ты на хер не сдался. Сын — твой ровесник, но у него с ориентацией нормально все, к тому же женится через месяц. Я тебя тем более трахать не намерен, так что ты либо перековываешься, либо на мясо отправлю». Дал мне пушку и отправил со своими ребятами. Я думал, что не получится. После первого раза поджилки ох как тряслись. А потом так втянулся… Я быстро выторговал свободу. Жилка деловая во мне всегда была.

— Почему Тиму не дали свободу? — подал голос Кай. Казалось, впервые с тех пор, как его нашли свои же.

— А нахера она ему? — пожал плечами Барс. — Тима лет в двенадцать в плен взяли. Про войну на западе слышал? Вот оттуда притащили. Он, мальчишка, против солдат попер. Двоих прирезал. Ну там и смекнули, хотели к себе в войска перековать — не получилось. Пригрозили Колизеем — не испугался. Вот и засунули его в Колизей. А звезду из него уже директор делал. Но драться Тим всегда умел, это да.

Кай и Хаски, словно дети, ехали на заднем сидении. Во всяком случае, Хаски при всем своем жизненном опыте чувствовал, что эти двое впереди именно так к нему и относятся. Как к Каю, которого ужасы касались косвенно, а если он и вляпывался во что-то, то его успевали спасти.

— Но Тима ведь не девушка отравила, — напомнил Кай.

— Девушка, — Барс вздохнул. — Одна из тех, что были там… Она его любила, а Тим… ну не знаю, Тим и «любить» существуют в разных измерениях, но остальные думали, что любил, и ее не трогали. Тим попросил ее достать яд. Она не могла не знать, что потом с ней будет. Но Тим был куском мяса, когда его с арены вытащили, это я еще застал. Он ничего объяснить не мог, а когда в себя начал приходить — ее уже вышвырнули против роботов.

— Ты когда-нибудь затыкаешься? — пробормотал Тим, до этого пытавшийся заснуть.

— Никогда! — тут же с готовностью отозвался Барс.

— Как получилось, что вы напарники? — вмешался Хаски. — Вы слишком разные.

— Жизнь такая, — усмехнулся Барс. — Тима мало кто мог вытерпеть, он тоже мало кому давался. Одного напарника как-то с пробитой головой в поместье притащил, к Акроссу швырнул. Думали, его на улице так, а оказалось нет — Тим. Это все равно, что тигра на поводке с собой таскать… А я? А что я, я сам Барс.

— Да, прямо и не скажешь, что раньше был постельным рабом. — Хаски знал, что шутка заденет, но очень уж хотелось, чтобы Барс обиделся и замолчал. Тот засмеялся как-то нервно, добавил:

— Сука, мы тебя сейчас в багажнике везти должны были. К Акроссу, который обещал с тебя шкуру для начала снять.

— Ничего пока и не изменилось, — включился Тим, по-прежнему не открывая глаз. — Мы подтвердим, что он помогал Каю. Акросс посмотрит, что с братом все в порядке. А дальше уже его решение. Если он все еще хочет с него шкуру снять — я могу даже сам этим заняться.

— Какая честь, — проворчал Хаски.

— Я не позволю, — сжав губы в прямую белую линию, отрезал Кай. 

Барс даже удивленно глянул на него в зеркало, прибавил только:

— У нас тут что-то интересненькое намечается!

Казалось, что Кай обрастает щитом, как броненосец. Словно сейчас нельзя было его ни тронуть, ни заговорить с ним. Именно по этой реакции Хаски вспомнил о серьезности происходящего. Все так. Его никто не прощал еще. То, что он спас Кая, могло не перевесить то, что он же его и украл.

***

Хаски ощущал закрывающиеся за ними двери как уровни клетки, в которую он уходил все глубже и глубже. Они поменялись ролями, это был мир Кая, и тут Хаски зависел от него полностью. И сейчас верил Каю, как никогда раньше.

Все началось еще в просторном зале холла, когда с лестницы вместо прислуги с улыбкой спускался сам Улаз. Он пожал руку Барсу, хлопнул Тима по плечу, похвалив: «Отличная работа». Кай переместился так, чтобы быть третьим и чтобы Хаски оказался за его спиной.

— А это? — спросил Улаз, кивнув на Хаски.

— Он помог мне сбежать, — произнес Кай. Конечно, отец должен был знать, кто это. Наверняка видел и съемки с камер наблюдения, и результаты, что передавали Тим и Барс. Но он сделал вид, что совершенно не в курсе поисков, кивнул радушно:

— Теперь он хотел бы у нас работать?

— Нет.

— Да, — ответил Хаски. Кай удивленно обернулся к нему, посмотрел так, словно не к этому все шло. Словно Хаски будет тут чем-то вроде домашнего животного.

— Нужно посмотреть, на что ты способен, — кивнул Улаз. — Если материал годный, то почему нет? Нам нужны люди, не так давно мы многих потеряли. Кай, ты против? Ты его клеймить хотел?

— Нет, — растерянно и виновато отозвался Кай. Улаз, как ребенка, потрепал его по голове, посоветовал:

— Сначала зайди к матери. Она уже знает, что ты нашелся. И все же иди как есть, сразу к ней. Она не спит еще. Ждет.

— Хорошо, — согласился Кай, глядя в пол.

Тим и Барс не откололись, они и дальше шли с ними, словно и тут, в доме, Каю еще могло что-то угрожать.

— Что с Гранитом? — спросил хмуро Кай.

— Сломана челюсть. Но я думаю, что он уже стар для всего этого дерьма, — легкомысленно ответил Барс.

— Челюсть? — переспросил Кай, на Хаски посмотрел так, словно это он ее сломал, и тот не сразу понял — именно так Кай и подумал.

— Не-не, брат твой сломал, — поспешил опровергнуть Барс. — Он вообще какой-то неуравновешенный был, когда… О, привет, Акросс!

Даже Хаски показалось, что он так пошутил, но стоило перевести взгляд вперед — Акросс стоял там. В пустом полутемном коридоре, выбравшийся на звук голосов. Или и вовсе со времени сообщения о том, что брата вернули, ждал их.

— Сорвался, — с улыбкой пояснил Акросс, двинулся к ним. — Я не понимаю. Почему он не связан?

— Твой отец дал ему работу, — пояснил Барс. — Я даже думаю, что вот он новый охранник для Кая. Ты же получал сообщения?

— Акросс, он помог мне, — начал Кай, но Акросс легко отодвинул его в сторону. Он подходил медленно, размеренно, но все как-то переменилось, и ударил он стремительно, молниеносным движением — сверху вниз, потом пнул в ребра. Тим попытался перехватить Кая, но тот чуть ли не сквозь его руки прошел, буквально повис на брате, обхватив за шею.

— Он мог убить меня, прежде чем бежать! Он мог измываться надо мной, никто и не узнал бы! Но он…

— Не убил бы тебя, если б ему дали приказ?! — спросил Акросс, попытавшись оторвать брата от себя. Расцепил его руки, перевернул к себе спиной и одну заломил за спину.

— Не убил бы! — уверенно выкрикнул Кай. Хаски не мог подняться — звенело в голове, легкие снова были как после долгого бега. Черт его знает, как Акросс это сделал, но ни один противник бы не сбежал после такого.

— Ты, блядь, всю жизнь в доме провел! Тебе откуда знать?! Конечно, он притащил тебя сюда! Его убили бы хозяева, чтобы никто не узнал правды! У него выбора не было!

Кай раздраженно пыхтел, но уже не спорил. И все-таки не верил.

— Твой отец прав, нечего разбрасываться ресурсами, — попытался Барс. — Парень толковый. Ты в любой момент сможешь его на мясо пустить, но пока что он за нас.

— Да вы тут ударились все, что ли?! — развернулся раздраженно Акросс. — Он! Именно он вытащил Кая из того клуба! Держал у себя! В каких, кстати, условиях, а? Ты, — он дернул брата на себя, — почему его защищаешь?! Ты знаешь, как мы тут чуть не рехнулись?! Спроси у Тима с Барсом! Мать спать не могла! А теперь ты говоришь, что это игра такая, что ли, была?! Что тебя вытащили из клуба, а потом нам звонили, обещая тебя по частям привезти. Что ты там делал, а?! Если он такой хороший, то почему ты раньше не сбежал?!

— Но я же вернулся, — тише произнес Кай. — И со мной все в порядке… Простите, что подставил вас…

Хаски наконец смог вздохнуть, подняться на ноги, хоть и держась за стену. Акросс переключился на него, но он все еще держал брата, который тоже не хотел просто в сторону отойти и оставить Хаски на растерзание.

— Что стоишь? — хрипло спросил Хаски, обращаясь к Тиму. — Отбери у него Кая! Он себя не контролирует!

— Ах ты гнида, — выругался Акросс, сделал шаг к Хаски, но Кай уперся, не позволил. И снова в его лице была та твердость, что появилась в машине. Он готов был драться за Хаски, даже если брат во всем был прав. — Посадите его в подвал!

— Нет! — Кай попытался вырваться, не получилось. 

Тим и Барс обошли их, Барс положил руку на плечо Хаски, позвал:

— Босс говорит, в подвал, — и подмигнул. Это видел Хаски, но не Кай, он все еще вырывался — ударился о стену, притих немного.

— Не оставляйте его с Каем! — попробовал снова Хаски. — Одного хватит, чтобы меня увести! Один должен…

— Ты какого хера в моем доме распоряжаешься?! — сорвался снова Акросс. От удара его удерживал только брат.

— А почему ты, блядь, лапаешь его, делая вид, что держишь?! — проорал в ответ Хаски. Тим и Барс замерли так, словно пытались слиться с обстановкой.

— Я отведу его, — первым вызвался Барс.

— Предатель, — проворчал Тим, но повернулся к Акроссу. Кай смотрел на брата почти с ненавистью, будто бы верил. Тот все еще удерживал Кая у стены, лицом в обои.

— Тим, ты поверил ему что ли?! — огрызнулся Акросс.

— Отпусти меня, — потребовал Кай. 

Тим глянул на младшего, потом на старшего, снова вытянулся по струнке, ответил:

— Ты не особо адекватен, когда дело касается Кая. Я просто хочу убедиться, что ты не сломаешь ему что-нибудь. Я слишком горжусь тем, что мы целым вернули. Обидно будет, если он пострадает уже тут.

Акросс молчал несколько напряженных секунд, не ослабляя хватку и не нажимая сильнее. Потом оторвал брата от стены и пнул в сторону Тима, вслед произнес:

— К матери зайди. У нее нервный срыв будет после твоих приключений.

***

— Они сказали, что ты не пострадал. Но я им не верю. И тебе не верю. Как может быть, что тебя похитили, но ничего тебе не сделали?

Мама, словно больная, лежала в постели, в комнате был включен только ночник у кровати. Кай щелкнул выключателем, чтобы зажечь общий свет и показаться: все синяки были под рукавами, в целом же он выглядел только уставшим.

— Я ценный заложник, — пожал плечами он.

— Что это на тебе? — поморщилась мама. — Они заставляли тебя это носить?

— Я решил, что сначала зайду к тебе, а потом уже переоденусь.

— Хорошо, — кивнула мама. — Подойди.

— Я весь пыльный. Потный, — предупредил Кай, но, не дожидаясь разрешения, пошел и осторожно сел на краешек кровати. 

Мама чуть оттянула ворот, проверив шею на синяки, всматривалась осторожно, спросила глухо:

— С тобой правда все в порядке? Тебе ничего не сделали? Ты сильно испугался?

— Не сильно, — кивнул Кай. — Если хочешь знать… после звонка был момент, когда я подумал, что так там и сдохну. А потом… Когда мы выбрались уже из того дома, я готов был не возвращаться.

— Тяжело тебе, — кивнула мама. — И тут не в безопасности, и за пределами неспокойно… Оказала я тебе услугу, да? Если бы у меня была другая семья, я бы с радостью взяла тебя в нее. Но это все, что у меня было.

— Ничего. Меня бы уже не было в живых, если бы не эта семья, — признал Кай. Терпел, пока мама прощупывала руки на наличие переломов, просмотрела пальцы.

— И правда… Даже все пальцы на месте. Я уже пережила одно похищение. И я думала, что с тобой будет так же, как с Акроссом тогда. А выходит, что и так вот бывает?

— Мне повезло с похитителями, — отшутился Кай.

***

Хаски не было в подвале, хоть это успокаивало. Кай подозревал, что Тим и Барс, понимая ситуацию чуть лучше брата, не запрут Хаски. Да и Акросс если на завтра и не остынет, то пока не глава семьи, а Улаз сказал, что этот человек будет ему служить.

Успокоившись, Кай ушел в душ и переодеваться.

Потом проверил по системе охраны — Акросс был еще в доме, никуда на ночь не уезжал. Значит, это было лучшим временем, чтобы поговорить насчет Хаски. Хотя никаких аргументов у Кая по-прежнему не было.

***

— Не то чтобы я был против того, чтобы ты так напряжение снимал, — поднимая с пола бутылку и изучая этикетку, заговорил Барс. — Но все же… Это опасно.

— И ты ему поверил? — спросил Акросс. В комнате горел камин, он сидел в кресле около Барса, протянув ноги.

— В чем? В том, что он по доброте душевной помог Каю? Или в том, что ты тоже не отказался бы от Кая кусочек урвать?

Барс пригнулся от полетевшего в него стакана. Акросс нетвердо поднялся из кресла, хотя больше ничем бросаться не пытался, предупредил мрачно:

— Спать пойду.

— К себе? Или к брату нагрянешь? — уже раздраженно спросил Барс. — Я провожу.

— На хер иди, — отмахнулся Акросс. — Я бы никогда ему ничего не сделал. И не надо меня в этом контролировать.

***

За дверью в комнату Акросса было тихо. Кай стоял и думал о том, что брат наверняка уже спит и не нужно его будить. Хотя времени было только к полуночи. Потом услышал, как за дверью что-то зашуршало, включилась тихая грустная музыка. Наверное, Акросс чувствовал себя ужасно: все простили Хаски, даже сам Кай простил, а он не мог. И Кай решился, поднял руку постучать.

— Не делай этого, — тихо посоветовали со спины. Хаски стоял в полутемном коридоре. Похоже, он давно наблюдал за Каем.

— Почему? — спросил тот, уже зная, что послушается. Хаски приблизился как можно тише, подхватил Кая под спину, так же тихо с ним направился дальше по коридору, быстро свернул. Дом спал, из слуг им никого не попадалось.

— Потому что он пьян, — начал Хаски, когда они отошли дальше от спальни Акросса. — А ты перед ним виноват и очень хочешь спасти меня. Отличное сочетание, только он даже не поймет, что ты против.

— Ты придумываешь, — возразил Кай. Хаски тоже успел переодеться в черный костюм охранника. Кай — в пижаму.

— Так откуда ты узнал мое имя?

— Легион же сказал, — пожал плечами Кай. — От тебя бы я и теперь не смог его добиться.

— И как? Легион выкупил твое молчание?

Кай не ответил, только отвернулся.

— Ладно, — вздохнул Хаски. — Тут есть свободная комната? Чтобы не твоя и не моя, если нас вдруг начнут искать?

— Я знал, что ты не в подвале. Они бы не стали… — начал Кай. 

Хаски раздраженно цыкнул:

— Какая из спален пустует сейчас? Или ты притворялся, пока мы домой не дошли?

Кай остановился, смотрел серьезно и внимательно, заговорил спокойно:

— Я притворялся… Сначала. Я думал, что если сделаю вид, что я хороший и слабый, потерянный и напуганный, то ты потеряешь бдительность.

— У тебя плохо получалось, — усмехнулся Хаски, уже почти готовый к отказу. — Ты мне в глаза смотрел и не забивался по углам.

— Потому что тебе не нужен был настолько слабый. Я чувствовал границу и вел себя так, чтобы расположить тебя к себе. Чтобы уговорить не убивать. Но у меня было мало времени.

— Я же предлагал тебе, — напомнил Хаски. 

Кай покачал головой:

— Ты врал. Я просто хочу, чтобы ты это понимал. Я думал использовать тебя. Приручить. И у меня получилось.

— Ты даже не представляешь насколько. И что теперь собираешься делать?

— Я? — Кай немного растерялся даже, снова поймал взгляд Хаски, глаза в глаза, продолжил: — Я тебе это сказал не для того, чтобы понять, чего я хочу. Мы оба знаем, чего. Я рассказал, чтобы ты понял. Это была нечестная игра, но если ты согласен, то свободная спальня любая. Одна из них у тебя за спиной, правда там кровать…

— Погоди-ка, — понял Хаски. Хотя он говорил, руками он пытался открыть дверь в спальню. — Ты хочешь сказать, что ты заигрался? Изображая заинтересованность — заинтересовался?

— Я не изображал, — покачал головой Кай. — Я не притворяюсь. Я беру то, что есть, а потом начинаю выворачивать это так, как нужно мне. Я не знаю, что со мной. Акросс ведь прав, ты убить меня должен был. Но… это что-то сильнее меня.

Кай отодвинул Хаски, открыл дверь в темную небольшую комнатку, как для прислуги. Или как в том номере гостиницы, в которой они останавливались, только без душа. В комнате было окно, тусклый свет исходил из него.

— Меня все устраивает, — кивнул Хаски. Кай через плечо глянул на него:

— Это потому, что ты сейчас только одним местом думать можешь?

— Да, — подтвердил Хаски, почти впихнув Кая в комнату. — Остальное давай завтра обговорим.

Хаски мог сделать это в подвале. Конечно, это не было бы добровольно, он бы просто воспользовался цепью, чтобы надежно привязать Кая. Хаски мог сделать это в номере отеля, и тогда Кай был уже сговорчивее. Да что там, Хаски и на пароме мог это сделать. Но все это было бы либо насилие, либо наспех. Хаски не предполагал, что сможет зайти так далеко. В конце концов, Кай мог у дверей в особняк развернуться и сказать: «Ну, спасибо, а теперь проваливай, пока тебя не прирезали».

Комнатка была и правда небольшая. Кай от двери только шаг сделал и уже уперся в кровать — узкую, на одного человека. Но им и не нужно было много места. Хаски замешкался, запирая дверь, потом прислушался, не вывалился ли из своей комнаты разозлившийся Акросс, слышавший в коридоре голос брата. И уже убедившись, что все в порядке и можно не спешить, обернулся.

Луна сегодня была яркая, сочная. Ее свет выхватывал фигуру Кая. Не было похоже, что он сомневался, скорее не вполне представлял, с чего начать. И когда Хаски потянулся к нему, Кай ответил встречным движением, прижавшись всем телом, словно так всегда и должно было быть, словно был частью Хаски. Пока Хаски гладил его по плечам, бокам, по бедрам через тонкую ткань пижамы, Кай поспешно расстегивал пуговицы его пиджака, прижимался губами к открывающейся голой коже, пока не уперся в воротник футболки. Хаски оставил руки на бедрах, на резинке штанов, и сначала потянул их вниз, не давая снять с себя пиджак. Кай забавно запутался в одежде и упал на покрывало кровати, сощурился на слишком яркий лунный свет, пренебрежительно скинул штаны с ноги. Хаски за это время успел скинуть новый пиджак и стянуть футболку, швырнув тоже куда-то на пол, опустился на колени на кровать, прямо над Каем. Тот уже сам расстегивал пуговицы рубашки, но на середине остановился, потянулся руками к лицу Хаски…

Не то чтобы раньше у Хаски не было секса. Но раньше это были проститутки, либо пытающиеся добиться его расположения клиентки или клиенты. И теперь было ощущение, словно всю жизнь ел хлеб, а сейчас перед ним выкатили торт — белый и нетронутый.

Кай целовался неспешно, осторожно. То рвался вверх, снова прижимаясь к телу, то, наоборот, едва касался губ, упирался лбом в лоб Хаски, прислушивался к чему-то. Хаски же чувствовал, как становилось тесно в форменных темных брюках, спешил расстегнуть их. Скинул так же, как и Кай — стянув до щиколоток, а потом мотнув ногой, чтобы сами упали. Кай прикусил кожу на изгибе шеи, пробежался по груди осторожными пальцами и замер, будто сломался. Хаски не торопил, терпеливо ждал, тоже не двигаясь.

— Зачем ты в это влез? — спросил Кай. Хаски вздохнул — всего лишь — положил Кая голой спиной на покрывало, чтобы видеть его лицо, с усмешкой спросил:

— А что, я должен был в твое личное пользование поступить? Как Барс раньше — рабом для секса? Или ты все еще хочешь сбежать? Так это запросто, только скажи.

— Не сейчас, — поморщившись, попросил Кай, хотя сам начал этот разговор. Свет выбеливал его кожу, он сейчас был цвета слоновой кости, и когда Хаски нагибался, чтобы коснуться или поцеловать — он закрывал Кая от света. Устраивал маленькое затмение, погружая Кая во тьму.

После того, как началось их знакомство, Хаски особенно приятно было замирать, когда Кай делал все сам — сам целовался, сам ласкался и трогал его, все нетерпеливее. Кай, кажется, и сам понимал, за что ему это, но сердился тому, что Хаски не торопится. Не вытерпев, перевернулся так, чтобы уложить Хаски на спину, сам оседлал его бедра. Что-то в Хаски еще попыталось взбрыкнуть. Как так, совсем недавно так нуждался в нем, полностью зависел от Хаски, а сейчас полный хозяин в своем доме, позволяет себе торопить. Но потом для Хаски осталось только ощущение жара. Кай весь был горячим, но особенно пекла кожа на внутренней стороне бедер. Прикусив губу, Хаски придвинулся плотнее, поспешно потащил с Кая трусы.

С Каем так и так было бы сложно, потому что для него это впервые. И все же, из-за того что Кай был парнем, не получалось без подготовки, которая его немного охладила вместо того, чтобы возбудить. Кай полусидел, пытаясь в темноте рассмотреть, что Хаски там делает, подтаскивал к себе покрывало с одеялом, словно загородиться инстинктивно хотел. И Хаски чувствовал себя из-за этой реакции доктором, а не любовником.

— Неприятно? — на всякий случай уточнил Хаски. 

Кай качнул головой, но жест был размытый, непонятный, хрипло заговорил:

— Нам ведь не обязательно… сексом ведь можно заниматься не только так… может быть…

— Я хочу так, — Хаски добавил второй палец и на секунду почувствовал, как Кай сжался, но быстро справился с собой.

— Зачем мы так торопимся? — снова попытался Кай, запрокинул голову. Кажется, ему начинало нравиться.

— Завтра твой брат вспомнит, что я не в подвале и исполнит все свои угрозы. Куда я тороплюсь… — Хаски вытащил пальцы, обтер их о покрывало, подтянулся вверх, стараясь как можно больше соприкоснуться с Каем. Тот лег, ногами обнял Хаски за бедра, глядя внимательно, но чуть прикрыв глаза. Хаски понял, подхватил его ноги, стиснул бока руками и, больше не заигрывая, нетерпеливо толкнулся.

Кай то ли выкрутиться попытался, то ли его дернуло судорогой — получилось войти сразу до половины. Теперь Кай мелко дрожал, лежал на боку, хотя его бедра все еще были в руках Хаски, и, пользуясь этим, он потянул их на себя. На этот раз Кай подался навстречу, снова перевернулся на спину, глянул было снова куда-то вниз и перевел взгляд на лицо Хаски. Так же неотрывно глядя в лицо, Хаски начал двигаться — пока на пробу, без спешки, ловя каждое колебание, как в отражении. И ему все казалось, что даже это — только прелюдия, внутри сильнее разгоралось, плавилось, и все равно чего-то не хватало. Кай подрагивал, так же неспешно двигался навстречу, но смотрел внимательно, трезво, словно они просто разговаривали. И стоило его взгляду чуть поплыть — Хаски остановился, хотя и погрузился в него на полную.

— Так не пойдет, — совершенно серьезно бросил Хаски. Пока Кай не успел осознать, что именно он сказал, и заволноваться, Хаски вышел так же осторожно. На этом осторожность на сегодня закончилась: он перевернул Кая, все еще податливого и опьяненного новыми ощущениями, на живот, приподнял его задницу, заставил прогнуться — и тут же вошел на всю длину. Одной рукой сжал бедро Кая, управляя его движениями, второй перехватил его поперек плеч и заставил подняться. Получалось, Кай стоял на коленях. Его кожу обдавало лунным светом, она светилась от пота, и сейчас Кай снова напоминал ту самую жемчужину. Хаски не сдержался — укусил в шею, в мочку уха, в позвонки. Каждый укус он сопровождал глубоким толчком. Ему то казалось, что он за что-то наказывает Кая, то, наоборот, поощряет, то оберегает, то пытается сломать, выгибая на себя. Хаски терялся, он и сам не знал, чего хотел, только все силы тратил в движения. Хотел отдать всего себя, потому что в это время и Кай был целиком его. Стоило отпустить одну руку, что удерживала плечи, и Кай рухнул лицом в подушки, вцепился руками в покрывало, но все еще старался двигаться навстречу, хотя Хаски и сам рвал его на себя с каждым встречным движением.

Хаски почувствовал, как Кай замедлился, сосредоточился больше на своих ощущениях и даже вроде дышать перестал. Хаски, понимая, что сейчас случится, попытался этому помешать, хотя и сам не понял как: отпустил бедро, чтобы перехватить поперек груди, и в то же время вышел. Но Кай уже обмяк, и, чертыхнувшись, Хаски пришлось доводить себя руками.