Из окна автомобиля Хенджин с завистью рассматривал людей, сидящих на траве в парке. Пробка, тянувшаяся вот уже несколько километров и беспощадно съедавшая его время, заставляла нервничать, и парень подумал, что нужно было собраться с духом и послать этого чертового фанатика куда подальше, а не послушно идти с ним, заработав прогул занятий без уважительной причины.
С другой стороны, они ехали к Нему (прямо сейчас, днем, да еще и посреди недели!) и предстоящая встреча, первая за несколько недель, вызывала трепет и страх, буквально выводя из строя способность мыслить. Хенджин чувствовал, как сбивается дыхание при одной только мысли о запахе Его кожи, как румянец проступает на щеках, стоит только вспомнить этот взгляд, как холодеют руки, как…
«Черт!».
Парень сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и принялся рассматривать своего компаньона, пока тот, слегка нахмурившись, листал какие-то документы. Красивый, длинноногий и всегда безупречно одетый, он невероятно раздражал Хенджина своей молчаливостью, высокомерием и даже преданностью своему «хозяину».
«Может, я ревную?..»
– Сынмо, давно хотел спросить: почему ты называешь его «хозяином»? Как-то слишком пафосно для прагматичного тебя, или я ошибаюсь?
– Не называй меня так, Хенджин.
– Ладно-ладно, – парень развел руками, – Ким Сынмин, не заводись.
Эта реплика вынудила Сынмина отвлечься от своего занятия. Пренебрежительно оглядев попутчика с ног до головы, он глубоко вздохнул и Хенджин почувствовал себя школьником, разочаровавшим отца плохой отметкой.
– Я просто шучу. Ничуть не сомневаюсь в твоем хладнокровии, так что не сверли меня взглядом.
– Что касается твоего вопроса, – выдержав паузу, заговорил Сынмин, – не понимаю, что именно тебя удивляет. Иерархия есть иерархия.
– Даже не знаю, – парень рассмеялся, – может «босс» или, на худой конец, «мистер» подошли бы больше, чем твои любимые «хозяин» и «господин»? Вы знакомы полжизни. Ты ведь просто работаешь на него…
– Я служу, не работаю, – резко прервал собеседник.
Сынмин выглядел спокойным и уверенным и Хенджин подумал, что он наверняка знает, о чем говорит. Парень, ходивший тенью за своим «хозяином» всегда настораживал Хенджина, но сегодня он впервые почувствовал страх, глядя в его темные глаза. Этот человек – совсем мальчишка, младше самого Хенджина – обладал всеми качествами для того, чтобы быть правой рукой такого человека как его «хозяин». Он был умен, дисциплинирован, предан – это все Хенджин и так знал о Сынмине, но только сейчас он в полной мере осознал, насколько серьезным был этот парень. Насколько опасным он был.
«Что сделало тебя таким?»
– Мы на месте, выходи.
Хенджин дернулся от неожиданности. Размышляя сначала об одном, затем – о другом, парень совсем не следил за дорогой и, оказавшись перед загородным домом, был слегка растерян и напуган.
– А почему мы тут? Я бы даже спросил, почему он сам здесь?
– Может потому, что он так хочет, – Сынмим слегка повел плечом, укладывая документы в папку.
– Мы и правда должны быть здесь?
– Успокойся, Хенджин.
– Я имею в виду, он всегда…
– Замолчи, – прежде чем посмотреть на собеседника, Сынмин бросил взгляд на подошедших к автомобилю охранников, которые никак не отреагировали ни на испуганного Хенджина, ни на раздраженного Кима. – Так нужно. И это все, что ты должен знать. А теперь – вылезай.
Большой дом пугал своей молчаливостью и идеальностью. Все здесь было как всегда безупречно: натертые полы, блестящая мебель, безукоризненно одетый персонал. В воздухе не было ни пылинки, но почти осязаемое присутствие смерти, кровь, пропитавшая стены и призраки, выглядывающие из зеркал, сводили на нет опрятность дома, напоминая о судьбе всех хозяев.
Хенджин шел позади Сынмина, едва поспевая за его широкими шагами. Черный костюм, тяжелый взгляд темных глаз делали его недостающим куском пазла, которым и был этот зловещий дом. Здесь все было на своих местах. Все, кроме Хенджина.
– Жди здесь, – Сынмин через плечо посмотрел на спутника, остановившись перед массивной дверью кабинета.
Хенджин впервые видел эту дверь неохраняемой. Все-таки, перемены коснулись даже этого дома, но все дело было, конечно, в его новом хозяине. Там, внутри кабинета, за большим столом сидел Он и наверняка перебирал что-то руками и хмурился, и…
Парень сбился с мысли, едва услышав обращение Сынмина. Обращение, сделанное непривычно мягким голосом, заставившим представить совершенно другую картину.
– Господин Ли, я привез его.
Не громко и не тихо, так спокойно и обыденно, сказанное вновь натолкнуло Хенджина на мысль о ревности. Ответа он не услышал, но в следующее же мгновение дверь открылась и Сынмин позволил ему зайти внутрь.
Кабинет выглядел точно также как и весь остальной дом, но атмосфера в нем была совершенно иной. Свежий прохладный воздух здесь не вызывал у Хенджина чувство страха, чистоту мебели прекрасно дополняли солнечные блики, а угрожающий (как выяснилось сегодня) Сынмин теперь был просто слегка меланхоличным серьезным парнем. Хенджин не сразу понял, что причина такого контраста – хозяин кабинета, но, когда он, наконец, взглянул на сидящего за столом молодого мужчину, все, будто бы, встало на свои места.
«Хозяин» смотрел в окно, подперев голову рукой. Длинные ресницы отбрасывали тень на лицо, а неподвижные глаза светились, будто впитали в себя весь свет сегодняшнего дня. Он выглядел сказочно, и Хенджину казалось, что стоит только коснуться его, вмешаться в целостность этой картины – все исчезнет, подобно мороку.
– Минхо! – на выдохе прохрипел парень, не справившись с чувствами, и моментально пожалел об этом.
Все тотчас изменилось. Сынмин грозно, почти с отвращением посмотрел на Хенджина, а хозяин, медленно повернув голову, смерил парня усталым взглядом. Его кожа была бледной, под глазами темнели синяки. Минхо казался больным, и к Хенджину вновь прилипло это мерзкое чувство страха.
– Держи себя в руках, Хенджин, – прошипел Сынмин, но Минхо вяло махнул рукой, успокаивая подчиненного.
– Неважно, Сынмин, сейчас мы здесь одни.
– Конечно, но я сомневаюсь, что он сможет себя контролировать при… посторонних, – с плохо скрываемой неприязнью ответил тот.
Хенджин, наконец взявший себя в руки, вернул Сынмину презрительный взгляд и слегка качнул головой, в качестве извинения, глядя Минхо, которого явно забавляла сложившаяся ситуация, прямо в глаза.
– Он у нас понятливый парень, Сынмин, не беспокойся на этот счет, а тебя, Хенджин, я рад видеть.
– Позволите оставить вас? – Ким слегка поклонился, положив два пальца на наручные часы.
– Разумеется, – Минхо, ухмыльнувшись, чуть наклонил голову набок. – Буду ждать новостей.
Хенджин чувствовал себя в западне: угрожающая ухмылка Минхо не предвещала ничего хорошего. Конечно, он сам был в этом виноват: слишком много промахов за последние пару недель, а теперь, и без того обостренное чувство вины, подтачивал измотанный внешний вид хозяина кабинета.
«Все, что он получает от меня – проблемы».
– Хенджин, – мягкий голос мужчины прервал поток мыслей, – присядь.
Парень послушно прошел вглубь кабинета и расположился на кресле прямо напротив Минхо. В голове крутились все их последние диалоги, все попытки завоевать внимание, показать насколько он им, Минхо, дорожит, обозначить свою позицию, рассказать о чувствах…
Все это было похоже на детские капризы. Хенджин прекрасно понимал, что за человеком стал Минхо за последние пару лет, но никак не мог заставить себя изменить свое отношение к нему и со всех ног бежал от мысли, что они больше не могут быть даже друзьями, о том, что все безвозвратно изменилось. О том, что и сам он должен многое в себе поменять.
«Но теперь-то я хотя бы смогу быть полезным».
– Видимо, я должен разъяснить некоторые вещи.
– Минхо, я…
– Ты вхож в дом семьи Ли, Хенджин, – мужчина жестом прервал собеседника. – И это накладывает на тебя определенные обязательства. Ты не можешь приходить и уходить, когда тебе вздумается. Разумеется, ты не можешь и вот так пропадать. Такое отношение неприемлемо, учитывая все обстоятельства.
Голос Минхо был негромким и, будто, по-прежнему мягким, но Хенджин, как никто другой, знал, что за этой маской скрывается необычайно опасный человек.
– Я предупреждал тебя раньше, но ты продолжаешь играть с огнем. Ты не считаешься со мной, моим братом или Сынмином и, поверь, я это переживу, – мужчина, не отрывая взгляда от собеседника, вновь наклонил голову и ухмыльнулся, – но попробуй смотреть не на детали, а на всю картину.
– Не говори так, Минхо. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тебе. Я бы никогда…
– Твои слова расходятся с действиями, Хенджин, – мужчина сделал глубокий вдох. – Мое положение сейчас весьма шаткое и я не думаю, что должен объяснять, что ты под ударом точно также как Сынмин.
Хенджин опустил голову. Все, что он сейчас чувствовал – боль, растерянность и тревогу. Самый дорогой на свете человек сидел прямо перед ним, измотанный, с горой ответственности на плечах, продолжающий бороться. Эти несколько недель… Он ведь мог поддерживать Минхо все это время, просто быть рядом и протянуть руку, когда это было нужно.
«А я не думал ни о чем, кроме своей неразделенной любви».
Все, чего ему хотелось сейчас – встать перед Минхо, перед человеком, который заставил бояться себя половину города, и закрыть его от всех невзгод, уберечь от всех врагов, умереть за его безопасность и спокойствие. Он был готов на что угодно ради этого человека и боль от осознания того, что такие невероятные чувства затмила детская злость и глупая ревность, сейчас была очень кстати, отрезвляла голову, приводила его в чувства.
– Все настолько плохо? – Хенджин сам удивился своей прямолинейности.
– Не думаю, что это твое дело. Не на этом уровне. Как акционер…
– Какой, к дьяволу, акционер, Минхо?! – моментально взорвался Хенджин, вскакивая с места, еле сдерживаясь, чтобы не закричать во весь голос. – Нахер мне не сдались твои акции и ты это прекрасно знаешь. Я здесь как твой друг, как человек, который тебя…
– Сядь.
– Нет, не сяду. Ты можешь мне доверять, я всегда поддержу тебя. Я что угодно сделаю, я…
– Сядь. На место.
Хенджин почувствовал бесконечную усталость. Ледяной тон Минхо будто что-то переключил в его голове, отключив злость, забрав все силы и оставив тонуть в отчаянии.
«Какой же я жалкий».
– Хочешь ты или нет, но у твоего слова есть некоторый вес. И я прошу тебя продержаться еще немного. До тех времен, пока я не разберусь со всем этим.
– Мы, Минхо, мы разберемся.
– Нет, не мы. Это тебя не касается никаким боком, а если и дальше будешь упрямиться – уедешь отсюда.
– Угрожаешь мне просто за желание помочь?
– Я никогда не угрожаю, Хенджин. Твоя импульсивность погубит и тебя, и нас. Прекрати толкать подобные речи, или я буду вынужден что-то предпринять.
– В таком случае, ты опоздал.
Хенджин резко замолчал, не отрывая взгляда от лица собеседника и Минхо, нахмурившись, отвечал на этот взгляд. Сказанное повисло в воздухе, обрубая путь к отступлению.
– О чем ты, Хенджин?
– Ни о чем. Просто запомнил твои слова и, ни о чем не думая, сделал то, что не сделал бы никто другой.
– Хван Хенджин, не вынуждай меня повторять вопрос.
– Я…познакомился с Баном. Вчера в клубе.
Застекленевшими глазами Минхо смотрел на собеседника, не в силах поверить в сказанное. Все, о чем он думал до этого, потеряло свой вес, все планы рухнули, а мир, будто бы, перевернулся. Этот мальчишка, этот безответственный мальчишка только что наворотил таких дел, о последствиях которых было страшно даже думать, а теперь сидел тут как ни в чем не бывало.
«Понимаешь ли ты, в какую игру ввязался, Хван Хенджин?»
– Ты сделал это мне назло?
– Само собой все вышло. Хотя я и правда думал об этом в какой-то…момент. Но я знаю, что делаю.
– Боюсь, что не знаешь.
Минхо глубоко вздохнул и накрыл глаза ладонью. Сейчас он напоминал себе вазу, доверху наполненную пеплом. В эту вазу не налить воды, в нее не поставить цветов. У него есть возможности, все дороги перед ним открыты, но все, что он в итоге будет делать – смотреть. Он никого не сможет спасти, никому не сможет помочь. Он, Ли Минхо, только что полностью потерял контроль над ситуацией.
Резко подняв со стола телефон, Минхо начал набирать номер: символ за символом, цифра за цифрой.
– Ёнбок, ситуация изменилась. Жду вас с Сынмином.
«Кажется, я говорил, что ничто не испортит этот день», – мрачно подумал Хенджин.