❶

Среда, 18 сентября • 18:22

Микки в третий раз открыл дверцу холодильника, но еда не материализовалась волшебным образом. Никто из его братьев не прикупил ни желе, ни солёных огурцов, ни яиц. В левом отсеке нашёлся кусок сыра. Упаковка была вскрыта, поэтому частично сыр затвердел и потемнел, но это можно было срезать.

Жареный сыр на ужин лучше, чем ничего.

Захлопнув дверцу, Микки запер холодный воздух внутри. Месяц назад, в самый разгар лета, все в доме по очереди открывали холодильник на несколько секунд, решая таким образом проблему отсутствия кондиционера. Сентябрь был золотой серединой: пока не нужно включать отопление и можно надеяться, что оставшихся денег хватит на продукты и на парочку приправ, если уж совсем повезёт.

Трудно собрать мысли воедино, когда умираешь с голоду. Так откуда же в голове Микки так много места для одержимости Йеном Галлагером? Каким образом кончики его пальцев и веснушки продолжали всплывать в сознании?

Микки сделал сэндвич и сунул его в тостер на девяносто секунд. Без масла или майонеза жареный сыр больше походил на плавленый сырок.

Не важно, что он ел. Не важно, что он пил, во что был одет и чем занимался. Единственное, что имело значение, — завтрашняя ночная смена.

Каждый раз, думая о работе, Микки постукивал пальцами по кухонной столешнице.

На прошлой неделе Йен притянул его к себе и коснулся его лица. Он дразнил Микки, играл в игру, пытался заставить его сдаться. Но на мгновение Микки стало тепло в его руках. Мгновение Йен смотрел на Микки с голодом. Он провёл кончиками пальцев по подбородку Микки, наклонил голову и окинул его невинным взглядом, умоляя подчиниться.

Понял ли Йен, что Микки затаил дыхание?

Почувствовал ли, как участился его пульс?

Микки поцеловал бы его, если бы не это проклятое пари. Если бы не хрупкое эмоциональное состояние Йена. Он был бы последним придурком, если бы накинулся на него всего через два дня после того, как Йена бросили.

Так что нет, он остановил себя. Он не поцеловал его. Но пальцы Микки забарабанили быстрее, когда он позволил себе подумать о большом грёбаном слоне в комнате. О том, что молило о внимании, лишало разума, ослепляло.

Теперь Йен был свободен.

Йен хотел секса на одну ночь.

Когда Йен сказал, что хочет научиться тому, как поиметь кого-то, Микки должен был рискнуть прямо тогда. Он должен был представить свою кандидатуру, для того чтобы помочь Йену забыть Джеффа. Должен был добровольно предложить свои услуги в качестве случайной интрижки. При мысли об этом у него слегка закружилась голова.

Джейми вошёл в кухню, бросая на стойку семейную почту.

— Чёрт, это у тебя типа тоста? Ухмыляешься так, будто он сделан из золота.

Микки напрягся, подавляя любой намёк на улыбку.

— Я просто думал о всех способах, которыми надеру тебе задницу.

— Ага, как же, — Джейми был на пару лет его старше, шире в плечах и выше ростом. Он был сообразительнее остальных кузенов, поэтому знал, что лучше не давить. Он толкнул Микки, вышел из кухни и направился наверх.

Микки выдохнул и опёрся локтями о стойку. Тостер дзынькнул, но он не стал забирать бутерброды сразу, позволив им немного остыть.

Теперь Йен был свободен.

Йен хотел секса на одну ночь.

Микки знал, что Йен никогда не станет встречаться с ним. Он был не настолько глуп, чтобы ожидать невозможного. Но он мог воспользоваться подвернувшимся шансом, чтобы получить Йена хотя бы на одну ночь. Он должен был последовать собственному совету и спросить.

Блядь.

Почему при мысли об интрижке с Йеном он чувствовал себя так, словно стрелы пронзили его грудь?

Потому что Микки хотел всего. Он хотел непринуждённых поцелуев и кокетливых сообщений. Он хотел бессмысленных телефонных звонков и позднего ужина с едой навынос. Хотел чувствовать их переплетённые ноги, просыпаясь, и пальцы Йена на своей коже.

Если у него не может быть этого, он согласится на всё, что сможет получить.

Микки съел бутерброд в три укуса, едва заметив, что сыр обжёг уголок рта.

Хор в его голове не умолкал.

Теперь Йен был свободен.

Йен хотел секса на одну ночь.

Микки должен был сделать свой ход.

❷

Четверг, 19 сентября • 22:55

Придя на работу, Микки не смог попасть в Мур-Холл. Двор перед зданием кишел студентами, многие из которых были в пижамах и с сонными глазами. Пожарная машина занимала аварийную полосу, блокируя доступ к главному входу.

Проклятая пожарная сигнализация? Микки пробирался сквозь толпу, неравномерно освещённую уличными фонарями. Какой-то ублюдок, посчитав себя забавным и оригинальным, нажал настенную кнопку тревоги, а на холоде стоять теперь всем. Можно подумать, такого не случалось пять раз за семестр. Реального пожара никогда не было, но правилами предписывалось торчать снаружи, пока пожарные обходили каждый этаж, чтобы убедиться, что в здании безопасно.

Девушка во фланелевых трениках «Хелло Китти» провела рукой по волосам.

— Я спала как убитая, серьёзно. Вот засада.

Парень с зелёными волосами рядом с ней разговаривал по телефону:

— Им лучше поторопиться. У меня кое-какие делишки намечались, понимаешь, о чём я?

Боже, эти избалованные засранцы. Ни одному из них никогда не требовалась помощь пожарных. Для Микки, когда он рос, мигающие огни означали, что кто-то, кого ты любишь, мёртв или ранен. Они означали, что дом твоего соседа сгорел или твои братья попали в автомобильную аварию.

Звуки спасательной службы — гул работающего на холостом ходу двигателя и топот сапог пожарных — вызвали воспоминания о боли и потере. И не такие уж далёкие воспоминания. Частые, ставшие привычными.

Микки направился к единственному месту, не поддавшемуся всеобщему хаосу: крутому холму, возвышающемуся над внутренним двориком. По мере того как он поднимался выше, звук и огни стихали, и в голове прояснялось. Он был удивлён, увидев кого-то сидящего в траве на его любимом выступе.

Конечно, это был Йен.

Спокойствие Микки пошатнулось. Йен выглядел потрясающе в светло-голубой футболке и толстовке университета Кимбалла. Его волосы отросли достаточно, чтобы он мог заправить их за уши. На нём были выцветшие джинсы и потрескавшиеся коричневые ботинки.

Сегодня. Микки это сделает. Он понятия не имел как, но он рискнёт, самоотверженно предложив своё тело для всего, что нужно Йену. Если он этого не сделает, то не сможет вынести не унимающегося в груди стука.

Микки изобразил самое высокомерное выражение на лице.

— Тебе нельзя здесь находиться, новичок. Ты разве не в курсе? Это Милкович-Холм. Вход только по приглашению.

Йен пнул его в голень в знак приветствия.

— Да ну? Что мне нужно сделать, чтобы получить приглашение?

— Думаю, ты знаешь.

У Йена был такой взгляд, будто он стоял на стартовой линии забега, и наконец ему скомандовали: «Марш!» Будто он не чувствовал себя живым, пока Микки не привлёк его внимание.

— И часто тут срабатывает пожарная тревога? У меня в общежитии такого не случалось.

Микки опустился на прохладную землю рядом с Йеном. Травинки кололи ему ноги.

— Где ты живёшь, что у тебя ни разу пожарка не срабатывала? В Муре это дело привычное.

— Я живу в Бернард-Холле в восточной части.

— Понтово. Считай тебе повезло, чувак, — Микки закурил сигарету и предложил её Йену. — Приготовься к хаосу. Ты же понимаешь, что половина этих засранцев не захватили ключи, уходя? Мы будем завалены работой до конца ночи.

Йен взял сигарету. Они никогда не говорили о том, курит он или нет. Микки размышлял, насколько это личное — поделиться сигаретой, когда губы касаются фильтра, пальцы легко передают сигарету туда-обратно. Это нарушало условия пари? Курение с Йеном было таким же, как и всё остальное между ними. Личным. Слишком знакомым. Комфортным.

Каждую неделю они работали синхронно, занимаясь делами и общаясь. Микки был инициатором, а Йен ему подыгрывал. Независимо от того, как сильно Микки давил, Йен всякий раз под него подстраивался.

Микки знал, что должен воспользоваться случаем, если хочет переспать с Йеном. Он знал это. Но в тот момент, лицом к лицу, он почувствовал себя ближе к Йену, чем к большинству парней, с которыми встречался. Может, было бы хорошо на некоторое время оставить всё как есть. Делиться колой и закусками, бедокурить в офисе, спорить из-за того, кому достанется кресло на колёсиках. Он предпочёл бы иметь это, чем потерять Йена вовсе.

Потому что, как только секс встаёт на повестке дня, вы зажигаете фитиль, который сигнализирует о конце. Это может быть короткий фитиль, горящий ярко и быстро гаснущий. Это может быть медленное и долгое путешествие. Но все отношения заканчиваются, а Микки не хотел, чтобы его связь с Йеном когда-либо закончилась.

Боже, как перейти от друзей к чему-то большему? И если Йен не захочет его, как они это преодолеют? Сможет ли Йен проигнорировать тот факт, что Микки спросил?

Микки обречённо выдохнул.

— У тебя всё путём? Лучше, чем на прошлой неделе?

— Ага, лучше, — Йен слегка кивнул, будто действительно не думал об этом и только сейчас понял, что с ним всё в порядке. — А как насчёт тебя? Мне давно не приходилось прогонять твоих бывших. У тебя что, период воздержания?

— Берегу себя для твоей задницы. Я должен быть готов, когда ты приползёшь ко мне.

— Мечтай, сука, — Йен легко рассмеялся.

Курение успокоило Микки, но его подташнивало из-за низкого уровня сахара в крови. Он дёрнул подбородком в направлении кафетерия:

— Эй, вон та столовка… Они открыты так поздно?

Йен оглянулся на кирпичное здание на холме позади них.

— Они закрываются в десять. А что, тебе нужно где-то отлить? Вокруг полно деревьев.

— Я думал, раз тебе доступно «ешь-сколько-влезет»... — Микки замолчал. — Неважно. Сам разберусь, — он посмотрел на толпу внизу, сосредоточившись на мигающих огнях пожарной машины и скоплениях студентов.

— Что? Давай договаривай, раз начал.

Микки должен был возвести защитные стены. Он должен был огрызнуться на Йена за то, что тот осмелился сунуть нос в чужие дела. Но, по обыкновению, правда выплеснулась наружу.

— Мои братья, они не всегда помнят, что надо закупиться. Хлопья там, хлеб или что-то ещё. Подумал, ты сможешь мне что-нибудь принести.

Он изучал выражение лица Йена. О, он, должно быть, в восторге от того, что Микки просит о помощи. От лицезрения уязвимости, которую сможет использовать против него позже.

Но Йен не злорадствовал. Он не осуждал, не стал задавать вопросов.

— Я могу. Принесу тебе всё, что получится.

Конечно, принесёт. Йен отдавал всё, что мог, всем вокруг. Чем Микки отличался?

Микки сглотнул. Любые темы, приходящие ему в голову, были дохуя сложными. Почему он не мог болтать о погоде или о каком-нибудь дурацком фильме, который смотрел? Он упёрся коленкой в колено Йена.

— Эй, всё, что ты говорил на прошлой неделе... Ты это серьёзно?

Йен должен был понять, что Микки имеет в виду. Он посмотрел на него с уверенной улыбкой.

— Ага. Да, так и есть.

— Я подумал… — Микки чувствовал, как слова плавают внутри него, поднимаясь, пытаясь добраться до рта. Я к твоим услугам, новичок. Скажи мне, как я могу помочь в твоей миссии.

Он начал было говорить, но его прервал звук мегафона. Женский голос протрещал:

— Студенты Мур-Холла, здание проверено, никакой опасности нет. Вы можете возвращаться в общежитие. Спокойно, не торопитесь.

Микки толкнул Йена локтем в бок, одинаково расстроенный и обрадованный тем, что его прервали.

— Последний выносит мусор, — он спрыгнул с пригорка и погрузился в море студентов, расходящихся по своим комнатам.

❸

23:09

Конечно, Микки добрался до офиса первым. Он занял кресло на колёсиках, загрузил компьютер и вошёл в систему. Оставалось всего несколько минут, прежде чем толпа в пижамах ворвётся внутрь, когда студенты поймут, что забыли свои ключи в спешке во время пожарной тревоги.

Что, чёрт возьми, с ним не так? Каждый раз, когда он открывал рот рядом с Йеном, из него выходили неправильные слова. Он не хотел рассказывать, что голоден. Он хотел поговорить о сексе. Он хотел быть сдержанным, сильным и осмотрительным.

Дверь кабинета открылась.

Десять студентов выстроились позади Йена, будто он был чёртовым Крысоловом¹. Их бормотание эхом разнеслось по комнате, словно ледоруб врезался в мозг Микки.

Он уже привык к тому, что это пространство — и Йен — в его полном распоряжении. Он не хотел, чтобы сюда вторглась половина Мур-Холла со своими требованиями.

Йен подпёр дверь деревянным клином, чтобы она оставалась открытой, похлопал пару студентов по спине и заверил их, что скоро вернётся. Только около семи человек поместились в кабинете, остальные рассредоточились по коридору, шаркая ногами, как зомби.

Йен отошёл подальше от толпы вглубь помещения, ближе к Микки.

— Ты не шутил, сегодня мы отработаем свой хлеб, — от него всё ещё исходил знакомый запах сигаретного дыма. От сигареты Микки. На Йене он ощущался намного слаще.

Микки ухмыльнулся и указал на себя большим пальцем.

— Я тут решил вздремнуть. Ты же займёшься этим, верно?

Йен застонал, обошёл стол и зарегистрировался в системе под своим профайлом. Он наклонился ближе и прошептал Микки на ухо:

— Как же мне заставить тебя поцеловать меня, когда вокруг столько ублюдков?

Микки стало на десять градусов жарче. Ему нужно было, чтобы все ушли. Гул нарастающей толпы действовал на нервы. Как все эти малолетки умудрились захватить свои треклятые телефоны, но забыли про ключи?

Йен присвистнул, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Будет замечательно, если вы выстроитесь в линию у стены. Микки внесёт ваши данные в систему и предоставит ключи. Если у вас есть удостоверение личности, достаньте его. Оплата составляет пять долларов, так что приготовьте наличные или карточку. Посодействуйте нам, и мы оперативно вернём вас в ваши комнаты.

Следующие два часа Микки наблюдал за работой Йена. Видел, как тот терпелив со студентами. С первым он был так же любезен, как и с последним. Микки хотелось орать на них всех за то, что они такие долбоёбы, но Йен и бровью не повёл. Пока они ждали, он предлагал им кофе и воду. Показывал, где уборная. Делал комплименты их сраной одежде. Каждый выходил из офиса более счастливым, чем заходил.

Хорошее настроение Йена распространялось не только на студентов. Чтобы справиться с хаосом, им обоим нужно было работать эффективно. Оказываясь рядом с Микки, Йен мягко хватал его за бёдра, фиксируя неподвижно, пока проходил мимо. Когда Йену нужна была ручка, он склонялся над плечом Микки, прижимаясь к нему, вторгаясь в его личное пространство.

Как только все студенты рассосались, и последняя девушка вернула ключ, Йен и Микки открыли по коле и выпили за хорошо проделанную работу.

Микки развалился в кресле на колёсиках совершенно без сил.

— Двадцать два студента. Это может быть рекорд для одной ночи, новичок. Я и не знал, что ты такой способный.

Йен стоял рядом с Микки, прислонившись к столу, с самой дурацкой улыбкой на лице. Он пялился в одну точку и выглядел так, будто до смерти мечтал помочь справиться с завалом на работе.

Микки слегка дёрнул Йена за локоть, притягивая его ближе.

— Что ты так лыбишься?

Микки собирался это сделать. Он заведёт с Йеном разговор о его личной жизни. Потом сделает ему комплимент, похвалит за хорошо проделанную совместную работу. И предложит заняться вместе чем-то ещё, может, замутить эту штуку со случайным сексом.

Ему не впервой было подкатывать к парням для перепиха, так почему же сейчас стало так чертовски сложно?

Потому что это был Йен.

Сердце Микки бешено колотилось. Кровь пульсировала в ушах. Его зрение затуманилось, когда он оглядел Йена с головы до ног.

Йен, застенчиво сияя, казался довольным и счастливым.

Очарованным.

Он широко распахнул глаза.

— У меня на занятиях по микробиологии есть один парень, Сайлас, с которым мы обмениваемся конспектами.

Йен, возможно, продолжал говорить, но, запаниковав, Микки не слышал ни слова.

Йен был очарован не им.

А кем-то другим.

Микки задыхался. Он отстранился, чтобы ни одна часть его тела не касалась Йена. Ему пришлось остановить руку, чтобы не ударить кулаком в стену.

Надо вести себя нормально.

Надо вести себя как коллега, которому всё равно.

Рой в голове Микки вышел за рамки гнева и превратился в боль. Как, блядь, он должен был делать вид, что ему интересно новое увлечение Йена? Ему надо хихикнуть и спросить, насколько Сайлас милый? Поощрять Йена замутить с этим придурком, который не был Микки?

Микки закатил глаза, чтобы заставить Йена замолчать.

— Хочешь заняться с ним сексом на одну ночь, как взрослый? Ты же не собираешься задавить его всем своим обаянием?

— Конечно, просто перепихон. Надо придерживаться плана, верно? — Йен просиял от волнения. — Думал, ты порадуешься за меня, дашь несколько советов.

— Прости, салага, не могу этого допустить. Разве я не говорил, что любой, кого ты решишь трахнуть, должен сначала пройти моё одобрение? — Микки пытался держаться игриво, но его рука дрожала. Он стиснул зубы до боли в челюсти.

Йен уставился в потолок, снова погрузившись в свои грёзы.

Дыхание Микки выходило глубокими волнами. Он вёл себя так, словно электронная почта вдруг стала самой интересной вещью в мире.

Он больше не мог смотреть на Йена.

❹

Пятница, 20 сентября • 03:39

Йен перебирал листовки на доске объявлений на стене офиса «Потерянных Ключей», убирая гласившие об уже прошедших политических митингах и общеуниверситетских мероприятиях. Он был счастлив и беззаботен всю грёбаную ночь. Он буквально напевал. Внутри у Микки всё скручивалось в узел.

Йен скомкал листок бумаги и бросил его в Микки.

— Так нечестно. Теперь ты знаешь, где я живу, и можешь преследовать меня. Где живёшь ты?

— На пересечении бульвара «Пошёл Ты» и проспекта «Не Твоё Дело», — Микки старался казаться меньше, вжавшись в тёмный угол поближе к монитору. Его переполнял гнев по поводу всей этой ситуации с Сайласом. Он был в дюйме от того, чтобы предложить себя Йену, и теперь чувствовал себя разбитым. Отвергнутым. Йен, конечно, этого не знал. Ни за что, чёрт возьми, Микки ему не скажет. Но сейчас ему не было нужды вести себя мило.

— Ах да? Ну и как там, хорошее место? Слышал, что арендная плата просто копейки, — сарказм окутывал слова Йена. Он передвинул листовки на доске объявлений так, чтобы заполнить образовавшиеся пробелы. — И я до сих пор не знаю, сколько тебе лет.

— Я достаточно взрослый, чтобы не отвечать на дурацкие вопросы.

— Ты ничего особо не говоришь о своей жизни вне работы, понимаешь? Я имею в виду, я знаю, кто ты, но никаких подробностей о том, как ты живёшь.

Микки практически слышал окончание мысли Йена: «И если тебе нужна моя помощь с едой, я хочу узнать больше о твоей личной жизни».

Йен пожал плечами. Он выкинул все неактуальные листовки в мусорное ведро рядом со столиком на колёсиках для чая и кофе и присел на скамейку. В его глазах снова появилось мечтательное выражение.

— Сайлас играет на гитаре.

Микки прижал ладонь ко лбу, моля ниспослать ему терпения.

— Ты уже облажался, Галлагер. Весь смысл секса на одну ночь в том, чтобы не привязываться.

— Он действительно хорош. По вечерам он часто играет для студентов во дворе.

— Дай угадаю. Акустика, верно? Ходит на вечера открытых микрофонов, распевая о своих чувствах и прочем дерьме?

— О, так ты его видел? — сарказм Йена поднялся на уровень выше с его вновь обретённой уверенностью.

Микки откатился от компьютера.

— Это ненастоящая музыка. Если ты не видишь вибраций в динамиках, это недостаточно громко.

— Я люблю хорошую музыку.

— Давай посмотрим, лучше ли у тебя вкус в музыке, чем в мужиках, — Микки протянул руку в требующем жесте.

— Что?

— Мне нужен твой телефон.

Йен поколебался, но, фыркнув, пересёк комнату и положил телефон на стол.

Микки указал на экран блокировки — изображение логотипа Кимбаллского университета.

— Что это за чушь? Мало того что ты тут учишься, так ещё и демонстрируешь это на своём грёбаном телефоне, — он закатил глаза. — Разблокируй его и покажи мне свои плейлисты.

Йен провёл пальцем по сетке точек. Микки потребовалась вся его сила воли, чтобы не подсмотреть и не запомнить комбинацию.

Он взял телефон и быстро пролистал аккаунт Йена в Спотифай.

— Отстой… Старьё… Банальщина… Ты серьёзно, Галлагер? Глянь сюда.

Микки достал свой телефон.

— Ты должен выйти за рамки мейнстримного рока, чувак. Имей немного воображения. Найди группы, которые ещё не отслушал каждый дедок, — Микки откопал свой Радио Города Ветров² плейлист и прокрутил до финальной песни. — Это группа «Varsity» из Чикаго. У них вышла песня «Turns Out», но мне больше нравится не самый популярный их трек. Я включу, а ты сиди и слушай каждую ноту. Песня называется «Downtown». Читай текст, чтобы ничего не упустить.

Йен улыбнулся. Приятно, удивлённо и терпеливо, словно потакал ребёнку. Он сидел на стуле без колёсиков по ту же сторону стола, что и Микки.

— Мой вкус в музыке лучше, чем у проклятого Сайласа, — Микки жестом поманил Йена ближе. — Дерьмо, которое он играет, никогда тебя так не тронет.

Он открыл песню в одной вкладке, а текст — в другой.

Нажал кнопку воспроизведения.

Зазвучали первые ноты, несколько барабанных ударов, за которыми последовала грубая гитарная партия.

Им пришлось наклониться друг к другу, чтобы читать с крошечного экрана. Микки почувствовал, как щека Йена задела его щёку. Их плечи сталкивались при каждом движении. Их случайные прикосновения стали обычным делом, но каждое из них воспламеняло Микки.

Микки хотел запустить музыку по венам Йена, смыть всё, что его беспокоило: стресс от учёбы, давление, которое на него оказывалось. Он хотел отогнать любые мысли о Сайласе и заменить их этим грубым вокалом. В основном он хотел, чтобы Йен был свободен. Слушал любимую музыку Микки и чувствовал его тепло рядом с собой.

Микки пытался смотреть на экран, но Йен был водоворотом, в который его затягивало.

По мере течения песни выражение лица Йена менялось. Он сдерживался, борясь с улыбкой, и словно хотел сделать что-то помимо того, чтобы просто слушать. После первого куплета губы Йена приоткрылись, лицо расслабилось. К середине его веки затрепетали, словно он погружался в иное пространство, теряясь в музыке.

А почему бы и нет? Песня заставила Микки почувствовать, что они поджигают мир позади себя и уезжают в закат. Линия басов звучала грубо, не замикшировано³ до неузнаваемости в студии. Скрипучий вокал передавал чистые эмоции.

Микки готов был в лепёшку расшибиться, чтобы завладеть вниманием Йена. С их первой общей смены он испытывал боль каждый раз, когда Йен не смотрел в его сторону. Он глубоко вздохнул, пытаясь отогнать собственнические чувства и гнев. Пытаясь сосредоточиться на текущем моменте. Тонуть в волнительных ощущениях от такой близости Йена.

Гитара затихла, песня закончилась.

Йен кивнул.

— Это было...

— Я знаю.

В течение четырёх минут и пятидесяти шести секунд не существовало ничего, кроме них и музыки. В течение четырёх минут и пятидесяти шести секунд эта песня была всем их миром. Йен был рядом, сосредоточенный только на нём.

Микки не испытывал ни малейшего желания возвращаться в реальность.

❺

06:41

На потолке мигнула лампочка. Не обычная лампочка, а одна из тех метровых долбоёбин, для замены которых требовался диплом инженера. Микки даже не пошевелился.

Йен, бойскаут во плоти, встал и посмотрел на перегоревшую лампу.

— Думаю, мы должны это исправить.

— Я ни хрена делать не стану. С каких пор это входит в наши должностные обязанности? До конца смены минут двадцать, а после это станет чьей-то ещё проблемой.

— Ты как ребёнок, клянусь, — Йен указал на сигарету Микки: — Не спали офис, пока меня не будет. На сегодня с нас хватит неприятностей с пожарными.

Микки знал, что Йен направился в кладовку в конце коридора. Там было всё необходимое: запасные лампы, набор инструментов, стремянка. Микки ходил туда, только когда у них заканчивалась туалетная бумага. Мало что ещё было достаточно важным, чтобы заставить его пошевелить пальцем.

Он подумал о Йене, стоящем в тесном пространстве среди сплошных полок. О запахе новенькой бумаги и пластиковой упаковки. О единственной тусклой лампочке, свисающей с потолка, и узком дверном проёме кладовки.

Его осенила идея.

Микки ухмыльнулся и бросил сигарету в алюминиевую банку на столе. Он вышел из кабинета, чувствуя себя дьяволом, миновал дверь в электрощитовую, завернул за угол пустого коридора и направился к кладовке.

Когда он появился, Йен уже развернулся, чтобы уйти, держа в одной руке стремянку, а в другой — длинную галогеновую лампу.

— Придётся заплатить пошлину, если хочешь выйти, новичок, — Микки упёрся руками по обе стороны дверного косяка и наклонил голову. Он преградил Йену путь, загородив собой проём.

Микки не был настроен играть честно. Его кровь кипела, с тех пор как Йен заговорил о своём щенячьем увлечении Сайласом. Он, блядь, будет драться с Йеном, если тот попытается уйти без поцелуя.

Кончики пальцев Микки впились в дверную раму, побелев от напряжения. Он постучал ботинком по полу и с вызовом приподнял бровь, ожидая ответа Йена.

— Плата за проход, значит? — Йен облизнул губы. Он даже подмигнул. Вся эта миссия по занятию сексом на одну ночь превращала его в дерзкого ублюдка. Он с глухим стуком опустил лестницу. Наклонился к полу и осторожно поставил галогеновую лампу рядом со старыми банками из-под краски, составленными друг на друга. Полки располагались слишком близко по обе стороны от него, не оставляя места для манёвра.

Микки смерил взглядом его макушку.

Когда Йен поднял глаза, он казался решительным и чертовски самоуверенным.

Он медленно распрямился, параллельно проведя рукой по ноге Микки. Микки бросал Йену вызов сделать что-то, подначивал дать ему повод отреагировать.

Йен ухватился за подол его футболки, приподнял её сантиметров на десять и наклонился вперёд, приблизив лицо к коже Микки.

Он приоткрыл рот и почти коснулся живота Микки губами — настолько близко, что выдох пощекотал тонкие волоски на теле.

Волны жара каскадом прокатились по Микки. Он напряг каждый мускул, поклявшись не реагировать.

Йен улыбнулся и подул на изгиб его бедра чуть выше пояса джинсов.

Микки сглотнул и процедил сквозь стиснутые зубы:

— Думаешь, я скажу тебе остановиться? С места не сдвинусь, пока не заплатишь.

Йен просунул палец в петлю на поясе Микки, стягивая джинсы. Он подался вперёд с любопытной ухмылкой, дразня, что сделает это: снимет штаны и посмотрит, что под ними. Он потянулся к пуговице ширинки, давая Микки возможность возразить.

Внутренности Микки решительно не протестовали.

Йен расстегнул пуговицу.

Микки издал хриплый стон. Он не собирался. Не хотел давать Йену никаких признаков того, что его манипуляции возымели действие.

Йен приблизил своё лицо к лицу Микки.

— Ты уверен, что ничего не хочешь сделать со мной прямо сейчас? — он посмотрел на губы Микки, а потом в его глаза. — Можешь остановить меня в любой момент.

Йен отстранился, сжал бегунок молнии Микки пальцами и потянул вниз.

Микки прикрыл веки, когда молния разъехалась. Ещё пара секунд — и Йен, без сомнения, понял бы, какой эффект произвели его действия. Стояк сдал бы Микки с потрохами.

Йен наклонился и снова дунул, на этот раз на плотную ткань боксеров Микки. Его дыхание согрело кончик члена, заставив его дёрнуться.

Откинув голову назад, Микки постарался взять себя в руки.

— Не-а. На оплату это не тянет. Продолжай пытаться.

Пальцы Йена коснулись его, дразня, прослеживая форму головки члена, нажимая на влажное пятнышко, проступившее внезапно. Господи, каждое прикосновение было лучше предыдущего. Йен просунул большой палец в прорезь боксеров, кожа к коже, угрожая вытащить Микки, чувствуя крупную вену, придвигаясь ближе всем телом.

Микки качнул бёдрами, прижавшись плотнее, требуя большего контакта.

Йен снова подул на него, медленно, как дуют на зеркало, желая, чтобы оно запотело. Как мог простой выдох Йена вызвать дрожь по всему телу?

В его воображении они были не в сырой подвальной кладовке во время рабочей смены. Они стояли в пентхаусе отеля «Дрейк»⁴ перед панорамным окном в пол. Огни Уолтон-Плейс мерцали, отражаясь от озера вдалеке. На них были шёлковые халаты. В любую секунду должны были прийти из обслуживания номеров и принести омаров и шампанское.

Они были свободны. Они были равны. Они были вместе.

Микки услышал звук слева от себя — шарканье ботинок по полу коридора. Настоящего пола в коридоре. В коридоре, что находился в Мур-Холле. Он эхом разнёсся за углом, отражаясь от потолочных воздуховодов. Микки открыл глаза и оторвал руки от дверного косяка.

— Чёрт. Кто-то идёт.

Йен прижал ладонь к промежности Микки, не давая ему застегнуть молнию.

— Микки Милкович боится, что его поймают? Я разочарован.

Микки посмотрел налево и увидел Дейла, уборщика, направлявшегося в их сторону, зевая на ходу.

Он покачал головой, сердито глядя на Йена.

— Ублюдок.

Это Микки стоял с расстёгнутыми штанами. Из коридора был виден только он. Йену прятать было нечего, и он мог притвориться невинной овечкой.

Боже, он хотел, чтобы Йен продолжал, вот только это Микки уволят за неподобающее поведение в случае чего.

Йен ухмыльнулся. Дело было уже не в пари, не в поцелуе и не в оплате. Это была игра в трусишку, чтобы посмотреть, кто уступит первым.

Ещё пять секунд — и Дейл окажется у кладовки.

Шлёпнув Йена по руке, Микки отбросил её, застегнул молнию и опустил футболку. Чёрт, Йен никогда не позволит ему это забыть.

Он провёл рукой по волосам, вытер лицо и отошёл от кладовки, встретившись глазами с Дейлом. Тёмно-синий комбинезон превратил уборщика в одну большую кляксу.

Микки слегка кивнул, стараясь держаться как можно более нейтрально.

— Дейл.

— Как дела, Микки?

Позади него в кладовке усмехнулся Йен. Микки проигнорировал это и ринулся по коридору к офису.

❻

06:50

Микки не знал, сколько времени пробудет один в офисе «Потерянных Ключей», прежде чем вернётся Йен. Он ходил взад-вперёд, спускаясь и поднимаясь на неровных участках пола.

Бля, чем они вообще занимались? Чего Микки ожидал, когда бросил вызов Йену? Что тот отступит? Даст Микки то, чего он хочет, без боя?

Почему всё в жизни Микки болтается в нескольких сантиметрах от досягаемости?⁵ Они как дети на детской площадке, раскачивающиеся на качелях в разные стороны. Едва потребность Микки в Йене возросла, как тот захотел переспать с кем-то другим.

Дверь тихонько отворилась.

Йен перекинул стремянку через плечо, а галогеновую лампу держал, как трость. Он улыбнулся с тем довольным видом, который появлялся у него всякий раз, когда он знал, что выигрывает.

— Привет, Милкович.

Микки остановился. Его тело пульсировало от воспоминаний о руках Йена, о его дыхании на коже. Сердце угрожало выпрыгнуть из груди, если он не откроет Йену своих чувств. Он хотел поглотить Йена, заклеймить его, заявив о своих правах, и не подпускать к нему никого. Мышцы зудели, требуя драки — физического избавления от разочарования.

Йен опустил стремянку и прислонил её к стене.

Микки подлетел к нему, впечатав в закрытую дверь. Он упёрся предплечьем в грудь Йена, удерживая его. Их носы почти соприкасались. Их губы... Боже, Микки захотелось выгнуться и сократить расстояние между ними. Он никогда так сильно не жаждал проиграть пари.

Глаза Йена ярко сияли, он улыбнулся, слегка покачав головой, словно говоря: «Видишь, как я тебя разозлил? Видишь, как я хорош?» Из-за его песочного цвета ресниц грудь Микки казалась тесной для его сердца.

— Ты перешёл черту, Галлагер, — Микки не смог удержаться, чтобы не отзеркалить улыбку Йена. — Нет никаких правил насчёт того, что можно делать руками.

— Мы можем внести ещё одну поправку.

— Не хочу, — Микки свободной рукой указал на Йена, держа палец в дюйме от его лица. — Следи за своей задницей каждую минуту, потому что я верну тебе этот должок.

— Смелое заявление для того, кто изначально всё это затеял, — самодовольный ублюдок поднял лампу. — Теперь ты поможешь мне её заменить, или мы будем говорить о моей заднице всё утро?

Как, мать его, Йен мог держаться так непринуждённо? Микки увидел ответ в смехе и позе Йена. Он думал о Микки как о друге. Чёртовом друге. Пусть они будут врагами. Боже, пусть Йен относится к нему неоднозначно. Дружба — худший из возможных вариантов. Потому что Йен-друг шутил с ним, толкал его, игриво к нему прикасался и делился всеми своими мыслями. Всё то, что сделал бы бойфренд, но без лучшей части.

Йен сказал, что хочет интрижки, но он упускал из виду самого очевидного кандидата.

Почему Микки был недостаточно хорош для такого парня, как Йен? Почему он пускал слюни на кого-то другого и даже не рассматривал Микки как вариант? Что, чёрт возьми, он должен был сделать, чтобы заставить Йена посмотреть на него этим мечтательным взглядом? Чтобы Йен захотел закончить то, что начал в кладовке?

Микки не мог себя изменить и начать слушать дрянной акустический рок. Он не мог записаться в колледж, чтобы они сблизились, делая вместе домашку по английскому, ходили на лекции и флиртовали в общежитии.

Он мог быть только самим собой.

Он пробовал вести себя дерзко. Он пробовал откровенно заигрывать. Он пробовал прикасаться к Йену и дразнить его. Ему придётся придумать новый способ добиться Йена, потому что высказать свои мысли было труднее, чем угнать машину последней модели.

Микки оттолкнул Йена и попятился.

— Меняй сам, чёрт тебя дери.

︾︾︾︾︾︾︾︾︾