Сурана необыкновенная.
Чудная и странная - считают остальные ученики, перешептываясь да переговариваясь – что в очередной раз выкинет эта остроухая дикарка? Тяжело выдыхает Йован что-то про заразное сумасшествие, неумело пряча теплую улыбку в уголках потресканных губ. Своеобразная - по-отцовски усмехается в густую бороду Ирвинг, не переставая нахваливать юную магессу, будто забыв про "случайный" пожар в библиотеке пару недель назад, как раз перед экзаменом по травничеству. Помнится, тогда несколько дней Грегор ревел разъяренным медведем, что такого беспредела больше не потерпит, обещая устроить с каждым учеником Круга отдельную беседу, и выявить мерзавцев. Благо, Первый Чародей все же смог сгладить ситуацию, напомнив храмовнику что небольшой пожар длился всего четверть часа, и к счастью, никто от него не пострадал. Все еще жгло старым клеймом в памяти стальное, острое Грегоровское - непокорная! - ученица Сурана посмела бесстыдно кривлять смешные рожи за спиной командора, на потеху младшим ученикам, совсем еще детям. Но Каллен упорно продолжал думать про себя, что Нерия абсолютно точно волшебная, и ее дар тут совершенно не при чем.
Эльфийка до сих пор не знает наизусть Песни Света, при молитвах безбожно заменяя забытые строки своим непостижимо легкомысленным “как ее там, чего-то там сделала”, настырно расспрашивает высших чародеев обо всем, что только ей в голову взбредет - к примеру, о каком-то безумном заклинании чтобы по настроению красить волосы в разные цвета радуги, ну придумает же! Звонко смеется колокольчиком в мягком сумраке коридоров - а правда, будто робы магам для того, чтобы зажиматься по углам было удобней? - безнаказанно острит и с радушными магами, и с молчаливыми храмовниками, торжественно клянется подслеповатому учителю поджечь юбку их церковному стражу, чтобы не смотрел так пугающе пристально. Всегда хитро подмигивает Каллену, проходя мимо - дыхание Создателя! - ведь он-то заметил в день пожара обгоревший рукав ее мантии, как бы старательно не прятала девушка за спиной. Заметил, но не нашел в себе решимости рассказать об этом рыцарю-командору, и даже встал ровно так, чтобы скрыть шипящую и возюкающуюся Нерию от других храмовников, вызвав улыбку наблюдательного Ирвинга. Магесса Сурана казалась Резерфорду одним большим кричащим комком дикости – в плену этих серых равнодушных стен, тесной клеткой сдавливающие его грудь по бессонным ночам. И эта ее дикость и непокорность так одурманивающе пахнут свободой и жизнью, что иногда кажутся правильней строгих законов Церкви и становятся слаще лириума.
- Нахалка, вообразившая о себе невесть что, – выплевывает желчью Грегор, положив руку на рукоять меча, и кривится в презрительной гримасе. – Такие и становятся малефикарами в первую очередь.
Но Каллен не верит, что эта девчушка, играющая с детьми в прятки среди величественных и одиноких статуй Андрасте, которая так забавно морщит веснушчатый нос, когда старшие чародеи отчитывают ее за неподобающее поведение, и неизменно засыпающая в библиотеке за чтением тяжеленных томов по заклинаниям, среди строк которых то и дело проскальзывает криво нарисованный полосатый кот, может стать малефикаром. Слишком светлая, слишком добрая, слишком знакомая для этого.
И каждый такой вечер он позволяет себе маленькую слабость – укрыть эту необыкновенную магессу бережно хранимым плащом, задержать взгляд на непривычно спокойном лице, чувствуя, как невольно спирает и перехватывает дыхание. Чтобы на следующий день мучительно вспыхнуть до самых корней волос, когда Нерия встает на цыпочки и благодарно тыкается ему в щеку сухими губами.