Номер и адрес Мамору быстро отыскались в справочнике. Направив приглашение, Юсукэ вышел из дома и с легким сердцем отправился в район Минато-Азабу*(1), в посольство Франции.

— Добрый день, месье Акиро и его супруга ожидают вас, — произнёс вышколенный секретарь.

— Благодарю, — чинно раскланялся композитор с секретарём. — Франсуа, Эжен, мои дорогие.

— Mon cher cousin, je suis heureux de te donner la dette d'amour*(2), - Франсуа Акиро обнял радостно композитора. — Я так давно не видел тебя. Ты решил вспомнить о бедных родственниках?

— Mon cher François, je ne vous ai pas seulement invité à payer la dette. Je t'ai encore appelé а l'aide, — Юсукэ удобно устроился в кресле напротив. — Красавица Эжен Матьё, ты стала с годами ещё прекрасней.

— Значит, к старости достигну совершенства, — хмыкнула женщина.

Юсукэ радостно рассматривал родственников, которых не видел пятнадцать лет, с того знаменательного скандала, соединившего этих двоих.

Франсуа Акиро был довольно видным красавцем, унаследовавшим утончённость от матери, гордости и красы французской аристократии, а стать и выправку от отца, японского военного атташе. Чернокудрый метис привлекал внимание любых женщин, от пяти до восьмидесяти лет. Чуть миндалевидные глаза каре-вишнёвого оттенка с более европейским разрезом, утончённое лицо с чёткими скулами, прямым классическим носом (даже небольшая горбинка, образовавшаяся после драки, не портила его), мягкая линия подбородка. Скользящая походка высокого кота, дорвавшегося до сметаны. И жена Акиро, красавица Эжен Матьё. Роскошные каштановые кудри до пояса, прекрасное сопрано, внешность южной итальянской красавицы эпохи Ренессанса, невысокий рост и изящная фигура.

— Хватит любоваться цветом нации, месье Ямада, — Жан де ла Форе, французский дипломат, похожий чем-то на молодого Марлона Брандо, вошёл в гостиную. — Вы ведь не за этим нас всех сегодня собрали.

— Вы правы, дорогой Жан, — Юсукэ отставил кружку в сторону и внимательно оглядел своих собеседников. — Начнём с самого главного: Франсуа и Эжен, ваш долг передо мной закрыт. Нет, я знаю, что вы думаете, но это именно так. Вы приехали в Токио, и тем его закрыли. С сегодняшнего вечера вы будете управлять моим клубом, пока я буду помогать Акико с ребёнком. Наша добрая домашняя фея Яцухи уже не так молода, как хотелось бы. И ещё один вопрос — хотите ли вы участвовать в игре?

— Игра? Юсукэ, что ты задумал? — Эжен склонила голову набок, разглядывая кузена.

— Жан, вы ведь регулярно общаетесь с Банни. Может, расскажете, что я хочу предложить?

— Юсукэ, вы шутите, — Жан потрясённо смотрел на композитора. — Вы правда хотите, чтобы мы помогли вам выяснить правду, простите за невольный каламбур. Неужели mon cher lapin moelleux*(4) дала вам добро?

— Всё ещё веселее. Дракон залез в спальню кролика, принёс шоколад и извинения вчера ночью. Но Банни справедливо полагает, что люди не меняются в одночасье. Я уже выслал приглашение на сегодняшнюю презентацию Мамору.

— Простите, но что за кролик и дракон? — Франсуа оглядел двух рассказчиков своими вишнёвыми глазами.

— О, мы начнём сначала. Будет первая часть моего рассказа, — Юсукэ встал и налил всем в гостиной виски. — Вторая за Жаном. Итак, год назад одним ужасным вечером я познакомился с милой Усаги Цукино. Она помогла мне спрятаться от одной очень назойливой поклонницы и свела меня с Акико. На свадьбе я увидел Банни — это прозвище Усаги — вместе с весьма интересным молодым человеком по имени Мамору Джиба. Судя по виду, они были очень счастливы, хоть и весь вечер отпускали столько колкостей в адрес друг друга, сколько люди в принципе сделать не могут даже за двадцать лет брака. Когда мы вернулись из свадебного путешествия, мы с Акико были удивлены стремлением Банни учиться и её расставанием с Мамору. Последний изводил её своими подколками больше года. Жан, ваша очередь, — Ямада мрачно отпил напиток.

— Я познакомился с Банни в танцевальном клубе «Сеньория танго», — начал свой рассказ дипломат Жан де ла Форе. — Мой приятель по Роппонги*(5) Мотоки Фурухата пришёл как-то своей невестой и очень скромной школьницей потанцевать танго. Вместе с ними пришёл высокий бледный юноша с чёрными волосами и синими глазами. Школьницу звали Усаги Цукино, парня - Мамору Джиба. Я так и не понял, что между ними за кошка пробежала, но обычно спокойный Мотоки был просто в бешенстве от того, что за ними увязался этот приятель. Бедная девочка была совсем подавлена, и я решил её отвлечь танцами. За что поплатился потом сломанной рукой, — де ла Форе поморщился при воспоминании о скандале, случившемся вне зала. — Как я успел понять за тот год, что общаюсь с Банни и наблюдаю за этим до безумия ревнивым драконом, он сам испугался своих чувств и решил, что лучше будет забыть о девочке. Только проблема в том, что они оба не могут забыть друг о друге. За этот год с помощью Мотоки, четверых подружек Банни и милости супругов Ямада, мы превратили Лапин в юную красавицу и почти отличницу. Сегодня наша задача — продемонстрировать это ревнивому чудовищу.

— То есть, вы просите начать небольшую игру? — уточнил Франсуа, скривив губы.

— Нет, — ответил Юсукэ, допив одним глотком виски. — Я прошу помощи, чтобы эти двое перестали ругаться и поняли, наконец, что созданы друг для друга. Сегодня вечером вы сами увидите и поймёте, о чём я говорю. Заодно познакомитесь с Мотоки, Рейкой, близкими подругами Усаги — Рей, Ами, Минако, Макото, великим и ужасным драконом Мамору, и, возможно, с отцом Банни, главным редактором газеты «Вечерний Токио», Кенджи Цукино.

— Что ж, давайте попробуем помочь двум заблудшим сердцам, — обворожительно улыбнулась Эжен, поднимая свой бокал. — А пока предлагаю выпить за встречу, Юсукэ. И познакомь нас с Акико, наконец-то!