Гнетущая тишина, будто скальпелем, разрезала воздух и мысли. Казалось, можно было различить дыхание каждого из присутствующих: ровное Криса, прерывистое Ёнбока, тяжелое Чанбина… Минхо и Сынмин будто не дышали вовсе и, тем не менее, Хан был уверен, прислушайся он внимательнее, услышал бы и их.

Старший Ли выглядел совершенно спокойным, однако Хану, который и так весь вечер не мог оторвать от него взгляда, казалось, будто его глаза светятся в темноте. И свет этот был далек от того, что можно было бы назвать «спокойным».

Это прошлое, отражающее его мысли.

Это свет, разрушающий его изнутри.

Почему-то Хану стало невероятно больно смотреть на него.

Сынмин переводил взгляд с Криса на Чанбина. На бледном лице играла едва заметная ухмылка.

«Ну, давай же, Бан, покажи лицо».

С тех пор как Минхо закончил свой рассказ, Крис так и не шевельнулся. Что за мысли терзали его голову, Сынмин предположить не мог: это могло быть как одобрение, так и ужас (и бог весть что еще). Хоть семья Ли и не особо тряслась над сохранностью этой истории в тайне, попусту никто никогда не болтал. Ради всех них.

Ради Чонина.

Поэтому Ёнбок и злился. Настолько сильно, что готов был взорваться. Слишком тяжело дался ему этот опыт.

Слишком тяжела для него эта жизнь.

Сынмин вздохнул. Молчание – золото, но не после такого рассказа. Да и сам рассказчик – Ким покосился на старшего Ли – ангельским терпением не отличался.

– И с чего, – подал, наконец, голос Чанбин, – нам верить во все это? Учитывая все обстоятельства, звучит просто абсурдно.

Сынмин повел головой и нахмурился. Если прозвучавшая реплика ему не померещилась, этот парень потерял рассудок.

Смех Минхо, неожиданный и пугающий, заполнил пространство зала, разрушая звенящую тишину на куски. Ледяной неестественный голос заставил Хана втянуть шею, а Ёнбока – нервно сглотнуть.

– Мистер Со, – старший Ли улыбался широко и пугающе, – даже не думал, что кто-то сегодня сможет так меня позабавить.

– Не вижу ничего смешного.

– Куда уж там, – зло отозвался Ёнбок.

– Закрой-ка рот, младший господин Ли, я разговариваю не с тобой.

Сотни ответов вертелись на языке, но неожиданный хлопок в ладоши заставил замолчать и Ёнбока, и готового к перепалке Чанбина.

Минхо, только что насмехающийся над собеседниками, был предельно собранным и не в меру злым, и Сынмин, взволнованно и боязливо смотревший на него, вздохнул и сжал спинку дивана, рядом с плечом господина, прекрасно понимая, что никак не может повлиять на ситуацию.

– Вы явно не осознаете своего положения, – наклонив голову на бок, отчеканил Минхо.

– О чем вы говорите?

– Вам, мистер Со, не помешало бы прикусить язык. То, что я сел за стол переговоров, закрыв глаза на инфантильное поведение – честь для семьи, частью которой вы являетесь. Услышать эту историю (и тем более услышать ее из моих уст) – привилегия. Не забывайте об этом.

– Я свое место знаю, но и вы…

– Хватит, Чанбин, – вмешался нахмурившийся Крис.

– Что до вас, мистер Бан, – моментально переключился Минхо, – не принимайте на свой счет. Я здесь, в первую очередь, в знак уважения к вашему дяде, а эта история (тут уж ничего не поделать) перешла к вам по наследству. Вы должны знать, в каких кругах вертитесь и к чему могут привести ваши решения.

Ёнбок хмыкнул – его все раздражало: пустой взгляд Бана, заносчивость Чанбина, нервозность Хана, неожиданная кротость Сынмина и конечно деланное холоднокровие брата. К чему эта игра, если публика никогда не поймет, что к чему, к чему рассказывать такие вещи тем, кто все равно никогда не оценит этого шага. К чему…

– Кажется, ты чем-то недоволен? – за размышлениями Ёнбок не заметил, что Минхо уже какое-то время рассматривает его в упор.

– Хочешь выяснять отношения здесь?

– Неважно где.

– Отлично, Минхо. Взгляни на них, – Ёнбок пренебрежительно махнул рукой в сторону собеседников, повысив голос. – Плевать они хотели и на тебя, и на историю, которая, заметь, принадлежит не тебе одному, а значит, и не тебе было решать, кого посвящать в нее.

– Замолчи, Ёнбок, – Сынмин с отвращением смотрел в сторону друга.

– Сам замолчи. Ты не помогаешь, а просто потакаешь его капризам. Такие как они никогда не поймут.

– Какие «такие»? Хочешь сказать, мы недостаточно… что? Хороши? Опытны? Заносчивый ублюдок… – взорвался Чанбин.

– А ты смеешь думать, что мы равны?

– Это лишнее Ёнбок, – равнодушно заключил Минхо.

– Сделай одолжение…

– Ушам своим не верю, – не выдержал Крис, переводя взгляд с Ёнбока на Чанбина. – Да что с вами не так?

Минхо довольно улыбнулся, с предвкушением разглядывая лицо озадаченного собеседника.

– Вы оба серьезные люди, а не можете вовремя закрыть рты.

– Не думаю, что вы можете так со мной разговаривать, – не унимался распаленный Ёнбок.

– Зато я могу. Замолчи или позову охрану, – протянул Минхо, указав большим пальцем на дверь.

– Отправишься следом, – подхватил Крис, взглянув на опустившего голову Чанбина.

Главы семей переглянулись, Ёнбок продолжал сверлить взглядом Чанбина и тот в выражении антипатии не уступал. Растерянный Сынмин вздохнул, не зная на ком сосредоточить свое внимание – настолько неловко ему было впервые в жизни.

– У меня ваша история никаких сомнений не вызывает, – продолжил Бан, неотрывно глядя в глаза старшего Ли. – Я помню ту ночь и несколько дней перед ней. А еще, помню, насколько сильно все поменялось.

– Глупо предполагать, – Сынмин скосил глаза на Чанбина, – что господин стал бы наговаривать на себя и вовлекать в это младших членов семьи.

– Нет, отчего же, – Крис потер лоб. – Вы даже не представляете, что о вас говорят.

– Мы представляем, – устало отозвался Ёнбок.

Неловкое молчание, глаза, бесцельно разглядывающие пол, люди, потерявшиеся в своем прошлом и предрассудках. Сколько бы еще эта тишина нависала над головами присутствующих, если бы Джисон, едва собравшийся с мыслями, не решил ее нарушить – не знал ни он сам, ни кто-либо из собравшихся.

– Извините, – Хан подался вперед, обращаясь к Минхо и тот, впервые за вечер, посмотрел на него серьезно и внимательно, – я правда не знаю, могу ли спросить, но что стало с вашим братом? Он жив? И ваш друг, получивший ранение… Думаю, мы должны знать.

Парень все еще видел этот едва различимый, но до одури пугающий свет, исходящий от главы семьи Ли. Темная радужка его глаз сливалась со зрачком, и Хану казалось, что он может разглядеть в них себя как в отражении на поверхности воды глубокого колодца.

Заглядывать в него страшно, но как не заглянуть…?

Доли секунды превратились в вечность. Минхо продолжал рассматривать лицо собеседника, будто запоминая каждую его черту, и Джисон, и без того растерянный, не находил себе места, забыв как дышать и моргать.

Забыв, где он.

Забыв, кто он.

– Наш брат жив, – наконец ответил Минхо, не отводя взгляда от взволнованного парня. – Реабилитация была долгой и непростой, но он справился блестяще.

«Он же член семьи Ли».

– Что касается друга…Ему понадобилось время. Душевные раны оказались куда сильнее физических, но он – крепкий парень, – впервые за вечер Минхо улыбнулся искренне и тепло, завораживая и без того смущенного Хана еще сильнее.

– А что на счет… вас? – неожиданно вмешался Крис.

– «Нас»? Ваш дядя однажды сказал, что мы не пережили тот день и для того, чтобы наступил новый, нам пришлось убить и самих себя.

– И, думаю, он был прав, – вздохнув, дополнил Ёнбок. – Мы – прошлые «мы» – просто… Тех людей больше нет, потому что им не было места в этом мире.

– Кроме Сынмина, – Минхо, криво улыбнувшись, задрал голову и посмотрел на подчиненного. – Не подумайте, что я угрожаю (или хвастаюсь), но этот человек готов ко всему.

Три пары глаз членов семьи Бан устремились на Сынмина. Ничего нового – это выражение парень видел уже не раз и до того, как стал работать на семью Ли, и после. Встревоженные глаза оценивающе скользили по его нахмуренному лбу, сжатым губам, длинным белоснежным пальцам, продолжающим сжимать спинку дивана…

По началу, когда Сынмин только начал крутиться в этих кругах, это все невероятно раздражало: каждый смотрящий на него давал оценку, будто Сынмин – вещь на прилавке, ожидающая своего покупателя, но теперь…

…теперь он «верный пес семьи Ли».

И господин был первым, кто посмотрел на него иначе: не собственнически, не алчно. Как наставник на подопечного, как друг: с любовью и гордостью. И теперь Сынмин стоял здесь, за спиной человека, который подарил ему веру в себя и свободу.

Подарил ему семью.

Теперь и страх, и интерес в чужих глазах не имели значения. Но во взгляде Бана не было ни того, ни другого и Ким, впервые за четыре года, чувствовал себя выбитым из колеи.

Минхо продолжал с гордостью смотреть на Сынмина, будто тот был школьником, выигравшим олимпиаду по арифметике. В этом взгляде было что-то отеческое и Хан с удивлением подмечал разницу между своим боссом и господином Ли.

– Вы нашли виновных? Настоящих виновных.

Ёнбок и Сынмин переглянулись.

– Это…сложный вопрос.

– Что сложного? – Чанбин нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Либо да, либо нет.

– Ни да, ни нет, – пожал плечами старший Ли.

– Поясните, – нахмурился Крис.

Минхо посмотрел сперва на Кима, а затем на брата и, едва заметно кивнув своим мыслям, двинул рукой в сторону Сынмина.

– Мистер Ким, – улыбнулся он, – просим вас.

Ни один мускул на лице Сынмина не дрогнул. Крис рассматривал его пристально, с опаской, пытаясь понять, насколько правдивы слухи об этом парне. Его голос – не низкий и не высокий – разливался по комнате, невероятным образом успокаивая всех присутствующих.

Криса удивляло, как он может так спокойно рассказывать о таких вещах, как слежки, пытки и убийства.

«Наверное, слухи о нем не лгут».

Ким рассказывал о расследовании длиной в год, о связях, которыми они обросли за это время, ужасах, свидетелями которых пришлось стать, и, наконец, о человеке, к которому привели все дороги.

Путь был долгим, но больно уж гладким. Ни камушка, ни соринки. Всего лишь ослепленный властью чиновник, один из многих соперников старшего господина Ли, решивший отыграться на наследниках. Глупый и заносчивый, алчный и жестокий, решивший, что его авторитета хватит на то, чтобы держать в узде компанию, полицию, мафию, самоуверенный…

«Мертвый».

Он вышел из окна своего кабинета сразу после того, как узнал, что Ли добрался до него. Высота в 27 этажей оказалась менее пугающей, чем жаждущий мести Минхо.

Просто парень, который, не желая ничего, получил все.

– Погоди-ка, – Чанбин нахмурился, – Почему ты сказал, что вопрос сложный? Все же понятно.

– Что понятно? Мне, например, мало что понятно.

– Расследование принесло плоды. Вся эта ваша грандиозная работа даром не прошла – виновник найден. Виновник мертв.

– Водная гладь, – задумчиво пробормотал Ёнбок.

– Что..?

– Вот чем мы с вами отличаемся от Сынмина и Минхо. У нас нет чутья. По сути, мы – те еще простаки.

– Это очередное оскорбление или что..? – не унимался Чанбин.

– Да брось, мистер Со, – вздохнул Ёнбок, – это просто факт. И письма он присылал, и следил, и крыса его в нашей компании, похищение… Покушение опять же.

– Покушение? – оживился Крис.

– Плохо работаете, господин Бан. Такое пропускать было нельзя, – блеснул глазами Сынмин.

– Оставь это, – осадил его Минхо. – На меня покушались спустя четыре месяца после похищения брата. Как видите, безуспешно. Очередной идиотский поступок.

Крис провел ладонью по лицу. Мир, частью которого он стал, никого не выпускал обратно, но именно этого сейчас больше всего хотелось мужчине.

Уйти от этой грязи.

Сбежать от этого абсурда.

– Итак, мистер Бан, – старший Ли улыбнулся, – ваша очередь отвечать на вопросы.

– Моя? – удивился Крис. – Даже не представляю, какие у вас ко мне могут быть вопросы.

– Откуда информация?

Ёнбок резко наклонился вперед. Его поза и острый внимательный взгляд делали парня похожим на стервятника. Кружит над добычей. Ждет.

«И дождется».

Все-таки, оба наследника семьи Ли были необычными и опасными, а Ёнбок – еще и непредсказуемым.

– Информация об убийствах? – неожиданно серьезный тон Хана удивил присутствующих не меньше, чем метаморфозы в поведении Ёнбока. – Мы тоже без дела не сидели.

Крис горделиво улыбнулся, покосившись на парня. Джисон нередко создавал у людей неверное впечатление о себе. Он мог казаться мягким и робким, инфантильным и смешливым, простоватым – и это действительно было в нем, когда парень был расслабленным или, наоборот, не в меру волновался, но Хан, настоящий Хан, проявлялся с возникновением у него интереса. Азарт и хитрость, проницательность и серьезность выходили на первый план, показывая уникальность характера этого человека. Правой руки молодого господина Бана.

– Об убийствах. Или у вас на нас еще что-то есть? – Минхо улыбнулся, обнажая зубы.

– Все в порядке, Хан, рассказывай как есть.

Джисон подался вперед и исподлобья оглядел собеседников, будто пытаясь понять, насколько может доверять им.

– Почти сразу после смерти дяди Криса – старшего господина Бана – к нам пришел человек…

Представившись бывшим сотрудником компании семьи Ли, он предложил купить у него информацию. Разбитый и взволнованный, Крис отказался от сотрудничества, а позже, придя в себя и имея ряд неразрешенных вопросов, сам связался с ним. Это и было первым звеном, началом их пути.

Информация не всегда сама находила их. За что-то приходилось платить, а что-то…

…забирать силой.

За эти месяцы семья Бан много раз переступала черту, делала вещи, которыми не приходится гордиться.

В итоге, всем приходится марать руки. И даже не убив никого, мужчины прекрасно осознавали груз собственных поступков.

То, к чему приводят решения.

– Водная гладь, – повторил свои слова Ёнбок.

– Я не лгу.

– Не лжешь, но это выглядит как…

– … след от хлебных крошек? – Хан удивился собственной реплике.

Криса передернуло. Он, всегда сомневающийся и осторожный, не раз думал о том, что их водили за нос. Достоверность информации была его приоритетом всегда, но, похоже, сама эта жизнь обхитрила его. Мужчина цокнул, растирая задеревеневшие пальцы, и Минхо сразу повернулся к нему, вскинув брови.

– Чон, да?

– Чон…?

– Как часто он давал наводки на информаторов?

– Не часто, но это всегда оказывалось чем-то важным.

Ли ухмыльнулся и, пожав плечами, закинул ногу на ногу.

– Что ж, старик никогда меня не любил, – Минхо повернулся к брату. – Я говорил тебе. Все-таки, ты слишком дипломатичен.

– О чем вы говорите? – растерянно спросил помрачневший Чанбин.

– Я говорил брату о том, что Чон настраивает Совет против меня. Ёнбок мне не верил.

– Это звучало нереально. Мог ли я подумать, – Ёнбок кивнул Крису, – при всем уважении, господин Бан, что мистер Чон ополоумел и решил, будто он бесстрашный и бессмертный.

– Так узнай вы раньше, убили бы его? – Чанбин исподлобья смотрел на Ёнбока.

Все трое представителей семьи Ли улыбнулись. Реплика Чанбина повисла в воздухе, оставаясь безответной.

Крис опустил голову. Напряжение сковывало и душило. Теперь, оборачиваясь назад, он вспоминал диалоги и наставления, какие-то мелочи, которые настораживали его, предчувствия, которые он старательно игнорировал.

«Неужели никому действительно нельзя доверять?»

В итоге, это ясно как день. У Криса есть голова на плечах и он должен был надеяться только на себя и, разве что, в значительно меньшей степени, на этих двоих, что были по обе руки от него. Так наивно и беспрекословно доверять мистеру Чону, человеку со своими мотивами (об этом не раз говорил сам дядя) и интересами, бизнесмену с колоссальным опытом…

Глупо. Очень глупо. Еще одна ошибка, на которой пришлось учиться.

Молодой Бан посмотрел на Минхо. Смелый и дерзкий глава семьи Ли ему нравился. Несмотря на многие месяцы холодной войны, несмотря на предубеждение и сторону, которую он, хоть и необдуманно, занимал столько времени.

Пришла пора взять на себя ответственность за действия и решения, становиться серьезным, отвечать за себя и своих людей.

Встретившись лицом к лицу с Минхо, Крис не мог воспринимать его как врага. Тот, с кем он познакомился сегодня, был таким же человеком, как и он сам. Тем, кто нехотя взялся за дело, тем, кто сражался за свою жизнь с судьбой.

«Тем, кто проиграл».

У Криса больше не было веских оснований идти наперекор семье Ли. По крайней мере, не больше, чем всем остальным, а это значит…

…нужно принять решение.

 – Чего же я ждал от этой встречи…? – Крис, наконец, озвучил свои мысли. – Возможно, где-то в глубине души, на что-то такое я и рассчитывал.

– Крис? – негромко позвал Хан.

– Не говорите загадками, мистер Бан, – подхватил Минхо.

– Да нет тут никаких загадок. Вы дерзкий и смелый (так о вас всегда говорил мой дядя), не самоуверенный и не напыщенный, а, вместо этого, уверенный в себе и рассудительный. Вы мне нравитесь.

– Я ценю прямоту, – Минхо кивнул, мягко улыбнувшись. – Не могу сказать, что сам я ожидал чего-то конкретного. Просто захотел прийти. Почувствовал, что так нужно.

Ёнбок довольно кивнул головой, стрельнув глазами в сторону Чанбина. Та самая «чуйка», о которой он говорил им. Ёнбок отлично знает своего брата.

– Брат лукавит, – хитро улыбнулся парень. – Как и я, он думал, что вы – нахал и бандит.

– Это господина Бана ты называешь бандитом и нахалом? – Чанбин рассмеялся. – Ты, младший господин?

– Зря смеешься, мистер Со, прикуси язык.

– Прикуси-ка свой, господин…

– Если подумать, – вмешался Хан и все сразу замолчали, переведя взгляды на него, – каждого из нас можно назвать и нахалом, и бандитом. Я не прав?

– Мир не черно-белый. Хотя, полагаю, это было бы куда удобнее… – отозвался задумчивый Сынмин.

Минхо негромко засмеялся.

– У каждого из нас есть по парню, которому палец в рот не клади и по философу. Счет, похоже, равный.

Бан улыбнулся в ответ. Он чувствовал себя так, будто с души упал камень. Или всему виной его эмоциональность?

Ему понадобится еще немного времени, чтобы разобраться в себе.

И во всем вокруг.

– Не могу не отметить, что между нами пропало напряжение, – неожиданно серьезно начал Сынмин. – Вы узнали наши тайны, мы – ваши. Думаю, доверять друг другу мы все еще не можем, поэтому я предупрежу: не стоит болтать о том, что слышали здесь.

– Не стоит сомневаться в нашей семье, – поджав губы, Чанбин кивнул заместителю господина Ли.

– В свою очередь, я прошу не предпринимать ничего по отношению к мистеру Чону. Я должен найти ответы сам, должен… не знаю.

– Я вас понял и принимаю это условие.

Кристофер поднялся с места и, слегка наклонив голову, протянул руку Минхо. Пару мгновений глядя на собеседника исподлобья, глава семьи Ли, наконец, улыбнулся и последовал его примеру. Формальным было рукопожатие Хана и Сынмина, неловко протянули друг другу руки и Ёнбок с Чанбином.

– Как и обещал, я подумаю, что могу сделать с информацией, которую получил от вас. Мои люди выжмут из этого все, что смогут. Мы сообщим о каждой мелочи, которая покажется нам странной.

– И я благодарен за это. Если мы, в свою очередь, можем чем-то помочь – я, Хан или Чанбин всегда на связи, – Крис неотрывно смотрел в глаза Минхо. – Кроме того… я готов принять последствия своего саботажа.

Минхо не без удовольствия рассматривал лицо молодого Бана. Серьезный решительный взгляд, поджатые губы, морщинка между бровей – он был куда более открытым, нежели дядя.

«Более человечным?».

– Пожалуй, и вы мне нравитесь, мистер Бан, так что, думаю, вам представится возможность отплатить за это.

Все присутствующие замерли. Подобные реплики из уст главы семьи Ли автоматически воспринимались как угрозы и даже Сынмин бросил испуганный взгляд на господина.

– Я пошутил, можете выдохнуть, – лицо Минхо оставалось серьезным. – Просто прошу вас как можно быстрее войти в курс всех дел. Работы много, но все это важно.

Хан вновь не мог оторвать взгляда от старшего Ли. Его мимика завораживала: то, как прищур гармонирует с ухмылкой или то, как расслабленный внимательный взгляд сменяется взглядом исподлобья. Этот человек и правда выглядел как произведение искусства и Джисон подумал о том, что и жизнь его вполне вписывается в этот образ.

– Думаю, мы справимся, – кивнул в ответ Крис. – Спасибо за визит. Надеюсь на продуктивное сотрудничество.

– Как и мы, – Минхо решительно кивнул, – но, мистер Бан,   если я узнаю, что вы ведете какую-то игру, я убью вас, а потом, можете не сомневаться, приду за вашими близкими. Это не угроза.

Крис, как и его дядя несколько лет назад, предпочел поверить этим словам, лишь качнув головой в ответ.

К удивлению Минхо, сказанные им слова никак не отразились на атмосфере: обе семьи были спокойны и даже Чанбин больше не цеплялся к Ёнбоку.

Мужчины направились к выходу. Сынмин вышел первым, следом за ним – Ёнбок. Минхо шел последним, пропустив своих людей, и Хан, глядя ему вслед, подумал, что он, возможно сам того не осознавая, инстинктивно прикрывает их спины.

Секундное замешательство и старший Ли, остановившись, вновь повернулся к Бану, слегка поманив его пальцами левой руки. Крис подошел вплотную и слегка вскинул подбородок.

– Я кое о чем забыл, – негромко сказал Минхо и Крис наклонил голову набок, слушая собеседника. – Есть еще одна вещь, за которую я могу вас убить.

– Господин Ли, не нужно меня запугивать. Я понял, что вы за человек.

– Нет-нет, я не запугиваю. Поэтому и говорю это только вам, – Минхо перешел на шепот. – Я не знаю, что вас связывает с мистером Хваном и будет ли у этой игры продолжение, но если с его головы упадет хоть один волос – я приду по вашу душу.

Минхо, отстраняясь, улыбнулся хищно, почти плотоядно, обескураженный Крис вскинул брови.

– До встречи мистер Бан.

«Если их с Джином встреча никак не связана с возможными интригами Минхо…»

О чем ты думал, Хван Хенджин?

Улица встретила холодным вечерним воздухом и Ёнбок нехотя забрался в машину, где их ждал скучающий Хенджин.

– Давно сидишь?

– По ощущениям – пару часов. Вы почему так долго? Я волновался, – Хенджин беспокойным взглядом провожал Минхо от выхода из клуба до автомобиля.

– Твой парень оказался болтливым, – Ёнбок, довольный колкостью, улыбнулся.

– Замолчи, – неожиданно резко отозвался Сынмин. – Эта реплика совсем не к месту.

– Ворчливый пес прав, – согласился Хенджин.

– Я тут тебя вообще-то защищаю, скотина.

– Сынмин на взводе – редкое явление, – улыбаясь, подхватил Минхо.

– Минхо, как прошло? Все в порядке?

– Ты был прав: Бан интересный парень.

– Он, вроде, не так говорил… – скептично посмотрев на брата, отозвался Ёнбок.

– Я не понял, ты чего такой взвинченный, – Хенджин вскинул брови.

– Ему приглянулся парень из семьи Бан.

– Завались, Сынмин.

– Все, тишина, – Минхо махнул рукой в сторону друзей. – Посмеялись и хватит.

Глава семьи Ли думал о том, что, как и говорил Ёнбок, он был готов встретиться с хитрым и беспринципным Баном, который своей хваткой превосходил бы дядю, а встретил серьезного задумчивого парня, стремящегося к честной игре и миру во всем мире.

«Эта жизнь не для него».

А для кого? Каждый из присутствующих, не должен был иметь дело со всей этой грязью, но, по иронии судьбы, все они были здесь и уходить никуда не собирались (будто у кого из них вообще был выбор). Когда Бан втянется в дела, ему, как партнеру, цены не будет. Но совершенно непонятно, чего хочет Чон…

– Из-за меня не было никаких проблем? – осторожно спросил Хенджин.

– Думаю, я могу убрать охрану.

– Это значит «нет»?

– Это значит, что я переживаю меньше.

– Так ты поэтому задержался? Вы говорили о Хенджине? И что ты ему сказал?

– Неважно, Ёнбок. Думай лучше о том, что ты там всем наговорил. Это все твоя лихорадка.

Хенджин рассматривал профиль Минхо, пока тот препирался с братом. То как от улыбки менялось его лицо, как опускался кончик носа, когда он хмурился, как трепетали длинные ресницы.

Черты его лица.

Его. Лица.

 Минхо беспокоился за него и, что бы ни говорил, всегда был рядом. Хенджин просто не мог покинуть его. Ни тогда, ни сейчас.

«Никогда».

– А что я? Не моя вина, что люди Бана – идиоты, что этот агрессор, что дурачок, который на тебя пялился весь вечер.

– О ком ты говоришь? – Хенджина словно ударило током.

– Обо всех. Все поначалу смотрели на Минхо как на дьявола, – Сынмин поспешил закончить диалог.

– Нет, я о том цветном парне. Хане. Смотрел с открытым ртом, ты не заметил?

– «Хан» значит? – сквозь зубы процедил Хенджин.

– Ёнбок утрирует, – вмешался Минхо, – да и Сынмин тоже. Мы все рассматривали друг друга как на выставке. Все боялись… Мне звонят, тише.

Минхо взял трубку, но, едва успев поздороваться, замолчал. Он бледнел с каждой секундой, с каждым сказанным собеседником словом. Когда недолгий разговор закончился, мужчина начал судорожно расстегивать рубашку и ослаблять галстук, затянувшийся на шее тугой петлей. Три пары испуганных глаз молча разглядывали его.

– Чонин собрал вещи и уехал из своего дома в Канберре, – негромко проговорил помрачневший Минхо.

«Этот день должен был закончиться на хорошей ноте»

Хан постукивал по коленке большим пальцем. Успокоиться никак не получалось. Все, что он услышал сегодня, бесспорно ужасало, а то, что в итоге Ли Минхо оказался не таким уж и дьяволом, его, напротив, ничуть не удивляло.

Это и пугало Джисона сильнее всего.

– Как думаешь, – обратился он к Крису, – тот друг, про которого рассказывал Минхо, – это Хенджин?

– Не знаю, – мужчина прикусил нижнюю губу, – скорее всего.

– Тогда он – настоящий герой. Я шутил над его мечтательностью, а сам и в подметки ему не гожусь, – Хан, отворачиваясь к окну, раздраженно повел плечом.

– Почему ты вообще сравниваешь себя с ним?

– Почему? У Минхо есть человек, который, не задумываясь, отдаст жизнь за него. То, что Хван выжил тогда – просто счастливое стечение обстоятельств. Это меня шокирует и вдохновляет, и черт знает что еще. Такие вот люди ходят рядом с нами, знаешь ли.

– А меня шокирует то, что ты зовешь старшего Ли «Минхо», однако, – Чанбин на мгновение прикрыл глаза, – если эта история правдива от начала и до конца, старший Ли действительно заслуживает уважения, как бы мне не хотелось верить в это.

– Ты легко можешь это проверить теперь, зная о времени и местах, зная об участниках, – Крис вздохнул, – но какой в этом смысл? Я верю ему.

Хан почувствовал необъяснимое облегчение от слов босса – все становилось на свои места. Даже не зная старшего Ли, он будто чувствовал, что все не так просто, как кажется.

И оказался прав.

При всей этой власти, что саваном оборачивала его жизнь, при авторитете, что стоил крови и слез, при взгляде, несущем с собой вьюгу, Минхо был жертвой – парнем, которого предали и растоптали. Человеком, который стоял у обрыва с ножом, приставленным к спине.

Став главой семьи Ли, он должен был воочию увидеть смерть всех своих близких, но вместо этого воздвиг вокруг себя стену, а сам стал ее опорой.

Он спас всех и, если было то, что молодой Ли не смог уберечь – свою душу.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – Крис оборвал поток мыслей друга, – но не нужно забывать, что этот человек – убийца. Это не зависит от нашего к нему отношения. Это вообще ни от чего теперь не зависит.

– Не верю, что говорю это, но мы и сами едва не стали убийцами. По меньшей мере однажды, – отозвался Чанбин.

– У прошлого нет сослагательного наклонения. Мы не стали. Но имеем все шансы, я понимаю, о чем ты говоришь. Просто не расслабляйтесь, будьте с ними начеку. Теперь я… – Крис замолчал и приложил ладонь ко рту.

«Боже…»

– Чан? – Джисон взволнованно смотрел на друга.

– Теперь я еще больше боюсь за вас. Я не должен был втягивать во все это ни тебя, ни Чанбина. Если бы я только знал…

– Мы уже говорили с тобой об этом. У нас есть только эта жизнь, другой, без этого всего, уже не будет, – Чанбин улыбнулся, глядя на растерянного Криса.

– Мужик, когда ты врубаешь философа, я просто теряю дар речи.

– Ах, да, будь у меня выбор, я бы выкинул из своей жизни этого поганца.

– Не выкинул бы, – Джисон, вскинув бровь, покачал головой.

Крис рассмеялся. Его так пугала перспектива встречи с семьей Ли, так пугали возможные перемены, что теперь он просто не понимал, что ему делать. Самого Минхо он не боялся, но встать на ту же тропу, по которой шел он, казалось немыслимым.

Прежде всего, он должен отозвать все доверенности на Чона. Пришло время нырнуть в котел самому. Похоже, их ждет невероятно интересное время.

– Господин Бан? – один из охранников стоял перед ним, склонившись в поклоне. – К вам полиция.

Чанбин закатил глаза, одергивая полы пиджака, а Хан растерянно пожал плечами.

– Впускай. Конечно. Впусти их.

Двое полицейских вошли в вип-зону, пытаясь одновременно осмотреться и запомнить обстановку. Пугливые. Растерянные.

«Новички или не местные».

– Господин Бан, простите за беспокойство. Мы из полиции, но здесь с неофициальным визитом. Разыскиваем человека по имени Хан Джисон.

– По какому делу?

– По личному.    

Хан еле заметно кивнул головой.

– Что ж, Хан, какие у тебя личные дела с полицией? Не расскажешь?

– Понятия не имею, – Джисон с интересом вглядывался в незнакомые лица.

– Вы – Хан? Боже, наконец-то. Вас было очень сложно найти, – молодой полицейский потер лоб загорелой рукой.

– Простите эмоциональность моего товарища, – отозвался его старший коллега, – но у нас действительно срочное дело. Мы по поводу Со Ынквана. Мы его коллеги и друзья.

– Ынкван? – Крис вопросительно посмотрел на друга. – Кто это?

– Это Сонбэ. Мой Сонбэ.

– Вы не так давно созванивались, я бы хотел узнать, по какому вопросу.

– А в чем, собственно, дело?

– Все нормально Чанбин, я отвечу. У его ребенка был день рождения, я хотел поздравить их лично, пытались договориться о встрече, но так и не договорились. Такие графики…

– Разве вы с ним были настолько близки? – молодой полицейский слегка повысил голос.

– Друзьями мы не были, но он единственный человек, с которым я… – Джисон замолчал и нахмурился. – Подождите-ка. Почему «были»?

– Вы не знаете? Как такое возможно?

– Не знаю чего? – Хан встал с места, переводя остекленевший взгляд с одного полицейского на другого.

– Ынкван покончил с собой позавчера вечером.

Хан почувствовал, как тревога обжигает его легкие, постепенно заполняя собой все тело.

«Мы пытаемся выяснить обстоятельства…»

Боль, рожденная страхом, пронизывала голову ледяными иглами, заставляя щуриться и пятиться в попытках найти безопасное место.

«Он быстро двигался по карьере, участвовал в расследовании опасных дел…»

Джисон схватился за свитер, пытаясь разорвать его, и достать до самого сердца. Вырвать его, испорченное, отравленное реальностью, и перезагрузиться как в какой-то игре, что была не по силам.

«Врагов было предостаточно, но он оставил записку: стресс и кризис в семье…»

Много врагов в успешной карьере, по которой он так упорно пробирался вперед.

Я, Хан Джисон, подставил его.

«Мы – его друзья, хотим все проверить…»

Я, Хан Джисон, стал причиной его смерти.

«Как жить, если есть хоть небольшая вероятность того, что его убили…»

Я, Хан Джисон, и есть его убийца.

«Этот день не должен был закончиться вовсе».