С огромным трудом Гарри убедил семью, что поступает правильно, что знает, что делает. И хотя это была откровенная ложь, видеть мимолётные проблески облегчения на их лицах было приятно. Эта ложь стоила того.

— Хорошо, допустим, ты всё же отправишься туда вместо Чарли, — подключая деловой тон, стал размышлять Поттер-старший. — Но вы всё-таки разные, просто перекрасить волосы не получится…

— Я понимаю, пап, — Гарри уже успел обдумать эти пункты, пока утешал брата и спорил с ним. Он вспомнил, что у него была книга, в которой он видел подходящий ритуал. Он купил её в Лютном этим летом, уже успев изучить от корки до корки. Но стоило всё-таки найти её и перечитать нужный фрагмент. Только вот как сказать родителям, от которых он всё ещё старался по большей части скрывать своё «хобби». Придётся идти на очередную ложь. — Я знаю один простой ритуал, который поможет сменить внешность, он как раз подойдёт, потому что мы братья.

Ну что ж, первым делом нужно было разобраться именно с этой проблемой. Он снова пошёл в свою комнату, у двери его догнал Чарли.

— Кровная магия, да? — он всё ещё помнил, как впервые увидел порез Гарри. Как он тогда перепугался. Конечно, Гарри доверял ему больше, чем родителям, посвящая в то, чем занимается — иначе Чарли не дал бы ему покоя, но это не значит, что старший брат эти занятия одобрял. Конечно, он не мог заставить Гарри изменить своё мнение, в конце концов, у того была природная предрасположенность к тёмным, и, на взгляд Чарли, страшным направлениям. И оттого он ещё больше любил брата, который всегда отвечал на заботу и беспокойство старшего, старался не шокировать, но говорил правду.

— Да, — выдохнул Гарри, доставая из-под кровати сундук, на скрытом отделе которого стояли чары Незримого расширения, благодаря чему он вмещал в себя уйму ценных редких тёмных книг. Что-то дарил Драко, что-то он сумел утащить из дома Блэка, что-то скопировал в Хогвартсе, что-то нашёл в местах вроде Лютного переулка… Пробежав взглядом по обложкам, он выудил одну из книг, довольно старую и потрёпанную на вид.

— Ты же знаешь, что обязан рассказать мне подробности, и не те, которые ты сейчас втирал родителям, — безапеляционно заявил Чарли. Гарри вздохнул — на другое он и не надеялся.

— Ну, этот ритуал меняет форму тела на другого человека, да и в принципе, на любую. Мы связаны кровью, поэтому будет проще. Мне нужна будет твоя вещь, на которой будет хотя бы капелька твоей крови, потому что этот ритуал надо проводить раз в месяц, — рассказывая, Гарри стал листать страницы книги.

— Меняет форму тела? То есть совсем? — Чарли не отступал.

— Да, прямо изнутри. Это не морок и не иллюзия, это будет… Как будто переодевание в другое тело, — на недоверчивый взгляд Гарри пришлось сознаваться дальше, — да, это немного… Болезненно. Но я потерплю. В конце концов, если всё пойдёт хорошо, мне нужно будет провести его всего двенадцать раз.

— Болезненно?

— Я не стану описывать тебе ощущения, — недовольно шикнул Гарри. — Я, вообще-то, ещё не пробовал, просто тут так написано.

Он наконец добрался до нужной страницы и на всякий случай согнул уголок, чтобы снова не пришлось листать столько времени, если вдруг опять понадобится заглянуть в текст в следующий раз.

Чарли взял маленький кулон — его он нашёл в киндере, который подарил кузен Дадли на одинадцатый или двенадцатый день рождения. Он был похож на простой круглый тёмно-зелёный камень в серой металлической оправе на чёрном шнурке. Чарли изредка надевал его, потому что он, хоть и невзрачный, был довольно красив в своей простоте. Но подобные украшения он носил не так уж часто. Трансфигурировав из клочка пергамента иголку, он уколол палец и капнул на камень сзади каплю крови под руководством Гарри. Но потом тот решительно выгнал брата из комнаты, запирая вход несколькими защитными чарами.

Гарри зашёл в ванную, также запирая дверь и произнося мощное заглушающее заклинание, вдобавок вливая в него побольше магии. Он не стал говорить Чарли, но знал, что значит «болезненно» в таких книгах, как эта. Это значит, что он будет громко и долго кричать от боли. Но он сознательно шёл на это. Ему придётся потерпеть. Он только надеялся, что это не продлится слишком уж долго.

Гарри глубоко разрезал руку, начиная рисовать на полу руны и произнося нараспев древние слова заклинания, повесив на шею кулон брата. Только он закончил говорить, как ноги подкосились, и он рухнул на колени. Боль потихоньку начала нарастать. Однажды они с Драко, лет в четырнадцать, изучили Непростительные и ради интереса попробовали друг на друге первые два. Империус Гарри словно и не заметил, но Круциатус проигнорировать уже не смог. Это было очень больно, поистине пыточное заклятие. Каждая клетка тела словно разрывалась изнутри от боли. Так вот, это казалось теперь лёгкой щекоткой.

Сейчас он чувствовал себя намного хуже. Он соврал Чарли, что это похоже на переодевание в чужое тело. Это было не переодевание, а деформация. Кости громко хрустели внутри, перестраивались, мышцы и связки рвались и срастались заново. Кожа горела, как будто её заживо сдирали с тела для того, чтобы приклеить новую. Это было как сто Круциатусов разом, и бесконечно-бесконечно долго. И да, он кричал, срывая голос, извивался на полу, ломая ногти, магия не позволяла ему царапать тело, пока оно не закончит меняться, но мозг пытался заставить его избавиться от боли, содрать её с себя. Он мог только кричать и биться в агонии, из глаз неконтролируемо текли слёзы. Ещё Гарри знал, что на это уходит много магии, поэтому потом он будет слишком ослаблен и не сможет сразу избавиться от боли, поэтому она будет преследовать его весь день. Но он едва ли успел об этом подумать, ему было слишком чудовищно больно.

Когда эта пытка всё же завершилась, Гарри едва мог дышать. Хорошо, что он весь день ничего не ел — его бы вывернуло. Несмотря на изменение всего тела, рана на руке осталась, и её следовало залечить, потому что кровь продолжала сочиться из неё, но он не мог шевельнуть и пальцем. На помощь рассчитывать не приходилось — в доме Волдеморта ему никто не поможет. Спустя, наверное, целый час он заставил себя сесть. Тело ломило, каждый миллиметр кожи жгло, как будто он пролежал всё это время в горящем костре. Только его огромный и развитый, как и у Чарли, магический потенциал позволил ему призвать палочку, избавиться от пятен крови на полу и залечить руку простеньким заклинанием. Он снял заглушающие и запирающие чары взмахом руки, доковылял до кровати и рухнул на неё лицом вниз, теряя сознание.

Чарли зашёл к нему в комнату через три часа после того, как его выставили за дверь, с удивлением обнаруживая на кровати… Самого себя. Заляпанная кровью одежда явно была мала, натягиваясь на широкой фигуре. Его бледное лицо с его же веснушками казалось чуть ярче только из-за ярких рыжих волос до плеч, окружавших его. Раньше Гарри стриг их короче, разрешая свисать не ниже мочек ушей, и та причёска ему очень шла. Теперь Чарли видел только самого себя и был, честно говоря, более чем напуган. Взяв себя в руки, он быстро приблизился, мягко толкая Гарри за плечо. Тот бессознательно застонал.

— Гарри, ты меня слышишь? Всё в порядке?

— П-пить, — прохрипел Гарри, с трудом разлепляя веки. Чарли мгновенно призвал стакан и наполнил его водой. Гарри жадно пил, едва не захлёбываясь. — Всё… — горло болело от долгих криков, но, казалось, это было ещё в старом теле, сейчас это была больше фантомная боль. Он прокашлялся. — Всё нормально.

Чарли покачал головой и позвал домовика, прося Кроветворное зелье. Хотя он прекрасно догадывался, что большую часть Гарри испарил, множественные пятна на его футболке и штанах уже говорили о большой кровопотере.

— Надо будет взять с собой несколько, — благодарно кивнул Гарри. Чарли продолжал изучать его задумчивым взглядом.

— То есть… Теперь действительно нет пути назад, да? — он горько вздохнул, потому что эта мысль всё ещё терзала душу. Он не представлял, как переживёт их разлуку.

— Да, Чарли, дальше только больше, — мрачно усмехнулся Гарри, чувствуя, что боль волнами накатывает и отсупает. Наверняка так будет ещё несколько часов.

Потом он вспомнил, что ему придётся сначала испытать окончание действия ритуала, возвращая своё тело, а затем повторить его. И так двенадцать раз. Он почему-то не был уверен, что доживёт хотя бы до седьмого. В книге было написано, что частое использование вредно для здоровья, но подробности не упоминались. Если «болезненно» подразумевало собой то, что он недавно испытал, то «вредно для здоровья» вряд ли сильно отличалось от смерти. Даже с его сильной магией, переживёт ли он этот год? С другой стороны, весь год от него и не требовался. Он надеялся, что семья успеет обустроиться на новом месте за пару месяцев.

Гарри ушёл проводить ритуал, оставляя родителей в подробностях читать договор и разбирать каждую строчку этого контракта. Чарли должен был присоединиться к ним, когда Гарри закрыл двери.

— Как там результаты? — поинтересовался он.

— Ну, папа сказал, что всё довольно гуманно… Как только ты надеваешь кольцо, контракт считается скреплённым, и с этого момента год нужно прожить с Волдемортом. Там не так много пунктов — взаимный отказ от намеренного причинения непоправимого вреда здоровью, от попыток насилия и склонения к сексу, — Гарри покраснел, и на собственном лице Чарли находил это очень странным. Он никогда не краснел от упоминания каких-нибудь интимных деталей. — Может, благодаря этому пункту он не заметит, что ты такой скромник, — попытался пошутить Чарли, но Гарри вздрогнул и хлопнул себя по лбу.

— Это действительно могло бы стать проблемой… Хорошо, что ты сказал! — он вскочил и начал мерить широкими шагами комнату. Ходить было немного неудобно — он стал выше и шире. Контролировать тело будет чуть сложнее, чем раньше — Чарли никогда не был таким гибким и изящным, как хрупкий на вид Гарри. — Мне нужно действительно хорошо тебя играть, это, блять, вопрос жизни и смерти.

Гарри ругался, только когда нервничал, решая особо сложную головоломку — что при изучении магии, что при общении с друзьями или братом, когда пытался разгадать какой-нибудь секрет. И это действительно говорило многое — он не ругался, пока убеждал брата согласиться с тем, что он отправится в логово Тёмного Лорда, пока решался проводить ритуал. Но сейчас был действительно озадачен.

— Чарли, я не знаю, что делать, — пробормотал он, — и чего ты такой распутный! — На это старший брат только фыркнул — уж какой есть, не предполагал раньше, что ему предложат переехать к Волдеморту. — Ладно, я постараюсь не дать ему заговорить о чём-нибудь таком… Неловком.

— Ты умеешь зубы заговаривать, это точно, — Чарли усмехнулся. — Пошли к родителям, притворись мной. Хоть посмотрим, сработает ли это.

Они перешли по коридору в кабинет отца, всю дорогу Гарри привыкал к новым габаритам и пытался повторить походку брата. Наконец он толкнул дверь, но Чарли вдруг замер за стеной, предлагая Гарри сыграть одному. Ну что ж, понеслась.

— Чарли! Ты такой бледный! Что случилось, что-то пошло не так? — Лили зажала себе рот ладонью, чтобы не высказать ещё какие-нибудь страшные предположения.

— Нет, ма, всё в порядке, — кажется, голос и интонация звучали похоже. — Я думаю, всё получилось отлично. Гарри теперь… Действительно выглядит точь-в-точь как я. Это несколько шокирует, — он постарался слегка усмехнуться. Чарли должен улыбаться. К его лицу словно были созданы специальные мускулы, поддерживающие губы растянутыми невероятно долго.

— Ох-х, — женщина выдохнула, расслабляя плечи. Она правда боялась за Гарри из-за его увлечений этими ритуалами, даже когда он думал, что она не замечает. Она же всё-таки мать и не совсем слепая, чтобы быть достаточно наблюдательной и замечать хотя бы какие-то детали.

— Гарри не может прийти? — спросил Джеймс напряжённо. Он тоже не очень доверял всем этим ритуалам.

— Нет, он сейчас будет. Только не пугайтесь, — Гарри лукаво усмехнулся, ему даже не пришлось притворяться. Поняв намёк, в комнату медленно зашёл Чарли, делая усталый вид. Он успел отточить свои актёрские навыки в детстве, притворяясь больным, когда не хотел заниматься уроками с утра пораньше.

— Мерлин всемогущий! — не сдержался Джеймс. Хоть у него и было два сына, у него не было двух идентичных близнецов. Это и правда шокирует. Оба мальчика абсолютно одинаково рассмеялись. Несколько раз обходя друг друга по кругу и снова вставая перед родителями.

— Ну что? Кто из нас Гарри? — спросил Чарли, видя, что от смеха и движения кровь прилила к щекам настоящего Гарри, так что он больше не выглядел бледнее и не должен был отличаться.

Лили на пробу указала на одного из сыновей, пытаясь различить их по выражению лиц, но они сейчас определённо старались. Ей пришлось предположить только наугад.

— Неверно, — весело фыркнул Чарли, улыбаясь ещё шире, а Гарри так привычно смущённо улыбнулся чужими губами. Вот теперь разница стала очевидна.

— Это очень неплохо, — кивнул отец, — Гарри, я надеюсь, это не опасно? — видя его искреннее волнение, Гарри хотел отвернуться. Это ещё как опасно. И очень больно. Но он, конечно, не мог в этом сознаться. Поэтому он заставил себя беззаботно махнуть рукой.

— Нет, вовсе нет, — и только Чарли, видевший всю его одежду в крови, поджал губы. Он знал, что Гарри врёт, но выдавать его сейчас было бы уже сродни предательству. Хорошо, что Гарри всё же переоделся в одну из мантий Чарли. Иначе бы родители упали в обморок.

— Тогда… — Джеймс резко побледнел и осунулся, — тогда, наверное, пришло время собираться…

Вся комната погрузилась в нестерпимое скорбное молчание.

— Гарри, дорогой, — позвала Лили нежным голосом, — здесь написано, что через час после того, как надеть кольцо, оно сработает, как портключ.

Они все старались казаться уверенными, особенно Гарри, чтобы так поддерживать друг друга. Всем без исключения было больно и страшно. Но они согласились на план Гарри, а значит, теперь поздно отступать. На предложение Волдеморта нужно было отреагировать в течение суток, как было указано в документах, в течение этого времени жениха будут ожидать в доме. В случае поспешного и необдуманного отказа, который грозил очень нехорошими последствиями, нужно было отправить сову. Иначе полное бездействие с их стороны было бы, как минимум, подозрительно. Но кто угодно мог бы сказать, что возможность отказа была лишь условная. «Нет» Волдеморт не примет и может на эмоциях вообще убить их всех. И это была ещё одна из причин, по которой Гарри предложил то, что предложил.

— Тогда я в Гринготтс. Гарри прав, надо заморозить некоторые счета, запечатать дом, — вставая, решительно кивнул Джеймс, не чувствуя и сотой доли той уверенности, которую неумело демонстрировал. Но никто не мог сказать ему об этом очевидном притворстве — каждый сейчас притворялся более спокойным, чем есть. Нельзя было погружаться в панику. — Вы тогда начинайте собирать вещи, — не сдержав полного горечи взгляда, Джеймс опустил голову и вышел из кабинета.

— Да, пора собираться, — выдохнул Гарри и повернулся к Чарли, — я, конечно, терпеть не могу твои мантии, но одолжишь парочку?

Чарли горько усмехнулся. Это движение непривычно неприятно перекосило всегда радостное лицо.

***

Спустя ещё несколько часов вся семья Поттеров снова собралась в небольшой гостиной на первом этаже. Гарри безрадостно вертел в пальцах, как ни странно, приятную на ощупь бархатистую тёмно-зелёную коробочку. Чарли смотрел в пространство перед собой невидящим взглядом. Лили нервно теребила подол платья на коленях, а Джеймс ещё раз судорожно прочитывал договор, который практически забирал в рабство его сына. И не важно, что условия были более чем справедливые, никак не угнетающие права будущего жениха. Это не могло быть ничем иным, и он отчаянно пытался найти подвох, пока не поздно.

Джеймс быстро смирился, что его сын — сильный тёмный маг, но ненависть к Тёмному Лорду Волдеморту взращивалась в нём годами. Ненависть и… Страх. И как бы он ни любил Гарри, он не мог в итоге не согласиться на его предложение — Чарли бы не смог… Не справился бы там один. Они готовили его как Наследника все эти годы, холили и лелеяли, спускали с рук все шалости, нанимали специальных учителей, и всё это — чтобы что? Не для того, чтобы отдать его кровавому и жестокому Тёмному Лорду. Мог ли он простить себя, поступая так с Гарри? Нет. Он никогда не простит. Но отступиться он тоже не может. Только не сейчас.

— Я думаю, вам стоит уйти пораньше, — негромко проговорил Гарри, не отрывая глаз от коробочки, что вертел в своих… В чужих новых пальцах, более грубых, с мозолями от метлы.

Остальным Поттерам предстояло ещё более долгое путешествие, чем ему. Для всех посторонних они просто отправлялись в затяжное путешествие по разным странам в целях расширения кругозора и изучения других культур. Сначала камином в Лондон, оттуда порт-ключом в Ирландию, потом на материк, в Париж, Берлин, какой-нибудь неприметный городок Италии, в Прагу… Везде они планировали проводить не больше недели, в конце концов остановившись где-нибудь в пригороде тихого старинного городка в Австрии. Естественно, об их маршруте никто не знал, даже они сами планировали импровизировать в выборе следующего направления. Всё это для того, чтобы сбить потенциального преследователя со следа. Использованные порталы с координатами они будут уничтожать, таким образом не оставляя никаких следов. Гарри искренне надеялся, что им хватит пары месяцев, чтобы осесть где-нибудь и начать нормальную жизнь в случае, если он не сможет дать им знать через год, что можно возвращаться. И если его не разоблачат через несколько же минут, он попробует продержаться как можно дольше, чтобы выиграть для семьи время.

— Наверное, ты прав, — сглотнув, Чарли поднялся на ноги. За ним встали родители. Гарри по-прежнему не отрывал взгляда от чёртового футляра. Он до сих пор ни разу не решился его открыть.

Лили не выдержала гнетущей тишины и бросилась обнимать сына, целуя в щёки. Хоть он и выглядел как Чарли, сейчас он не притворялся и был собой, в жестах, в мимике, во взгляде и изгибе бровей, она знала всё это в Гарри почти семнадцать лет. И возможно, она больше никогда его не увидит. Она зажмурила глаза, из которых снова текли слёзы. Гарри неловко похлопал маму по спине — сейчас она была неправильно, непривычно ниже его, чем раньше. За ней его стиснул за плечи отец, сжимающий подрагивающие губы в попытке сдержать слёзы.

Чарли не церемонился, вытягивая Гарри из других объятий и зажимая в кольце собственных рук так крепко, что тот стал задыхаться, но не пытался отстраниться. Ему и самому хотелось быть так близко к брату, как это только возможно, прижать к себе и не отпускать. Он так ненавидел этот день за то, что им придётся расстаться! Они вжимались друг в друга и плакали, и родителям и в голову не приходило их торопить. Но Гарри, прикусив щёку изнутри, заставил себя пошевелиться. Чарли понял, что это значит. Он дёрнулся и замер, отодвинувшись на несколько сантиметров. Затем потянулся вверх и прижался губами ко лбу брата в новом — его собственном — обличье.

— Пожалуйста, береги себя, — всхлипнув, прошептал Чарли.

Гарри посмотрел на него мокрыми глазами.

— И ты себя.

Ему пришлось отойти первому, иначе, он знал, они уже не смогут разделиться. Гарри подхватил один из чемоданов, направляясь в соседнюю, более просторную гостиную, в которой находился широкий камин. Остальные молча последовали за ним. Когда мать с Чарли уже встали в широкий проём, отлевитировав за собой последние вещи, к Гарри подошёл отец.

— Сегодня вечером гоблины пообещали автоматически запечатать дом от всех посторонних, но если у тебя вдруг будет шанс и ты… Тебе нужно будет сюда войти, чары тебя пропустят. И, Гарри, ты можешь… Не торопиться с кольцом. У тебя в запасе ещё три часа из отведённых суток, а порт-ключ в нём сработает через час, так что… — голос потух, последние слова он едва смог прошептать. Он давал сыну наставления, как лучше отправиться в логово врага, жестокого убийцы и тирана. Он ненавидел себя за это.

— Пап, не волнуйся, — Гарри старательно сыграл улыбку, — я постараюсь вас не подвести.

Сдерживая слёзы, Джеймс третьим ступил в камин между женой и сыном, обнимая их руками, чтобы они поодиночке не вывалились из камина в Лондоне. Чарли неотрывно, не моргая, смотрел в глаза своей копии и не мог даже вздохнуть. Лили, скрепя сердце, бросила последний взгляд на Гарри, чувствуя снова подступающие слёзы, кинула вниз горсть Летучего Пороха, чётко, но негромко называя адрес. Будет лучше, если он действительно не будет знать, где они находятся, он сам настоял на этом. Во всполохе зелёного пламени исчезли все оставшиеся члены семьи Поттер, кроме Гарри, и он остался в полном одиночестве.

Медленно с лица Гарри сползли все краски, оставляя совершенно пустое выражение. Ноги стали ватными, и он едва дошёл до дивана, теряя опору. Бархатный футляр прожигал карман непривычно яркой синей мантии, которая уже выводила из себя. Он бы хотел сейчас уснуть и больше не просыпаться. Никогда.

Но сейчас ему придётся собраться с духом и сделать последний шаг — в пропасть. Головой вперёд. Нет смысла разводить сейчас сопли, страдать и жалеть себя, хотя и очень хотелось. Только перед тремя взволнованными парами глаз он держался, улыбался, уверенно убеждал и спорил. Как оказалось, только играл роль готового рискнуть всем. Но как только их внимание исчезло, всю уверенность как ветром сдуло. Он… О, он так сильно боялся! Паника начала пожирать последние силы, уничтожать все адекватные мысли. И пока это всё не поглотило его, надо было решаться.

Он сел прямо на диване, резко вынимая коробочку из кармана. Не глядя, он решительно распахнул футляр, обнаруживая там аккуратное серебряное колечко, просто идеальное. Оно напоминало извивающуюся змейку, поэтому не было ровной полоской железа. По весу можно было сказать, что оно выполнено из серебра, филигранно вырезанные чешуйки завораживали. А камень… Чем-то напоминающий Гарри его собственные — настоящие, а не полученные ритуалом — глаза. Он притягивал, манил, словно тая где-то в глубине тайны, порабощающие разум. Гарри любил разгадывать такие тайны. И всё же, кольцо оказалось настоящим произведением искусства.

Гарри неторопливо вытянул колечко из футляра, вертя в пальцах. Хотя Волдеморт, кажется, говорил об этом Чарли, что-то внутри него само кричало, что он должен дать кольцу почувствовать свою кровь. То ли многолетнее чтение темномагических книг, то ли опыт в различных ритуалах и создании артефактов… Он, не раздумывая, беспалочковой магией слегка вспорол ладонь, зажимая в кулаке кольцо. Через несколько секунд он залечил порез, а кровь на кольце, кажется, просто впиталась внутрь. Зелёный камень засиял изнутри потусторонним светом и погас.

Теперь кольцо точно признает его, и уже без плохих предчувствий Гарри дрожащей правой рукой опустил кольцо на левый безымянный палец. Оно было великовато, но в одно мгновение змея словно напрягла мышцы, изгибаясь и обвивая палец плотнее. На пробу Гарри дёрнул змейку обратно, но стащить её с руки больше не представлялось возможным. Больше ни одной попытки к отступлению.

За предоставленный ему час Гарри проверил, все ли вещи собрал. Будь на его месте настоящий Чарли, он бы забил в чемодан весь свой яркий гардероб. Но Гарри надеялся, что ему не придётся много куда ходить. Он предпочитал магловскую удобную одежду, не жалуя мантии вообще. Да и принаряжаться перед зеркалом, как брат, просто ненавидел. Его не очень заботили внешний вид или мнение окружающих о нём. Он уважал только знания и магию. Но теперь ему нужно было притворяться Чарли, почти полной противоположностью самого себя. Он долго думал, как поступить с багажом. Тащиться с чемоданом не хотелось. Он взял простой рюкзак, расширяя чарами Незримого расширения. Это было очень полезное, но непростое заклинание, которым он, тренируясь до потери пульса, овладел в тринадцать лет. Покидав на дно джинсы и футболки, он с долей отвращения засунул несколько вырвиглазных мантий для поддержания имиджа. Может, для вида он наденет их пару раз, но больше… Ни за что. Он придумает, как объяснить это, ведь, как верно напомнил Чарли, Гарри умел и любил играть словами. Что угодно, только не эти тряпки.

В одну из мантий он завернул свою книгу с описанием ритуала. На случай, если он забудет какие-то руны или слова. Брать больше книг не имело особого смысла — брат не любил читать, и это было бы странно. Может быть, ему разрешат посещать библиотеку — у такого человека не может её не быть. Тогда он сможет читать, тоже придумав отговорку… Чем ещё заниматься год в чужом доме, он не знал.

На шее болтался небольшой кулончик на чёрном шнурке, который он решил заправить под одежду. Лучше не привлекать подозрительного внимания ни к чему, что хоть как-то связано со сменой внешности. Гарри ещё хотелось немного пожить. Теперь этот кулон предстояло носить целый год, чтобы последствия ритуала не стали исчезать раньше времени. Если он, конечно, переживёт этот год.

Чувствуя, как узел волнения стягивается всё туже в низу живота, Гарри спустился вниз, надев рюкзак. Всё оставшееся время он просидел как на иголках, от волнения жутко подташнивало. Он заставлял себя дышать глубже, но это едва ли сильно помогало. Последние пять минут он в безумном напряжении пялился на часы, висевшие на стене. Их купила мама, когда они были маленькими и не могли узнать время с помощью магии. Ностальгия сковала сердце, но это так невовремя… Резкий толчок заставил его задохнуться на секунду, его словно дёрнули за пупок невидимым крючком, протягивая через пространство. Гарри ненавидел порт-ключи.

***

Он не устоял на ногах, качнувшись, поэтому пришлось почувствовать коленями жёсткий удар об землю. Чертыхнувшись, он мгновенно вскочил на ноги, оглядываясь. Он стоял на каменной дорожке перед огромным мрачным особняком викторианской готики. Это трудно было назвать просто домом — он больше походил на небольшой замок. Высокие тёмные каменные стены, разглядывающие его чёрными провалами окон, несомненно, наводили ужас на любых посетителей. Но Гарри тянуло вперёд, завораживающей странной силой, он невольно сделал несколько шагов в сторону этого страшного здания. И наконец понял. Конечно, старое поместье дышало тёмной магией, жило ей, пропитывало воздух вокруг. Его собственная магия вырывалась из-под контроля, окружала его, вступая в симбиоз, впитывая и наслаждаясь. Гарри восторженно ахнул от наполнивших его ощущений. А потом опомнился, когда кольцо на пальце вдруг кольнуло его едва заметной болью, отвлёкшей его, но слишком незначительной, чтобы думать о ней хоть секундой дольше.

Он не Гарри, он Чарли, Наследник рода Поттер, сын членов Ордена Феникса, сильный светлый маг, который должен задыхаться под таким давлением, чувствовать, что воздух вокруг становится плотнее, тяжелее, хочет подавить его светлую магию, как неприятное пятно в своей тёмной атмосфере. Гарри вздохнул, опуская глаза на мощёную дорогу. Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, он взял всю свою мощную магию под контроль, запрещая ей вырываться. Волдеморт не должен почувствовать его магию, иначе его убьют в первую же секунду Авадой между глаз. Будет очень неловко.

Вспомнив расставание с братом, Гарри, не притворяясь, изобразил на лице скорбную неизбежность. Оставалось лишь молиться всем богам, чтобы его первый порыв остался незамеченным. Он быстрым шагом направился по дорожке, не глядя по сторонам, пока не оказался прямо перед высокими каменными ступенями. Ещё несколько шагов и всё.

***

Том сидел в своём кабинете почти весь день, обосновавшись тут сразу же по возвращении из Малфой-мэнора. У Поттеров были сутки на принятие решения, и он был готов подождать это время. Он не сомневался, что они не посмеют ему отказать, но всё же эта семья была невероятна близка к Дамблдору, а значит, ненавидела его самого, поэтому эти светлые, как истинные гриффиндорцы, могли попытаться сделать какую-нибудь глупость. Но он был уверен, что они не решатся переступать ему дорогу. Они были слишком прямолинейны, чтобы идти на уловки и обман. В конце концов, они должны были понимать, что вряд ли когда-либо достигнут такого уровня, чтобы провести потомка самого Салазара Слизерина.

На самом деле, в одиночестве он просидел совсем недолго. Дверь с шумом распахнулась, являя довольного, как кот, объевшийся сметаны, Долохова и немного сдерживающегося в присутствии Тома Барти Крауча-младшего. Впрочем, молодой человек быстро развеселел с поддержкой шуток своего друга-наставника. Том не был уверен, что кто-нибудь из них осознавал до конца, кем они друг другу приходятся.

— Ну, всё прошло очень даже хорошо, — заметил немного погодя Антонин.

— Да, если не учитывать, что мальчишку чуть не вырвало от страха, — Том понимал, что это более чем нормальная реакция, но всё равно поморщил нос.

— Может, от благоговения, — хохотнул глава Отдела обеспечения магического правопорядка, — там все в рот тебе заглядывали.

— Ну, не все, — подал голос Барти, — я вот познакомился с одним пареньком, который не выглядел писающейся от восторга фанаткой, — Долохов одобрительно усмехнулся. Он был решительно настроен не дать заскучать своему старому другу, оставаясь здесь до конца отведённого Поттерам времени.

Том чуть скривил губы. Конечно, Барти наверняка имел в виду какого-нибудь сопляка, который мнил себя молодым и сильным и который своей излишней бравадой навлечёт на себя расплату за эту самоуверенность. Ему не было дела до этого «паренька», но Долохов посчитал, что нужно развить эту тему.

— Что за смельчак? — с любопытством спросил мужчина.

— Не знаю, зовут Гарри. Я не планировал долго болтать, а просто развлечься с красавчиком, — он и сам не знал, чем именно хотел заняться с этим Гарри — то ли понаблюдать ещё за странными эмоциями, то ли затащить в постель, — всё-таки у парня было очень миловидное лицо и неповторимые зелёные глаза. — Но мы как раз стояли недалеко от вас, — он кивнул в сторону Тома, даже в такой непринуждённой обстановке предпочитая обращение на «вы», во избежание, так сказать. — Поэтому быстро отвлеклись. Но его глаза… — последнюю фразу он тихо пробомотал себе под нос, но оба старших мага услышали. Том задумался, тоже вспомнив один особый взгляд, сумевший запасть в память. В воспоминаниях Том не мог понять лицо, только пленительную тёмную зелень. В его голове словно что-то щёлкнуло, и он уточнил:

— Какие глаза?

— Такие…глубокие. Тёмно-зелёные, как Авада в ночи, — мечтательно пробомотал Крауч. Том ничем не выдал своего удивления, его лицо стало лишь более непроницаемой маской. Всего на два мгновения он их увидел, и кто бы мог подумать, что ему придётся снова и снова эту секунду вспоминать. Ну не искать же какого-то бахвального сопляка из-за глаз, в самом деле. Он жениха себе сегодня выбрал, вообще-то.

Время тянулось и тянулось, секунды, минуты, часы. Прошло уже двадцать часов, Барти недавно ушёл, оставляя Тома и Долохова только время от времени нарушать тишину тихими переговорами. Том начинал немного злиться, но понимал, что ещё целых четыре часа, и это довольно много. Может, Поттеры тянули до последнего, не желая отпускать любимого сыночка. Но им всё равно придётся.

После стольких часов томительного ленивого ожидания сигнал охранных чар, внезапно ворвавшийся в его разум, заставил Тома чуть дёрнуться от неожиданности. Он мигом поднялся на ноги, даже не взглянув на Тони — тот не дурак, сам поймёт. Тому же ещё спускаться несколько пролётов и преодолевать коридоры.

Сам же Долохов, прекрасно зная, какой открывается вид из этого кабинета, резко подошёл к окну, успевая заметить, как ярко-рыжий парень неуклюже вскакивает с колен после перемещения порт-ключом. Это заставило его от души ухмыльнуться — к такому виду магического транспорта привыкаешь далеко не сразу. Впрочем, веселье сползло с лица мужчины, сменяясь на удивлённую задумчивость. Он был грёбаным гениальным шпионом долгие годы, он был очень внимателен. И шаги юноши среднего подросткового возраста, словно загипнотизированного и явно восторженного, в направлении тёмного особняка он хорошо рассмотрел. Всего через несколько секунд краски сошли с яркого лица, оставляя ещё больше веснушек, и весь вид стал выражать трагическое смирение.

Но… Что, чёрт возьми, он только что видел?

Совсем не похожее на первую реакцию Чарльза Поттера поведение. Может, так сказался шок? Купился на красивую картинку, пока не почувствовал магию дома? Но волшебник с таким потенциалом, как Чарльз, должен был почувствовать такое давление в первые же секунды, что не вскочил бы так лихо с колен. Он, по всем соображениям Долохова, наоборот, потихоньку привыкая, должен был адаптироваться к этому месту, и с его огромной силой это должно было произойти довольно быстро — магия бы стремилась защитить его единственным возможным способом — не сопротивляясь. Но мальчик же скорее первым порывом потянулся к мощной тёмной магии, с трудом обуздав это желание, только потом как будто проседая под напором. Как будто неестественно. Было ли это нормально? Нет. Было ли Тони интересно? Безусловно. И он собирался разобраться в этой маленькой странности. Впрочем, торопиться было некуда, у него полно времени для размышлений.

***

Гарри решительно протянул руку к двери. Стучать было глупо — его и так ждали, в этом он не сомневался. А стоять и ждать, пока его встретят с распростёртыми объятьями — ещё глупее. Оглядев изящную ручку с выкованным рисунком змеи — явно старинным — он, не давая себе времени на дальнейшие раздумья, потянул её на себя. Массивная резная деревянная дверь легко поддалась, без единого скрипа, который Гарри уже успел представить, как в фильмах ужасов, открывая ему проход. Чувствуя, как магия дома обволакивает всё его тело, словно сканируя, он замер на секунду, но вскоре ощутил приятную волну, похожую скорее на порыв ветра — эта древняя и мощная магия приняла его, пропуская глубже в дом. Он незаметно выдохнул с облегчением, потому что лишь за долю секунды успел представить, как дом сам пытается убить его, чувствуя его обман. Теперь Гарри знал, что его по крайней мере не попытается изжить со свету особняк. Осталось всего-то подружиться с Волдемортом, подумаешь, самый опасный и сильный Тёмный Лорд всех времён. Чарли бы, наверное, не оценил его сарказм, но это была одна из защитных реакций Гарри — принимать всё неприятное с мрачным язвительным юмором. И он бы в жизни не признался даже под пытками, что перенял эту черту у крёстного, хотя мама разок пыталась ему намекнуть. Получив в ответ ещё одно саркастичное высказывание обиженного сына. Северус ему нравился, да, но признавать, что он перенял чужую привычку было почему-то ниже его гордости.

Гарри встряхнул головой, мысль о брате снова заставила собраться. Что бы Чарли ощущал сейчас? Страх, неприязнь, чудовищное неприятие и давление, как будто воздух загустел и стал вязким, липким, цепляясь за его светлую душу тёмными когтями, чтобы разорвать на части. От одной мысли Гарри вздрогнул. Он ещё раз убедился, что поступил правильно — он бы не простил себя никогда в жизни, если бы позволил брату так страдать. Ему нужно было просто изобразить муку и усталость, поэтому он сосредоточился на воспоминаниях о своих ощущениях после недавнего ритуала. Хотя боль всё ещё преследовала его при движении, для него это было на одном уровне с «незаметно». Но вот пока он был вынужден биться на полу в ванной в чудовищной агонии — совсем другое дело. Губы приоткрылись от воспоминания, как через них судорожно втягивали воздух, которого было так ужасно мало, ресницы затрепетали, дыхание участилось, кожа побледнела. Поттеру думалось, что и веснушки стали выступать на новом теле всё ярче, он даже вспомнил о том, что за такую актёрскую игру по нему плакал Оскар. Но один неудачный жест, и его ждёт Авада. Сосредоточиться, просто сосредоточиться…

Он прошёл сквозь широкую, но тёмную сейчас прихожую и оказался в широком зале. Слева и справа начиналась мраморная лестница, полукругом поднимаясь выше и сходясь к середине, чтобы оттуда вести гостей на более выские этажи. Огромная и наверняка полностью хрустальная люстра свисала с потолка довольно низко, без сомнений, привлекая внимание каждого гостя. Она была заполнена горящими белыми свечами, освещавшими все тёмные каменные стены, колонны, мраморные вставки и лепные узоры, оставляя в таинственной чарующей тени некоторые скрытые углы, пробуждая любопытство. Магия Гарри так и рвалась на свободу. Иногда, когда они с Чарли испытывали сильные эмоции, их огромный резерв вырывался из-под контроля, окружая тела, распространяясь по воздуху вокруг как невидимый густой туман. Но если магия Чарли и могла быть агрессивной, защищая его, чаще всего она только восторгала всех, кто был рядом, чтобы её почувствовать, то магия Гарри окутывала его своим скрытым от глаз тёмным плотным облаком, пугая и приводя в благоговейный ужас несчастных свидетелей. Именно поэтому Гарри даже быстрее научился контролировать свою силу, чем брат. Он видел, что испытывают родители, и, будучи маленьким ребёнком, совсем не хотел, чтобы его кто-то так сильно боялся. Чем больше росла сила, тем больше требовала контроля, и Гарри постоянно неустанно тренировался в этом, иногда, когда был не в силах справиться, заставляя себя колдовать до изнеможения, используя самые сложные заклинания, чтобы выпустить лишнюю магию и снова постепенно обрести над ней власть.

И вот сейчас все годы тренировок катились к чертям собачьим. Магия билась внутри, словно в закрытом сосуде, так и норовя разбить его стенки изнутри, чтобы оказаться на свободе. Невероятным усилием воли он заставил свою силу угомониться. Не дай Мерлин он хоть раз расслабится — вся тайна рухнет, как карточный домик. Великий могущественный тёмный маг не сможет не почувствовать оттенок магии Гарри, а только самый заядлый нелюдимый домосед не знал, что Чарли Поттер — светлый маг. И уж Волдеморт знал это, без сомнений. Гарри снова напрягся, представляя, как из-за глупой ошибки его встречает ярко-зелёный луч прямо в лоб, и старательно запрятал свою магию за все возможные щиты контроля. Усилие отразилось на его лице, что было даже хорошо — вписывалось в образ.

Всё это время он смотрел в пол, собирая последние остатки рассудка, который, кажется, не хотел задерживаться в голове у Гарри надолго, явно спеша по своим делам. Он медленно выдохнул, снова поднимая взгляд, и тут же невольно подпрыгнул на месте, едва подавив вскрик. Там, где две боковые лестницы встречались в одну, посередине и прямо напротив Гарри стоял мужчина. Чертовски великолепный мужчина. Чёрная идеально гладкая мантия шла его аристократично белому оттенку кожи, высокая сильная фигура казалась внушительной, учитывая настоящий рост Гарри, к которому он привык. Слегка волнистые тёмные волосы в этот раз не были собраны в короткий хвост, но они не были очень уж длинными, даже не доходили до плеч. Глаза… Он и раньше знал, кому принадлежали эти невероятные волшебные ало-карие глаза, но теперь он смог рассмотреть и лицо их владельца, как он и думал, полностью идеальное. На вид мужчина был не старше тридцати. Он, чёрт возьми, выглядел чуть ли не младше родителей Гарри. Идеальный изгиб губ, ровный нос, высокие скулы. Этот человек был совершенством, и наверняка сам об этом знал.

Но стоило снова встретиться с манящим взором, как он наткнулся на точно такой же изучающий взгляд. Если бы Волдеморт посмотрел так на кого-то на улице, бедолага упал бы в обморок. Но Гарри был в его доме, он был его грёбаным женихом (пусть и подменённым), и теперь он имел полное право здесь находиться. Он не хотел бояться за свою жизнь, только не сейчас. Его теперь светло-зелёные, немного салатовые глаза зажглись упрямой решимостью, и уголок губ Волдеморта дёрнулся вверх.

— Здравствуй, Чарльз Поттер, — чуть склонив голову в кивке, наконец подал голос мужчина.

— Здравствуйте, эм… Волдеморт, — бодрый голос быстро потух от нерешительности. И как ему нужно было обратиться? Ваше величество? Милорд? Он мысленно стукнул себя по голове — официально этот человек давно не Тёмный Лорд, это прозвучало бы сродни оскорблению.

— Ты можешь обращаться ко мне «Том», — мужчина быстро разрешил его дилемму.

— Хорошо, Том, — благодарно согласился Гарри, ещё раз вежливо кивая в незаконченном приветствии. Он был очень удивлён, что ему позволили называть хозяина поместья по имени, но надеялся, что на лице этот лёгкий шок не отобразится.

Том всё ещё стоял на лестнице, и Гарри всё это время приходилось смотреть снизу вверх. Конечно, он понимал, что далеко не хозяин здесь даже в своём статусе жениха, но почему-то сомневался, что мужчина намеренно так демонстрирует своё превосходство. Скорее всего, за много лет это просто вошло у него в привычку.

— Это все твои вещи, Чарльз? — тем временем поинтересовался мужчина. Гарри неловко поправил лямки рюкзака.

— Да, я не стал брать абсолютно всё, а рюкзак может быть довольно вместительным, если добавить чары Незримого расширения, — ну вот, он же совсем не хотел грубить, а это точно прозвучало грубовато. Неуместный сарказм. Он просто испугался, что с первого же вопроса Том попал в опасную близость к раскрытию тайны — все знали, каким модником был Чарли и каким огромным был его гардероб. Гарри был хорош в словесных дуэлях, намного лучше, чем в магических. Но сейчас это могло стоить жизни, и он прикусил язык. Только бы пронесло.

Тома его ответ, казалось, только немного позабавил. Он не выдал это лицом, но что-то похожее на искру веселья мелькнуло в его глазах, от которых Гарри не мог найти сил оторваться.

— Действительно, — спокойно согласился мужчина, и позвал Гарри наверх. Тот послушно практически взлетел по лестнице, резко останавливаясь на приличном расстоянии от него. — Пойдём, я покажу тебе комнату.

Гарри следовал рядом по длинным коридорам, которые освещали немногочисленные факелы и уличный свет из узких высоких окон. Этот дом действительно казался уменьшенной копией огромного средневекового замка. Кое-где, вероятно, на самых проходных местах, на стенах висели портреты, но ни один нарисованный волшебник не заговорил сейчас, только сверля рыжего мальчишку любопытными взглядами. Тот старательно делал вид, что не замечает этого.

Пока Поттер с интересом оглядывал обстановку, запоминая все детали на пути, чтобы не заблудиться в будущем, Том незаметно внимательно наблюдал за ним. Мальчик казался любопытным, немного смущённым, достаточно настороженным — и это нетрудно было понять, его жизнь так сильно перевернулась за один день. Но в отчётах Тони о Чарльзе Поттере было сказано не только о многочисленных мелких хулиганствах, но и об общих чертах характера, и если всё это было правдой, то этот молодой человек должен быть очень оптимистичен, может быть, именно это качество помогает ему чувствовать себя лучше сейчас? Он едва ли казался сильно подавленным атмосферой дома. Впрочем, оно и к лучшему, не так ли?

— Вот здесь, — подойдя к нужной двери, мужчина остановился, кратко вводя мальчика в курс дела, — это хозяйское крыло. Мои апартаменты недалеко, если что-то срочно понадобится, ты сможешь быстро прийти, но лучше не врывайся туда по пустякам, — в последнем слове смешались насмешка и угроза. Поттер принял к сведению, что Тёмный Лорд очень ценит своё личное пространство. Он умел понимать подобные намёки. — Так же можешь обращаться с любыми поручениями к домовым эльфам. Чуть позже обсудим все детали подробнее.

Гарри внимательно выслушал, запоминая, и кивнул. Нервное напряжение сковывало его изнутри с каждым новым словом мужчины. Видимо, принятие не до конца накрыло его, потому что только сейчас осознание всей ситуации стало опускаться тяжёлым грузом на плечи. Может, он в глубине души и правда надеялся, что его сразу убьют, и у него не будет всех этих проблем? Наверное, это низко для него, так думать, но он всё больше склонялся к этому варианту.

— Сейчас можешь отдохнуть… — Том подумал, что говорить «отдыхать с дороги» неуместно, когда волшебник прибыл порт-ключом, — освоиться в своих комнатах. Через час предлагаю встретится в столовой и поговорить за лёгким ужином, — он дождался согласия собеседника, — хорошо, тогда тебя проводит эльф в нужное время.

Том повернул ручку и толкнул дверь, отходя чуть в сторону. Когда Гарри неловко приблизился, пробираясь между ним и стеной, он только усмехнулся едва заметно, наконец, решив оставить мальчика в покое и пойти в кабинет на ближайший час.

Гарри протиснулся в комнату, сразу же закрывая дверь и прижимаясь к ней спиной, вслушиваясь в удаляющиеся шаги. Он отдышался, успокаивая бешено бьющееся сердце, и только тогда сообразил, что надо оглядеться. Комната была достаточно просторной, но уютной, в светлых тонах, но лёгкая нотка избытка зелёного просачивалась, выдавая того, кому на самом деле принадлежал дом. Чарли могло бы и не понравиться, наверное, но Гарри не смог сдержать восторженный выдох. В остальном преобладали пастельные тона и светло-серые оттенки. Широкий шкаф, стол и кресло у окна, пушистый светло-серый ковёр с тёмно-зелёными вкраплениями и длинным ворсом, по которому наверняка удобно — охрененно — ходить босиком. В довершение всего — широкая и высокая кровать с четырьмя столбиками и плотным балдахином.

Краткая экскурсия позволила Гарри обследовать каждый квадратный метр комнаты, небрежно сбросив рюкзак на кровать, и обнаружить дверь в просторную ванную с мраморной плиткой повсюду. Удовлетворённо кивнув — ему здесь еще ритуалы проводить несколько раз — Гарри вернулся в комнату, плюхнулся на кровать спиной, оставляя ноги стоять на полу. Постель оказалась удивительно мягкой и приятной. Только сейчас Гарри почувствовал, как же он чудовищно устал от нервов и эмоциональной перегрузки. Ну и он не спал уже достаточно давно, если не считать потерю сознания после ритуала, но именно из-за него у Гарри сейчас и не хватает сил на бодрость.

Он просто лежал, прикрыв глаза и боясь заснуть, и думал обо всех деталях разговора с Томом. Что ж, его не убили в первую секунду, не затащили в подвал, изнасиловав и заперев для последующих пыток, даже выделили потрясающую комнату. А ещё Том был чертовски красив, силён, магия физически ощущалась вокруг него, даже когда он её сдерживал, и просто великолепен. Страшный, по настойчивым убеждениям родителей, мрачный Тёмный Лорд вежливо разговаривал с ним, несколько раз почти улыбнулся, Гарри точно видел, и даже позволил называть его по имени, а не обращаться как «мой господин». Сердце чуть дрогнуло, пытаясь донести до переполненного мыслями разума что-то ещё, но Гарри уже не выдержал, всё-таки проваливаясь в дрёму.