Хаски снилось, что весь город был черным и колыхался, как живой, в каком-то жарком мареве. Когда раздался стук в дверь, Хаски открыл. На пороге стоял Легион собственной персоной в черном балахоне. «Никто не должен знать, что он был у меня», — понял Хаски и посторонился. Он заметил, что люк в подвал был открыт, спохватился, но Легион даже внимания не обратил. А вместе со шлейфом его мантии в дверь вплыли еще тени, похожие на черный колыхавшийся город. И все они шли за Легионом. У них не было лиц, только темные провалы под капюшонами. Вместе с Легионом они столпились над люком, и Хаски заметил, что оттуда шел слабый свет. Снова первым вниз пошел Легион и, глянув на Хаски темными глазами, приказал:

— Погуляй где-нибудь часа три.

Тени потянулись за ним. Хаски смотрел, как они утекают в подвал, одна за другой, и не понимал, как им всем хватит там места. Когда он развернулся к открытой двери, еще не зная, что именно собирается делать, раздался крик. Кай звал его, по имени, которого не знал. Так отчаянно, что Хаски показалось — звуки этого голоса привязали его к месту, зацепились за одежду и тащили его туда, в погреб, где мучили Кая.

***

Он проснулся и сначала не мог понять, что именно его разбудило. Прислушался — снизу в крышку снова раздался стук. Кай добрался до люка, но тот был закрыт сверху на замок. Хаски лениво поднялся, прихватил одеяло. Вдруг парню просто стало холодно. Он открыл замок, приподнял крышку, и на него уставились серые глаза, прямо-таки излучавшие покорность. «Ему что-то надо», — понял Хаски. — «Надеюсь не напильник и нож».

— Я так не могу, — пожаловался Кай.

— Значит мало пробовал, — отозвался Хаски.

— Я не могу не делать ничего. Там только вода и темнота… Я так рехнусь совсем.

— Не мои проблемы.

— Мне нужны книги. Просто книги. Я не смогу убить тебя книгой, ты же видел, цепь и то опаснее.

— Я принесу тебе журнал.

— Мне не нужен журнал. Мне нужны книги. Я хотел бы продолжить обучение. Мне нужны книги, которые я читал.

— Мне пойти к тебе в дом за ними?

— Нет… Их достаточно просто… купить… — стесняясь еще больше, предложил Кай. 

Хаски закрыл крышку, специально чуть ударив его ею по голове. Может, и не чуть, все-таки она была тяжелой, но получилось словно бы случайно. Потом приоткрыл крышку снова, но Кай больше не рисковал высовываться. Спрятался в полутьме подвала, словно спасался от новой боли.

— Что я получу за книги? — спросил Хаски. Некоторое время было тихо, потом голос Кая, по-прежнему где-то рядом, отозвался:

— Что мне сделать?

— А ты что, готов на все?

— В жопу себе засунь эти книги, — отозвался Кай, и Хаски услышал, как он уходит. Эти шаги ощущались так, словно Хаски был хищником, от которого сбежала добыча. Быстро откинув люк, он нырнул внутрь. Светильник у кровати горел, темно в подвале не было, и Хаски, почти скатившись с лестницы, поймал Кая, оторвал от ступенек, подняв на руки.

— Что? — растерянно спросил Кай, словно это еще была шутка в дружеской компании, а потом опомнился и вспомнил, где он находится и кто с ним играет. — Пусти! Нет, я не говорил, что на что-то согласен!

— Кто тебя спросит, — двигаться было трудно, потому что Кай пытался вырваться, брыкался, но Хаски тяжело шел вниз. А после сказанного стало еще труднее — Каю удалось вырваться, спрыгнуть на лестницу, едва не оступившись, а вот бежать было некуда. Хаски поймал снова, на этот раз за локти. Ему нравилось, это была игра, в которой он еще и сам не знал, как далеко зайдет. Кай, почувствовав, что его сопротивление только раззадоривает, замер тяжело дыша.

— Не играй со мной, — попросил Кай нервно, не оборачиваясь. 

Хаски подтолкнул его спускаться ниже:

— Я и не играю. Книги? Окей. Хорошая еда. Можно даже достать тебе нормальную одежду.

— Они тебя убьют, если узнают, — почти пригрозил Кай, упершись. Хаски подтолкнул, и он едва не оступился, кажется больно ударился ногой о ступеньку. Подхватить его снова стало проще. Рваными движениями, с остановками, но они двигались к разобранной кровати. — Погоди, правда… Ты же шутишь?..

— Боишься? — насмешливо спросил Хаски. — Наконец-то меня боишься, а раньше не боялся?

Он остановился у кровати, удерживая Кая за локти спиной к себе, но когда приготовился сделать подсечку — Кай вырвался, отскочил, прижался спиной к стене. Он смотрел настороженно, решал для себя, стоит ли защищаться по-настоящему, или Хаски это не всерьез.

— Что, если я предложу так выкупить тебе свободу? — сверкнув глазами, спросил Хаски. — Я принесу книги, которые ты просишь… А потом, не сейчас, и вовсе отпущу тебя. Ты же хочешь уйти отсюда. Единственный способ — через меня.

— Нет, — что-то появилось во взгляде Кая, от чего Хаски самому от себя стало противно. Чего он правда?.. Не собирался он ничего с ним делать. Просто та статья… Хаски ведь не верил ей, но ему казалось, что Кай просто играл себя таким, каким Хаски хотел бы его видеть.

— Правда отпущу, мне уже достаточно за тебя заплатили, — снова попробовал прощупать Хаски, протянул руку, но Кай отодвинулся. Он был похож на загнанного зверька, который бросится при первой же возможности. — Потому что я с самого низшего уровня? Ниже рабов: те хоть знают, для чего живут?..

Кая словно немного отпустило его напряжение, он опомнился, замотал головой:

— Нет… Нет же. Почему ты вообще решил, что… зачем?..

— А что такого? — глухо из-за респиратора засмеялся Хаски. — Тут же скука смертная, так хоть развлекли бы друг друга…

— Ты врешь, — неуверенно обвинил Кай, он все еще жался к стене. — Что произошло? Тебе что-то сказали?.. Тебе соврали что-то про меня?

— Соврали? — переспросил Хаски. — Что должны были соврать?

Кай не ответил, продолжал напряженно присматриваться. Теперь он готов был не броситься, а бежать, а за спиной Хаски оставался открытый люк.

— Я не испытываю к тебе отвращения, я уже говорил, — осторожно начал Кай, и только теперь Хаски это наконец задело, хотя он сам начал разговор. — Но… я не могу.

Хаски улыбнулся, но улыбку свою обозначил только шумным выдохом через фильтры, поднял руки:

— Ладно-ладно, я же пошутил. Ты и так все понял.

— Ты не шутил, — покачал головой Кай. — Проверял… Что тебе про меня сказали? Насколько далеко разрешили зайти?

— Сломать тебе ноги, если попробуешь сбежать. Ничего мне не говорили, — Хаски попятился осторожно к лестнице. — Будут тебе твои книжки, какие там ты просил?.. Да не смотри так, просто так будут книжки, я уже сказал, что достаточно на тебе наварился.

Пока он выбирался из подвала, Кай так и оставался в углу. Закрыв крышку, повесив замок, Хаски снял респиратор, вдохнув волной грудью. И сам себя тут же ударил в челюсть.

***

— Мне просто нужно предупредить тебя. Одну из пустующих точек займет человек от китайцев. Нам будет полезно для… — начал Акросс, при отце отчего-то нервничая. Тот сидел за столом в своем кабинете, затушил окурок в пепельнице, повернулся и слушал внимательно. Кроме отца в кабинете были еще его охранник и адвокат, сидевший в кресле напротив. — Это для Кая, — закончил Акросс.

— Я уже сказал, делай все, что сможешь.

Мама и раньше покидала особняк редко, теперь заперлась в своей комнате и ждала-ждала. Глушила успокоительное, но иногда, когда ее отпускало, начинала названивать сыну и мужу, спрашивать, что удалось узнать. Акросс не представлял, что будет, если Кая ей не вернут.

— Как успехи вообще? — спросил отец.

— Лучше, — кивнул Акросс. — Я думаю… им нужно еще дня три. Условий никаких не выдвигали? Никто?

— Нет. Акросс, а сколько его нет уже?.. Я, конечно, не знаю, что делать, если что, но… может, он и не жив уже?..

— И что, не искать теперь? — Акросс разозлился, развернулся и ушел из кабинета. Некоторое время еще царила тишина, Улаз прислушивался к шагам за дверью, и, глядя на нее, глухо заговорил:

— Скажи, что нам нужно время подумать. Все взвесить… Может быть, пройтись по приютам и посмотреть еще какого-нибудь похожего мальчика. Наври, короче.

— Мы не сможем долго тянуть время, — тихо возразил адвокат. — Нужно просто отказаться. Все равно его убьют, как только почувствуют хвост. Проще убить и спрятать, чем перепрятывать его живого.

— Знаю. Но я не хочу, чтобы в его смерти винили меня.

***

Хаски сильно гремел, когда открывал подвал. Кай явно выглядел настороженным, сидел на заправленной кровати. Вместо книг Хаски тащил металлическую небольшую ванную, похожую на огромный таз. Кай продолжал наблюдать. Оставался на месте и когда Хаски присоединил к крану шланг, второй его конец швырнул в ванну, начал ее заполнять.

— Эй, — позвал Кай. — Ты ее с водой не поднимешь потом.

— Тут в раковину солью, — проворчал Хаски.

— Ты ее не поднимешь, чтобы слить в раковину.

Хаски остановил воду, развернулся, сложив руки на груди.

— А тебя выпустить, наверное? — проворчал он. — Или мыться не любишь? Лучше сидеть в земляной яме? Ты так спокоен, потому что давно об этом мечтал?

— Просто не хочу, чтобы тут стояла и тухла вода. Я ведь тут, возможно, надолго, — Кай пожал плечами. Он все время смотрел в глаза — боялся он или наоборот нарывался, разговаривал или слушал — он смотрел в глаза Хаски, и тому казалось, что они начинали зудеть от этого упрямого взгляда.

— Ты же понимаешь, что тебя будет ждать, если попробуешь сбежать? Мне будет плевать, кто там за тобой стоит, тебя им, возможно, и не вернут.

— Я уже говорил, я не дурак, чтобы пытаться бежать. Так помочь тебе затащить таз обратно наверх?..

Кай впервые выбрался в сам дом. Конечно, он проходил тут, когда Хаски только привел его, но тогда на голове у Кая был мешок, и он ничего не видел до самого подвала. Теперь он довольно быстро осмотрелся — не на что оказалось смотреть, место казалось давно брошенным, окон не было. Точнее, они были, но оставались наглухо заколочены ржавой жестью. Дом такой же, как подвал, только вместо кровати диван. А еще тут была закрытая на ключ входная дверь, и хотя она заперта, Хаски старался держаться между ней и Каем.

— Можешь начинать раздеваться, — посоветовал Хаски. Когда Кай не понял, развернул его и, зацепив за рукав рубашки, потащил к ванной. Таз в подвале казался не таким неприятным, как эта ванная — потрескавшаяся, серая. Вода была такая же, как в подвале, питьевая стояла в больших баллонах у длинного стола с плитой. Когда Хаски втолкнул Кая в ванную, стало чуть спокойнее. Из-за цепи на ноге нельзя было закрыть дверь, да и Кай, расстегнув джинсы, напомнил:

— Я не смогу раздеться.

Хаски выругался, быстро нащупал связку в заднем кармане и снял ключ от цепи, расстегнул, вышвырнул ее за дверь, и закрылся с заложником в ванной.

Тут было тесно. Кай не то чтобы смущался — он старался присматривать за движениями Хаски, но не пытался прикрыться. Забрался в ванную без напоминаний, когда воды набралось до половины. Хаски, не церемонясь, швырнул в воду мыло и лохматую мочалку, похожую на паклю.

— Я не смогу сбежать с помощью мыла и мочалки, — раздраженно напомнил Кай. Хаски кивнул, но остался стоять у двери.

На правом плече у Кая был лиловый синяк. Он остался еще с момента похищения. Хаски помнил те события особенно ярко, и хотя все прошло гладко — еще переставлял их, пытался у себя в голове сделать идеальными. У Кая и рыжей место было на втором ярусе, с мягкими диванами. Туда не каждого пускали, словно внутри этого клуба был еще один, элитный. И Хаски пил за стойкой, внимательно наблюдая за будущей жертвой. Кай выглядел искренним, можно было подумать, что рыжая — любовница его, а не брата. Да и девушка иногда шептала ему что-то на ухо, иногда гладила застежки на камзоле Кая. Хаски казалось, что вот он — ответ на вопрос, почему целью оказалась не девушка. Слишком непостоянная единица, имеющая влияние только на сыновей. Кай же для семьи был едва ли не центральной фигурой.

Потом Хаски прочел, что влиятельная и опасная семья выкупила Кая в одиннадцать лет у родителей. Как родители пытались вернуть сына, но их затыкали новой порцией денег, словно они могли заменить ребенка.

Единственным местом, где пересекались все, был туалет. На втором уровне его не было, хотя там располагались кроме диванов еще и отдельные кабинеты. Даже по нужде Кая сопровождал высокий охранник, лет под сорок, который осматривал всех эдаким сычом. Казалось бы — клуб, люди приезжают сюда развлекаться, но даже там за Каем следовала эта тень. Честно говоря, Хаски надеялся застать его хотя бы в туалете одного. Но единственное, что случилось — охранник остался у входа. Он же остановил Хаски, поймав за плечо, и велев:

— Подожди. Две минуты.

Хаски кивнул, отступил на шаг назад, попросил смиренно:

— А прикурить дашь?

И одной рукой достав респиратор, второй открыл газовый баллончик…

Кай мыл руки, и его не удивило, что может войти кто-то еще: тут было несколько кабинок. Только глянул на Хаски в зеркало и, казалось, даже респиратору особо не удивился. Это же клуб, мало ли, в чем сюда приходили люди.

Хаски спасло то, что он не расслабился. Они поравнялись аккурат у двери, и второй баллончик Кай выбил из его рук, рванулся к выходу. Хаски поймал его за плечо так же, как до этого его схватил охранник, дернул к себе, опрокинул на кафельный пол. Тогда Кай оттолкнулся ногами, увеличив между ними разрыв, чтобы успеть встать. Хаски не тратил время — пинком отправил баллончик в стену, и маленькая комната наполнилась газом. Кай рукавом прикрыл рот и нос, помогло только частично — на ногах он держался неуверенно, но и газ оседал белым налетом на пол, становился бесполезным. Тогда Хаски перехватил его за плечо, потащил как пьяного к выходу, мимо вырубившегося охранника.

Потом Хаски прочел, что Кай — не просто красивая кукла, купленная для жены главы синдиката, чтобы она могла наряжать его в яркие тряпки. Кай еще и ценный подарок партнерам семьи, и так называемые отец и брат запросто подкладывали его под тех, чье расположение им было выгодно.

У Кая светло-русые волосы, и подстрижен он под примерного мальчика — ровно и не слишком коротко. Пожалуй, даже когда он сидел в этой дыре в потрескавшейся ванной, в нем все равно проглядывалось что-то от человека успешного, и Хаски невольно посмотрел на свои руки, потом на себя в зеркало, хотя половина лица по-прежнему была скрыта. Он-то верил всему тому, что читал, то думал: «Да нет… Он бы попытался выбраться так же, как привык. И дело было не в разнице статуса. Он никого к себе бы не подпустил».

— Зачем понадобилось меня мыть? — обернувшись, спросил Кай. Скорее назло, Хаски повернул к нему кран, включил воду, которая тут же залила сухие до этого волосы.

— Что, ты хотел не мыться? — спросил Хаски. Кай зачесал волосы назад, стал намыливать. Странно, но он больше не боялся, хотя сейчас был еще более беззащитен, чем тогда в подвале. — Ты довольно спокоен. Не первое похищение?

Кай сам нырнул под струю из крана, молча смыл волосы.

— Это было просто, — поддразнил Хаски. — Я справился в одиночку, хотя у вас на двоих с рыжей было два охранника. Плюс охрана клуба.

— Ты хвастаешься? — Кай выглядел недовольным. — Тебе и в голову не пришло, что Гранита могут убить из-за того, что он меня потерял?..

— Кай… Ты правда дурак? Тебя могут убить, — напомнил Хаски. Он внимательно следил за реакцией — Кай поджал губы, но снова не отвел глаз. И Хаски осознавал — все Кай понимает, но продолжает вести себя так, словно он бессмертен. Захотелось его головой об ванную ударить, чтобы до крови, чтобы осознал…

Вместо этого протянул полотенце. И забрал грязную одежду.

Дверь из ванной открылась осторожно, Хаски отреагировал быстро — обернулся и перекрыл путь к выходу, но закрытый полотенцем Кай просто выглядывал посмотреть, дадут ему одежду или заставят спать в ванной так. Хаски протянул ему все тот же камзол, в котором Кай был в клубе. Кай смотрел на него так, словно ему предложили латексные шорты.

— Только на звонок, — пообещал Хаски.

***

— Тебе надо поспать, — заботливо предложил Барс. Тим сел за руль, совершенно проигнорировал совет, ждал, когда Барс сядет на пассажирское место. — Серьезно. Сколько ты не спал? Вторые сутки пошли?

— Поехали, — позвал Тим. Барс и не садился, и не уходил:

— Куда? Ночь уже. Думаешь, он круглосуточно работает? Где ты его искать будешь, если не на торговой точке? Весь квартал перероешь?

— Там и посплю, — пожал плечами Тим.

— Ты видел этот район. Если там заснуть, то можно проснуться без почки. Вылезай. Тебе надо поспать.

— Я поеду без тебя, если не… — начал Тим. Сигнал пришел одновременно обоим — небольшое покалывание на запястье, где были часы. Акросс, остававшийся в особняке, вызывал.

***

Что-то явно произошло. Мама Акросса плакала, спрятав лицо в ладонях, охрана изображала окаменелости, сам Акросс кивком попросил ни о чем не спрашивать. Барс кивнул, вышел, утянув за собой Тима, который соображал чуть медленнее.

— Подожди? Это Тим? Он что-то узнал? — послышался женский голос, шипящий, почти незнакомый.

— Да. Они почти нашли его, — вслед за этим голос Акросса. Он вышел один, без охраны, плотно прикрыл дверь. Снова он был какой-то потерянный, слабый, передал Барсу свои часы, шепотом пояснил:

— Они звонили… Точнее, Кай звонил по их приказу. Сказал, что с ним все в порядке. Он и правда выглядел… в порядке. Даже шутил. Скорее, чтобы успокоить мать, мне кажется… Тим, ты когда в последний раз спал?

— Мы еще не нашли… — начал Тим. Акросс поднял руку:

— С ним все в порядке. Да, конечно, его заперли далеко от дома, ему угрожают. Но его не пытают и не бьют ногами. Если ты девять часов потратишь на сон, никто не умрет… Они хотят часть территории. Я думаю, что отец согласится и…

— Не согласится, — ляпнул Барс. Акросс вздохнул, снова понизил голос:

— Ты знаешь, для отца Кай не просто…

— Он понимает, что часть территории — пробный камень. Вы соглашаетесь, и тогда можно вами играть как угодно. У них же Кай.

— Нельзя, потому что вы его найдете, — возразил Акросс.

— Мы найдем парня, который его похитил. К тому времени там может быть уже труп этого парня, а Кая заберут еще куда-то, и придется начинать заново. Или труп Кая, как вариант. Акросс, не будьте дураками. Вас отвлекают. Подумай, что может происходить важного в это время. Чтобы вам всем было не до этого. А Тим, — Барс обернулся к нему, говорил уже громко, — спать иди. С ними понятно, у них член семьи пропал. А ты не додумался, потому что думать уже и не можешь.

***

На этот раз Хаски отдал ему майку, темную толстовку и снова джинсы, теперь не порванные.

— Ты специально покупал одежду моего размера? — спросил Кай. Он вел себя спокойно, отдыхал от цепи, на дверь старался и вовсе не смотреть. Переодевался лениво, без спешки.

— Нет. Это моя старая. — Когда Хаски уже ляпнул это — стало не по себе. В этом было что-то чрезмерно лишнее, такая фраза могла бы звучать между друзьями, но не от похитителя заложнику. — Быстрее давай.

— Легион сам связывается с тобой? — спросил Кай, застегивая джинсы. Хаски едва не опрокинул его на диван, поймал ногу, поспешно снова застегнул на ней цепь. Кай вздрагивал: ему было щекотно. — Я имею ввиду… Никаких посредников? Сам передает тебе деньги? Сам звонит сказать, что делать?..

— В майке в подвал пойдешь, — пригрозил Хаски. Кай закусил губу, быстро надел толстовку, но говорить продолжал:

— Слушай… Это не нормально. Если узнают, что это он — будет война. Он не собирается оставлять никого в живых. Ни тебя, ни меня.

— Это уж вряд ли, — фыркнул Хаски, за капюшон подхватил Кая, открыл люк в подвал, подтолкнул его идти.

— Тогда почему он сам тратит на это время?..

Когда Кай уже опустился на одну ступеньку вниз, Хаски поймал его, перехватил за горло, оттащил к дивану.

— С чего ты решил, что я на него работаю?.. — прошипел Хаски. Отпустил, чтоб не задушить со зла. Кай не вырывался, но старался держать под контролем ситуацию, напряженный и напружиненный.

— Я понял еще в клубе. Кому еще это выгодно, если не Легиону? Он кретин, если думает, что, убрав все следы, снимет с себя подозрения, — упрямо прояснил Кай. Хаски ослабил хватку, подумал. Его прошиб холодный пот, как-то неприятно повело желудок.

— Так вот тебе новость — это не его приказ, — попробовал Хаски, хотя и понимал, насколько это глупо. Кай, словно ребенок, не слишком правдоподобно сделал вид, что поверил. — Блядь… Блядь, все хуйня. Я просто пропаду, когда эта история закончится. Уеду в другой район, под другими именем. Меня никто не найдет. Легиону нечего бояться. А если и найдут, я ничего не скажу им.

— Они обычно так и поступают… Кто-то выполняет для них грязную работу, а потом исчезает. Ты же не на него работал.

— Я звонил ему, когда приходил мой бывший босс. И Легион подтвердил ему, что я его поручение выполняю.

— Ты не проверял, жив ли твой прошлый босс? — как-то с участием, почти дружески предложил Кай. Хаски резко оттолкнул его от себя, сорвался:

— Давай! В подвал вали!

— А советовал мне не орать, — проворчал Кай, но послушался. 

У Хаски совсем сдали нервы, потому что он снова прокричал:

— Что сказал?!

Но в таком состоянии для Кая уже бесполезно было с ним разговаривать, он быстро сбежал в подвал, и даже люк сам закрыл. Хаски запирать не стал — рухнул на диван, закрыл глаза руками.

Кай был из этой среды, он знал, как мафия действовала на самом деле. Хаски же не знал об этом ничего, кроме того, какими способами могли пытать дилеров, если бы они попытались сбежать с деньгами босса.

***

— Хаски. Серийный номер SR-200-125, — Барс показал вторую фотографию из личного дела, потом перешел в ту папку, где хранились кадры с камеры у клуба.

— Это он, — кивнул Тим, все еще сидящий на диване, закрывшись пледом. — Ты ездил без меня?.. Что ты мне подсыпал вчера?..

— Ну да, он, — проигнорировал его Барс. — Работал на местных. Ничего особенного, толкали кристаллы. Обычный скучный дилер. Решил заняться чем-то более интересным?..

— Где он живет?

— Где-то в восточной части города, но там по месту регистрации с тясячу таких же, как он, типа как живет. Тухлый номер… Отца убили, мать, кажется, от алкоголизма скончалась. Как думаешь, он достаточно уравновешен, чтобы понимать ценность Кая и не пытаться его воспитывать, ломая ему пальцы?

— Зачем Кая воспитывать? — не понял Тим.

— Это же Кай, — пожал плечами Барс. — Его либо сам воспитаешь… Либо Кай воспитает тебя. Совсем без насилия. Ты ведь тоже на себе это чувствовал.

Тим перевел взгляд на экран, там были фотографии с других камер, из уголовных дел, в которых было видно, как Хаски с кем-то разговаривает, потом жмет руку, скорее всего, чтобы передать незаметно товар.

— Он не отморозок, — заключил Тим.

— Что? Вот так? Просто по видео? Может, он и Кая убить не сможет?

— Сможет, как только приказ дадут. Если Кай в него еще не достаточно вгрызся, а за несколько дней этого явно мало… У Кая тоже мало времени. И Барс… Их обоих убьют, если план провалится.

— И сколько же у нас времени, раз ты все раскусил? Неделя? Месяц? — Барс сложил руки на груди, смотрел сверху вниз. Тим снова протирал глаза, ворчал, что после этого пойла никак не может проснуться, но вдруг поднял голову, посмотрел удивленно:

— От двух до четырех дней на самом деле.