«С самого начала мир был выстроен по правилу: Хищник ест Добычу. Несмотря на тысячелетия эволюции принцип в царстве насекомых был и оставался всегда. Пропитанное кастовой системой, страхом и надеждами установить безопасные взаимоотношения между всеми видами, монархическую власть установил род Пауков. Множество глаз всегда следило за порядком, а руки помогали сотворять наибольшее количество дел для поддержания благ государства.»

Дочитав до точки, Юлар со скукой захлопнул очередную образовательную книгу, подаренную ему ещё, кажется, до вылупления. Его дни всецело занимала учёба. Быть наследником престола тяжело, ведь ждут от тебя наивысших результатов, беспрекословного послушания и многого другого, взамен гарантируя большую власть и несметные богатства. Вот только юный принц оставался ребёнком, хотела ли того система или нет, и было ему невыносимо скучно в стенах дворца. Были и конные прогулки, и посещения таких же знатных родов в других замки, особняки, но быстро наскучивало. На таких приёмах наоборот становилось только тяжелее. Юлар, держи осанку! Юлар, не отвлекайся! Юлар!

Однако никогда и никто не мог запретить мальчику наблюдать за прислугой замка. Восемь абсолютно разноцветных глаз внимательно следили за всеми кто причастен к протеканию жизни в королевских стенах. Таким образом, Юлар уже успел увидеть множество различных жуков. У кого-то под хитиновым слоем скрывались тончайшие крылья. Кто-то сохранил природную длину и множество ног. Но, если быть до конца честным, никого крупнее своего отца, Короля, принц никогда не видел. Это закрепляло убеждённость в том, что всесильных монарх избран не зря. Юлар не отказывал себе в фантазиях однажды стать таким же мощным и отправиться в путешествия для исследований. Всё новое было интересно.

Нежданно нагрянул праздник: во дворце появились новые обитатели. Придворный учёный мог заменить всех гувернёров сразу. Про что бы кто ни спрашивал у всезнающего Рене вечно был ответ. Красные надкрылья ровно с шестью чёрными точками привлекали внимание окружающих равно как и новый вопрос привлекал искателя. Рене был любопытен, но многим больше, принца интересовал его загадочный молчаливый друг и подмастерье — Тео. Он был самым занимательным существом для Юлара, ведь бабочку принц видел впервые. Крылья Тео были вечно сложены неприглядно-чёрной стороной и сокрыты белоснежной накидкой.

Однажды, Юлар увидел как по утрам первые лучи солнца играют на серебристой поверхности, скользя вдоль тонких тёмных ниточек. От изящества и тонкости перехватывало дыхание, а сердце замирало от легкости шагов бабочки по траве королевского сада. Каждый цветок так и тянулся к прекрасному созданию. На протяжении недели паук наблюдал за этим обрядом и каждый раз понимал: ему хотелось забрать такую красоту себе.

Каприз будущего монарха был исполнен быстро, стоило лишь показать нужный жест одной из рук.

Тео стоял в его комнате. На лице — мягкая улыбка, некоторая потерянность. Юлар думал, что среди позолоченных покоев, среди картин, богатых тканей, наедине с ним, бабочка сразу впишется, осознав свою природную красоту, подобно тому как это было в саду. Но озадаченность никак не сходила с лица вызванного. Тео покорно ждал приказа.

— Покажи! — первым сорвался Юлар почти в детском нетерпении, дуя губы, хмурясь всеми глазами.

Лицо бабочки выразило непонимание, учтивое, для королевских особ, но искреннее непонимание.

— Крылья же! — уточнил принц, не желая играть в угадайку.

Терпеть и ждать, он умел, но в этот раз всё королевское самообладание оказалось отброшенным. Юноша подошёл особенно близко и с нетерпением заглянул в чужую пару сетчатых глаз. Тео повиновался, оголяя крылья и тут же расправляя.

Паук отклонился сначала, но завороженно наблюдал за тонкими чёрными прожилками поверх серебристо-перламутрового цвета, теперь максимально близко. Магнум опус самой природы, нарушал лишь смазанный и обгрызенный кончик правого крыла. Лицо Юлара исказилось в смеси непонимания и капли страха опасения.

Он протянул руку к повреждению.

Крылья дрогнули и снова спрятали свой узор, пока Тео отвёл взгляд.

— Почему ты не обратился к лекарю? Да у тебя есть Рене в конце концов! Он пожалуй даже лучше всех вместе взятых врачевателей! — напускная строгость в голосе, чтобы скрыть почти незнакомый оттенок волнения.

Губ Тео коснулась улыбка, с них же спал смешок, без издёвки, умиляясь искренней наивности:

— Исправить такое невозможно.

Его голос был похож на шелест травы, но оглушал. У прекрасного творения столь же прекрасный голос, в этот раз принёсший лишь раздражение. Растерянность набрала тон, мерцая в глазах юного принца.

Последующие дни он изучал все доступные книги о медицине, не веря в то что такое слово как "невозможно" существует. Смеет существовать. «Тео же небогатый подмастерье, так? Ему должно быть не хватило денег, вот и всё, а это мелочь! » — жалкая попытка самоутешения. Восьмая подряд книга захлопнулась и осталась брошенной на столе библиотеки, а сам паук отчаянно заторопился к тому, кто уж точно знал ответы на любой вопрос. Но едва он открыл дверь в мастерскую, Рене смирил его прискорбным взглядом, покачивая головой:

— Нет, Ваше Высочество, известного науке способа просто не существует. Крылья, как правило, состоят из тончайше-лёгких пластинок, а создать нечто подобное вне наших возможностей, учитывая что любой материал, заменяющий часть крыла будет утяжелять не только полёт. Крылья же бабочек — ещё сложнее. Состоящие из чешуек, они являются ничем не заменяемыми, не говоря уже о пыльце, которая и придаёт крыльям окрас.

Могучее паучье тело впервые парализовало сухими фактами. Впервые сердце пропустило несколько ударов. Впервые Юлар познал гнев невозможности. Гнев бессилия.

Король, услышав о печали насладника, приказал собрать всех бабочек королевства во дворце на бал. В тот жн вечер залы были украшены, а музыка отдавалась эхом от стен. Каждая бабочка яркая. Каждая безумно красива. У каждой крылья целы, а танец обязательно с пируэтами в полёте.

Юлар наблюдал с печалью в глазах. Наблюдал и представлял как Тео, мягко улыбающийся, так же свободно танцует в потоках ветра. Как протягивает ему руку и принц с такой же лёгкостью поддерживает эфирный ритм.

На утро в замке вновь только одна бабочка, нелетающая, почти немая. Но Юлару этого достаточно. Теперь Тео (по неохотному приказу Короля) входил в личную прислугу, не только в подмастерья Рене. И всё же, большинство диалогов проходили в мастерской придворного учёного.

Тут Юлару открывалось чуть больше, чем рассказывали его гувернёры. Медленно, но верно, Тео посвящал в тонкости морали, вопросы о собственном месте в жизни. Юлару хотелось слушать его как можно дольше, пропуская балы и званые обеды с ужинами.

Но до принца, в один день, дошла страшная правда. Он и его отец вовсе не почитаемы народом. Власть всего паучьего рода была построена на диктатуре, мощных ядовитых клыках и липкой паутине лжи. Тео молчал, но смотрел ласково-утешающе. Рене всё чаще смотрел с тревогой на двух гостей своей мастерской, когда проходил мимо.

***

Последние тёплые деньки осени радовали всё ещё капризный нрав принца. Но ещё больше это делал Тео, на коленях которого Юлар удобно расположился, высматривая в небе облака. Вместе они угадывали силуэты. Лист берёзы. Корона. Скипетр. Его высочество.

Тео побледнел, а Юлар едва успел понять: над ними навис его отец. Король, если быть точнее.

Всё произошло слишком быстро. Впервые принца так грубо схватили за руки, а затем затащили внутрь замка.

Тронный зал. Такой же огромный как и в детстве, увешенный торжественными сигилами, гобеленами и портретами всей династии монархов. Только теперь стало темнее и холоднее.

Таких громких криков, паучий принц ещё не слышал никогда. От них сотрясались стены, эхом повторяясь снова и снова, как это когда-то делали звуки скрипки.

"Что тебе внушил этот плебей?"

"Ты знаешь как важна наша роль!"

"Он самый настоящий паразит!"

Все слова Короля шокировали, забирались под кожу. Яд парализовал. Дышать стало значительно тяжелее.

После разговора с Его Высочеством передвижение принца было ограничено. Охрана стояла у входа в покои, а внутри слуги тщательно следили за чистотой. Впрочем, сам Юлар едва ли мог встать по утрам из кровати. Занятия давались с колосальным трудом. Всё поблекло.

Тео пропал. Даже слухов по дворцу не было слышно. Все будто бы и позабыли что он когда-то существовал. Кроме Рене. Но впервые, ответа на вопрос он дать не мог.

***

Совсем скоро Юлару стукнет двадцать. Всего месяц и его коронуют. В детстве это звучало почётно. Хотелось как можно скорее стать старше, носить корону с мантией и конечно раздавать всем приказы. Но теперь Юлар знал. Пауки сбрасывают старую шкуру, когда приходит время. И вся коронация в этом и заключалась. Всё чаще принцу снились кошмары.

В них, Тео танцевал с ним. Босиком по мягкой траве, среди цветов. А потом бабочка расправляла крылья...Они жадно рвались мощными клыками короля. Трупик насекомого поджавшего лапки отправлялся в очередную гору ему подобных. Юлар знал: он — следующий, но прежде чем разорвут уже его, принц успевал проснуться.

Времени становилось всё меньше, но у Юлара был превосходный план. Побег. В свою последнюю ночь в замке он решил тайно наведаться в место, где не был с того самого дня.

Вечная привычка засиживаться до утра давно окрасила его глаза алым. Его вымученная улыбка тоже. После пропажи Тео придворный учёный выглядел особенно уставшим, даже на десяток лет старше. Это заставляло принца вспоминать те дни, полные отчаяния, ужаса и бессмысленности. Но у него не было на это времени.

В мраке, нарушаемом лишь свечением лучин и свечей, Юлар подошёл к двери коморки бывшего подмастерья, ныне заколоченной наглухо, и тихо прошептал святой обет:

"Я найду тебя"

Огоньки свечей внезапно потухли. Рене радушно напомнил о том, что медлить нельзя. Высунувшись из раскрытого окна, Юлар кинул последний взгляд, полный тоски. Рене улыбнулся по-знакомому мягко, так что в сердце закололо.

Под покровом ночи, шаги ускорились, переходя почти на бег.

Территория дворца была покинута.