На Рождество он решил остаться в Хогвартсе. Домой ехать было подобно смерти. Да, и с его несдержанной зависимостью его на месте прибьет родная матушка. Ну, или он её. 

Преподаватели вообще хотели отменить каникулы, даже какую-то причину придумали. Скорее всего, идиотскую, но объявить так и не успели. Наверное, на заранее отосланные письма некоторым родителям заимели последствия ещё до. 

Профессора уже смирились. Оставался только Дамблдор, который ходил в подозрительно приподнятом настроении и на что-то надеялся. Сириус уже раз четвёртый за неделю пил чай у него в кабинете и врал о отчётности.

Ну, как врал... 

Теперь он знал у кого с кем какие отношения, кто чем занят большую часть времени и список подозреваемых, который дал ему Дамблдор, оказался полностью вычеркнутым. Мантия-невидимка честно обмененная (да, все ещё!) на время у Джеймса, карта мародеров, которая сейчас была никому не нужна, мешочки с совинкой — сейчас были в его сумке, лежащей рядом. Хорошо, что у него чёрный окрас в анимагической форме и он мог сливаться с тенью, не смотря на цоканье от когтей. Все же форма пса была одной из самых удобных. 

Но сейчас не об этом. 

— Мальчик мой, ты точно уверен? 

— Совершенно точно, директор, — Сириус со всей своей аристократической воспитанностью сидел в кресле и пил чай, слева чистил свои пёрышки Фоукс и в принципе все было бы намного лучше, если бы в кабинете не воняло жжеными травами, а на директорском столе не лежал тот самый список, в котором были зачеркнуты все имена. Рядом лежали еще три списка, в одном из которых Сириус увидел фамилию Лонгботтом, в другом фамилию какой-то девочки с Когтеврана, а в третьем он увидел свою собственную и даже Эванс. Остальное он не разглядел, да и не шибко пытался. Видимо, директор все же обращал внимание на всех. 

На самом деле ему больших трудов стоило сейчас не показывать своего спокойствия из-за наркотика. Поэтому он старательно делал вид, что ему неловко и стыдно за такую "плохо проделанную" работу.

— А что ты думаешь по этому поводу? — внезапно спросил Дамблдор. 

Сириус, если честно, ни о чем не думал. Не думал и тогда, когда увидел, как вечно чопорный Паркинсон смущается и берет за руку магглорожденную пятикурсницу с хаффлпаффа, которая так же краснеет и тянется его поцеловать, а после обабез каких-либо стеснений исчезают в тени и обжимаются. Не думал, когда Мальсибер в тесной кладовке прижимал к стене Эйвери, а тот откликался. Не думал, когда Снейп на его глаза варил наркотик. Он вообще только сейчас подумал, что так все и должно быть. Удивительно? Да. Неожиданно? Нет. 

— Я думаю, директор, что наркотик поступает в школу извне, совами. Мои подозрения о наличии дилера среди учеников не оправдались. Это оказался лишь «любительский кружок» с обсуждениями получаемого эффекта и массовыми приемами, — солгал он и уставился в чашку с чаем. 

С одной стороны, он вроде как поступал правильно. Директор ждать не будет, он узнает, кто за всем этим стоит и нейтрализует проблему сразу же, а этого делать не стоило. С другой стороны, ему было очень обидно, что этот чертов Снейп не стал сам лично с ним встречаться и разговаривать, а подсылал Мальсибера. С кратким благодарностями, несколькими склянками зелья, противостоящего сыворотке правды и наказом, что директору нужно дать понять, что Сириус на его стороне, что как пойдет к нему, необходимо пить зелье и не говорить правды, что узнал. Иначе ждет его обливиэйт, расчленение и его безымянная могила будет прямо в Запретом лесу. Никто ему так не угрожал, конечно, он это сам додумал. И мысли были весьма убедительны. 

Дамблдор сидел задумчивый, барабанил пальцем по обведенному, но зачёркнутым первыми в списках именах, а Сириус не торопился допить чай, распрощаться и уйти. Ему все время казалось, что он ведёт себя крайне подозрительно, что это видно, что ещё чуть-чуть и их всех накроют, упекут в Азкабан, где на смену мягкой совинки придут жуткие дементоры. 

В конце концов, Дамблдор ни до каких-то выводов так и не добрался, а, может быть, просто не стал ими делиться. 

Когда Сириус вышел из директорского кабинета, пару коридоров спустя на глаза ему попался Медуза — когтевранец семикурсник, который был на одном статусном уровне с Блэком. Тот подозвал его жестом, и Сириус подошел к нему. 

— Поставки урезают, — вместо приветствия начал он. — Нам сказали, что мы сейчас должны быть тише воды и ниже травы, но то что нам сейчас дают, ничтожно мало. У тебя как дела? 

— Да, также, половина рвёт и мечет. Им надо больше, а больше нету, — Сириус пожал плечами и помотал головой. — Надеюсь, Чума знает, что делает. 

— Должен знать, — Медуза кивнул. — Прошёл слушок, что Чума хочет с тобой встретиться. 

"Слухи есть, а приглашения на аудиенцию нет" -- зло подумал Сириус и невольно насупился.

— Если бы хотел, то давно бы встретился, а не подсылал кого-то из ближних, — Сириус недовольно махнул рукой. — Интересно, что он задумал? 

— Ящер сказал, что у Чумы готов новый вид совинки, — перейдя на шёпот, сказал Медуза, а у Сириуса округлились глаза. — Да, его должны пустить в ход после каникул. 

— Стой-стой, а почему Соболь или Стрекоза мне ничего не сказали? — Сириус зло прошипел. 

— Потому что сейчас ты должен строить из себя верного песика перед директором. Любая утечка информации через главных, будет большой проблемой, — на это он с неохотой согласился. — У Чумы на тебя планы, не облажайся. И, будь добр, замолви за меня словечко, — Медуза похлопал его по плечу и, прибившись к потоку студентов, скрылся где-то в толпе. 

Сириус задумчиво почесал затылок и решил двигаться в сторону гостиной гриффиндора. Сейчас середина дня, никто ему ничего нового не скажет, а на зельеварение он идти не хочет, хоть там и будет Снейп. Так что выбор пал на сон.

— Как хорошо, что ты здесь! — Джеймс подскочил к нему, очень грубо отталкивая Ремуса, — Давай, что принёс. 

— Я тебе ещё два дня назад сказал, что больше нету. То, что ты все сожрал — твои проблемы, — выражение лица напротив сменилось сначала на удивлённое, потом на гневное. Люпин с отвращением смотрел на спину Джеймса. — Нехватка ингредиентов, да и, к тому же, сейчас вычисляют крысу, не до этого. 

Сириус врал без задней мысли. Требовательность Поттера раздражала и ему было очень жаль Ремуса, который часто стал получать подобное пренебрежительное отношение к себе. Самому же Сириусу приходилось половинить дозу, чтобы растянуть на подольше, а Джеймсу этого было мало.

А, что-то от Петтигрю ничего не слышно. 

Блэк перевёл взгляд на дальнюю кровать. Петтигрю спал, очень странно спал. Он посмотрел на Ремуса, тот лишь пожал плечами. Не хорошо это. 

— Ты не можешь просто взять и все прекратить! — подал голос Джеймс. Его била дрожь, а в глазах полопались сосуды. 

— Извини? Я? Прекратить? Ты сам понимаешь, что сейчас сказал? Я лишь выполняю указания, если что-то не нравится, то ищи главного и жалуйся ему! — Сириус вскочил и подлетел к Поттеру, угрожающе нависая над ним. 

— А я так и сделаю! Кто у вас главный? 

— Чума. Удачи в поисках. 

— Нормально мне ответь. 

— А я и ответил! Его никто не знает, его никто никогда не видел. Его ближний круг, раздающий поручения, тоже неизвестен. Так что удачи тебе, — Сириус махнул рукой и ушёл обратно на свою кровать. На соседней сидел Ремус с опущенной головой. Ему не нравилась вся эта ситуация. 

Джеймс порычал и вылетел из комнаты. Это выглядело крайне нелепо. 

— Я за вас переживаю. 

— Я понимаю, Рем, но, на данный момент, это наилучший исход событий. 

— Ты очень странно стал говорить. 

— На меня возложили большую ответственность. 

— Я рад, что ты стал ответственным, но мне не нравится, что это произошло именно так. — он поджал губы и залез на кровать с ногами. 

— Всё будет хорошо, Рем. 

Сириус запрокинул руки за голову и закрыл глаза. 

«У Чумы на тебя планы.»

От этой мысли теплело в животе. Словно что-то большое, мягкое и ценное заполняло его. Ему не казалось, что это будет его убийство, без слез и свидетелей. Нет, будет что-то грандиозное, будто именно этого он ждал всю жизнь. 

Он непроизвольно расплылся в улыбке, кожей ощущая на себе встревоженный взгляд Ремуса. 

«У Чумы готов новый вид совинки.»

О, это будоражило сознание. Интересно, каким оно будет? Как сигара? О, или порошок, который надо будет вдыхать через нос? А может, это так и останутся пастилки, но у них будет другой состав? Какой-нибудь новый вкус и, конечно же, новый эффект?

Снейп по-любому оторвется по полной. То, что он устроил в начале года, было волнующе, а теперь у него своя организация с крупной наркотической сетью по всей школе. А, может, даже за её пределами! Кто бы мог подумать, что этот нищий полукровка проявит себя именно так. Так… Так смело, так мудро и так профессионально. Сириусу казалось, что вот она — стезя, в которой они со Снейпом сошлись и раскрылись, которая проявила в них что-то общее, и это будоражило. От отвращения и неприязни не осталось ничего, кроме лёгкого осадка, густым смогом оседающего на языке каждый раз, когда он вместо обидного прозвища произносил его имя. 

Хм, а как бы он звал его по имени? Просто Сириус? Си-ри-ус-с-с. Ха-ха, по-змеиному тяня последнюю букву, наверное бы, шипел и морщился, говоря его имя. А, может, как обычно, коротко: Блэк. Или по прозвищу, которое ему дали — Черныш. Из-за Черныш, от Бродяги не осталось и следа. М, а почему именно Черныш? Если у всех, кто стоял с ним на одной ступени были морские прозвища. Тот же Белуга, который завербовал Сириуса, Щука, который сменил его, Медуза с Когтеврана, Выдра с Хаффлпаффа. А Сириус Черныш. А Снейп ли всем имена раздаёт? 

Он с трудом разлепил глаза, украдкой смотря на источник короткого шума. Кажется, Питер перевернулся во сне и что-то уронил. Неважно. 

Если прозвище зависело от статуса, то почему тот же Мальсибер Паук? Не проще ли было просто раздавать ближнему кругу названия пауков? Тот же Эйвери мог быть Крестоносцем, а Мальсиберу бы пошло быть Тарантулом, но нет, он — Паук, а Эйвери — Оса. Получается, чем выше звание, тем меньше животное? Сириус не понимал. Разве они не будут меняться, если статус сменится? 

В потоке таких мыслей он полностью выпал из мира. 

Вернулся в него он вечером, от лёгкой тошноты. Ещё немного полежав, он поднялся к кровати и посмотрел в окно. Было темно, но в комнате никого не было. Скорее всего, сейчас идёт ужин. 

Он потянулся с хрустом, накинул мантию, разломал пастилку и пошёл в Большой зал. Как только он сел на свое место за столом, его взгляд нацелился на Снейпа, тот спокойно ел свою порцию, но видимо почувствовал на себе взгляд. Их глаза встретились, и тот коротко кивнул, после чего кивком вбок указал на дверь большого зала, быстро моргнул четыре раза, провел по губам языком справа налево от начала до конца, подмигнул левым глазом и вернулся к еде. Сириус запоздало проморгался, но информацию усвоил. Вроде бы. Кажется, нужно было после ужина подняться на четвёртый этаж, от стороны лестниц дойти до конца и, видимо, повернуть налево. Впрочем, у него с собой будет карта, так что он точно не ошибется.

Решив немного поиздеваться, он повернулся направо. Джеймс сидел угрюмый и с отвращением ковырялся вилкой в еде. 

— Ну, что выяснил? 

Рука остановилась и прибор согнулся в сжатом кулаке. Джеймс смотрел на него зло исподлобья, кося взгляд в его сторону. 

— Ничего, — он повернул лицо и продемонстрировал синяк на скуле. 

Сириус похлопал его по плечу и начал есть, но вкус еды не ощущался, язык будто онемел. С трудом подавляя панику, он повернулся к Ремусу и нервно спросил:

— Тебя проводить завтра? 

Вилка застыла на середине пути и Ремус посмотрел на друга, медленно закрывая рот. 

— Ну, если хочешь. А ты разве не поедешь? 

— Не-е, — протянул он и вернулся к еде, резко почувствовав горечь, а после полноценный вкус еды. 

Точно, у него же во рту в это время таяла пастилка. Он расслабленно выдохнул.