Дни снова потекли своим чередом, размеренно-лениво, но в благословенном саду все чаще слышался ропот недовольных. С изумлением Вельзевул узнала, что не ей одной не по душе слепо следовать Божьему Плану, что желающих полагаться на свою свободную волю много, что Люцифер собирает сторонников и вот-вот начнёт бунт. Когда Вельзевул впервые к нему привели, когда она впервые посмотрела на него, сияющего совершенством, все решилось, все встало на свои места.

— Собери мятежников, — сказала Вельзевул, и в голосе её зазвенела сталь, — я поведу их за тобой.

Она наконец-то тоже была на своём месте.

Имя им было Легион, а по факту — всего-то треть из общего числа ангелов. Они держались удивительно долго, потому что отступать было некуда, а терять нечего, но сонмы ангелов неминуемо теснили их к краю Божьей горы. Воинство, которое Вельзевул организовала так хорошо, как только могла, рассредоточилось, и поодиночке от них быстро избавлялись. До Вельзевул долетали полные ужаса крики тех, до кого уже добрались, едкий запах серы и прогорклый — паленой плоти. Она бросилась к подножию утеса у самого края, словно ища у него защиты. Лицо опекло жаром. Там, за обрывом, начинался ад — пока ещё не буквально.

Мысли суматошно бились в голове. Что теперь? Всеми силами хотелось снова поверить в успех их затеи, но сейчас правда состояла в том, что рано или поздно исход будет только один.

Вельзевул до побелевших костяшек сжала копьё, решив продать свой ангельский статус задорого, и когда в неё вперились знакомые лучисто-лиловые глаза, почти не удивилась.

— Ты, — сказала она и горько рассмеялась, а потом нахмурилась, и смех оборвался так же внезапно, как и вырвался из её горла.

— Я, — сухо подтвердил Гавриил. Он крепко держал в руках огненный меч (копья и другое оружие, сделанное из подручных средств восставшими, не шли ни в какое сравнение с тем, что Богиня выдала архангелам) и выглядел, пожалуй, даже спокойным.

Никаким спокойным архангел, конечно, себя не чувствовал. Но не смел этого показывать. Не мог, не имел права. Ведь не для того Всевышняя создала его, чтобы он опустил руки перед врагом?

Врагом. Захотелось так же рассмеяться, как и Вельзевул пару мгновений назад. Как быстро ближние могут стать злейшими противниками. Как быстро ангелы могут упасть вниз и лишиться милости Божественной. Впрочем, было ли это так внезапно? Слухи о Люцифере и его компании долетали до всех уголков Рая. В том числе до Гавриила. Он, на самом деле, не понимал, почему Всевышняя решила ждать до тех пор, пока они не выступят в открытую. Уж Она-то точно должна была заметить. Но никаких указаний свыше не поступало, поэтому все ждали. И вот нагромоздившиеся тучи разразились грозой.

Архангел знал, что увидит здесь Вельзевул. Он замечал, что в последнее время не так часто её встречает. Он помнил все вопросы, что она так любила задавать. И всё же он до последнего надеялся, что до этого не дойдёт.

Гавриил сделал выпад первым. За спиной раскрылись крылья — ослепительно белые и широкие. Ему захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть лица Вельзевул, чтобы не понимать, что он атакует её. Ему захотелось перестать думать, чтобы не вспоминать с каждой атакой об имени, которое красуется на обеих его руках. Он не смог сделать ни того, ни другого.

Может, подумал Гавриил, замахиваясь мечом, её можно было остановить раньше. Может, если бы он поговорил с ней сразу, Вельзевул бы одумалась и вернулась к свету. Может, он мог всё исправить.

Он посмотрел ей в глаза и понял, что не мог бы.

Вельзевул до последнего надеялась, что Гавриил отступит. Развернётся и пойдёт восвояси — мало у него, что ли, работы сегодня? Сражаться казалось сущей глупостью — и с Гавриилом в частности, и с кем угодно в принципе. Тщедушное тело Вельзевул было создано вовсе не для битв, а когда Гавриил расправил крылья, она почувствовала себя ещё меньше и слабее; но делать было нечего.

Копьём Вельзевул владела ровно в той степени, чтобы наугад тыкать острым концом вперёд. Крылья предусмотрительно прятала: её единственное достоинство — ловкость и манёвренность, а груз за спиной лишил бы и его. Она уворачивалась довольно неплохо, удерживая архангела на расстоянии, но руки довольно скоро перестали слушаться: дрожали от усталости и от злости. Внутри Вельзевул клокотало. Не должен идти на неё с мечом единственный, кому она доверяла, даже во имя своего пресвятого долга не должен, а если и должен, то не вот так, не бесчувственной глыбой льда. Ни одна жилка не дрогнула на идеально гармоничном лице, ни упрёка, ни слова сожаления, ничего. Лучше бы он выругался, пусть бы даже расписался в своём к ней презрении. Вельзевул могла бы вынести многое, но не равнодушие.

Такой же стерильно-правильный, как и все остальные небожители, живое олицетворение причины их бунта.

— Ублюдок, — прошипела Вельзевул, едва уворачиваясь от выпада. Лезвие опасно вжикнуло прямо у её уха. — Не знала, что наша дружба значила для тебя так мало.

Она ткнула копьём в статную фигуру, которая почему-то стала расплываться в глазах, но снова пронзила лишь воздух.

— Где теперь твоя любовь к ближней своей? — голос дрожал от ненависти и отчаяния.

Что-то в Гаврииле дрогнуло. В горле встал комок, мешающий говорить и дышать. Он хотел ответить Вельзевул, но что мог сказать? Что вообще можно говорить в ситуациях, когда ты стоишь напротив существа, с которым успел сблизиться, и у вас обоих оружие в руках?

Он сделал шаг назад. Меч в руках дрогнул и опустился. Интересно, где сейчас остальные? Архангелу даже захотелось (как же это неуместно!) обернуться, чтобы посмотреть, есть ли рядом другие ангелы. Возникло ощущение, будто бы они с Вельзевул остались совсем одни, будто весь остальной Рай исчез.

Только они, оружие в их руках, дрожащий голос Вельзевул и кипящая яма серы.

Гавриил подумал о том, что это всё так неестественно и неправильно. Разве могут ангелы поднимать оружие друг на друга? Разве делает он хорошее дело, атакуя Вельзевул? Она ведь тоже ангел. Всё ещё. Гавриил не был уверен, что произойдёт, когда она упадёт. Если она упадёт.

Но поступит ли он правильно, если отступит перед ней? Станет ли он тогда таким же предателем, как и она? Потеряет милость Богини?

Архангел посмотрел на обрыв. Он ведь может откинуть меч в сторону, протянуть руку Вельзевул и шагнуть навстречу Аду. Вместе с ней.

Огненный меч легко переломил рукоятку копья. Гавриил старался не смотреть в глаза Вельзевул.

— Извини, — глухо проговорил он. И столкнул ангела вниз.

Этого ты хотела, Богиня? Это и есть твой Непостижимый план?

Лучше бы у архангела вообще не было надписей на руке. Лучше бы он совсем не встречал Вельзевул.