Оставшись в предоставленной ей комнате, Элен почти не дыша опёрлась спиной об дверь, напряжённо улавливая каждый звук.
Ей казалось, что по ту сторону двери Граф так же, как и она, замер на пару мгновений, прислушиваясь. Видимо потеряв интерес, он пошёл в сторону холла. Элен с облегчением позволила себе дышать спокойней. Было глупым отрицать, что после всего увиденного и услышанного ей будет неспокойно находиться в этом доме. Тем более, чувствовать присутствие его куда более устрашающего хозяина. И самое страшное, знать о близком соседстве с его цепной хищной «зверушкой», от которой чуть не погибла Анна, предварительно свихнувшись и следом за ней сама Элен.
Графу следовало как следует грубо вырубить её, потому что иного способа закрыть глаза в забытье не представлялось. Как вариант, можно напиться после всех нервных потрясений, и это точно сработало бы. Но спрашивать у непьющего хозяина дома о наличии алкоголя будет странным с её стороны.
В комнате не было ничего интересного, что могло бы занять Элен на всю ночь. Обычная кровать, маленький столик с лампой рядом с ней. Книжные полки, правда, без книг. Компактный, но в тоже время вместительный угловой шкаф с зеркальной дверцей. Простой коврик на полу перед кроватью. На стенах кроме обоев ничего не было — ни картин, ни фотографий. Только одиноко висели часы. Похоже Граф придерживался сурового практицизма во всём, даже в оформлении интерьера комнат. Ведь то же самое было на кухне, которую Элен мельком успела увидеть. Ничего для уюта. Только для дела. Только холл отличался хоть каким-то подобием жизни, потому что был сердцем дома, и именно в нём были те вещи, которые видимо имели для Графа какое-то значение. Хотя, Элен не видела его комнату… Но не удивилась бы, обнаружив там только кровать и шкаф.
Возможно за столетия жизни действительно становится всё равно, как будет выглядеть обстановка в доме, если его всё равно придётся менять со временем, чтобы не привлекать чужое внимание своей неизменностью.
Слева было небольшое окно. Поскольку комната была на втором этаже, то при достаточном желании можно вылезти на крышу, но дальнейший спуск Элен плохо представляла. Если только попытаться уцепиться за крайние черепицы и спрыгнуть уповая на то, что не переломаются ноги. Что маловероятно. Но совсем отметать этот запасной путь не стоило. Но нехорошо то, что окно смотрело на заднюю часть двора, а значит нужно будет ещё как-то добраться до ворот. Или пробовать перелезть через забор, что с переломом или сильными ушибами будет нелегко.
«Интересно, мой настрой — это пессимизм или реализм?»
Граф же не спасал её ради того, чтобы потом скормить Зеркалу или ставить жуткие эксперименты. Потенциальных «подопытных кроликов» по городу бегает много и без неё. Может и не стоило пугаться его предложения, но это не означало, что можно было полностью расслабиться.
Элен в конце концов уселась прямо на коврик, обхватив колени руками и не сводя взгляда с двери. Спать совершенно не хотелось. То ли от загадочного воздействия Графа, то ли от пережитого и опасений. Время, как назло, будто растянулось до бесконечности.
Спустя пару часов послышались тихие шаги, замершие за дверью. Элен напряглась. Помня об увиденном, она догадалась, что Граф может что-то разглядеть и сквозь обманчивую преграду стен. Не иначе, как мог прийти посмотреть, как ведёт себя гостья. Возникла совершенно сумасшедшая идея.
Едва слышно хмыкнув, Элен помахала рукой, будто её действительно видели через дверь, как и будто она об этом знала.
«Можно ли считать это началом паранойи?»
Было хорошо слышно, как за дверью усмехнулся Граф и после этого ушёл. Почему неожиданно стало так смешно? Элен не сдержала нервной улыбки. Нет, это точно не паранойя. Хранитель следит за ней. Точно так же не спит. А она старалась не упускать его из виду. Они будто держали друг друга в перекрестии невидимых прицелов, пытаясь понять, чего ожидать дальше. Элен могла поверить в настороженный интерес Графа, но не в его внезапное дружелюбие и заботу.
Спустя ещё какое-то время веки начали смыкаться, но Элен уже пыталась с этим бороться. Стала бродить по комнате, делала упражнения. Временно такие меры помогли, но потом накатила усталость, едва она уселась на пол с намерением продолжить ночное бдение. Полудрёма всё больше заключала в ненавязчивые, даже ласковые объятья.
Очертания комнаты постепенно растворялись, несмотря на включенный свет. Затем, будто на пару секунд, Элен опустила веки. Когда она их приоткрыла, вокруг царил мрак, а перед ней сверкали серебристо-белыми огнями глаза Графа. Прежде, чем Элен успела как-то испугаться, на её щеку успокаивающе легла ладонь Хранителя, а в её разум мягко проник его гипнотический голос:
«Вы испуганы… Эти тревоги не принесут ничего хорошего ни мне, ни вам…»
«Звуки» нематериального голоса были одновременно страшны и приятнее любой музыки. Почти за гранью восприятия, и именно в этом заключался подвох. Элен попыталась воспротивиться, как и в первый раз, понимая, что на этот раз её пытаются подчинить, но уже ненавязчиво.
«Молодец… — отозвался «голос» с нотками одобрения. Полыхающие радужки, на фоне расширенных бездн зрачков, разгорелись ещё ярче, превратившись в обжигающие кольца, увеличившиеся в размерах — Граф, похоже придвинулся ближе. — Но может хватит противиться?»
«Нет, — жестко возразило сознание Элен, не думая отступаться. В ответ, её сдавило в тиски чужого разума, но не болезненно, а мягко, убаюкивающе. Она всё ещё противилась. — Я не хочу, чтобы меня контролировали.»
«Это… лишь проверка… — мягко прошелестел «голос». — Рад, что вы прекрасно себя контролируете. Вам нужен отдых. Мне тем более. И для уверенности, что вы не сунетесь из любопытства к тому же Зеркалу… Вам придётся стерпеть мой контроль. А теперь… Спать!»
Глаза Хранителя вспыхнули сверхновыми и погасли, оставив после себя оглушающую, непроницаемую тьму.
***
Утро по оценкам Элен оказалось почти добрым. Очнулась на кровати, и даже одетой, да и по ощущением всё было без изменений, что окончательно убедило, что Граф заинтересовался только её разумом.
«Заинтересовался и мастерски изнасиловал своей телепатией…» — Элен приложила руку ко лбу. Ощущения были, как после суточного праздничного загула с университетскими друзьями с выпиванием чего-то исключительно крепкого и не закусывая.
Графа она обнаружила на кухне. Он массировал виски, поджав губы. Увидев её, он знаком пригласил за стол, на котором уже стояли чашки с чаем и тарелки с бутербродами, на которые Элен посмотрела без всякого энтузиазма — сказывалось разбитое состояние. Но обижать хозяина дома не хотелось.
Элен молча притянула к себе чашку. Разговаривать тоже не хотелось.
— Как самочувствие? — как-то слишком сухо поинтересовался Граф. У Элен возникло ощущение, что ему столь же нехорошо после ночного «общения».
— Прекрасное. Лучше чем у покойника, — обронила она, попутно пытаясь осмыслить произошедшее ночью.
— Чудно, — Граф подпёр голову рукой искоса глядя на неё. — Что ж, в этом состоянии я с вами солидарен.
«Зачем это вообще нужно было? Я столько страху натерпелась бы, что не высунулась бы к вашему драгоценному Зеркалу!» — мысленно вспылила Элен. Злость подкатила к горлу, но не найдя выхода, застряла там. Глоток чая не согнал неприятную эмоцию.
— Я бы назвала вас милейшим человеком, если бы не ваша тяга к контролю всего, что движется. Да и мне кажется, то, что не движется, вы подвинете, чтобы получить повод вцепиться. — Выдав накипевшую едкость, Элен взглянула на Хранителя, надеясь на хоть какие-то объяснения, но тот и глазом не моргнул.
— А я бы назвал ваш пытливый и такой колючий ум столь же милым, если бы не ваша тяга поддаваться вспыльчивости. Но знаете… я это нахожу даже забавным. Готов поспорить, что это вас и не раз приводило к неприятностям. Впрочем, для меня это не критичный недостаток в вас. Исправимо опытом. Меня он почти исправил.
Граф на мгновение прикрыл глаза, едва заметно улыбнувшись уголками губ, а затем вперился в неё.
Элен задумалась насчет «почти исправленной» тяги Графа к вспыльчивости. Прозвучало это грозно. Возможно даже, как намёк.
— Провожать меня не надо… — глухо буркнула она, вставая из-за стола, собираясь уходить. Допивать чай расхотелось совсем.
— Ещё поговорим, когда вы будете готовы дать ответ, милая Элен, — добродушно, почти ласково ответил Граф.
Несмотря на короткую перепалку «между строк», ему кажется стало весело. Смешливо щурил глаза, не скрывая откровенной улыбки, не то покровительственной, не то издевательской. Возникло подозрение, что ему даже пришлись по вкусу её выпады.
— Возможно, я вас разочарую… — выдохнула Элен, разворачиваясь к выходу. — Хорошего дня!
Граф усмехнулся, но больше ничего не стал говорить. Но до двери проводил.
Элен пришла в себя только, когда достаточно далеко отошла от дома Графа. Её снова охватила лёгкая нервозность. А может хозяин Зеркала, просто отпустил её с «поводка», вернув обратно ей все эмоции.
«Чёртова выходка Анны! Чёртово решение ехать в Кёльн!»
Пребывая в растерянности, Элен потёрла всё ещё ноющие виски и побрела пешком в сторону дома Анны. На прихваченный с собой велосипед подруги садиться не хотелось. Хотелось подольше подумать над предложением Графа и тем, что же ей с ним делать.