Джинки обожает выходные. Ему не нужно вскакивать, не нужно бежать сломя голову в душ, потому что очередные «ну ещё пять минуточек» после звонка будильника неизменно трансформируются в час, не надо изображать бодрость и присутствие духа перед группой и менеджерами. Он может спокойно растянуться на кровати, нащупать лежащую рядышком Ликим и, обхватив её руками, прижаться к её спине всем телом. Джинки дико устаёт на работе, у него не хватает ни на что времени, однако когда наступают такие дни, он готов признать, что любые трудности стоят того.

Ликим вздыхает, когда Джинки касается ладонью её талии. На ней длинная ночная рубашка, задравшаяся до самых бёдер, так что он не может удержаться от соблазна приподнять ткань ещё выше. Кожа у Ликим потрясающего оливкового цвета, настолько гладкая и шелковистая, что он готов целовать каждый её сантиметр, а когда на ней едва заметно проступают мурашки от скольжения его пальцев, в груди всё замирает. Джинки не хочет, чтобы Ликим проснулась. Ему нравится любоваться ею так.

Придвинувшись ещё немного, Джинки вжимается грудью в лопатки Ликим и осторожно спускает руку к её животу. Ликим ёжится, с сонной неуклюжестью наклоняется вперёд, чтобы перевернуться, но Джинки мешает этому случиться. Он осторожно обхватывает её плечо, надавливает, и Ликим послушно приваливается к нему спиной. От неё потрясающе вкусно пахнет лавандовым кремом, поэтому Джинки, сдавшись, наклоняется к её шее и медленно проводит по ней носом. У него мурашки бегут от того, как сильно она ему нравится. Джинки кажется, что Ликим состоит из тепла и уюта, его тянет к ней с каждым днём всё сильнее. И несмотря на занятость, расстояние и нехватку времени, он чувствует её привязанность. Через короткие текстовые сообщения, взгляды и улыбки, через сказанное шёпотом «Скучаю по тебе безумно» и хриплое домашнее «Доброе утро» перед тем, как он убегает по делам. Джинки чувствует Ликим всю, и ему нравится это ощущение.

Добравшись до уха Ликим, Джинки прикусывает губу. Он несколько секунд сомневается, думает — не слишком ли будет с его стороны делать что-то подобное, пока она спит, но когда она, чуть повернувшись, прижимается ягодицами к его паху, он понимает, что всё равно сдастся. В конце концов, просыпаться от прикосновений любимого человека приятно — он может сказать это наверняка.

Поддев мочку языком, Джинки шире раскрывает лежащую на животе Ликим ладонь и мягким движением соскальзывает выше. Грудь у неё пышная, тяжёлая, поэтому на ночь она всегда надевает специальную поддерживающую майку, под которую так просто не проберёшься, но Джинки это и не надо. Едва касаясь, он обводит очертания рукой, затем чуть сжимает её и безошибочно, на ощупь находит сосок, который тут же напрягается в ответ на ласку.

Дыхание Ликим становится чуть глубже. Она неосознанно сжимает колени, но всё ещё не просыпается, так что Джинки спокойно продолжает.

Втянув мочку в рот, он прикусывает её и одновременно с этим сжимает сосок пальцами. Ликим с сопением вдыхает. Исходящий от её кожи запах неуловимо меняется, в лёгкий аромат лаванды вплетается что-то ещё, и Джинки чувствует, как стремительно возбуждается сам. Ему нравится происходящее, нравится, что Ликим реагирует на его прикосновения отзывчиво и горячо, даже будучи спящей, поэтому когда ему начинает казаться, что поглаживания груди уже недостаточно, он спускает руку вниз.

Под резинку трусов удаётся пробраться без проблем. Джинки кладёт ладонь на лобок, чуть надавливает, чтобы мягкие упругие ягодицы теснее прижались к напряжённому члену, и, упершись лбом в плечо Ликим, содрогается от толкнувшегося внизу живота спазма. Утренняя эрекция его не особенно беспокоит, но от этой реально некуда деваться. Он понимает, что сам загоняет себя в ловушку, но остановиться уже не может.

Ликим ёрзает и так томно вздыхает, что перед глазами на миг виснет красная пелена. Джинки сглатывает, касается губами её и шеи и соскальзывает рукой к мягким складкам, которые постепенно становятся влажными. Тело Ликим охотно реагирует на каждое его действие.

Усилием воли сдерживая утробный стон, Джинки раздвигает складки, проводит пальцами по промежности и, услышав тихий всхлип, проталкивается внутрь. Дыхание перехватывает, когда упругие мышцы обхватывают пальцы, а прилившая к паху кровь заставляет его остановиться. Лишь когда шум в ушах более-менее стихает, он осторожно двигает рукой, погружаясь глубже.

Джинки старается не торопиться. Он берёт размеренный темп и потихоньку, без срывов, ласкает Ликим, боясь разбудить её и этим испортить момент. Он прислушивается к её участившемуся дыханию, периодически облизывает пересохшие губы и понимает, что сам, наверное, кончит без каких-либо дополнительных усилий. Он слишком возбуждён, чтобы сдержаться.

В очередной раз качнув бёдрами, чтобы палец оказался как можно глубже, Джинки чувствует, как Ликим вздрагивает. Она выгибается, стонет и внезапно широко открывает глаза. Кажется, сон наконец-то выпускает её из своих объятий.

Задохнувшись от резкого пробуждения, Ликим пару секунд пытается понять, что происходит, а затем резко вцепляется в запястье Джинки.

— Оппа! — восклицает она хриплым то ли от сна, то ли от возбуждения голосом.

Джинки это только сильнее заводит.

Поняв, что теперь ему можно не сдерживаться, он проталкивает вторую руку под Ликим, обвивает её талию и практически вжимает её в своё тело. Ощущения получаются потрясающе приятными.

— Тише, расслабься, — шепчет он и тут же ускоряет темп.

Ликим запрокидывает голову, с её губ срывается очередной стон. Она всё ещё пытается оттолкнуть руку Джинки, но у неё слишком мало сил для этого, поэтому когда оргазм, наконец, тяжёлой душной волной проходится по телу, она лишь беспомощно мычит, сжав его запястье так, что ногти впиваются в кожу.

Джинки шипит от боли, но объятий не разжимает. Дождавшись, пока мышцы внутри Ликим не перестанут сокращаться, он убирает руку, быстро проталкивает ладонь в свои трусы и, сделав пару движений, тоже достигает разрядки. Всё равно на полноценный секс его выдержки не хватит после такого, а истошный звон в паху мешает наслаждаться плодами своих трудов.

Судорожно выдохнув, Джинки ослабляет хватку и откидывается на спину, думая, что надо сходить в душ, пока всё не высохло и не слиплось. Влажная от пота ткань футболки обтягивает спину второй кожей, поэтому он тихо радуется, что простынь оказывается достаточно прохладной, чтобы это ощущение сбавить. Тело всё ещё горит.

Ликим поворачивается к Джинки спустя пару минут. В её взгляде столько укора, что на миг становится смешно, хотя стыдливо алеющие щёки наглядно демонстрируют, что произошедшее ей очень даже понравилось.

— Оппа, ты… — начинает она, но Джинки прерывает её, приподнявшись на локтях и ласково чмокнув в нос.

— Доброе утро, — улыбается он.

Щёки Ликим становятся ещё алее. Сжав губы, она вздыхает, несколько секунд медлит, а затем всё-таки устраивается на его плече.

— Когда-нибудь я сделаю с тобой то же самое, — бурчит она, обхватив его грудь рукой, а Джинки улыбается ещё шире.

Он точно знает, что будет ждать этого момента с нетерпением.