Стрэндж делает очередной замысловатый пасс рукой и третий Питер чувствует, как по телу пробегает легкое покалывание, а потом все вокруг охватывает золотистое свечение. Он смотрит на второго Питера и думает о том, что совсем не хочет прощаться. Тот выглядит спокойным и улыбается ему немного грустной улыбкой, а может Питеру только хочется так думать. Питер вскидывает руку растопырив указательный и средний палец и когда глаза уже почти ничего не видят из-за невыносимого свечения, ему кажется, что объятая таким же светом фигура напротив, движется к нему. А потом становится темно.

Питер оказывается в том же переулке, из которого его вынесло в альтернативную вселенную. Здесь сыро, воняет из мусорных баков и совсем нет освещения. Глаза после яркой вспышки не сразу привыкают к темноте, в его вселенной глубокая ночь. Он слышит движение совсем рядом, но чутье молчит. Тот, кого он не успевает рассмотреть, судя по звукам спотыкается о мешки с мусором, шлепается в лужу и шепотом ругается. Паркер замирает на секунду, а потом неуверенно зовет:

– Питер?

– Питер? – ответ звучит так же неуверенно и удивленно.

Он тут же оказывается рядом, уже различая темный силуэт и протягивает руку, помогая подняться.

– Что случилось? Почему ты здесь? – голос у третьего Питера взволнованный, в нем слышится паника. – Заклинание не сработало? И тебя затянуло ко мне, а может это я к тебе попал? Нужно выбраться отсюда и проверить.

Он уже порывается к выходу из переулка, но второй Паркер кладет руку ему на плечо и останавливает.

– Питер, остановись, – просит он тихо. – Вдохни поглубже. Что ты чувствуешь?

– Что тут воняет.

– Да, это так. А еще что? Вспомни как ты чувствовал себя в другом мире.

Питер прикрывает глаза и вдыхает. Тут и правда воняет, чего еще ожидать от грязных задворок. Но воняет как-то привычно. В мире младшего Питера пахло не так. Даже Макс это почувствовал. Он успокаивается и открывает глаза. Смотрит на второго Питера, сейчас он уже может рассмотреть его лицо.

– Ты прав. Я дома.

Рука на его плече немного подрагивает, словно ее хозяин хочет опереться, но не решается. Питер спохватывается и подхватывает Паркера, давая перенести вес на себя.

– Нам нужно поскорее домой. Ты ранен, – он обхватывает Питера поудобнее за талию и вытягивает руку готовый выпустить паутину. – Готов прокатиться?

– Надеюсь никто не заметит, что мы оба в костюмах, – второй Питер удобнее обхватывает его за шею и весь подбирается. Перелеты с человеком-пауком в качестве пассажира то еще удовольствие.

– Черт. Я, конечно, не далеко отсюда живу, но ты прав, стоит выбрать более безопасный путь. Готов?

Он получает утвердительный кивок и тут же выпускает паутину утягивая себя и второго Питера ввысь.

Они действительно совсем рядом от квартиры Питера, всего в трех кварталах. Но сегодня вечер пятницы и на улицах полно народу. Приходится быть осмотрительным, так что добираются они минут за десять. Они повисают на стене рядом с гостеприимно приоткрытым окном, которое ведет на кухню. И Питер пропускает вперед Паркера, потом забирается сам и опускает раму.

Паркер скептически оглядывает его скромное жилище. 

– Да-да, – перехватывает он взгляд Паркера, – сам знаю, что квартира отстойная.

– Нормальная, – немного смущенно улыбается тот, – у меня почти такая же.

Если уж быть совершенно честным, то квартира убогая. Выцветшие обои и это при том, что из окна открывается живописный вид на кирпичную стену соседнего здания. А значит солнце тут не частый гость. Но в этом есть и свои преимущества. Никто не заметит, как какой-то парень взбирается по отвесной стене в квартиру. Крашеный потолок в мелкую сетку трещин. Минимум мебели. В квартире всего одна комната, точнее полторы. Прихожая, которая сразу переходит в некое подобие гостиной, совмещенной с кухней. В гостиной на приземистой тумбе стоит довольно старый телевизор, напротив два потрёпанных кресла и небольшой журнальный столик. Справа маленькая кухня, с холодильником, раковиной двухконфорочной плитой и гарнитуром на два шкафчика. Обеденным столом, судя по коробке из-под пиццы, служит столик рядом с телевизором. А прямо за креслами и столиком – маленькая спальня. Питер проходит вперед. Простой дверной проем, не отгороженный дверью, за ним справа в углу небольшой шкаф, рядом окно. А слева, занимая все свободное место - кровать. Он останавливает, удивленно глядя на нее.

– Ого! А вот это неожиданно.

Сзади к нему подходит Питер, в руках аптечка. Он останавливается рядом и понимающе ухмыляется.  

– Когда я увидел ее первый раз, то отреагировал так же, – он проходит к кровати, ставит на нее аптечку и начинает вытаскивать все необходимое. – Хозяин сказал, что до меня эту квартиру снимали молодожены, и их медовый месяц проходил, – он на секунду задумывается, подбирает слово, – очень бурно. Соседи часто жаловались на шум. Уж не знаю, как они ее сюда втащили, скорее всего собирали прямо тут. Потом они разругались, видимо, это было еще громче, чем все остальное и хозяин их выставил. Вещи они забирали стараясь не встречаться друг с другом, ну а за кроватью так никто и не пришел. Судя по остальной мебели, хозяин притащил сюда всякое старье, которое самому не нужно, а кровать оставил только потому, что корячиться с ней не хотелось.

Питер уже разложил все, что нужно чтобы заняться обработкой раны и глянул на Паркера.  

– Садись, – тот скептически глянул на бывшее ложе любвеобильных молодоженов и это не укрылось от Питера. – Я живу тут уже два года, и я перевернул матрас, когда въехал.

Паркер сел осторожно, стараясь особо не беспокоить спину. Полет на паутине до квартиры Питера растревожил рану. 

– Давай помогу снять. Как он у тебя растегивается?

– Молния сзади по центру.

Питер нащупывает язычок молнии на шее и осторожно тянет вниз, придерживая края костюма. 

– Я сначала тоже сшил костюм с одной молнией на спине, но в один прекрасный момент понял, что это неудобно. Сломал как-то руку и не мог ее нормально за спину повернуть чтобы расстегнуть замок, так и ходил в костюме три дня, пока перелом не сросся, – когда собачка доходит до поясницы, он обходит Паркера и помогает ему стянуть костюм с плеч и рук.

– А потом я посмотрел видеоурок и там был интересный вариант с двумя молниями на спине, но расположенным ближе к бокам, – он обходит Паркера, садится на кровать, – короче, я с ними намаялся, но в итоге это оказалось очень удобно…

Питер резко замолкает, глядя на спину сидящего перед ним мужчины.

– Ты чего замолчал? – Паркер поворачивает голову в попытке оглянуться.

– Твоя спина.

– Неужели рана так плохо выглядит? 

Питер смотрит не на рану. Точнее он видит и ее, края ровные и чистые, но лучше все равно зашить, чтобы не осталось шрама. Он смотрит на всю спину в целом и понимает, что даже если и останется шрам, он будет лишь одним из множества.

– У тебя столько шрамов, – тихо выдыхает он, тянет руку в желании провести по спине, но в последний момент отдергивает. Это будет ненужным вторжением в личное пространство и вызовет неловкость.

Паркер напрягается, а потом глубоко вздыхает и расслабляет плечи.

– У меня тоже был сложный период. То, о чем ты сказал малышу Питеру, знакомо и мне. Я был зол, не щадил ни себя, ни тех, с кем боролся. Я не горжусь этим.

– Не говори так. Каждый шрам – это чья-то спасенная жизнь, ну или сумочка, – неловко шутит Питер в попытке разрядить обстановку.

– К сожалению некоторые из них это и те жизни, которые я не смог спасти, – Питер замолкает, смущенный своей откровенностью. 

Повисает неловкая пауза, но Паркер почти сразу добавляет уже более бодрым тоном. – Ну что скажешь, как там привет от Нормана?

– Выглядит не так плохо, но лучше будет зашить, – Питер рад сменить тему. 

Он с энтузиазмом берется за дело. Аккуратно и немного взволновано обрабатывает рану и накладывает стежки, не переставая комментировать все свои действия. Руки слегка подрагивают, одно дело обрабатывать свои ранения, а вот другому человеку, пусть и тоже вроде как себе, дело другое. Не может он воспринимать второго Питера как самого себя, у них очень много общего, но все равно они разные. Поэтому Питер продолжает тараторить, чтобы отвлечь Паркера от болезненных ощущений. А тот терпит, и лишь когда иголка прокалывает кожу он кривится, а иногда тихо шипит. Он уже понял, что Питер начинает болтать, когда взволнован, а в данной ситуации это попытка отвлечь. И Паркер благодарен ему за это.

После Питер выдает ему свои домашние штаны и футболку. Штаны оказываются длинноваты, а вот футболка приходится впору и только потому, что самому Питеру она велика. Они ужинают остатками холодной пиццы и смотрят повтор дневных новостей, в которых показывают, как человек-паук предотвратил ограбление ювелирного магазина. Они вернулись в то же время, не потеряв ни минуты. 

Паркер изредка косится на то, как Питер ерзает в соседнем кресле и нервно покусывает ноготь на большом пальце правой руки. 

– Питер, – зовет он.

– Да? Что?

– Что тебя тревожит?

– Я думаю, что если мы вернулись в то же время, но при этом Макс и доктор Коннорс изменились, то и история изменилась.

– Я тоже думал об этом. Если те, с кем мы сражались, перестали быть злодеями, то и битвы, в которой они погибли, не произошло. Значит все последующие события, связанные с ними, должны были измениться.

– Питер, иди.

– Куда?

– Ты должен знать наверняка, – он не называет имени Гвен, но и так понятно о ком идет речь.

– Я же могу просто позвонить, – голос у Питера подрагивает.

Паркер качает головой и говорит уверенно и спокойно.

– Иди, я буду тут, посмотрю телек. Все со мной будет в порядке.

Питер соскакивает с кресла и торопливо сует ноги в кроссовки.

– Спасибо, я постараюсь недолго.

– Все хорошо, иди, – Паркер ободряюще улыбается ему и Питер выскальзывает за дверь.

Он возвращается спустя два часа. Второй Питер уже успел помыть стаканы и выкинуть коробку из-под пиццы, а теперь дремлет в неудобном кресле под мерное бухтение телевизора. Питер медленно открывает дверь и также медленно проходит в квартиру. Его понурый вид говорит все лучше любых слов. И проснувшийся от скрежетания ключа Паркер сразу поднимается ему навстречу. Он подходит к застывшему в прихожей Питеру и обнимает его, крепко прижав к себе.

– Мне жаль, – произносит он тихо.

Питер задушено всхлипывает и утыкается тому носом в плечо.

– Глупо было надеяться, – говорит он на грани слышимости. – История с Максом ничего не изменила. Это был Гарри. Но я все равно надеялся.

Паркер гладит его по спине успокаивая, он все понимает.