— Завтрак, — Хаски поставил тарелку и стакан на небольшую полку у кровати. Кай лежал, повернувшись спиной, не забравшись под одеяло. Хаски даже показалось, что заложник заболел, и он полез проверять у Кая температуру, тот отреагировал быстро:

— Не трогай меня.

— Завтрак, — повторил Хаски. Кай все еще не оборачивался, даже голову закрыл капюшоном толстовки.

— Я не хочу.

— Голодовку решил устроить? — В голосе Хаски послышались угрожающие нотки. — Тебя покормить?

— Пожалуйста, отстань, — мягче попросил Кай, все еще не оборачиваясь. — Меня похитили и держат в подвале. Вчера приказали позвонить родителям и… возможно, это был последний раз, когда я их видел. И последние слова, которые я мог им сказать… Какое-то там: «Не переживайте, со мной все в порядке». Я должен был сказать совсем другое.

Хаски вздохнул достаточно громко. Не хотелось с этим разбираться, но звучало вполне правдоподобно. Кай мог крепиться, потому что знал, что он ценный заложник и его не тронут. Вчерашний звонок нарушил его уверенность.

— Они что, тебя не выкупят, что ли? Они же так тебя любят, — Хаски говорил так, словно издевался, но внимательно следил за спиной Кая. Тот снова не обернулся, ничего не сказал. — Да ладно, брось. Стал бы я связываться, если бы ты был обречен? Одно дело пацана в подвале посторожить несколько недель, и другое дело его потом там же и закапывать.

И отчего-то снова холодок по спине пробежал. Хаски варился в таком дерьме, что убивать казалось в порядке вещей — животных, людей, какая, на хер, разница. Обезумевшие от ломки наркоманы без денег были довольно опасными для дилера, и если они бросались — Хаски разбирался как с бешенными собаками. С двоими был недостаточно осторожен и убил, но никто не собирался искать их убийцу, тем более в этом районе. Хаски не был уверен даже, что их трупы нашлись.

Он думал, что сможет убить и Кая. Так же просто, как прибить крысу ботинком. Как тех парней, что пытались ему нож под ребра воткнуть ради дозы. Но сейчас Хаски думал, что это будет не так просто. Даже не потому, что Кай для него стал более живым, не доставлял неприятностей.

Хаски думал об этом половину ночи. Кай был его. Как раб. Кай был полностью в его власти — можно было кормить его человечиной, можно было совсем не кормить. Отправлять мыться только с разрешения Хаски. Он всегда был тут, никуда не мог деться, должен был отвечать Хаски, подчиняться ему. Это было пьянящее чувство, что теперь Хаски обладал этим. И Кай ведь был не просто пойманным на улице мальчиком или закрытой тут проституткой. Он был довольно дорогим приобретением, из-за которого на ушах сейчас стояло столько людей. Но это где-то там, наверху, и они не могли до Кая дотянуться. А Хаски мог. Он мог впихнуть в Кая завтрак силой. Мог убить его, не дожидаясь приказа, и сбежать. Мог, в конце концов, просто изнасиловать его, и Кай ничем не смог бы защититься. Но Хаски не делал этого.

Еще Хаски мог бы спасти его. Увезти и спрятать, или отдать родителям, но тогда Кай больше не был бы его. Он начинал понимать его семью, купившую Кая, как ценную игрушку.

Хаски сел на край кровати.

— Не будешь есть, сам помрешь.

— Я не хочу, — отозвался Кай. Хаски поставил руку ближе, к безучастной спине. Кай закрылся совершенно, раньше он следил, чтобы Хаски не делал резких движений, и смотрел в глаза, а теперь открывал ему спину.

Нет. Это был протест, когда Кай пытался вот так вот спрятаться, побыть один. Хаски не собирался ему позволять это. Наклонился к самому капюшону, рукой подцепил низ толстовки, но под нее руку сунуть не успел — Кай вскочил, едва не разбив ему нос затылком. Он смотрел удивленно, снова по-прежнему, будто только теперь осознал, где находится.

— Я хочу, чтобы ты поел, — угрожающе-мягко произнес Хаски, все еще находясь в опасной близости. У Кая глаза заблестели, стали влажными, но он еще не плакал, глухо попросил:

— Останешься тут со мной?

В Хаски дернулось что-то, но оно не знало, что собирается делать. Ударить или на кровать повалить. «Так», — осадил себя он. — «Просто новая тактика. Кай несчастный мальчик, который очень не хочет умирать. Чтобы не умирать, он что угодно сделает».

— Разве я не неприятен тебе? Это я тебя похитил, это я тебя тут держу.

— Кроме тебя тут никого нет.

— И ты даже с похитителем готов, лишь бы не один, — кивнул Хаски. — Ты поешь, если я останусь?

Кай кивнул. То, как он отчаянно в нем нуждался, грело Хаски. Он не знал, как относиться к этому открытию, что вообще может сделать с Каем что угодно. И не знал, чего хочет. Но остаться с ним был готов, просто потому, что наверху было скучно.

И сейчас как никогда Хаски взбесил звонок оставленного наверху телефона.

— Я вернусь, — бросил он, быстро направившись вверх по лестнице. Только один человек мог звонить на этот номер, и от него Хаски не мог прятаться.

Телефон продолжал нудно трезвонить, когда Хаски выбрался, закрыл за собой люк.

— Хаски? — спросил глухой голос из динамика.

— Да.

— Все в порядке?

— Да. Все тихо, — подтвердил Хаски.

— Хорошо, но они почти нашли тебя. Думаю, твоя работа окончена. Сможешь через два часа привезти заложника на тот склад, где я передавал тебе деньги? Я заплачу остаток суммы и избавлю тебя от этой обузы. Ты подготовил варианты, где залечь на дно? Если они тебя выловят, то лучше сразу пулю в лоб, ты же понимаешь?

— Да. Все в порядке, они меня не найдут, — сглотнул Хаски. Он обернулся к подвалу — люк был приподнят, Кай выглядывал осторожно, и это отчего-то было жутко. Словно это он тут был маньяком.

— Хорошо. Тогда жду тебя через…

— Слушайте… А это до завтра не подождет? Он еще не готов. Его одежда, она вчера снова испачкалась, и…

— Все равно, в чем он будет. Можешь завернуть его в простыню или голым притащить. Это не ждет, ты не понимаешь что ли? Они вышли на тебя, они теперь весь район перетрясут, но тебя найдут.

— Я понимаю, но у меня есть путь к отступлению…

«Соглашайся», — Хаски скорее по губам прочитал, чем услышал, что говорил ему Кай. Тот тоже выглядел еще более настороженным. Хотя он так и не поел, но казалось, что его вот-вот вырвет. Хаски не понимал.

— Хорошо, — просто согласился Легион. — Тогда буду ждать завтра, в четыре часа дня. Тебе хватит времени?

— Да.

Послышались гудки. Кай опустил голову, и в щели видно было только его светлую макушку.

— Что?! — раздражаясь спросил Хаски. — Нам дали чуток времени, как думаешь, сколько мы успеем?..

— Ты должен был согласиться. Так у нас было бы три часа… Но Легион пришлет своих чистильщиков. Они в течение часа будут тут. Они уже могут быть за дверью… Нас точно обоих порешат.

— Не порешат, — раздраженно прорычал Хаски.

— Ну да… Пожалеют. — Кай нервно засмеялся, как-то обреченно и горько.

— Ты им нужен, — напомнил Хаски. — Найти меня несложно, пока я тут. И мне правда пора бежать. Одному. Завязывать со всем этим.

Кай молчал, в щели по-прежнему видно было только его макушку.

***

— Кай скучный. Такой… Мальчик-одуванчик. Мне кажется, что стоит ему под ноготь иголку вогнать — и он уже сломается. Я не люблю таких. Чем дольше держится жертва, тем интереснее, — низкая девушка говорила, размахивая перед собой карамелью на палочке. Люди на этих улицах заинтересованно оборачивались на девичий голос, но узнавали ее и спешили убраться скорее. Тем более рядом с ней молчаливой скалой шел человек метра под два ростом, высохший, с плешивым черепом, на котором все же еще держались клочки волос. Словно дед с внучкой вышли на прогулку вечером. — Хотя, знаешь, я бы с радостью посмотрела, как его пустят по кругу. Какие-нибудь негры… Ну у нас же нет негров?

— Нет, — коротко отозвался ее спутник. Он не ворочал глазами, только голову поворачивал туда, где что-то хотел рассмотреть.

— Жаль. Устроим конкурс на самый большой хуй и шестерым победителям скормим Кая.

— Легион хотел, чтобы как можно меньше народу было в это вовлечено. Так что об этом никто не должен знать, только я, ты и Легион.

— А что там за парень свою душу Легиону продал? — подхватила тему Гиена. — Интересный?

— Да, тебе будет интересным.

— Давай задержимся тогда. Кай никуда не денется, а с тем парнем я бы поиграла, раз он интересный.

— Тихо.

Они остановились напротив одного из домиков. Вокруг в таких же было что-то вроде магазинчиков, этот же пустовал, даже окна были забиты жестью, но сквозь щели наружу пробивался свет, и дверь была изнутри закрыта.

— Да, точно, — улыбнулась девушка, снова положила леденец в рот и постучала. — Хаски? Мы пришли помочь тебе, от нашего общего друга. Хаски?..

Они терпеливо подождали, но дверь никто не открывал, с той стороны не было слышно ни звука. Девушка выругалась, выбросила леденец.

— Ломай на хер.

Ее спутник, казавшийся тощим, старым, немощным, вдруг дверь снес с одного удара. Переступив щепки, вошел внутрь. Свет горел, и подвал был закрыт на замок, но в самом домике никого не было видно. Девушка обошла вокруг дивана, оторвала от плиты железную ручку и ею вскрыла замок. Стоило открыть — и в лицо им пахнуло дымом и жаром: подвал горел.

***

Хаски еще сильнее сжал руку на пояснице заложника. Тот поморщился, но ничего не сказал. На лице у него был респиратор, который до этого носил Хаски, чтобы скрыть свое лицо. Только что они видели, как двое вошли в дом, выбив дверь. Кай молчал — Хаски и без него все понимал.

— Только попробуй меня обмануть, — пригрозил Хаски. 

Теперь у Кая голос получался приглушенным:

— Мы договорились… Ты поможешь мне попасть домой, а я представляю тебя брату как моего спасителя. Все будет в порядке…

Хаски хотел сказать еще что-то, но заметил, как внимательно пялился на него Кай. Как ребенок на животное в зоопарке. Хаски попытался изобразить гнев:

— Че?

— Впервые вижу тебя без маски.

— И че?

Кай пожал плечами, отвернулся, тут же вспомнил:

— Как тебя зовут?..

И оба тут же забыли о разговоре — вывалившаяся из дома парочка стала осматриваться. Кай и Хаски синхронно пригнулись за край крыши.

— Ты убедился? Можем уходить? — шепотом пробубнил Кай. Хаски пополз к пожарной лестнице, потащил его с собой. Он боялся, что Кай сбежит, потому цеплялся за Кая — то за руку, то за поясницу, то за капюшон толстовки, из которой Кай мог выбраться. У лестницы Хаски бесцеремонно надвинул Каю капюшон на голову.

— Это не от вас? — спросил Хаски подозрительно.

— Тогда я просто вышел бы к ним, — проворчал Кай. Он старался двигаться быстро, не отставать. Респиратор мешал ему нормально дышать. — У тебя еще остался тот газ?

— Один баллон, — подтвердил Хаски. — Но… Они знают, что он у меня есть. Поэтому против них его пускать рискованно.

Спустились они быстро, прижались к стене, и Хаски жестом показал, что им направо. Улочки тут были узкие, только на велосипеде и проедешь, и то если навстречу никто идти не будет. На одиноких балконах сушились какие-то тряпки, серые простыни, трусы женские и мужские, полоски ткани с бурыми пятнами, среди этого так и висел какой-то куст. Высоко, чтобы не достали. Кай шел послушно следом, даже когда Хаски отпустил. Ну и правильно, в этом районе без навыка сложно выжить. Тем более Каю, тем более, что часто проститутки и дилеры в этом районе ходили в респираторах, и если прикидывать Каю роль, то на проститутку он был похож больше, чем на торговца наркотой.

— Каааай! — прозвучало по-детски, словно гулять звали. Девушка махала им рукой от угла дома, а вот ее мрачного спутника нигде не было видно, и это настораживало. Кай не оборачивался, прибавил шагу, почти поравнявшись с Хаски. — Куда ты собрался?! Мы вернем тебя брату! Мы же тебя спасать прибежали.

В этот раз Хаски перехватил его руку, но уже не для того, чтобы Кай не сбежал, а чтоб не потерять. Он свернул от дома дальше, в проулок, совсем узкий, скользкий и вонючий. От стены отделилась длинная тень, как в каком-то кошмаре, последовала за ними, хоть и медленно. А вот девушка нагоняла. Переулок вывел к нескольким рабам в темно-синей форме, которые говорили на незнакомом языке. При появлении Хаски замолкли, и тот дернул своего заложника дальше, через ларьки на рынок, где было не протолкнуться. Кай подчинился, и в людской поток они погрузились, как в вязкое болото. Он притормозил девушку, она почти утонула в нем, и Хаски даже показалось, что ее унесло куда-то в противоположную сторону. А вот высокий срезался в поток так, словно тот ему был по колено, и пошел вперед уверенно, спокойно. Картина получалась жуткой, тощий расталкивал торговцев, как суетящихся у ног крыс, и продвигался вперед куда быстрее Хаски с Каем, хотя те были в потоке. Хаски бросил взгляд на заложника, убедился, что тот не снял респиратор.

— Держись за меня, — даже не приказал, почти попросил. И Кай послушался, как ребенок подцепил его кожанку, вцепился в нее так, что если бы его оторвали, то только с куском куртки. Хаски достал выдвижной нож, из второго кармана баллон и, приложив закрытое оружие к нему, нажал на кнопку для выдвижения лезвия. По рынку расползлось облако газа.

***

Пожар не пошел дальше сырого подвала. Камзол лежал на спинке дивана. Хотя дверь была распахнута, из дома нечего было брать.

— Как думаешь, стоит начинать искать труп? — грустно усмехнулся Барс. Тим посмотрел на него раздраженно и отвернулся. В подвале еще было тепло от разошедшегося там огня. Тим фонарем высвечивал угли, не находил пока ничего, похожего на мертвеца.

— Дверь выбита. За ним пришли кто-то, кто не мы, — произнес Тим. На нем был респиратор. Денек выдался сложный — сходить к бывшему хозяину Хаски, узнать, что тот мертв. И казалось, что со случившимся смерть не связана никак: не поделили территорию, враг оказался сильнее. Такое происходило постоянно.

— И? Что ты видишь, экстрасенс? Те, кто пришли, забрали Кая с собой? Похититель же не побежит с такой ношей.

— Он может использовать Кая для выкупа, — отозвался Тим, выпрямился. Пол опасно поскрипывал под его ногами, готовый вот-вот провалиться. — Только кому он его продать хочет — нам или им?

— Как думаешь, они спали на одном диване, или он держал Кая в подвале? — предположил Барс. Тим снова не слушал, смотрел на дверь. В нее заглядывал какой-то подросток, высматривая, что тут случилось и чем можно поживиться.

— Эй, — с улыбкой позвал Барс. — Ты тут живешь?

— Информацию хотите? — спросил парень.

— Не бесплатно, — пообещал Барс. — Если она будет стоящей.

***

— Куда мы идем?

Начинал накрапывать дождь, они по-прежнему оставались в неблагополучных районах. Хаски побаивался сразу вести Кая в более престижные, тут заложник жался к нему и старался даже на шаг не отставать.

— Отдохнуть. Снимем комнату на ночь.

— У нас нет документов.

— У тебя нет. У меня есть документы, о которых не знает Легион.

— Ты оставишь меня на улице? Или мне придется лезть через окно?

По бокам улицы стояли столики, за ними мрачно пили похожие на манекенов мужчины. Закусывали они чем-то вонючим, похожим на вяленное мясо. Это был торговый район, тут и народу было больше. Хаски остановился, поймал Кая за плечи.

— Посмотри на себя, — предложил Хаски, хотя зеркала тут не было. — Как думаешь, на кого ты похож и почему на тебя не понадобится документов?

Кай понял, даже не обиделся, кивнул. Хаски делал вид, что не проверяет, идет за ним заложник или нет. Кай обнаружил бы контроль, только попытавшись сбежать.

— Все в порядке, — легкомысленно рассуждал Хаски. — Сможем помыться. Отдохнуть. Поесть в безопасности. Кстати, что хочешь на ужин?

— Без мяса что-нибудь.

— А если кальмар? Каракатица какая-нибудь?

— Годится, — согласился Кай.

Еду купили в одном из многочисленных ларьков. Хаски постоянно чувствовал спиной напряжение — то он сторожил, чтобы не сбежал Кай, то чтобы не появилась снова погоня. А иногда ему казалось, что Кая у него хотят отобрать, что вот тот подозрительный тип схватит его заложника и спрячет под плащ. Или Кая затащат в машину. Или в переулок, в дом. Просто пустят на мясо в любой из этих забегаловок. Но Кай не нужен был никому, кроме него. Он спокойной ждал, заложив руки за спину, пока Хаски покупал еду. Девочки, явно занимавшиеся досугом, не видели в нем конкуренции, слишком он был нерешительным для проститутки. Но Хаски надеялся, что в гостинице маскировка прокатит.

Администратор сидел за прутьями решетки, посмотрел через толстые очки, предупредил:

— Деньги вперед. Второй с вами?

— Его как бы и нет, — с улыбкой шепнул Хаски, облокотившись на стойку. Администратор безразлично предупредил:

— Еще половина сверху.

Хаски с той же улыбкой расплатился, приобнял Кай за плечо и повел вверх, к их комнате. Заплатить пришлось немало, зато там был душ и широкая кровать, которой хватало на двоих. Когда дверь за ними закрылась, Кай словно тяжелую ношу с плеч скинул: снял капюшон, респиратор, вздохнул глубоко и утер лицо от пота. Хаски поставил купленную еду на тумбочку у кровати, сел на покрывало, предложил с улыбкой:

— Не хочешь в этот раз в душ вместе?

— Нет, — отрезал Кай. — Мне нужно твое имя. Мы на одной стороне.

— Как знать, — пожал плечами Хаски.

— Дай хоть что-то, чтобы я знал, как тебя назвать.

— Назови как хочешь, — разрешил Хаски, поднялся с кровати уже без настроения. — Я в душ. Можешь меня не ждать, садись есть.

Даже в душе он не мог расслабиться, спешил. Дергало, словно стоит выйти — и комната пуста, хотя ключи Хаски взял с собой в ванную. Но стоило вернуться в спальню и увидеть Кая, как Хаски успокоился. Хаски даже толком ни одеться, ни вытереться не успел. Кай сидел на кровати, опершись спиной о стену, неспешно ел жаренный рис палочками, но при виде Хаски остановился, замер и чего-то ждал.

— Не боишься со мной спать? — снова поддел Хаски. И, словно это было разрешением, Кай продолжил есть, проигнорировав вопрос. — Что это были за ребята?

— Гиена и Кощей. Чистильщики Легиона.

— Чистильщики?

— Когда надо справиться тихо, не привлекая внимания.

— И у вашего семейства такие есть? — Хаски сел на край кровати, открыл свою коробку с рисом. Кай кивнул, закинул в пакет опустевшую коробку, открыл бутылку с водой.

— Да. Тим и Барс, — подтвердил Кай. Хаски забыл, что должен есть, смотрел на него, замерев так, словно вязать собирался, а кто-то вместо ниток подсунул ему рис.

— Тим?

Кай кивнул.

— Легендарный Тим?

— Лучший на Колизее.

— Черт, — фыркнул Хаски. — Отец вечно на него деньги ставил.

— А где теперь отец? — осторожно спросил Кай.

— Сбежал. И я сбежал, чтобы те, кому он должен денег, меня не нашли. Сто лет его не видел… Но он таскал меня посмотреть на этого Тима. Хорошо, что я все-таки оказался на твоей стороне.

— Сколько тебе лет? — осторожно спросил Кай. Хаски прикинул — информация безопасная, ничего не даст, поэтому ответил честно:

— Двадцать один.

— Но имя по-прежнему говорить не хочешь? — Кай стянул толстовку через голову, забрал у Хаски влажное полотенце, ушел в ванную, не дожидаясь ответа.

***

В темноте казалось, что они превратились в одно существо, замершее под одеялом и дышащие в две пары легких. Когда Кай вышел из ванной, свет уже был выключен, а Хаски лежал под одеялом к стене ближе. И на кровать Кай забрался распаренный, еще влажный. Джинсы он снял, спать лег в трусах и майке, Хаски же на ночь не снимал штанов. Но среди ночи проснулся от того, что было жарко, послал все к черту, стащил их и вышвырнул на пол.

Кай в кровати виделся жемчужинкой, и казалось, что все кругом идиоты, если не могут рассмотреть его ценности, не пытаются отнять. Но Хаски был рад. Каю не обязательно было знать, что он ему принадлежит. А к утру ближе Хаски сказал что-то о том, что нужно хотя бы притвориться, что они трахаются. Кай попытался возразить и был скручен, Хаски ткнул его лицом в подушки и лихорадочно прикидывал, где сможет найти смазку…

И проснулся. Утро снилось ему серым, предрассветным. На самом деле оказалось, что давно уже день, солнце вовсю светило в окно, чуть-чуть не доставая до кровати. Они с Каем так и проспали, каждый на своей стороне, на боку, задница к заднице. Словно никто из них и не шелохнулся во сне. Хаски перевернулся на спину, протер глаза. Было непривычно просыпаться с кем-то, и Кай казался таким уже родным, уютным настолько, словно это была их квартира.

Хаски прикинул, заглянул под одеяло. Сон не прошел даром — член не стоял, но явно собирался подняться. И совсем привычно, как само собой разумеющееся, Хаски за плечо перевернул Кай на спину, одним движением стянул с него трусы, слишком свободные, потому что покупал их Хаски сам, на глазок. Кай что-то простонал даже, сонно приоткрыл глаза. Хаски лег на него, руками забрался под майку, зубами прикусил кожу на шее и все ждал — вот сейчас получит в переносицу. В глаз. В только зарубцевавшуюся рану на ухе или лице. Коленом в живот. Или Кай просто попытается вырваться, сбежать. Сбросит его с кровати.

Но теплые колени прижались к бедрам Хаски по обе стороны, левой рукой Кай обнял его за шею. Хаски растерялся. Отстранился.

Казалось, Кай еще не проснулся. Он смотрел сонно, чуть приоткрыв губы. Не торопил, не выказывал ни удивления, ни страха. Хаски даже показалось, что ему снова это снится. Кай вел себя так, словно они давно были вместе и утренний секс в порядке вещей.

— Ты что, — выдохнул Хаски удивленно, — не против, что ли?..

Тогда Кай словно бы проснулся: осознал сразу и что он без белья, и что Хаски нагло тискал его несколько секунд назад, и что все происходящее не сон. Кай выругался коротко, как от него, наверное, никто бы не ожидал. Выбрался без особых усилий, просто отодвинув Хаски. Нашел на полу свои трусы и надел их, словно справедливость восстанавливал.

— Постой, — окликнул Хаски, садясь в кровати. — Ты не был против.

— Ты ждал, что я буду сопротивляться? — огрызнулся Кай. Он старался не поворачиваться к Хаски лицом.

— Почему ты не был против?

— Почему нет? — раздраженно спросил Кай. — Ты, вроде, не собираешься меня убивать… Мы, вроде как, на одной стороне и ты…

— Но ведь ты же девственник, — дошло до Хаски. Он правда только теперь осознал это — по тому, как смутился Кай, как он не смотрел ему в глаза, делал вид, что сосредоточен на поиске джинсов, а потом и вовсе сбежал в туалет. Хаски остался сидеть на кровати, и с каждой секундой все больше злился сам на себя. Зачем он остановился? Зачем вообще о чем-то спрашивал. Это точно не снится ему?

Была мысль попытаться снова уложить Кая в кровать, но Хаски, уже окончательно проснувшись, представил, что Кай начнет сопротивляться. Меньше всего Хаски хотелось показаться озабоченным мудаком, тем более в чем-то уговаривать Кая, когда тот и сам готов.

Когда они выходили из гостиницы, Хаски даже не подошел к стойке — свистнул администратору и ключом попал четко в его окошко. Ухмыльнулся — и боковым зрением заметил опасность.

Высокий тучный человек, что шел к лестнице на этаж мимо них, сначала присматривался к Каю, быстро оценил ключевые точки его тела и, остановившись рядом с ним, коротко спросил:

— Сколько?

В Хаски словно цунами поднялось, он готов был тут и сейчас драться с этим увальнем, если он только коснется Кая. Но тот, улыбнувшись, снял респиратор, удерживая его у лица рукой, мягко, как кошка, скользнул к посетителю и шепнул ему что-то. Тут же отстранился, вернул маску на лицо.

И в следующую секунду уже ловил Хаски, который сорвался с места и почти ударил постояльца, если б не мешал Кай.

— Эй! — прорычал Хаски. — Он мой! Ясно?

— Клеймо на него поставь тогда, — выругался ошарашенный посетитель, поспешил по лестнице наверх. Хаски успокоился, только сообразив: Кай не интересовал этого человека. Он искал разового досуга, прикинул, что Кай не хуже прочих, и приценивался. Он, черт бы его драл, не понимал ценности Кая. Не знал, что сейчас из-за одного этого парня начнется война двух синдикатов. И уж тем более не мог знать, что семья Кая может кастрировать, если узнает о таких планах на их сына.

— Ты чего? — удивленно спросил Кай, когда наконец смог вытащить Хаски на воздух. — Ты переигрываешь.

— Я не играл, — выругался Хаски, осматривая улицу исподлобья.

— Что?.. Что тогда значило, что я твой? — В голосе Кая проскользнуло раздражение. 

Ярость Хаски тут же перенеслась на него:

— Что? Хочешь вернуться? Сколько ты там ему сказал, что он так охерел? Во сколько ты себя оценил?

— Сказал, что меня уже купили на ближайшие несколько месяцев, — уже без раздражения, скорее даже удивленно ответил Кай. И голову наклонил, попытавшись заглянуть Хаски в лицо. И в этом жесте Хаски узнал тот взгляд, каким сам он наверняка рассматривал утром Кая под собой, когда осознал, что тот не против. Сейчас Кай тоже что-то для себя осознавал.

— Так я угадал? — решил сбить его с мысли Хаски. — У тебя еще никого не было? Почему? В вашем особняке было мало рабынь?.. Рабов?..

Во взгляде Кая снова появилось раздражение, он пошел вперед, в людской поток.

Это многое объясняло. Если он не притворялся, то Хаски мог понять, почему он не пытается сбежать.