-Математичка опять орать будет,- раздаются как гром средь ясного неба ,произнесённые приятным баритоном, слова в пустом спортзале.

Фэш медленно открыл глаза, чтобы взглянуть на обладателя голоса. Марк лежал на зелёном потрёпанном спортивном мате и курил уже третью по счёту сигарету. Весь зал был заполнен удушливым запахом дешёвого табака и золотисто-розовым светом майского солнца, тёплые блики которого путались в холодных пепельных прядях, а золотая пыль оседала на точёном профиле парня, подчёркивая фарфоровую бледность кожи. Фэш уставился в покрытый старыми, как фрак его дяди, трещинами потолок.

-Да, поебать,- сказал Драгоций, сделав новую затяжку, и тут же закашлялся от едкого дыма дешёвых сигарет.

Со стороны собеседника послышалось фырканье и хрипловатый смех:

-И это- лучший ученик школы и, всеми любимый, староста!

-Я на роль старосты не нанимался. Меня без моего согласия на эту должность назначили,- и снова глубокий удушливый кашель. Брюнет принял сидячее положение и попытался откашляться, сопровождая каждый выдох ударом кулака в грудь. Пепельница опрокинулась, и всё её содержимое оказалось рассыпано по тёмно-красному мату, в некоторых местах заклееному скотчем.

Дав другу время прийти в себя, Марк придвинулся вплотную к Фэшу и забрал из его по-девечьи тонких пальцев тлеющую сигарету:

-Хватит тебе на сегодня, Малыш. То не дай бог помрёшь ещё, кто тогда за меня сочинения по лит-ре писать будет?- с насмешкой сказал Ляхтич, туша сигарету о дно перевёрнутой пепельницы.

-Пошёл нахуй.- короткий содержательный, но не устрашающий ответ.- Следующее сочинение сам писать будешь.- а это уже страшно.

-Ну, не злись, Полторашка~

-Ублюдок.

"А вот и смерть моя,- осознал Марк."

Табу на шутки про рост распространялось на всех друзей Драгоция, и он- Марк- не исключение. И прежде чем "хороший староста" принялся его душить, парень повалил его на мат, придавив всем весом.

-Ах, ты-ж сука!- с этой фразы начался шуточный бой, последствиями которого стали: обычно идеально выглаженная и чистая рубашка Марка, которя сейчас была как из одного места и в грязных разводах от окурков, и взъерошенный как воробей староста с сигаретным пелом в чёрных пушистых волосах.

-Всё-всё! Сдаюсь!- выставил Ляхтич руки в оборонительном жесте, заходясь в новом приступе смеха.- Нечестно,- надул губы парень, глядя на Фэша из-под насупленных пепельных бровей,- щекотка очень подлый приём.

Сидящий на нём мальчик на такое заявление лишь фыркнул:

-Сам напросился. Ладно,- вздохнул он,- пойдём уже. Получать от Мартини желания совсем нет.

Драгоций делает попытку встать, но его одним рывком подминают под себя. Раскаленная весенним солнцем поверхность мата обожгла оголённую шею, а настойчивый луч яркой вспышкой режет по глазам, заставляя зажмуриться.

-Фэш,- раздаётся у самого уха.

Мальчик открывает слезящиеся глаза, сталкиваясь взглядом со знакомыми чёрными безднами, подёрнутыми сигаретной дымкой. Марк смотрит пронзительно, в самую душу, заглядывает в чертоги памяти, сжимает сердце холодными ладонями, выжимая всё до капли. Бледные губы, сжатые в тонкую линию, непривычно близко. Мягкие серебряные локоны щекотят щёки Драгоция. От Ляхтича пахнет дымом, новым маркером, едким одеколоном и мятной зубной пастой. Парень с осторожностью прикасается к его лицу, словно боясь спугнуть ледяным прикосновением. Фэш опускает свинцовые веки, отдаваясь декабрьскому миражу чужих рук. Дыхание Марка глубокое, ритмичное с лёгкой дрожью при каждом вдохе. Оно обжигает Драгоцию шею. Ляхтич с волнительной нежностью проводит по приоткрытым потрескавшимся губам мальчика. Стук собственного сердца оглушает Фэша. Он вновь заглядывает в чернильные очи парня напротив. В глубине зрачков плескается нечто, чего Драгоций ранее не замечал. Ляхтич подаётся вперёд, кончиком носа задевая чужой.

-Могу я?...- в голосе звенит отчаянная мольба.

Вместо ответа Фэш сам подаётся вперёд, невесомо касаясь губ парня. Угли его глаз вспыхивают искрами неверия в происходящее, но в следующую секунду, прильнув к мальчику всем телом, Марк несмело сминает чужие губы в поцелуе. Мягко прикусывает, сплетается своим языком с другим, щемяще нежно и запредельно осторожно. Одной рукой вплетается в чёрные пряди, чувствует покрывающих их пепел и улыбается в поцелуй. Фэш пропускает его локоны сквозь пальцы словно сверкающий песок, худая ладонь покоится на спине Марка. Мгновение превращается в вечность, но кислорода для неё недостаточно.

Ляхтич отстраняется, в глазах темнеет, но талия Драгоция под его пальцами помогает ему оставаться в этом мире. Тонкая ниточка слюны между их губами обрывается серебристой паутинкой. Лёгкий порыв ветра приносит запах черёмухи и тёплого асфальта. Слишком реально, чтобы быть сном.

По школе раскатывается трель звонка с последнего урока в этом учебном году.

-Теперь нам точно пора.