— Ты снова не спал, — ворчал Барс, стараясь успевать за Тимом. Тот в толпе чувствовал себя прекрасно, она обтекала его и, казалось, даже не задевала. И все эти люди врезались в Барса так, словно его тут и не было. — А потом ты материшься, когда я подсыпаю тебе снотворное. Оно бы дождалось завтра, все равно их там уже нет.

— Они могли уйти днем куда-то и вернуться снова на ночь в эту дыру, — отозвался Тим. Свернул, и человеческий поток едва не унес Барса в другом направлении. К счастью, он быстро из него выплыл. Тим не дожидался его, он уже поднимался по лестнице вверх, к заплатанному зданию. Кажется, строили его как какой-то дворец, теперь это было просто лачугой. Комнаты тут, впрочем, все равно были дорогими, судя по прайсу внизу лестницы. Барс нагнал Тима в дверях, быстро пригладил волосы и вошел за напарником следом.

Утром Тим собирался спать, пока нет новой информации, но она появилась. Камера слежения засекла Хаски. Акросс был вне себя от злости — тыкал в запись и спрашивал, почему брат с ним. Не привязан, не на цепи, но при этом со своим похитителем. Что могло так запугать брата? Тогда Барс высказал, что скорее всего все в порядке, и этот мрачный парень ведет возвращать Кая семье.

И получил от Акросса в челюсть, которая до сих пор гудела. Но Тим подтвердил, но произнес это мягко и по-своему: «Кай идет домой». Тогда Акросс на запись взглянул уже по-другому.

Они должны были проверить гостиницу. Кай мог оставить им послание, он же знал, что его ищут. В комнате, где они останавливались, могли остаться следы, которые бы окончательно доказали, добровольно Кай рядом со своим похитителем или нет. Тиму, блин, просто не сиделось на месте, он должен был идти за добычей шаг в шаг. 

Администратор из-за решетки глянул на них оценивающе, а в следующую секунду с тем же каменным выражением лица нажал тревожную кнопку под столом.

— Ну зачем так? — Барс снова широко улыбнулся, вышел вперед. — Мы просто хотели снять номер. Только нам нужен тот же номер, который занимал вот этот парень.

Барс нажал на часах кнопку и проекция фотографии появилась над запястьем. Это было фото Хаски.

— Не знаю такого, — холодно отбрил его администратор.

— В этом районе все такие грубые. — Барс изобразил обиду. Тим каменным изваянием стоял за его спиной. — Но мы хорошие ребята, платим за информацию и пока никого не убили. С парнем на фото был еще один. Как они общались? Ты же понимаешь, что я могу по-другому спросить.

Тим обернулся на звук открывшейся двери, сопровождаемый колокольчиком. И Барс даже не отвлекся на это, продолжая сверлить взглядом собеседника. Он думал, что Тим разберется. Думал, пока не услышал знакомый голос:

— Ты ж ебаный в рот, это же Тим!

У Тима было много восторженных фанатов, но от этого голоса у Барса внутри все в узел связалось. Гиена. Малолетняя сука. И да, более восторженного и фанатичного поклонника у Тима еще не было. В прошлую встречу она грозилась отрезать кумиру ухо на память.

Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы зря тратить время, и Барс с Тимом нырнули в разные стороны — один к лестнице, другой за угол. Раздалась пулеметная очередь.

Это было оружие Кощея. Из-за него он становился неповоротлив, но упрямо таскал с собой крупнокалиберный ствол под плащом и в таких ситуациях просто выкашивал всех противников первой же очередью.

— Это ж охереть можно! Тим! — позвала Гиена. — И тут!.. Погоди, надо позвать подмогу! Тим, у меня столько вопросов к тебе. Я знала, что мы встретимся, если вместе будем гонять этого зайца. Тим!.. — из восторженного голос ее стал угрожающим — Ты знаешь, что ваш сученок уже у нас. Как думаешь, что с ним сейчас делают?

Никто особо не воспринимал слова Гиены на веру. Тем более, что они тут делали, если уже нашли Кая?

— А какого черта чистильщикам Легиона надо в этой дыре?! — спросил Барс, вытаскивая пистолет из кобуры. Тим жестом показал, что поднимется проверить этаж, Барс изобразил на лице ужас. Тим подумал, прикинул и согласился, оставалось понять, как поменяться. Администратор то ли помер, то ли рассудительно прилег и притворился мертвым. С этажей ни один кретин не выглядывал посмотреть, что происходит.

— А мы слышали, что у вас ребенок пропал. Решили помочь его найти! В честь недавнего перемирия! Видишь, как Легион вас ценит, даже нас отправил! — Гиена откровенно смеялась над ними. — Тим, у меня к тебе столько вопросов! Во времена этого вашего Колизея ты ебал собратьев-гладиаторов или они тебя? Или мелким они тебя, а потом подрос и стал ты их?!

— У них там были женщины, — сухо заметил Кощей зачем-то. Когда они шагнули внутрь, обломки заскрипели под ногами. Барс снял с себя куртку, вышвырнул ее из-за угла, и когда ее тут же расстреляла очередь, Барс высунулся и выстрелил дважды. Он не надеялся попасть, но, когда Гиена и Кощей попрятались по углам, Барс смог добежать до лестницы. Наверх ломанулся на четвереньках, хотя его прикрывал Тим.

Внизу послышались снова выстрелы, на этот раз не только пулемета. Гиена не признавала огнестрельного, предпочитала нож. Видимо, от огнестрельного она не испытывала того садистского удовольствия. Значит, отстреливаться начал Тим.

— Кай! — позвал Барс, с ноги вышиб первую же дверь занятого номера. Там была лишь голая девушка, закрытая по грудь одеялом, бледная от страха, но все же вряд ли она была бы в одном номере с Каем. — Кай! Это я, Барс! Кай!

Их бы расстреляли тут, если бы Барс каждую дверь выбивал. Но он верил, что Кай бросится к ним или подаст знак, если он все еще в заложниках. Поэтому Барс рванул на третий этаж, проверять и его.

***

Речка была похожа на заляпанное стекло — вроде и переливалась, а в то же время бликовала радужным, как хрусталь. На пароме было несколько кают с огромными окнами. Каждая была рассчитана на четверых. Паром был больше прогулочным судном, сюда не требовалось документов. Каюта всего лишь по два кресла друг напротив друга и стеклянная дверь. С ними в одном купе оказалась семейная пара, которая с отплытием ушла на верхнюю палубу, подышать воздухом. И Хаски выдохнул спокойнее, и Кай снял наконец респиратор. Тут их никто не мог достать, потому что на паром чистильщики Легиона точно не садились, не вплавь же они доберутся.

— Слушай, — глядя в окно, начал неуверенно Кай. — А мы можем… не возвращаться?

Хаски дважды моргнул, прикинул, ответил коротко:

— Нет. Ты хочешь постоянно убегать?

— А нельзя убежать так, чтобы раз и навсегда? Чтобы не нашли?

— Значит, писали правду? Они просто купили тебя, как игрушку?

Что-то мелькнуло в лице Кая, он обиженно поджал губы, но к Хаски обернулся как-то растерянно, неловко.

— Нет… Мама спасла меня. Отец бы убил меня, я знал это… Или хуже — продал бы куда-то, где хорошо заплатили. В рабы или на органы… Просто, я… Я от раба родился. Я его никогда не видел — говорят, этот человек его продал или убил, когда понял, что не он отец… Но я был, вроде как, наследником. А у него не получалось… Я был единственным.

— Эй, — прервал Хаски мягко. Он замерзал тут, на нижней палубе, и сидел, завернувшись в свою кожанку, вытащив руки из рукавов и спрятав их внутри. Кай посмотрел на него с какой-то невыразимой надеждой, но не нашел того, что искал, и отвернулся снова к окну, уже какой-то разбитый.

— Так в чем проблема? — Хаски снова вспомнились те слухи. — Живешь в богатом доме. Толпа слуг, еще больше рабов. Денег по горло, на что хочешь трать. Все исполнят, ты же их любимый мальчик. Я поэтому и согласился с тобой ехать: если ты за меня попросишь, то они уступят. И при этом, я ведь правильно понимаю, тебя не заставляют заниматься всякой херней. Ты просто живешь в их доме, ходишь по клубам и одеваешься так, как нравится твоей новой маме.

Кай обернулся с тем же выражением, снова что-то поискал в лице Хаски, но опять не нашел. Отвернулся, в этот раз к двери, словно проверял, заперта ли она. И так и заговорил, глядя на дверь:

— Иногда ночами в доме кто-то кричит. Потом брат выглядит сонным, и рубашка у него в крови. Иногда в дом приносят трупы людей, которых я знал, которые не казались мне плохими… Заслужившими смерти. У нас недавно была война… В город выходишь — и там все в порядке, люди радуются чему-то, им спокойно. А у нас… то крики, то трупы. Людей, избитых, едва живых, втаскивали в дом через черный ход и тащили в подвал. И я не думаю, что они тоже были плохими… Тим… Мне про него говорили, он устал, он не хотел жить, не хотел быть гладиатором. Его едва не убили, и он думал, что все. Но Акросс выкупил его и заставил убивать снова. Только в этот раз не на арене. Мама почти не выходит из комнаты, почти не выходит на улицу. Мне кажется, она ото всего закрылась, ей бесконечно больно за все происходящее и за то, каким становится ее любимый человек и родной сын. Акросс… Он был бы другим. Я видел его другим. Он улыбался, совсем как обычный. Он вел себя со мной как старший брат. Мы даже в поход выбирались, с палатками и удочками. Он… Все это делает его таким. Чудовищем. Он мог жить без этого. Но у него не осталось выбора. Он решил развестись с женой ради любовницы, и это, может, хорошо, но… Но родители его жены решили, что не хотят терять такой выгодный союз, и предложили мне его заменить.

Хаски присвистнул удивленно, и Кай наконец поднял на него взгляд, теперь говорил уже глядя в глаза.

— А я не могу… Не хочу. Улаз спас меня снова. Сказал что-то вроде: «Вы что, он же просто игрушка жены». Я не знаю, зачем… Может, ради нее, может, ради меня, но они знали, что я не хочу, и не отдали… А я боялся, что отдадут.

— Я понял, — Хаски наклонился вперед.

— Что? — удивленно переспросил Кай, наоборот откинувшись на спинку.

— Почему ты не мог. И почему ты девственник.

— Это тут не при чем, — Кай снова выглядел обиженным. Он сцепил руки на коленях в замок, костяшки пальцев побелели.

— Тебе не интересны девушки. Потому у тебя не было рабынь или служанок. И ты не хочешь, чтобы в доме об этом знали, поэтому не было рабов и слуг.

— Нет, — Кай нахмурился. — Я просто не хочу… Чтобы так. Просто так.

— Ну да, ну да, — вздохнул Хаски, не особо поверив. Снова вернул руки в рукава куртки. — Я слышал, что тебя «дарили». Отдавали партнерам семьи как гарантию лояльности.

— Это ложь, — Кай выглядел уже не просто обиженным, злым. — Погоди-ка… Ты поэтому пытался?.. Ты им поверил?

— Блин, да я тебя только второй день как видел. Я сначала вообще думал, что ты притворяешься паинькой, чтобы я потерял бдительность.

— Это не так, — возразил Кай. Солнечный свет разрезал его напополам от горла к бедру.

— Да я понял уже, — вздохнул Хаски. Когда Кай поднялся, он напрягся, к чему-то приготовился. И все же не ожидал того, что случилось — Кай забрался на его кресло, поставив колени по обе стороны от бедер Хаски. Наклонился и коснулся своими губами его, в то же время приземлился на колени Хаски. Это было прямо как приглашение, Хаски не мог не воспользоваться — пока Кай целовался, он подхватил его под задницу, стиснул. Кай целовался нагло, словно доказать что-то пытался. Сразу с языком, все норовил свой запихать Хаски в рот, и не позволял то же сделать с собой. Хаски не возражал совсем — именно этого ему хотелось. Чтобы этот ценный мальчик пытался доказать ему свою другую ценность, нужную лично для Хаски.

— И что это было? — спросил Хаски, одной рукой забираясь под майку и поглаживая спину Кая. 

Тот ответил серьезно, без тени флирта:

— Мне надоело быть жертвой.

— Что? Хочешь прямо тут?

— Нет, — покачал головой Кай. — Но когда снова решишь, что я делаю что-то только для того, чтобы обмануть тебя, лучше сразу разворачивайся и уходи.

***

— Мы столкнулись с чистильщиками Легиона, — в этот раз Тим докладывал сам.

Акросс помолчал, потом сурово попросил:

— Не мог бы ты с такими вестями спрашивать, рядом ли мать в это время?

— Это та девочка? — послышался женский голос на фоне. — Та ненормальная садистка, которой… Кай у них?

— Нет, мам, Кай не у них, они тоже его ищут.

Барс стоял напротив Тима и улыбался, словно заранее знал, что так и будет. Знал в тот самый момент, когда Тим отобрал у него коммуникатор. Но Тим всегда после драки был немного на взводе, а упрек от Акросса на него подействовал как ведро холодной воды.

— Босс, — Барс никогда не называл его так всерьез, только смеху ради, — Тим оставил на мелкой отметку. Не то чтобы она была недовольна… Автограф от Тима.

— Что? Зачем? — снова женский голос. — Она же теперь взбесится, и если они поймают Кая…

— Она всегда бешенная, — возразил Тим холодно. — И Кая они не получат.

И нажал отбой, устав. По сути — неподчинение, его никто не отпускал, но Тим слишком привык, что Акросс все спускает ему с рук.

— Куда дальше? — с энтузиазмом отозвался Барс.

— Они не пошли в полицию. Они знают, что там на кого нарвешься. Можно на честного копа, — фыркнул Барс, сдерживая смех, — можно на того, кто работает на Акросса, а можно и на человека Легиона. Они идут в обход.

— Кай даже не один. Всего лишь идет домой. Он же не был заперт в поместье, он выбирался оттуда. И с охраной и один. Когда никто не знал, куда он идет, это было безопасно. Так где их ловить?

Тим, словно устал от того, что Барс постоянно перебивает его, уставился на покрытую мелкой рябью воду. Барс терпеливо подождал, потом окликнул громко. Тим даже не вздрогнул, обернулся спокойно.

— Если Кай идет домой.

— Та-а-а-а-ак, — протянул Барс. — Звони Акроссу и говори, что его брат сбежал. Не только из плена, а просто взял и утек.

— Я не могу говорить точно, — пожал плечами Тим. У него всегда была прямая спина, словно он перед командиром отчитывался, вытянутый по струнке. — Но… Каю было в тягость его положение. И его раньше все это касалось только косвенно. А теперь напрямую задело.

— Тим, ладно тебе, сытая жизнь, богатое поместье. Тут даже ты жить захотел, а на тебе клеймо до сих пор. Как думаешь, после того, как вернем Кая, Акросс тебя освободит?

Тим коснулся знака на щеке, подумал, глядя куда-то мимо Барса, и сказал честно:

— Мне все равно.

***

Паром разворачивался и шел обратно. Хаски помахал матросу, вложил купюру в его руку и предупредил:

— Мы сходим.

Расстояние до берега было небольшим, можно было перепрыгнуть. Хотя Хаски опасался, что Кай не решится, а когда тот прыгнул первым, не мог понять, почему так подумал. Это же Кай, ему даже в поместье было небезопасно.

— Мне казалось, что туда мы добрались быстрее, — припомнил Кай. Он стоял и ждал Хаски на берегу, снова никуда не сбегал. Хаски сбился считать те моменты, в которых Кай уже мог его кинуть.

— Там не нужно было прятаться и идти обходными путями. Потому что тебя еще никто не искал, — объяснил Хаски. — Я бы перекусил.

— Звучит грустно, — прибавил Кай. — Когда же они спохватились?

— Откуда мне знать? — спокойно пожал плечами Хаски. Глазами нашел какой-то ларек с уличной едой, откуда пахло мясом и маслом. — Тут-то ты будешь мясо? В ваших районах ведь нет собачатины.

— Человечина есть, — Кай отозвался так спокойно, что Хаски было подумал, будто он пошутил. Но Кай, словно извиняясь, пожал плечами. Респиратор он не надевал, но был в капюшоне. В этом районе не везде можно было людям в масках, к тому же со здешними обитателями было бы сложнее разобраться, если бы они приняли Кая за проститутку. Здешним обитателям подчас можно было всё.

— Уговорил, — вздохнул Хаски. — Никакого мяса, которое я не убил и разделал сам.

— Все-таки человечина? — как-то осторожно предположил Кай, и, нервно облизнув губы, сменил тему: — Ты убивал раньше?

— Да, — кивнул Хаски как можно спокойнее.

— Они первыми напали? — угадал Кай. Хаски в этот раз кивнул не так самоуверенно. Словно Кай все еще прикидывал, достоин ли его Хаски. А для чего достоин? Они должны были дойти до дома, там Хаски сдал бы Кая родителям, получил бы защиту. Может, даже остался бы в их доме, но с Каем его бы больше ничего не связывало.

— И устал, — прибавил Хаски. — Может, снимем номер, отдохнем?

Кай посмотрел на него так, словно был разочарован. 

Спросил, как ребенка:

— Кто из нас мальчишка, не уходивший дальше поместья без особой надобности?

То ли не понимал, то ли притворялся. Из этой части города в ту, где жил Кай, курсировали прекрасные точеные поезда. Хоть они и были скоростными, но расстояние получалось небольшим, да еще и со всеми остановками — они не могли толком разогнаться. Документов на них тоже не обязательно было предъявлять. Достаточно купить по одной поездке.

Кай осматривался осторожно. Он выглядел подозрительно, но по-другому выглядеть не мог. Одного из них в любом случае уже засекла камера, и был лишь вопрос времени, как быстро тут появится погоня и чьи люди попробуют их перехватить. Кай больше опасался полиции — его могли увести из-под объектива камер, спрятать и потом отдать Легиону, когда тот явится. Или отцу. Смотря на кого нарваться. Но кто бы это ни был — Хаски могли пристрелить сразу.

К платформе вела вниз лестница, по бокам которой располагались окна в половину стены. После заполненного народом вокзала платформы выглядели довольно безлюдными — всего трое человек в пределах видимости. Все выглядели безобидными, хотя Хаски все равно им еще не доверял. Кай шел впереди, тоже без спешки, осматриваясь и поглядывая на часы. До отправления их поезда оставалось минут пятнадцать.

— Чем ближе, тем… — начал было Хаски и обмер от ужаса — у выхода на платформы Кая сшибла с ног высунувшаяся из-за дверного косяка рука, утащила его в сторону. Свои не стали бы так поступать. И Хаски, рванувшись следом, попал в абсолютно такую же ловушку.

Его поймала жилистая, но сильная рука, полукругом перетащила, как мальчишку, к краю платформы. Хаски замер, чувствуя, как каблуки оказались над пустотой.

— Привет, Кай, — поздоровалась Гиена. Она казалась младше и меньше Кая, но именно она прижимала его к платформе, заломив руку за спину. — Как поживаешь? Правда, совпадение? Говорили, что ты пропал. Вроде даже, что тебя похитили. А я смотрю, ты спокойно гуляешь. Ты сбежал?

— Вы обознались, — на пробу произнес Кай. Получилось слишком уверенно для человека, которого держали лицом в землю.

— Тем более. Тогда ты мне, парень, напоминаешь одного мальчика, с которым мне давно хотелось поиграть.

— Как же Тим? — серьезно спросил Кай.

— Ой, да мы играли уже сегодня. Ты не видишь, а у меня теперь шрам через подбородок. Тим расписался, дальше твоя очередь. Но Легион сказал, что ему так жаль твою семью, хотя у него и нет собственной. Но он так хотел бы лично вернуть тебя. Поэтому нам нужно будет съездить к нему.

— Я сам могу вернуться, — прохрипел Кай. Видимо, давление стало сильнее. Хаски подвинули ближе к краю, теперь он держался на платформе на носочках. Первый же проехавший мимо состав оставил бы от него только груду костей с мясом вперемежку.

— Мы тебя защитим.

— Отпустите его, — почти приказал Кай.

— А, этот… — скучающе отозвалась Гиена. Боковым зрением Хаски заметил несущийся к ним состав. — Да, Кощей. Отпускай. Самое время.

Время и правда было самое то: упади Хаски на рельсы сейчас — и он точно умер бы. Но он вцепился мертвой хваткой в разжавшуюся руку Кощея, ногой ударил куда-то в бедро. Это не спасало, он оставался даже в таком положении на пути поезда, а Кощей, казалось, готов был пожертвовать рукой, чтобы его убить.

А потом их обоих от края что-то дернуло назад.

— Ну екарный бабай, — насмешливым тоном заметил кучерявый парень с веснушками, широко улыбаясь. — Ну внимательнее же надо на дороге.

В его руках было что-то, похожее на лом, именно им он и оттолкнул Кощея от края. А потом из-за его спины вылетел светлой птицей Тим, и остановился, поднял руки.

Гиена сидела на Кае так, словно это было самое удобное место тут, на платформе. И у его затылка, над шеей, держала нож.

— Привет Тим, — поздоровалась она. — Недавно виделись, правда…

— Ты этого не сделаешь, — уверенно произнес Тим. Гиена покрутила рукоятку ножа, опустила его на шею, и Кай дернулся. Хаски вскочил, заметил, что нож вошел немного, может быть на полсантиметра, это немного успокоило. Кощей переместился за спину Гиены для подстраховки. 

— Я ж дура, — с улыбкой заверила Гиена. — Легион всегда это говорил. Подумаешь, мне совсем крышу оторвало, и я решила сама развлечься.

— Разве ваша задача не свидетеля прирезать? — напомнил кучерявый, и Хаски угрожающе окликнул:

— Эй.

— Считай до пятнадцати, — шепнул Тим, двинулся вперед с поднятыми руками. — Чего ты хочешь?

— Хм, — задумчиво протянула Гиена. — Как насчет самому залезть в наш багажник? Останешься у нас в гостях на какое-то время. Дашь небольшое представление нашим. Как в старые добрые… Кай, ты слышал, там такая прикольная история получилась. Его отравила баба! По уши в него влюбленная блядь! Перед боем дала ему яда, и он едва на ногах стоял. Конечно, его раскатали по этой арене. Как, Тим, сбежал ты?

— Пятнадцать, — громко произнес Тим. Хаски понял, что нужно делать, по его стремительному движению — Тим рванулся вперед, Хаски тоже, тенью. Только Тим оттолкнул Гиену, убрав ее от Кая, а Хаски скатился за край платформы, забрав заложника с собой.

Кай не возражал, когда они побежали. Эти четверо были хищниками, привыкшими друг другу клоки мяса в драках вырывать, Кай бы только путался у них под ногами. А Хаски был для него как путеводитель — нашел уязвимое место в ограждении, подсадил Кая, чтобы тот перелез, отправился следом.

На улице было довольно людно, на них несколько людей обернулись удивленно, но не более того. За забором был тротуар, а за ним — автострада. Уже наверху забора Хаски увидел, как за спиной Кая тормозит машина. Дорогая, на таких только блатные и ездили. Человеческий поток расступился, оставив Кая на растерзание, и двое почти одинаковых, квадратных охранников втащили Кая на заднее сидение. Хаски спрыгнул на асфальт, выпрямляясь заметил смотревшего на него с пассажирского сидения Легиона.