Ториэль давно нужно было сменить старый календарь. Ей неведомо, сколько уж дней, месяцев, лет прошло с тридцать первого декабря первого десятилетия. В Подземелье время течёт гораздо медленнее, чем наверху, а для неё самой оно и вовсе замерло в повисшей пыли. Ториэль слишком заботится о старом-новом доме, она не позволит времени поглотить и его.

Время – не на бумаге, не на давно засохшем маркере. Оно – в воздухе, оно – в монстрах, оно – в растущих лозах и потрескавшихся кирпичах. Оно не вмещается ни в годы, ни в десятилетия, ни в века. Нет нужды его считать, оно и так опустилось на плечи Ториэль.

Она будет жить вечно, но она едва ли может назвать это жизнью. Ради кого ей жить? Ради монстров, от которых она ушла, и которые начали бояться её в ответ? Ради Руин, из которых почти все ушли? Ради себя?.. Какая глупость.

Ториэль, которая была достойна жизни, Ториэль, которая была достойна любви – она давно исчезла. Она умерла вместе с детьми, возрождалась с упавшими детьми и умирала снова, когда они уходили. Но то – душа. Тело переживало всех снова и снова, снова и снова. Но не Ториэль прерывать свою жизнь. Что-то внутри, что-то, что никогда не умирало в ней, чувствовало, что конец её будет совсем иным.

Но он никогда не появится в календаре.