— Мама! Посмотри, цветочек! Правда, красиво? — светловолосая женщина смотрит вниз с нескрываемым презрением и ужасом. Ёе лицо скрыто от глаз маленькой девочки, будто заслонено тенью, как маской.

Яэ Мико четыре года. Она приносит из детского сада недосушенный рисунок подсолнуха и искренне верит, что маме должно понравиться.

***

— Мама! В школе так интересно, нас сегодня учили писать! Скоро я буду совсем-совсем взрослой! — за прошедшие несколько лет презрение в глазах напротив никуда не делось, лишь дополнилось ужасом и ненавистью, но маленькой девочке этого пока не дано понять.

Яэ Мико шесть лет. Она уже в школе и уверена, что будучи лучшей в классе точно-точно заслужит мамину похвалу.

***

— Мама! Я сдала экзамены в пятый класс гимназии, той, про которую… — женщина не заинтересована в новостях. Она притягивает ближе бутылку алкоголя, будто ставя в разговоре точку.

Яэ Мико почти десять лет. Она совсем-совсем взрослая, как и обещала. Но мама почему-то не рада. Наверное, устала…

***

– Мама, я выиграла олимпиаду… — в этот раз собеседница, если ее можно так назвать, даже не пытается сделать вид, что слушает. Она кучей сидит на диване, ест и находит телевизор куда интереснее рассказов дочери.

Яэ Мико четырнадцать лет. Она хороша в языках, пробует писать первые рассказы и теряет веру в родительскую любовь.

***

— Мама, я еду в столицу. Учиться в институте. Хотя, вряд ли ты меня слушаешь…

Яэ Мико восемнадцать лет. Она закончила школу с отличием и поступила в главный университет столицы на факультет филологии. За ее плечами полное горечи детство и рюкзак с немногочисленными вещами. А впереди дверь их затертой старой квартирки и совершенно новая жизнь. Впрочем, матери, скорее всего, все равно. Интересно даже, когда она заметит отсутствие дочери.

— Лучше бы мужика нашла…

Яэ Мико восемнадцать. Это первый жизненный совет, полученный от мамы. И он хреновый.

Девушка молча выходит в подъезд и захлопывает дверь. Вместо прощания.

***

Яэ Мико тридцать пять лет. Она просыпается в холодном поту в собственной квартире и смотрит на часы: четыре утра.

Женщина устало потирает глаза, пряча наворачивающиеся слезы. Это просто кошмар. Она давно прожила, забыла и проработала с психологом. Пора принять, что мать, чьего внимания она искала всю жизнь, просто не была хорошим человеком.

Спать уже не хотелось. Она закончила сегодняшнюю часть текста несколько жалких часов назад. Гибкий график у Яэ всегда превращается в ночной. Впрочем, если она сейчас заварит себе кофе и продолжит, хуже не будет.

Плитка на кухне холодная. Это хорошо: бодрит. За окном шумит незасыпающий город. Хоть дом Мико и находится на небольшом отдалении от людных мест, но до ее слуха все равно долетают далёкие голоса, выкрики и смех, шум машин на дороге.

Кофеварка дребезжит, перемалывая ароматные зерна, уже распространяя по кухне приятный аромат, этот звук в ночной тишине бьёт по ушам набатом, но все равно не может вернуть в реальность.

Что стало с матерью после ее отъезда, Яэ Мико не знала. Да и знать не сильно хотела. Практически всю жизнь разговоры про родительскую любовь и внимание оставались сказками. В них хотелось верить, ты жил ими, но они исчезали, стоило только закрыть книгу. В холодной же реальности одинокая мать бухала как не в себя, иногда забывая про существование в квартире ещё одного человека. Для Мико оставалось тайной мироздания, почему регулярно приходящая опека в конце концов не забрала ее в приют.

Кофе готов. Девушка делает большой глоток, не обращая внимания на то, что напиток обжигает рот, и возвращается в свои мысли.

Сколько она себя помнит, девочка, затем девушка всегда искала одобрения и поддержки. Да хотя бы просто общения.

Сначала в списке людей, чье внимание бы польстило Мико, была только мама. С течением времени он пополнялся.

Сперва другие дети в группе детсада, чуравшиеся ее как прокаженной. Девочке казалось, что она просто отличается: отсутствие игрушек и старая одежда, собранная сердобольными соседями и дальними родственниками. В тот день она четко решила: надо попросить у мамы игрушку. Если родители других детей покупают им все, что они попросят, то и у неё должно сработать, так ведь?

Не сработало. Но маленькая Мико поняла это не сразу. В тот вечер мама забрала ее из садика самой последней. Даже позже воспитательницы. Такое случалось нередко, и одинокие вечера с местным сторожем становились даже приятными: он знал много историй, рассказывал интересно, и, если бы малышка предполагала, что некоторые из них позже станут основой ее собственных фантастических миров, она бы слушала куда внимательнее. Мама пришла уже по темноте. Быстро схватила дочь за руку и потянула за дверь, не удосужившись бросить ни слова ни ей самой, ни невольному няню.

Они шли домой быстро. Мико еле поспевала за широкими шагами взрослой, практически бежала, но решилась завести разговор сейчас — не могла ждать дольше.

— Мама! — дыхание сбилось и ей пришлось сделать паузу. — Ты можешь, пожалуйста, подарить мне игрушку. Любую! Я ее не потеряю. У меня день рождения скоро, я знаю, но ты сейчас, но как бы на день рождения!

— Ага, — даже не посмотрев на дочку кинула женщина.

И это «ага» в детских ушах звучало приятнее всего, что она слышала за последнее время.

Прошла неделя томительного предвкушения. Малышка Мико каждый день, встречая маму старалась поскорее взять у нее пакеты, заглянуть внутрь, ожидая подарка.

В пятницу вечером девочка поняла, что к чему. С садика ее забрала добрая тетя из квартиры в их тамбуре. У нее были ключи на случай маминых «периодов грусти». Грустила женщина обычно в компании горячительных напитков. Сегодняшний день не был исключением. Четырехлетняя Яэ Мико не сильно разбиралась в деньгах, скорее просто знала о их существовании, но из причитаний доброй соседки, застав маму спящей за кухонным столом, поняла куда ушли деньги на ее игрушку.

Первая трещинка пробежала по стеклу розовых очков, извиваясь и пока не сильно заслоняя обзор. Можно было даже игнорировать ее, если сильно захотеть. У всех же бывают плохие дни?

Взрослая Мико допила последние капли кофе. Привычка из детства: не оставлять еду.

Следующим пунктом списка стали одноклассники.

Школа манила своей неизвестностью маленькую Яэ Мико. Хотя постойте, она уже не маленькая — ей целых шесть лет. И она, как самая настоящая взрослая, идёт на линейку. Букета цветов дома не нашлось, бантиков тоже, зато на голове девочки две торчащие неаккуратные косички. Их плел муж тети из соседней квартиры. Ее самой уже год, как нет.

Первый класс проходит незаметно. Мико всецело погружена в учёбу. Особенно ей нравится чтение и письмо. На обоих языках, которые они изучают.

Читая рассказы из большой школьной книжки, можно представлять себя на месте главных героев. Почерк девочки к концу года уже выравнивается, раньше, чем у всех остальных в классе. Уже тогда у маленькой Яэ Мико появляется подпись: по-детски неаккуратная, чем-то напоминающая хитрую лису. На то есть причина: мама отказывается брать дневник в руки.

В начальной школе просто и весело. Учителя любят Мико, а у нее все получается. К концу четвертого класса ей рекомендуют поступать в гимназию с филологическим уклоном. Мама только спрашивает, будет ли это стоить дополнительных затрат.

Подготовка к экзаменам сложная, но маленькая упорная девочка без чьего-либо напоминания каждый вечер садится за книжки, ходит на дом к пожилой учительнице писать диктанты из толстого сборника. Та кормит ее самодельным печеньем, оно имеет молочный привкус и навсегда отпечатывается в памяти девочки.

Яэ Мико десять лет, она поступила в престижную гимназию в центре и каждый день ездит на автобусе, еле втискиваясь туда с большим рюкзаком. Но опаздывать нельзя: тогда ее исключат, а это значит, что станет менее интересно.

В пятом классе они впервые пишут сочинение. О счастье. Сидя перед белым листом, Мико не испытывает страха, о котором все говорят. Ей нравится! Текст получается в два раза больше, чем задавали.

Ее сочинение «очень нравится» учительнице. И школьному психологу. Сначала они обе долго хвалят ее текст: написано красиво, без ошибок и сложными предложениями. Потом начинают задавать вопросы о содержании. Оказывается, все ее одноклассники писали о новых игрушках или гаджетах, лете и друзьях в деревне, а не о желании поговорить с мамой.

По стеклышку перед глазами пробегает более заметная трещина, но ее все ещё можно игнорировать, главное, чтобы линза была сплошной.

Уже через несколько лет Яэ Мико начинает ходить на школьные олимпиады. И писать. Толстые тетрадки, как у старшеклассников, одна за другой заполняются совсем короткими и длинными, весёлыми и грустными рассказами. Герои маленькой Мико всегда позитивные и уверенные. У них в классе много друзей, но после всех приключений они обязательно возвращаются домой: ужинать с мамой и папой, рассказать о произошедшем и посмеяться с этого вместе.

Яэ выигрывает очередную олимпиаду. Ее рассказ печатают в детском журнале, который ей дарит учительница языка. Девочка несказанно рада. Как же не терпится показать его маме! Она обязательно порадуется за нее!

Яэ Мико двенадцать лет. Она со скоростью ветра влетает на маленькую кухню хрущевки и тут же сует сидящей там женщине журнал.

— Мама! Мой рассказ напечатали! — девочка почти прыгает от нетерпения.

— Зачем ты мне это суешь, дрянь! — мама не рада. Это мягко сказано. Как гвоздями по стеклу, слышится звук рвущейся бумаги.

Из круглых розовых очков выпадает первый осколок. При желании его можно игнорировать: смотреть вниз, не поднимать взгляд и не сильно шевелиться. Очки останутся целыми и просвета не будет заметно.

Яэ Мико пятнадцать и мать впервые ее бьёт. Когда узнаёт, что у той есть девушка.

— Пидораска! — кричит обезумевшая женщина. Девочка закрывается руками, но мать успевает схватить ее за волосы и повалить на пол. — На свою голову вырастила! Лучше бы я тогда сделала аборт, а не послушала твоего отца!

Розовые стекла разлетаются вдребезги, впиваются в глазные яблоки, пачкая все вокруг кровью, но оправа очков ещё стоически держится на носу.

Яэ Мико восемнадцать. Она закончила школу и смирилась с ненавистью матери. Они отдельные люди и их мнения могут не совпадать, правда? Дохода от книг хватает на комнату в общежитии возле университета. Столица ждёт и Мико надеется никогда не возвращаться в город детства. Она молча прощается со своим прошлым, хотя прощаться особо не с чем.

Ещё Яэ решает, что у нее никогда не будет семьи. Она не готова и никогда не будет. С ее-то травмами и обидами. Мико не хочет нести это дальше через поколения. Да и кому она нужна?

Она уезжает. Матери все равно.

С хлопком входной двери с носа падает покореженная пустая оправа: хватит с нее, настрадалась.

***

В кухне ни намека на запах кофе: слишком долго Мико рылась в своих мыслях. Писать нету сил, хоть и изначально она начинала это в противовес недостатку материнского внимания. Сейчас куда важнее разобраться с реальной жизнью.

Стереотип о плохих одиноких матерях плотно закрепился в сознании писательницы. Но недавно и он рассыпался в прах. Со встречей с Райден Эи.

Эи не была знакома с ее творчеством Мико, более того, относилась достаточно скептично. Оттого ее интерес можно было считать неподдельным. Но маленькая девочка в душе напоминала, что «ага» не значит «да».

Яэ Мико не хотелось вносить дисбаланс во взаимоотношения Эи с сыном. Со стороны они выглядели идеальными, да и неясно, как отреагирует на такие новости Скарамучча.

Но процесс уже было не остановить. Райден Эи была ее личной зависимостью. Эти путы с каждым днём вьедались под кожу, не отпускали, прирастали поверх старых рубцов от множества параллельных друг другу шрамов. Она погибла. Или влюбилась. Что, в общем-то, одно и то же.

Если Мико признается, то потеряет все: близкого человека, душевное спокойствие и желание жить. Как минимум на какое-то время. Плавали, знаем… На взаимность даже рассчитывать не стоило.

Яэ Мико тридцать пять и она никогда не хотела семьи.

Она дожидается вечера в таких раздумьях. Доживает до вечера.

Яэ Мико никогда не хотела детей.

Рука тянется к телефону.

Яэ Мико обещала себе не влюбляться в женщин.

Она открывает чат.

Яэ Мико плюет в лицо маленькой светловолосой женщине в своей голове. Та цепко держит бутылку и жалобно смотрит на Мико снизу вверх. Ее лицо полностью открыто и не выражает никаких эмоций.

Пальцы отбивают ритм по экрану в такт сердцу.

Яэ Мико не своя мать. Она может прервать этот круг насилия. Она может быть счастливой.

@lady_yogo

Хей, красотка, давно не виделись: 3