‘tis the damn season

Мысленно Поэт ругал себя последними, но неизменно литературными словами. Что за черт дернул его высунуться на улицу в этот вечер? Не черт, а глупое сердце, но Поэт не признается в этом, проще сказать, что бес попутал, что зудела печать Гекаты и взывала к ее носителю, выманивая в ночной мрак. А ноги просто по старой привычке привели его в “Зазеркалье”.