Юнги совсем немного страшно. Сегодня день рождения Чимина — тринадцатое октября. Не думал Юнги, что когда-то праздник его тонсена станет для него роковым, переломным моментом. Он нервничает, переживает о том, через что ему предстоит пройти, стараясь игнорировать тот факт, что он уже час сидит в ванной комнате, подготавливаясь. Подготавливаясь для Чимина.
Чёрт возьми, они ни разу не менялись в постели. Уже два года вместе, но позиции оставались теми же. «Всех всё устраивает», — думалось Юнги, пока Чимин вдруг не попросил особенный подарок на свой день рождения. Попросил так неуверенно и боязно, будто в самом деле ожидал удара в челюсть. Юнги, конечно, опешил, когда ему предложили побыть снизу хотя бы один раз, но не отказал. Да, поворчал, повздыхал, пожаловался Хосоку, но не отказал.
Хосок, кстати, сказал, что Юнги — идиот, раз волнуется перед Чимином. Мол, за такое-то количество времени, что они вместе, давно можно было понять, насколько младший серьёзен в отношении Юнги, и что в обиду не даст, и больно не сделает. И вообще Юнги надумывает себе проблему. Ведь Чимин-то два года снизу был, и ничего!
Они вместе уже так долго, но Юнги никогда всерьёз не задумывался о том, что Чимин вот так… на карачках каждый раз перед тем, как прийти к Юнги. Да, он знает, что подготовка к анальному сексу — далеко не аттракцион в Диснейленде, но одно дело — знать, а другое — прочувствовать на себе.
Рука затекла, колени дрожат, внутри странные, абсолютно незнакомые ощущения. И Юнги не знает, правильно ли он всё делает. Потому что если да — то как пассивы привыкают к этим неприятным, чужеродным ощущениям внутри?
Он чувствует, как краснеет лицо от напряжения, как уже ноет между бровей от того, что он хмурится, не переставая. Однако пропускает в себя два пальца, не понимая, что же он чувствует — не то дискомфорт, не то лёгкое возбуждение от осознания своих действий. Не то смесь всего и сразу, что кружит голову и заставляет чаще дышать.
Когда Юнги чувствует, что долг свой, как пассива на одну ночь, он выполнил, то наскоро ополаскивает руки, промывает клизму и прячет её вглубь шкафчика. Он надевает свои повседневные чёрные брюки со стрелками прямо на голое тело, не видя смысла в том, чтобы ещё путаться ногами в белье. Всё равно его разденут через несколько десятков минут.
Он знает, что Чимин у себя. День уже подходит к концу, младший провёл праздничный LIVE и теперь наверняка отдыхает в своей квартире. В квартире, что по соседству с его, Юнги. Мин надевает на слегка влажное после душа тело свободную белую футболку и волосы взъерошивает. Пытается уложить их, но после нескольких неудачных попыток придать причёске нормальный вид тихо матерится. К чему он вообще так прихорашивается? Чимин видел его в самые тёмные времена и ничего, всё ещё с ним. А тут — всего лишь секс. Но у Юнги чувство такое, будто всё в первый раз, будто они вообще никогда не спали вместе и не знают друг о друге ничего больше стандартных фактов из Википедии.
Юнги закрывает свою квартиру, делает несколько шагов по коридору к соседней двери и застывает, не решаясь постучать. Но всё же послав себя и свой страх к чёрту, он заносит руку и стучит по-свойски, чтобы Чимин сразу понял, кто пришёл.
— Хён, — приветствует его Чимин. Красивый, уже без макияжа и в домашней одежде, но такой невероятно красивый. Юнги сглатывает тяжело, опуская взгляд. Младший отходит от двери, пропуская его внутрь. Юнги не понимает, куда себя деть, поэтому снимает тапки и, неуверенно потоптавшись на месте, идёт сразу в спальню. Садится на постель и честно признаётся себе — он охуеть как боится. У него руки трясутся примерно так же, как тряслись перед их первым фанмитингом. Чимин удивлённо заглядывает в спальню, но подходить к Мину не спешит. Видит, что тот сам не свой.
— Хён, всё нормально?
— Прекрасно. Всё прекрасно, — выдавливает из себя Юнги. Ему хочется съязвить, хочется огрызнуться и ответить грубо, чтобы страх хоть как-то выплеснуть. Но совесть не позволяет обижать Чимина необоснованной агрессией. Поэтому он влажные ладони стискивает в кулаки и дышит глубже.
Чимин скрывается за дверью, оставляя Юнги одного. Мин опускает голову и кусает губу. Только не это… он не может своим настроением испортить вечер дня рождения Чимина. Он обещал побыть снизу — значит, он будет. Вне всяких собственных страхов и неуверенности. И только он встаёт, чтобы взять ситуацию в руки, Чимин возвращается. Со стаканом воды.
— Чимин, — вздыхает Юнги, снова бесформенным мешком плюхаясь на постель.
— Всё в порядке, хён. Вода. — Он протягивает ему стакан. Юнги благодарно принимает и делает несколько жадных глотков. Это, что удивительно, срабатывает. Он чувствует себя чуть-чуть легче.
— Спасибо, — кивает Юнги и убирает стакан на прикроватную тумбочку, где разведён беспорядок из наушников, зарядки, носовых платочков и записей на маленьких отрывных стикерах. — Я должен поздравить тебя.
— Да, а то от тебя слова доброго не дождёшься, — усмехается Чимин и тоже залезает на постель. В тусклом полумраке он видит Юнги нечётко, но, чтобы заметить его волнение, хватит даже такой малости. Оно осязаемо нависает над ними, и Чимин чувствует это.
— Я готов, можешь начинать, — вздыхает Юнги и разворачивается лицом к Чимину. Тот ничего не делает, не шевелится и молчит. Мина ощутимо начинает трясти от напряжения. Чимин резко тянется к нему, и Юнги сжимается весь, но больше ничего не происходит. Чимин только щёлкает кнопкой на лампе позади старшего, чтобы комната залилась тёплым светом.
— Я-то думаю, чего ты такой испуганный. Дрожишь, как кролик перед лисом, — тихо говорит Чимин, опуская голову. — Так не пойдёт. Ты… в общем-то, не обязан. Я это так, сдуру ляпнул. Можешь забыть. Давай лучше выпьем? Мне Тэхён подарил бутылку вина. — С каждым словом он звучит всё тише, а в итоге встаёт с постели, чтобы уйти на кухню. Но Юнги хватает за запястье, не даёт сбежать.
— Подожди, — вздыхает Юнги. — Честно говоря, я трус. Мне очень страшно, ясно? Но это не значит, что я не хочу попробовать. Не уходи.
— Юнги-хён, ты уверен? — Чимин садится обратно, чуть ближе. Руку старшего своей накрывает. — Ты имеешь полное право отказаться.
— Ой, только не говори, что понимаешь меня, и прочий бред. Это что-то новое, и я мало знаю об этом, несмотря на то, что мы вместе уже столько времени. Я, оказалось, почти ничего не знаю о том, каково быть снизу. Но сейчас я подготовился и не хочу отступать.
— Ты подготовился? — тише переспрашивает Чимин.
— Чёрт, конечно, я подготовился! — шипит Юнги и руку Пака сильнее сжимает. — И ты… что, каждый раз? Вот так тоже? — он смотрит из-под ресниц на Чимина, а тот сначала хлопает глазами, затем расплывается в идиотской улыбке и хохочет. — Не смейся! Я… Чимин, хватит, правда, — вздыхает Юнги раздосадовано, но и сам улыбки не сдерживает.
— Без этого секс превратился бы во что-то поистине грязное и отвратительное, — смеётся Чимин.
— Не говори так. Нет в этом ничего отвратительного, Чимин, — вдруг строит серьёзное лицо Юнги. — Прости меня, что я так мало об этом знал. И что никогда не интересовался. Но сейчас… мне бы хотелось оказаться на твоём месте. Хочу, чтобы ты поделился со мной тем, что сам чувствовал, — он звучит увереннее.
— Тебе лучше? — Чимин тянет руку и мягко гладит розовую щёку Юнги. Тот поднимает смелый взгляд и кивает. — Разговорился, и сразу полегчало, да? — Юнги ухмыляется. — Обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы ты не разочаровался. Но если что — просто останови меня, ладно? В этом нет ничего ужасного. Лучше вовремя дать по тормозам, чем потом расхлёбывать последствия. Даже если тебе такой вариант не нравится.
— Я доверяю тебе и уверен, что до подобного даже не дойдёт, — тише говорит Юнги и подсаживается ближе, чтобы получить первый за вечер поцелуй в уголок губ. Он прикрывает глаза, чувствуя горячее дыхание на щеке. Чимин хихикает, опять о чём-то думает, наверно. А у Юнги вдруг ни одной мысли в голове. Пустота, позволяющая сосредоточиться на ощущениях. Чимин кончиками пальцев ведёт вверх по его руке, забирается под просторный рукав футболки, гладит плечо.
Юнги целует полноценно первым. Одной рукой касается лица Чимина, гладит большим пальцем, как любит делать всегда, потому что у Чимина кожа бархатная, особенно если без макияжа. А Чимин отвечает со страстной нежностью, вздыхает тихонечко в поцелуй и ощутимо расслабляется. Кладёт ладони на спину Юнги и гладит между лопаток. Это всегда успокаивает Юнги — мерные поглаживания, лёгкий массаж. Юнги благодарно угукает в поцелуй. Всё же, Чимин хорошо его знает и может помочь справиться даже с таким большим страхом, как сейчас.
Юнги тянет младшего на себя, а сам ложится на постель спиной, и плевать, что по диагонали. Чимин тихо мурлычет ему в шею, гладит сначала бока, а позже спускается к бёдрам. Он нащупывает подушки и помогает Юнги подложить одну под голову, а вторую пока припасает для дальнейших событий.
— Только у меня одна просьба, — вдруг неуверенно бормочет Юнги в перерывах между поцелуями. Чимин зависает над ним, взъерошенный, но внимательно слушающий. Он гладит живот Юнги через футболку и лижет пухлые губы так сексуально, что Юнги нестерпимо хочется их на своих губах. — Давай без языка в моей заднице, договорились? К такому я пока не готов.
Чимин сначала в ступоре молчит, но потом усмехается, кивая. Сам-то он знает, как Юнги любит порой пристроиться лицом сзади и провести так остаток вечера, но оказаться на месте Чимина в данном случае не спешит, оно и понятно. Нужно иметь устойчивую самооценку и хоть какой-то опыт, чтобы спокойно «сесть на лицо» партнёра. Чимин и сам не сразу позволил Юнги такое.
Он помогает Юнги остаться без футболки, сразу нависает сверху, невесомо очерчивая мышцы груди. Неочевидный факт, о существовании которого знает только Чимин, — у Юнги действительно чувствительная грудь, и если эту зону правильно простимулировать, то мужчина заводится на раз-два. Чимин скользит кончиком языка от ключицы ниже, чувствуя, как вздрагивает Юнги, как кладёт ладонь ему на затылок, ища хоть какую-то опору. И пока Чимин ласкает губами и языком нежную кожу, мгновенно розовеющую от прикосновений, Юнги матерится про себя: как бы не забиться в судороге от приятных ощущений, волнами накатывающих на него.
Он приподнимает таз совсем немного, тут же сталкиваясь пахом с Чимином. Тот вздыхает тяжело, взгляд поднимает и толкается бёдрами. Юнги тихо охает и жмурится. Неловко. Он ведь и сам проделывал это всё с Чимином не раз и не два, но ощущения совершенно другие, будто даже новые, от того, каким тяжёлым взглядом его пришпиливает к матрасу Чимин. От того, что вся власть теперь принадлежит Чимину. От того, что он не просто дарит кому-то удовольствие, но и принимает куда больше от другого человека. Юнги кроет моментально от пары таких толчков и языка на своём соске, чёрт возьми.
— А ты не лгал, когда сказал, что подготовился, — говорит Чимин, когда расправляется с ширинкой старшего. — Это что, тот дешёвый гель для душа с ментолом, который ты купил в вечерке прямо перед вылетом? — смеётся Чимин, когда ведёт носом по низу живота. У Юнги мышцы пресса моментально напрягаются, и Чимина это всё до ужаса веселит. Он мягко ведёт ладонью по животу и уводит движение вниз, к паху.
— Ты хочешь возбудить меня или застыдить? — тихо лепечет Юнги.
— Я уже тебя возбудил, хён. А стыдить мне тебя не за что, я знаю, что ты старался для меня. — Чимин обхватывает горячей ладонью полутвёрдый член Юнги, а сам наклоняется к нему, ловя губами ответный поцелуй. Юнги бесстыдно толкается в руку, целует забвенно, будто бы в последний раз. Заставляет Чимина внутренне ликовать — Юнги расслабился и не чувствует себя напуганным. Его задача — удержать такое настроение до самого конца.
Они избавляются от лишней одежды, лаская друг друга прикосновениями и поцелуями. Чимин не скупится на долгую прелюдию, заставляя Юнги недовольно пыхтеть от недостатка контакта и его переизбытка одновременно. Юнги сам притирается пахом, ища нужных ощущений. Его тело дрожит и ходит ходуном от желания большей близости.
— Хён, потерпишь ещё немного? Тебя нужно растянуть. — Чимин звонко чмокает старшего в центр губ, а после тянется за презервативами и лубрикантом. Юнги разводит ноги и сгибает в коленях, чувствуя себя несколько уязвлённо. И только он успевает подумать, что страх развеялся, как тут же спешит свести колени вместе, не давая Чимину пристроиться между ног. Тот удивлённо смотрит на смущённого старшего, колено осторожно обхватывает ладонью.
— Подожди, — выдыхает Юнги.
— Что такое? — взгляд Чимина бегает по чужому лицу, ищет в нём признаки дискомфорта, но Юнги щёку изнутри кусает и посмотреть в глаза не может.
— Чёрт, я чувствую себя школьницей, — ругается он, прижимая ладонь к лицу. — Прости. Мне просто немного… стыдно.
— Юнги, — улыбается Чимин и откладывает в сторону все расходники. Нависает над Мином и осыпает лицо и ладонь, скрывающую глаза, поцелуями. — Ты же понимаешь, что я всё там видел?
— Не всё… — вздыхает он. — Я побрился. Там. — Он зажимается ещё сильнее.
— Хорошо. — Чимин кивает, прижимается носом к щеке старшего. Целует медленно горячую кожу. — Не вижу поводов для стыда и с бритьём, и без. Что мне сделать, чтобы тебе стало комфортнее? — он кружит кончиком носа по щеке, после уводя прикосновение к уху, где осторожно обхватывает колечки серёжек губами и оттягивает их.
— Ты не обидишься, если я побуду спиной к тебе? Мне будет легче, если я ничего не увижу.
Чимин задумывается. Ему не обидно, но несколько… неприятно осознавать, что Юнги не хочет видеть его, растягивающего и подготавливающего. Но он понимает — Юнги стесняется подобного, ему проще спрятаться лицом в подушки. Чимин понимает это.
— Не обижусь. Переворачивайся.
Юнги ложится на живот и подушку подкладывает под бёдра.
— Мы испортим подушку, — сообщает он, когда укладывает голову на сложенные вместе руки. Чимин усмехается позади.
— Плевать, — отвечает Чимин и распаковывает презервативы. Он засматривается на приподнятые ягодицы Юнги и чувствует, как повышается его собственный градус возбуждения. Надевает презерватив на указательный палец и наносит лубрикант. — Может быть чуть холодно, — предупреждает Чимин.
Другой рукой он слегка оттягивает одну ягодичку, поджимая губы и вздыхая от очарования. У него перед глазами плывёт от возбуждения настолько, что уже пульсирует в висках и паху, а этот вид сил отнюдь не прибавляет.
— Ты очень красивый, хён, — бормочет он заплетающимся языком, когда ведёт всё той же рукой вдоль позвоночника. Юнги ёрзает, но молчит. Чимин, набирая лубрикант на большой палец, осторожно касается колечка мышц поглаживающим движением. Юнги крупно вздрагивает, снова ёрзая. — Всё хорошо. Я не обижу тебя, помнишь?
— Прекрати. Я знаю, Чимин. Просто… тело так реагирует, — вздыхает Юнги и от очередной порции стыда зарывается лицом в подушку. Чимин видит, как у него неловко поджимаются пальцы на ногах. Пак нависает сверху, не наваливаясь, но давая ощутить жар собственного тела. Член опускается на поясницу старшего, и Юнги тихо вздыхает от этого ощущения.
— Я хочу сделать тебе как можно более приятно, не отталкивай меня, грубый хён. — Чимин обнимает под грудью и членом ездит от ягодиц к пояснице, не давая Юнги забыть, что младший безумно возбуждён одним только его видом, и что стыдного в этом ничего нет совершенно. Да, для всех он суровый рэпер, но Чимин-то знает, что Юнги, как никто другой, падок на нежности, на держание за руки и на ласковые слова шёпотом на ухо. Потому и продолжает: — Чувствуешь, как я хочу тебя? Поэтому просто дай мне сделать хорошо нам обоим.
— Да. Да, давай, — вздыхает Юнги, приподнимая ягодицы самостоятельно, тем самым увеличивая сексуальное давление между ними.
Чимин возвращается в свою исходную позицию и снова разводит ягодицы. Большим пальцем выводит круги на колечке мышц, и когда Юнги согласно угукает, качая бёдрами, вводит указательный палец. Проходит не так тяжело, как могло бы, учитывая скованность Юнги и его первый раз в этой позиции. Значит, он всё-таки растягивал себя. Юнги практически никак не реагирует на первое проникновение, даже когда палец входит до упора. Чимин кивает себе, начинает поступательные движения. Он слышит, как тяжело дышит Юнги, видит, как напряжены его плечи. Поэтому свободной рукой ведет между лопаток, чуть разминая скованность мышц.
— Я скоро добавлю второй. Ты как?
— Порядок, — бурчит Юнги, снова выпячивая ягодицы. Чимин довольно улыбается на это. Значит, Юнги готов к большему контакту. Когда он пропускает второй палец, Юнги заметно напрягается. Но Чимин не спешит, он лишь разрабатывает первый тугой ряд мышц, а сам не удерживает себя от того, чтобы наклониться и звонко поцеловать ягодицу. Вдруг хочется укусить, и он позволяет это себе, развозя влагу по вмиг краснеющей коже. Юнги охает и привстаёт, но, когда Чимин только сильнее стискивает зубы и чуть мотает головой, как щенок, заполучивший любимую игрушку, тихо стонет. Он остаётся таким, приподнявшимся с постели грудью, но глаза жмурит, концентрируя внимание на пальцах внутри себя и на том, как Чимин в извинении зализывает укус.
— Чимин, — выдувает из лёгких Юнги, чувствуя дрожь в мышцах рук. Чимин реагирует, но после понимает, что это был лишь одобрительный вздох. Юнги нравится.
Чимин теперь не просто двигает пальцами вперёд-назад, но гладит изнутри. Медленно. Иногда разводит пальцы в стороны, создавая двойное давление. И Юнги начинает на это отвечать. Он чуть качает бёдрами и издаёт довольные горловые звуки.
— Хён, блять, — Чимина кроет ненормально сильно. Он закатывает глаза от одного лишь вида. Касается своего члена, чтобы немного помочь себе с этим невероятным возбуждением. Он ведёт пару раз ладонью, но в итоге сжимает крепче у основания, утыкаясь лбом в плечо Юнги. Слишком тяжело.
— Не смей останавливаться, мать твою, — выдыхает Юнги и сам толкается на пальцы Чимина.
— А ты жадный, хён, — усмехается Чимин и пальцы до упора вводит, постепенно добавляя третий. Юнги же ноги шире разводит и пересохшие вдруг губы лижет. — Как оно?
— Странно. Странно и охуенно, — отвечает Юнги, опуская голову ниже. — Не так, как когда я делал это сам.
— Сам? Ласкал себя пальцами, м? — Чимин осторожно вводит третий палец, что идёт туже, но уже не ощущается для Юнги так резко и контрастно, как первые два. Он усмехается у самого уха старшего.
— Чимин, — рычит Юнги. Пак целует его плечи, быстрее работая пальцами. Им обоим уже не терпится, и оба это понимают.
— Я знаю, что это по-разному. Когда сам, и когда партнёр. Твои пальцы мне нравятся куда больше собственных. Но мне так хорошо от мысли, что и мои пальцы могут сделать тебе приятно, Юнги, — выдыхает у самого уха Чимин. Юнги поворачивает лицо, и Чимин понимает. Он целует сухие губы старшего, параллельно толкаясь в него пальцами. Юнги загнанно дышит и дрожит от возбуждения, едва ли не звенит от напряжения по всему телу. Чимин спешит добавить ещё палец, и на это Юнги уже жалобно охает, изгибая брови. — Я так хочу тебя, Юнги-хён, — шепчет Чимин ему в губы, и Юнги довольно стонет, соглашаясь.
— Давай. Я хочу. Сейчас, — лепечет Юнги. Чимин знает, что надо ещё порастягивать. Знает также, что любой растяжки для первого раза не будет достаточно.
Он наскоро сбрасывает с пальцев презерватив, открывает новый и, сдобрив лубрикантом, прижимается головкой ко входу. Юнги выдыхает довольно, будто только этого и ждал целую жизнь. А Чимин не торопится, медленно и постепенно погружается, растягивая вход сильнее, чем пальцами до. Юнги снова напрягается, опускается на подушку, выгибая поясницу. Чимин одну руку на талию кладёт, а второй помогает себе, чтобы постепенно наполнять Юнги. Он не заходит слишком далеко, остановиться на половине пока достаточно.
Чимин тормозит. Даёт им обоим отдышаться, а Юнги ещё и привыкнуть к невероятно распирающему чувству. Юнги молчит, мышцы спины очерчиваются жёстко, видно, что ему больно. Чимин знает. Но он только гладит талию, даёт привыкнуть и дарит столько времени, сколько понадобится. Через несколько длинных минут Юнги просит продолжать. Чимин слушается и, толкнувшись немного дальше, выходит, заполняя вновь. Юнги вздрагивает, но вмиг расслабляется.
— Так вот… как это, — шепчет он. — Можешь? — он кладёт руку себе на поясницу, раскрыв ладонь. Чимин улыбается нежно. Он берёт его за руку и переплетает пальцы. Толкается снова, но осторожно, всё ещё медленно, удерживая себя внутренней мольбой.
— Скоро станет приятнее, обещаю, — шепчет Чимин, стискивая пальцы Юнги своими.
— Мне уже… Чимин, это просто пиздец, — стонет Юнги, когда Чимин снова качает бёдрами, входя практически полностью.
— Нормально? — Чимин не уверен, что правильно понимает поток мыслей Юнги.
— Просто трахни меня уже, Чимин, — вздыхает Юнги, показательно сжимая ладонь Чимина. Тот вздыхает облегчённо, позволяя мышцам бёдер скинуть былое напряжение и более расслабленно качнуться, увеличивая постепенно темп.
Чимин клянется, что его кроет невероятно не столько от позиции, сколько от самого факта — Юнги доверяет ему настолько, что позволяет так много. Закрытый и замкнутый Юнги, которому в глаза-то сложно людям смотреть. Теперь Юнги стонет благодаря ему и жалобно выдыхает его имя.
Чимин забирается выше, почти утыкается лбом в плечо Юнги, руки упирает рядом с его локтями, а сам наращивает темп, жмурясь от того, как горячо ему и узко. Наслаждается сдавленными стонами Юнги, на которые тот вовсе не скупится. Ему нравится наблюдать, как плечи Юнги чуть вздрагивают от каждого толчка. Поэтому Чимин замедляется и делает несколько редких, но сильных толчков. И каждый раз, когда он входит до упора, Юнги трогательно сжимается вокруг него. Чимин, выждав пару секунд, снова наращивает темп и целует плечо, переходя на шею. Чувствует клокочущее в чужом горле сердце, и шумное дыхание тоже становится осязаемым.
— Стой, стой, Чимин, — шепчет Юнги, когда темп растёт, а шлепки становятся слишком громкими. — Хочу лицом к лицу, — говорит он, а Чимин губу прикусывает от нежности. Юнги переворачивается, его лицо пылает, в уголках глаз стоит блеск слёз. Он разводит ноги и тянет руки вверх, чтобы обнять Чимина. А тот ничего поделать с собой не может, льнёт к объятиям, ловит губы для горячего поцелуя и снова входит по основание. Юнги мычит в поцелуй, а Чимин матерится и прикусывает кожу шеи, потому что хён никогда не бывает громким во время секса. Но сейчас вообще многое иначе.
— Мне так хорошо, Юнги, — вздыхает Чимин, когда сосредоточенно движется в одном направлении, заставляя Юнги откровенно выгибаться. Они почти что нос к носу, Юнги жмурится и старается не смотреть в глаза. Но лишь потому, что сейчас в принципе трудно держать глаза открытыми. — А ты? Тебе хорошо? Милый? — Чимин носом клюёт в щёку, целует под челюстью, а Юнги запрокидывает голову, открывая больший простор для него.
— Потом поговорим, твою ж… — шипит он, когда Чимин делает один толчок резче предыдущих. Он хватается длинными пальцами за рёбра Чимина и хнычет, выкручиваясь под разными углами от ощущений.
Чимин выпрямляется и обхватывает покрасневший от возбуждения, но обделённый вниманием член Юнги, и старшего подбрасывает от одного лишь сжатия ладонью.
— Какой ты чувствительный, — охает Чимин, начиная двигать ладонью в такт своим же толчкам. У Юнги распахиваются глаза, он то смотрит неверяще на Чимина, то на потолок. — Тебе хорошо? — ещё раз спрашивает Чимин. Юнги закатывает глаза и остервенело кусает губу.
— Да. Очень. Хочу, — выдаёт бессвязное старший. Чимин ускоряется сам и рукой движет быстрее. — Сюда иди, — вздыхает Юнги, тянет руки к Чимину. Тот наклоняется ниже, понимая, что держать равновесие одной рукой, когда тело уже на грани, крайне сложно. Но Юнги хочет поцелуй, значит он его получит. Чимин касается губ, ловит чужое дыхание, смешивая со своим.
Через пару движений кончает Юнги, мёртвой хваткой цепляясь за плечи Чимина. Он вздрагивает крупно и стонет несдержанно, когда орошает собственный живот. Чимина трясёт от усталости, но он уже и сам очень близко.
— Давай, я держу тебя, — шепчет Юнги, обнимая Чимина и позволяя тому навалиться на себя. Чимин делает еще несколько рваных толчков, тоже чувствуя наконец растекающееся по мышцам удовольствие. Он устало вздыхает, обмякая. — С днем рождения.
Они лежат так несколько минут, приходя в себя. Не двигаются, только сбито дышат. Чимин позже чуть привстаёт с Юнги и ложится рядом, но притягивает Мина к себе. Они оба любят медленно целоваться после секса, и этот раз не исключение. Юнги первым тянется и сминает губы Чимина, мурча что-то в поцелуй. Чимин за затылок обнимает ладонью, устало, но довольно отвечая на поцелуй.
— Прости, что сомневался. И боялся, — тихо шепчет Юнги, пряча взгляд.
— Это нормально, это же твой первый раз, тут любой бы переживал.
— Ты тоже? Тоже боялся в наш первый раз? — интересуется Юнги, положа голову на грудь Чимина.
— Не думаю. По крайней мере, я боялся только возможной боли. А не тебя и не секса, — отвечает он. — Так и… как оно?
— Хочешь услышать, что ты был хорош, да? — усмехается Юнги. — Чёрт с тобой, это было круто. Только… сколько ещё сидеть я не смогу?
— Может, только завтра будет непривычно, — Чимин гладит по спине старшего, постепенно чувствуя наваливающуюся сонливость. — Спасибо, что доверился мне. Это самый ценный подарок, какой я только мог получить. — Чимин зарывается носом в лохматые волосы Юнги и прикрывает глаза. В груди растекается мёдом чувство удовлетворения и тихого счастья. Он вдруг резко распахивает глаза, понимая, что чуть не уснул. — Чёрт, я засыпаю. Нам надо в душ, пока не уснули окончательно, — вздыхает Чимин. Двигаться сейчас совершенно не хочется, но необходимо.
В душ они идут вместе, Юнги заботливо моет голову Чимину, а тот трёт спинку в ответ — Юнги обожает это. На утро старший просыпается, когда Чимин уже исчез из спальни. Это первый раз, когда Юнги переспал Чимина, потому что младший — рекордсмен по долгим пребываниям во сне. Но в этот раз всё наоборот. Юнги кутается в одеяло и сонно пыхтит, не желая вставать с постели.
Звонит телефон. Юнги ворчит и рыщет взглядом по комнате в поисках источника звука. Телефон находится на прикроватной тумбочке рядом со стаканом воды.
— Алло, — сонно сипит Юнги.
— Доброе утро, хён, — мило щебечет Чимин. — Прости, что прерываю твой сон. Тут менеджер просит всех собраться, через полчаса. Кофе я тебе взял, жду в общей гостиной. — Юнги говорить не особенно хочет, поэтому только угукает, давая понять, что информацию принял.
В гостиную Юнги спускается в уже куда более бодром состоянии. Со взъерошенными волосами, потому что уснул с мокрой головой. Но он хотя бы в приличной одежде, которую пришлось взять из шкафа Чимина, и не с опухшим лицом. Хосок и Чонгук уже тут. Чимин сразу подбегает к появившемуся мужчине, выдаёт стакан с американо и крепко целует в губы.
— Сбегаю к себе, менеджер попросил принести наши документы. Ты садись, я всё принесу, — Чимин наскоро клюёт в щёку Юнги и выходит из их общей квартиры. Юнги ничего не остаётся, кроме как проковылять к диванам и осторожно присесть, вздыхая облегчённо. Мышцы ноют. Давно такого не было. Он делает несколько глотков горячего напитка и прикрывает зудящие от недостатка сна веки.
Чонгук здоровается с хёном, не отрываясь от игрушки в телефоне. А Хосок пялится слишком очевидно. Окидывает взглядом всего Юнги, подмечая отметины на шее друга.
— По лицу вижу, что понравилось, — говорит Хосок и вдруг прыскает в кулак, когда Юнги блаженное выражение лица меняет на раздражённое. — Даже не пытайся отрицать. Я тебе говорил, Чимин хорошо постарается.
Юнги смотрит на него долгим и испытывающим на прочность взглядом. Но Хосок непробиваем. В итоге Юнги вздыхает и соглашается с ним. Это и правда было в сто раз лучше, чем он сам ожидал.
Пожалуй, даже настолько лучше, что на свой день рождения Юнги попросит ещё один такой же заход. И Чимин с радостью этот подарок вручит ему.