Бессонная ночь оставила отпечаток на мыслях Минхо. Утреннее солнце, летнее и яркое, слепило глаза, заставляя щуриться, а в голове была кромешная тьма и отчаяние. Десять часов они с братом объезжали город, встречались с людьми и смотрели на пытки, а Минхо лично навестил троих враждебно настроенных акционеров, выдернув каждого из постели, пригрозив мафией, стоящей за спиной. Все впустую. Никакого результата.

В итоге, стоя перед лицом главы семьи Ли, они тушевались и поджимали хвосты. Но кто тогда?

Глава местной ячейки мафии будто проникся к переживаниям Минхо и требовал от своих людей невозможного, выкладывались и полицейские, люди мистера Бана работали по своим каналам.

 Неожиданно, все вокруг на деле показали, чего стоит авторитет семьи Ли.

«Или все дело в самом Минхо?»

И если все, кого можно было посвятить в дело, тут, делят с Минхо его горе…

…кто виновен?

Тело казалось неимоверно тяжелым, и парень с трудом вышел из автомобиля, на ходу бросив взгляд на задремавшего брата.

«Пусть поспит, он так себя измотал».

Минхо, конечно, не злился на Ёнбока. Минутная слабость в самом начале, желание обвинить кого-то, вместо настоящего виновного, только для того, чтобы внести хоть какую-то ясность в происходящее – все это прошло.

Остался только страх.

Если они втянули в свои игры ребенка, который даже не имеет прямого отношения к делам семьи Ли, что они могут сделать с Ёнбоком, успевшим насолить такому количеству людей.

У Минхо не было сил думать об этом. Не было сил чему-то сопротивляться, не было сил переживать. Ему нужно собраться, взять себя в руки, потому что когда они найдут виновных – Минхо действительно убьет их.

Холл встретил непривычным безмолвием и Минхо, слабо улыбнувшись, подумал, что парни, вымотавшись, уснули, кто где, но стоило ему зайти в кабинет, следом явился и Сынмин. Бледный как приведение, с покрасневшими глазами, парень только и мог, что вопросительно смотреть на господина, а тот, в свою очередь, лишь покачал головой: снова ничего.

Они уже потратили преступно много времени.

– Мы найдем его, Минхо, чего бы нам это ни стоило.

– Ты плохо выглядишь, приляг, – Ли кивнул на диван.

– Будто у меня получится уснуть. Сам чего?

– Не могу заставить глаза закрыться. Как думаешь, я не ошибся? Может, надо было сразу…

– Нет. Будто ты сам не знаешь, как все это работает. Ты бы уже был мертв.

– Лучше я, чем Чонин.

– Нет, не лучше. Не грызи себя. Где Ёнбок?

Минхо рефлекторно повернулся к монитору камер видеонаблюдения, но вместо автомобиля, где спал брат, его внимание привлек человек, выходящий из главного входа в офисное здание.

– Ты кого-то ждал?

– Что?

– Сынмин, сегодня выходной. В здании никого не должно быть.

– Никого и нет. Только Хенджин и охранник. Все помещения закрыты.

Человек остановился и посмотрел прямо в камеру. Его лицо закрывала черная маска.

«Твою мать».

Минхо сорвался с места, едва не снеся с ног подчиненного. Преступно скользкие полы, преступно медленные лифты.

«Всего шесть этажей вниз».

Лестничные клетки мелькали перед глазами одна за другой, кисти были отбиты о поручни, сердце выпрыгивало из груди, но ноги продолжали свой ход, как механизм, работающий на износ.

Свет холла ослепил парня, уже привыкшего к полутьме лестничного спуска. Дезориентированный, он застыл на месте, пытаясь совладать с собой и услышать хоть что-то, помимо своего сердцебиения.

Тяжелое дыхание Минхо эхом разносилось по помещению, а вскоре появился еще один звук – слабый и дрожащий. Стоны.

«Чонин!».

Но вместо брата, у ресепшена, в луже собственной крови, лежал охранник. На его животе был такой же курьерский пакет, как тот, что они получили накануне. Минхо сглотнул – этот был куда больше.

– Черт подери, – выругался подоспевший Сынмин, вызывая скорую.

Ли чувствовал полное отчуждение собственного тела: чьи-то ноги несли его к ресепшему, чьи-то руки подняли пакет, а чьи-то глаза сейчас позволят Минхо увидеть то, что он совсем не хотел видеть.

Белые пальцы медленно оторвали клапан пакета. Что-то неприятно холодило и без того ледяную кисть.

Тот, чьими легкими дышал Ли Минхо, не мог сделать вдох. Тот, чье сердце качало кровь Ли Минхо, хотел убить его. Тот, чей мозг отрицал реальность, в которой жил Ли Минхо, предпочел бы исчезнуть.

Запах крови, ударивший в нос, заставил Минхо отвернуться. Он никогда прежде не испытывал подобных эмоций и, если бы не пульсация в висках, наверняка счел бы происходящее плодом воображения.

Но он стоял тут, посреди холла. Здесь же, рядом с ним, умирал человек, которого пытался спасти Сынмин. В дверях стоял сонный Ёнбок, который наверняка тоже не мог отличить сон от яви.

Минхо опустил руку в пакет. Что-то жесткое, похожее на резину, касалось его пальцев. Так много льда… Для чего так много льда?

Не задумываясь, парень потянул края пакета в разные стороны. Звук лопающегося полиэтилена, всплеск жидкости, разбивающийся о кафель лед и глухой звук падения того, что Минхо принял за резину.

Три желтоватых пальца без ногтей, со сморщенной от влаги кожей, лежали прямо у его ног.

Какое-то время он просто разглядывал их, длинные, некогда подвижные, со шрамом от падения в парке, а теперь, вырванные, с висящей, как порванная ткань, кожей, и белеющими фаланговыми костями.

Красные вспышки в глазах и резкая боль заставили Минхо упасть на колени. Голова, чья бы она не была, раскалывалась на тысячи кусков, а потом появился этот звук… Ужасно сильный, вибрирующий, вынуждающий ежиться. Казалось, Минхо закрыл уши, но звук не утихал, пробирая до костей, заставляя кровь кипеть.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем он понял, что это его крик.

Нечеловеческий, полный боли и отчаяния, крик зверя, загнанного в клетку.

Предсмертный крик.

Слезы крупными каплями падали на пол, смешиваясь с кровью, окропляя своей горечью оторванные пальцы брата. Только бы он был жив, господи, только бы…

Скованное болью тело никак не могло преодолеть стресс. Минхо начал задыхаться – все, что он подавлял до этого, теперь выплеснулось наружу с этими, уже сиплыми, рыданиями.

Парень будто стоял в кромешной тьме, из которой не было выхода, находился в месте, где остановилось время. Где он был собой, настоящим Минхо – слабым отчаявшимся мальчишкой.

Резкий толчок. Руки, обхватившие его тело, сжимающие до треска костей, шепот и горячее дыхание. Здесь кто-то, кого не пугает эта тьма, кто-то способный развеять ее, словно мираж.

«Кто ты?»

– Минхо, пожалуйста, взгляни на меня.

Горячие губы и россыпь беспорядочных поцелуев, едва ощутимые прикосновения длинных пальцев, вытирающих слезы.

– Минхо, я здесь, все будет хорошо. Я с тобой, – звучал осипший голос.

Ладони, обхватившие лицо, запах невыносимой тоски. Соленые от слез губы накрывают его собственные. Жадный нетерпеливый поцелуй, оживляющий, как глоток ледяной воды. Протяжный болезненный стон. Теплая влажная щека, прижимающаяся к его собственной. Неразборчивый хриплый шепот. Минхо открыл глаза.

Тьмы больше нет. 

Это снова он, Ли Минхо.

Перед ним, также на коленях, стоял Хенджин и, что есть сил, прижимал к себе. Он все еще всхлипывал, суетливо перебирая пальцами ткань пиджака. Сынмин стоял спиной, облокотившись на стойку, Ёнбок тихо плакал сидя на полу.

Они не были готовы ко всему этому.

Когда несколько часов спустя мистер Бан зашел в кабинет Минхо, сердце его сжалось. Перед ним сидел совсем мальчишка, заплаканный, напряженный и потерянный. Ничего общего с тем Минхо, которого знали в компании и городе. Ничего общего с его представлениями.

– Минхо, мне очень жаль.

– Я подпишу. Я решил, что все подпишу.

– Нет, не подпишешь.

Три пары глаз недоуменно смотрели на мистера Бана.

– И что это значит? – грубо отозвался Ёнбок.

– Ты даже не представляешь, насколько велик риск того, что вас уберут после этого. Мистера Кима и мистера Хвана это тоже касается, – Мистер Бан кивнул в подтверждение своих слов. – К тому же, Минхо… Не хотел нагнетать, но ваш брат – не жилец. Не после такого.

– Да что вы такое говорите! Он – член семьи Ли. Они не посмеют.

– Кажется, вчера это было моей репликой.

– Так что же мне делать? – Минхо подпер подбородок кулаком и, опустив взгляд, обреченно вздохнул.

– Ждать? Ты привлек к поискам всех. Мафия и полиция работают вместе – это же просто неслыханно. Это называется авторитет.

– Но сам я бесполезен.

– Такова жизнь. Запасись терпением и…

– Минхо! – запыхавшийся Сынмин вбежал в кабинет. – У нас кое-что есть. Люди мафии взяли след.

Мистер Бан с воодушевлением посмотрел на Минхо, однако этот парень уже не нуждался в приободрении и поддержке. Он был собран, решительный взгляд напоминал о прошлом. Он был настоящим внуком своего деда. Они оба были…

…семьей Ли.

История раскручивалась как клубок. Вот Минхо сидел в авто, а часом позже уже ехал на заброшенное мелкофактурное производство, некогда принадлежавшее одному из акционеров компании Ли.

Жизнь – странная штука. Никогда не знаешь, какая информация пригодится и кто окажется с тобой в одной лодке. Один из людей мафии оказался бывшим полицейским. Хватка и связи сделали свое дело: подозрительный автомобиль, несколько дней подряд карауливший пригородные автобусы, телефон, найденный на его дальнейшем маршруте, но главной зацепкой был сам водитель, который был на подхвате у одного из акционеров.

Карты сходились.

– Надень бронежилет, – правая рука главы мафии посмотрел на Ли в зеркало заднего вида.

– Мне он не нужен.

– Минхо, надень.

– Ты вообще замолчи. Я просил тебя остаться. Зачем поехал?

– Будто я мог отпустить тебя одного, – понизив голос, отозвался Хенджин.

Водитель рассмеялся: они с боссом в их возрасте были такими же. Вдвоем против всего мира.

– Послушай, господин Ли, босс тебя высоко оценивает. Не умри глупой смертью, не то ему придется краснеть за тебя.

Минхо вздохнул – что бы его ни ждало там, он не умрет до тех пор, пока не увидит Чонина, пока все не получат по заслугам. Погода портилась в унисон его мыслям. Старое здание, с трудом державшее удар времени, встретило зловещим молчанием. Парень подумал, что сгущающиеся тучи невероятно подходят атмосфере этого вечера.

От нетерпения дрожали руки, Минхо едва мог подавить порыв без оглядки броситься внутрь, проблема лишь в том, что и они наверняка последуют за ним.

– Не делай глупостей, – Хенджин схватил Минхо за преплечье.

– Обещаю: никаких глупостей.

Сынмин вглядывался в темные окна здания. Как пустые глазницы в черепе, они скрывали в себе пустоту и смерть. Стрелок сидит высоко и наверняка ждет Минхо, ему, в конце-концов, ничего не стоило пристрелить их всех при первой же возможности. Конечно, теперь ему ничего не удастся. Нужно уметь проигрывать.

– Держись ближе к людям. Цель, очевидно, ты, – обратился он к подошедшему Минхо.

– Чонин там?

– Думаю, да, но…

– УБЛЮДОК ЛИ МИНХО! – крик, больше похожий на звучание неисправного механизма, эхом разнесся по территории завода. – Приехал сдохнуть как и твой младший брат? Он страдал, можешь не сомневаться!

Ненависть, застилавшая глаза парня, вынуждала броситься прямо под пули. Будь что будет – он так просто не умрет. Не теперь.

Словно в замедленной съемке Минхо видел, как Сынмин и Хенджин бросились следом за ним. Как впереди раздался звук, разрывающих воздух пуль, как от сильного удара в спину он упал лицом в землю. Звук падения где-то позади заставил с ужасом обернуться. Хенджин сжимал плечо. Сквозь побелевшие пальцы сочилась темная кровь.

– Не оглядывайся! Беги, Минхо! – стиснув челюсти, крикнул Хван.

Люди мафии открыли ответный огонь. Всего пару десятков метров до входа. Пару десятков…

Момент, когда Минхо влетел в полуразрушенную дверь здания стал финишной прямой. Через пару мгновений в дверях появились и подоспевшие вовремя мистер Бан с Ёнбоком, и Сынмин, и люди мафии. Хенджин на ходу перевязывал плечо оторванным от рубашки лоскутом.

– Ищи брата, господин Ли, оставь остальное нам.

– Никто не должен покинуть здание, – процедил Минхо. – Сынмин, Ёнбок.

– Я тоже в деле. Все нормально, правда, – Хенджин прикусывал край верхней губы.

– Ты со мной вниз. Парни – на вас этот этаж.

Кровь пульсировала в висках. Чувство, что все происходящее нереально, не отпускало – такое вообще не должно быть реальностью. Ни для них, ни для кого-либо еще. Минхо посмотрел на Хенджина. Пуля, засевшая в его руке, предназначалась не ему, и он прекрасно знал, что делает.

«Как далеко ты способен зайти Хван Хенджин?».

Сырость и полумрак подвала заставляли ёжиться. Предчувствие, липкое и темное, обволакивало все тело Минхо. Ведомое страхом дыхание стало тяжелым и к глазам моментально подступили слезы.

«Только будь жив. Просто продержись еще немного».

Сломанный окровавленный стул у стены, что-то темное чуть дальше. Истекающий кровью, в бреду, мальчик лежал в самом углу. Лоб блестел от пота, трясущаяся отекшая от увечий рука цеплялась за воздух, рваные вздохи порождали хриплые стоны. Чонин был без сознания.

– Боже, боже, боже, – рванул с места Минхо. – Ты здесь. Ты жив. Я нашел тебя.

Слезы лились из глаз, падая на бледное измученное лицо Чонина. Тело мальчика подергивалось, и Минхо крепко сжимал его в объятиях, будто брат тотчас должен был успокоиться и прийти в себя.

Будто это могло помочь.

За последний год Минхо приходилось видеть некоторые неприятные вещи. Этим он был обязан и статусу, и этой странной дружбе с мафией, но когда это касается тебя напрямую, когда обессиленное, почти бездыханное и буквально пылающее тело, которое ты держишь в руках, это тело твоего брата, невинного, не понимающего, за что ему это, все начинает играть другими красками.

Старший Ли начал осматривать тело брата. Ссадины на лице и запекшаяся кровь, вырванные ногти и его пальцы…

– Минхо, его нога, – Хенджин, закрыв рот рукой, тихо плакал, остановившись в нескольких метрах от них.  

Голень была сломана в самой середине, и Минхо совсем не хотел представлять, как это произошло. Но…

…он должен, не так ли?

Судя по состоянию Чонина, они не собирались отпускать его. Мистер Бан был прав. Они убили бы их всех, поддайся Минхо панике. Сложно поверить в нечто столь чудовищное.

Они чуть не опоздали.

– Хенджин, позови ребят. Надо достать его отсюда. Нам нужен врач и медперсонал. Пусть оборудуют все у нас дома, в больницу нельзя.

Хван неуверенно кивнул, но, все еще шокированный, остался стоять на месте. Минхо смотрел на него, разбитого, раненного, уязвимого и совершенно точно знал, что ему необходима поддержка и приободрение, плечо Минхо рядом и его рука вместо той, которая временно вышла из строя. Ему был нужен сам Минхо.

Все это Ли не мог дать Хенджину. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

– Хенджин, не стой, – негромко сказал Минхо, отводя от Хвана покрасневшие глаза.

«Мы больше никогда не будем собой».

Дисциплина и организованность побеждали суматоху и, глядя на действия мафии, Минхо понимал цену этой слаженной работы. Чонина погрузили в машину, но брат никак не мог отпустить его ногу, которую держал для того, чтобы убедить самого себя в том, что весь этот ад закончился. Когда-нибудь он придет в себя. Минхо все за это отдаст.

Холодная кисть Хенджина легла на, все еще окровавленную, Минхо. Переплетая пальцы, парень медленно отвел руку друга в сторону, позволяя, наконец, закрыть дверь автомобиля. Ли с трудом отвел взгляд от брата и теперь разглядывал руку, так крепко сжимающую его собственную, не в силах поднять глаза на Хвана.

– Едь с ними. Я доверю его тебе.

– Не могу оставить тебя, – прошептал Хенджин.

– Руку нужно осмотреть как можно быстрее.

– Просто царапина, Минхо, я…

– Ты здесь не нужен, Хенджин. Уезжай.

Хван отвернулся, не отпуская руку Минхо и закусил нижнюю губу. Ему хотелось разделить с ним все горести, помочь нести страшную ношу его решений, забрать его боль.

– Я хочу, чтобы ты позаботился о себе. Также я доверяю тебе самое ценное, что есть в моей жизни. Понимаешь, что это значит?

Все еще не поднимая головы, Хенджин кивнул. Минхо улыбнулся краешком губ, разглядывая его длинные темные ресницы, понимая, что стоит тому поднять глаза, и он увидит слезы – полные боли и горечи. Чуть вытянув шею, Ли поцеловал лоб Хенджина и сразу же вернулся в здание, оставив его наедине со своей бьющейся в агонии душой.

На входе Минхо встретили люди мафии. Темнота и сырость помещения стали уже привычны и, к собственному удивлению, парень подумал о том, что чувствует себя здесь комфортно.

«Естественная среда обитания».

– Ну, ты как господин Ли? Порядок? – грузный мужчина по-отечески похлопал по плечу.

– Где они?

– Ну, парочка это самое, ты понял – выбора не было, больно прыткие были. А этот щуплый и его кореш, тут, в подвале, свою вину признали и очень раскаиваются, – мужчина показал пальцем вниз и многозначительно вскинул бровь. – Босс сказал оставить их для тебя.

– Их двое?

– На каждого брата по ублюдку, – смех мужчины эхом пронесся по зданию. – Прости малыш Ким, похоже, придется тебе сегодня слюни пускать.

– Оба… – начал было Минхо и остановился, не договорив.

– Да, – отреагировал Сынмин. – Они оба наши акционеры.

Минхо вздохнул, потупив взгляд. Нужно собраться с мыслями, расставить все на свои места.

– Минхо, – мистер окликнул парня Бан, – что ты собираешься делать с ними?

– Сами как думаете?

– Подумай хорошенько. Не делай чего-то, о чем придется жалеть.

– Не думаю, что вы в том положении, чтобы давать мне советы, – Минхо подался вперед, чуть понизив голос. – Знайте свое место, мистер Бан.

Ёнбок, подошедший к ним, смерил мистера Бана презрительным взглядом. Та разительная перемена, что произошла с братьями, неприятно оседала на дне сердца. Эти парни, всего несколько часов назад сходящие с ума от неопределенности и страха, теперь были невероятно уверенными в себе и, столь же невероятно, озлобленными. Жестокость, исходящая от них была практически осязаемой и, отражаясь от ледяных глаз, ослепляла своей тьмой.

Они больше не те, что прежде. Теперь они судьи и палачи.

 – Минхо, – мистер Бан окликнул спускающегося вниз парня, – я приму любое твое решение. Никто не осудит тебя.

– Любое его решение будет верным, – ухмыльнулся Ёнбок.

Мистер Бан, развернувшись, направился к выходу, оставляя Минхо наедине с его местью.

Всю дорогу до дома он провел в тишине. Как было бы хорошо, если рой мыслей в его голове также прекратился. Но ему не видно ни конца, ни края. Что ж, может, эта плата за его инфантильность.

Приехав за полночь, мистер Бан направился прямиком в кабинет. Не было смысла идти в спальню (если только он не собирался волновать жену своими нервными вздохами), а сидеть на кухне или в столовой в одиночку было одним из самых депрессивных времяпрепровождений.

Кабинет был похож на кокон. Закройся от целого мира и занимайся своим псевдоинтеллектуальным трудом или имитируй бурную рабочую деятельность. Кто-то вообще бывает продуктивным, имея чертов кабинет?

Мужчина тяжело упал в кресло и откинул голову, рассматривая потолок. Похоже на личную клетку, в которой он сам же себя и запер. А на что еще похоже? На его узколобость, на рамки, которые он сам себе наставил, предрассудки, в которых увяз по горло.

Посмотри дальше своего носа и окажется, что это не все вокруг плохие, а ты дурак.

«Что ж, я хотя бы признал это».

Ли Минхо всегда был спорным персонажем. Обычно спокойный и непроницаемый, он мог вдруг проявить эмоции там, где это совершенно неуместно. У него всегда и на все было свое мнение, порой совершенно абсурдное, да и характер у него дай боже. Смелый, упрямый, властный. Однако…

Если хорошенько подумать, он всегда тепло отзывался о братьях и подчиненных, был предельно собранным, решая важные вопросы, всегда демонстрировал безукоризненное воспитание и чувство такта. Он имел хватку и особое чутье, был хитрым как лис, умел расположить к себе.

Как же глупо было с нашей стороны сосредотачиваться на недостатках и совершенно не замечать достоинств. Быть может, он действительно построит свою империю? Он способен на нечто подобное.

Как бы то ни было, он должен был поддержать Минхо. Должен был, но не поддержал. Он виновен в той же степени, что те, кто пытал ребенка.

Пытки…

Эти шавки никогда не посмели бы перейти дорогу семье Ли. Все довольно скоро придут к одному выводу: за ними стоит кто-то невероятно крупный. Расследовать это как раз в компетенции мистера Бана. Об этом нужно поговорить с Минхо.

«Боже, бедный парень».

– Дядя, можно? – после негромкого стука в дверном проеме показалась голова в кепке.

– Чего не спишь?

– Так утро уже. Ухожу на работу.

Мистер Бан бросил взгляд на часы. Без четверти семь.

– Ты в порядке? Что-то случилось, верно? Я могу чем-то помочь? – Крис обеспокоенно смотрел на дядю.

Вскинутые в ожидании брови, а глаза все еще сонные, вот-вот зевать начнет. Как же быстро он вырос. Какой замечательный взрослый из него получается и тот факт, что мистер Бан, не имеющий своих детей, мог наблюдать за этими удивительными метаморфозами иначе как божьей милостью и не назвать. Он всегда поддержит племянника, научит всему, что умеет сам, отдаст все, что у него есть и убьет, если понадобится. В этом он прекрасно понимал молодого Ли.

Вот только сам Минхо был лишен этого. Он защищает братьев, мальчишку Хвана, даже Кима, который, конечно и сам убьет кого угодно за Минхо. Но в конечном итоге, у него никого нет. Влияние и деньги, молодость, целеустремленность – у него, вроде бы есть все, о чем может мечтать человек его возраста. Все, кроме поддержки, крепкого плеча, кого-то мудрого и по-отечески заботливого.

Уже не на шутку взволнованный, Крис перетаптывался с ноги на ногу. Дядя бодро подошел к нему и похлопал по плечу.

– Все хорошо, но мне нужно идти, – мужчина стремительно вышел из кабинета, но почти сразу остановился. – Тот наш разговор… Я не стану давить на тебя и прости за те мои слова, но обещай, что подумаешь о том, чтобы заниматься делами семьи.

– Прости и ты. Я знаю, что все это значит для тебя. Однажды я буду готов.

Мистер Бан улыбнулся – они с Минхо отлично поладили бы. Мужчина кивнул племяннику и покинул дом.

«Сегодня я должен быть в другом месте».

Пасмурное утро перекликалось с мыслями и атмосферой загородного дома семьи Ли. Мистер Бан стоял у дверей, не решаясь позвонить повторно. Дом казался безмолвным и, отсюда, совсем безжизненным. Вокруг не было ни души – наверняка Минхо всех выдворил, оберегая покой семьи. Покой младшего брата.

Из приоткрывшейся двери выглянул Сынмин. Бледная кожа отдавала зеленым, губы – серым. Очевидно, что он до сих пор не спал. Парень молча отошел, впуская мистера Бана внутрь.

– Ты плохо выглядишь, Сынмин.

– Вы тоже.

Внутри дом был таким же холодным, как и снаружи: сегодня он был под стать владельцам (или наоборот?). Что-то пищало вдалеке, и эхо разносило этот звук по всему дому. Хорошо, что есть хоть какой-то звук – мистеру Бану не хотелось быть погруженным в мертвую тишину. Только не сейчас.

Сынмин открыл дверь в кабинет и молча вошел внутрь. Минхо сидел за столом, напротив, на софе, свернувшись калачиком, сопел раненный Хван. Что ж, похоже, его неплохо подлатали. Выглядел он куда лучше своих друзей.

Минхо выжидающе смотрел на гостя и мистер Бан ненароком начал рассматривать хозяина кабинета. Такой же бледный, с тенями под глазами и… весь в крови.

– Минхо… – мистер Бан прикрыл рот рукой.

– Не переживайте, кровь не моя, – парень ухмыльнулся.

– Расскажешь, что произошло?

– А вы хотите знать?

– Не хочу, но… я должен.

Хенджин перевернулся на другой бок и Минхо, нахмурившись, не решался продолжить. Видимо, говорить об этом тяжелее, чем непосредственно…

…действовать.

Собравшись с мыслями Минхо начал свой рассказ. Сухо и безэмоционально он рассказывал как те, кто называл его господином, нарушили мыслимые и немыслимые законы морали. Как выкрали Чонина, как пытали его даже не ради достижения целей, а ради удовольствия: один из членов семьи Ли в их руках… Эта безграничная власть, всхлипы, ставшие усладой для ушей. Они непременно убили бы мальчишку – это был вопрос времени – а еще они и правда чувствовали безнаказанность. Вот только кто стоял за ними – они и сами не знали. Все было анонимно. Господи, ну и кретины.

Но ничего: тайны имеют свойство раскрываться.

Разочарование на их лицах от осознания того, что никто не придет на помощь, Минхо еще долго будет прокручивать в голове. Как и страх.

Особенно страх.

Поначалу дерзкие, они быстро прикусили языки, а ближе к концу совсем расклеились. Это несколько огорчило Минхо: в этих людях не было никакого стержня.

Пытки? Нет, это совершенно не подходит Ли. Как-то низко, не так ли? А вообще, когда в твоих руках безграничная власть над чужой жизнью, самоутверждаться с помощью пыток не имеет смысла. Хотя они определенно придерживались другого мнения.

Тем не менее, смерть их была страшной.

Долгая, сводящая с ума беседа в темноте и сырости, медленная речь, эхом разносящаяся по помещению, слова разбивающие сердце и дробящие мысли.

«У тебя очень красивая дочь».

Крики и мольбы о пощаде, слезы, стекающие с грязного лица.

«А твои мальчишки, кажется, близнецы? Помню Чонина в их возрасте…».

Проклятия. И угрозы.

«У вас был шанс уничтожить меня. Другого не будет ни у кого».

Стадии принятия. Обращение к богу.

«Бог? Не вижу его среди нас».

Признание.

«Я – дьявол? Для тебя – да».

Интересно, какого это – умирать с мыслью, что из-за тебя убьют всю твою семью?

«Мы приходим в этот мир одинокими, в одиночестве и умираем».

Палец на спусковом крючке. Оглушительный звук выстрела и бурлящая кровь, растекающаяся по бетонному полу. Ни Ёнбок, ни Сынмин не отвели взгляда. Минхо посмотрел на кровь, испачкавшую его пиджак и, не поднимая головы, перевел взгляд на трясущегося мужчину, пятившегося от багровой жидкости.

Эта кровь на полу, как кислота, разъедала его сознание, отпечатываясь на сетчатке. Вряд ли он смог бы заснуть этой ночью. Но Минхо сможет.

Мужчина зажмурился и что-то зашептал. Молитвы, конечно, не помогут. Минхо отбросил пистолет в сторону.

В глазах этого ничтожного человека промелькнула надежда.

«Что? Нет-нет, такая легкая смерть не для тебя».

Минхо достал нож. Ёнбок сел перед мужчиной на корточки.

– Спасибо за опыт. И за дочь – тоже.

Мужчина начал кричать. Минхо медленно зашел за его спину и, взявшись за волосы, отвел голову назад. Ёнбок посмотрел на брата: на его лице не было никаких эмоций.

Уверенное точное движение. Теплая жидкость брызнула на Ёнбока. Минхо наклонился к самому уху умирающего мужчины.

– Твой долг выплачен.

 Не оборачиваясь, парни вышли из подвала. Этот рассвет они встречали будучи совершенно другими людьми. За этот рассвет они заплатили очень невероятно высокую цену.

– Так ты…их дети… – взволнованно зашептал мистер Бан.

Минхо и Сынмин переглянулись.

– За кого вы меня принимаете? – ухмыльнулся парень. – Но,.все же, жизнь мы им подпортили.

– Что ты имеешь в виду?

– Акции, – вмешался Сынмин. – Они все переписали на Совет. И говоря «все» я действительно имею в виду все.

– А теперь, мистер Бан, скажите, что мне делать с вами?

– Я виноват перед тобой – это правда. Но не думай, что этой историей ты напугал меня.

– Нет? Я думал, вам будет их жаль. Разве вы не были партнерами много лет?

– Мне больно от того, что тебе пришлось пройти через это. Всем вам. Я всякое повидал в жизни, да и ошибок делал не мало. Их методы неприемлемы. Этих людей я не знал, и получили они по заслугам.

– Не думайте, что заслужили доверие.

– Заслужу.

Мистер Бан смотрел на Минхо уверенно, без тени сомнений. В этом молодом парне он видел своего племянника, а значит, был готов держать свое слово до конца, Ли же впервые воспринял собеседника не как члена Совета, а как старшего друга, кого-то, кто может встать за спиной.

– Я буду следить за вами.

– Знаю.

Впервые за несколько дней Минхо улыбнулся и мистер Бан ответил ему той же улыбкой.

– На тебя не выйдут?

– Не выйдут. Ни с одной из сторон. С этим проблем не будет.

– Ты же понимаешь, что убрал лишь пешки, простой мусор?

– Мы понимаем это и найдем виновных. Не сомневайтесь, – кивнув головой, ответил Сынмин.

– Минхо! – раздался приглушенный крик Ёнбока и парень моментально вскочил с места, не договорив.

В соседней комнате, оборудованной под больничную палату, лежал Чонин. Синяки и кровоподтеки, покрывавшие его худое лицо, перевязанные руки и рваное дыхание. Медсестра перекрыла клапан капельницы.

Измученный Ёнбок сжимал край одеяла заглядывая в лицо брату. Ресницы Чонина задрожали и он, наконец, открыл глаза.

– Ёнбок?

– С возвращением, Чонин, – прошептал парень надломленным голосом.

– Я думал, что умер.

– Не в мою смену. Минхо бы с меня три шкуры спустил.

Чонин обессилено рассмеялся и перевел взгляд на старшего брата.

– Ты опять вытащил меня из передряги, господин Ли.

– Для этого и нужны старшие братья.

– Семья Ли всегда побеждает… – тихо сказал Чонин, проваливаясь обратно в сон.

Минхо отвернулся к окну. По руке, которой он закрывал рот, потекли горячие слезы.

«Семья Ли всегда побеждает».