Марионетка для марионетки.

**

pyrokinesis — Чёрная дыра

По стране давно ходил слушок про странствующий дуэт двух актёров-кукольников, что славились своими фееричными, продуманными до самых мелких деталей спектаклями. Люди знали про то, что один был кукловодом, а второй был его куклой, что и вызывало столь бурные эмоции: то, как мастерски кукловод управлял телом партнёра и как второй беспрекословно следовал за каждым его действием — это всегда перехватывало дыхание, заставляя не обращать внимания на все раздражители, что находились вне сцены.

Но никто не знал названия труппы, их имён и личностей, даже логика их передвижения по стране для всех оставалась загадкой. Даже афиши с их изображениями бесследно пропадали, а люди не могли ни вспомнить их, ни уж тем более найти. Так же за занавесом были скрыты другие детали о загадочном дуэте: после каждого их визита без вести пропадали зрители. Их долго не могли отыскать ни живыми, ни мёртвыми, словно они рассыпались в воздухе на маленькие крупицы пыли и атомов. А если уж и удавалось отыскать пару тел из сотни пропавших, то следователей встречала настолько изощрённая, жестокая и шокирующая картина, что детали всегда скрывали от общественности и журналистов...

Очевидно, такие факты совершенно не играли на руку федералов, вызывая у толпы зевак лишь большее количество возмущения и теорий, а так же подогревало животный интерес, от чего каждый смельчак (или, скорее, безумец) хотел сам окунуться в атмосферу таинственного театра.

— Глупцы, — Найтмер вальяжно откинулся на спинку кресла, когда по новостям передали о новой «найденной» жертве. — Они взаправду уверенны в том, что они сами обнаружили тело? — лазурные глаза блеснул азартом, глядя куда-то сквозь экран телевизора.

Киллер вертел изысканную рукоять любимого ножа, разглядывая витиеватые очертания и узоры, и казалось, что он совершенно не слушал Лорда Тьмы, но сам Найтмер прекрасно знал, что тот просто не мог не слушать.

— Они нашли тело лишь потому, что этого захотел я, — отпивая алую жидкость из бокала, хмыкнул Найт, выключая телевизор, ведь он знал, что ничего интересного дальше не услышит.

Маленькая комната погрузилась во тьму, а все звуки растворялись в ней, что позволяло парню расслабиться. Ему нравился тот фурор, котрый они производили на общественность, играя с ней в игру, заранее зная победителя... А люди как крысы продолжали сбегаться в ловушку, которую Найтмер профессионально украшал красивыми названиями и посыпая сверху атмосферой таинственности. Люди всегда были столь глупы, что сами лезли на рожон и не замечали подвоха у самого своего носа.

А парниша рядом, казалось, совсем заскучал, взмахнул рукой и метнул ножик точно в середину дарца, что висел на соседней стене и был весь украшен ножами разных размеров и длины, а затем свесил голову с быльцы кресла. Найтмер, заприметив такую реакцию понаблюдал за партнёром некоторое время, после чего отставил вино на столик и хитро, слегка коварно улыбнулся. Намечалась очередная игра.

— А ты что думаешь, куколка? — плотная и тёмная щупальца потянулась в сторону Лера, обхватывая его за шею, поднимая голову. Киллер поднял тёмный взгляд к боссу и невинно улыбнулся, прекрасно зная к чему приведёт его действие: в эту же минуту из-за спины Найтмера вылезла вторая щупальца, что обхватила тело парня, резко и грубо протягивая его к их обладателю, больно ударяя о пол, поставив на колени перед собой. — Отвечай, когда я говорю с тобой, Лер, — ледяным тоном прошипел он, глядя прямо в чёрные омуты.

Действия вселяли в нутро Лера страх, заставляя доселе спокойную душу метаться внутри грудной клетки парня, пока сам он потихоньку начинал дрожать, словно осиновый лист.

— О чём я должен думать? — выдохнул Киллер и рефлекторно схватился за душу, как только чёрные щупальца отпустили его.

— Что ты думаешь о самоуверенности этих толстолобов? — голос Лорда Тьмы стал гораздо спокойнее, пока сам он склонился над парнем, получая неоспоримое удовольствие от чужого страха.

— Люди всегда слишком уверенны в себе, — душа бешено металась из стороны в сторону, — дай им повод и они спишут нужные для их целей события на удачу, — он рвано выдохнул, заламывая брови, свободной рукой хватаясь за штанину Найтмера.

Найтмер расплылся в широкой улыбке, больше напоминающую безумный оскал, наблюдая за тем, как кольца души Киллера практически разрывались на части от панического ужаса, который медленно поглощал каждую молекулу его тела. Он телепатически умел вселять своим жертвам искусственный страх, от чего те практически рвали волосы на голове, дабы унять тот кошмар, что пожирал их изнутри, пробираясь до самого мозга. О да... Найт получал безграничное удовольствие смотря за тем, в каких всевозможных гримасах кривились лица людей под куполами театров, словно зрители сами надевали маски на свои лица: хотя Найтмер предпочитал называть это «снимать маски человеческих лиц». Это питало тьму внутри, заполняя прожорливую чёрную дыру необходимым ей злом, в котором та нуждалась так, как простой организм нуждался в воде.

Киллер не был его жертвой. Парню лишь нужна была новая доза страха, который делал ему так хорошо, практически доводя до пика удовольствия... Он нуждался в адреналине. Адреналин был для него своего рода наркотиком, а Найт был самым надёжным дилером, который получал свою сладкую плату, когда смотрел на то, как Киллер сидел на коленях прямо перед ним, смотря таким до чёртиков щенячьим взглядом, что улыбка сама ползла при виде такого откровения...

Он — марионетка Найтмера, инструмент в руках кукловода, без которой творец не смог бы быть творцом. Любой мастер бережен со своим творением: так и Найт был милосерден с Киллером, удовлетворяя все потребности своего протеже, паралельно с этим сам получая безмерную отраду. В этом и была вся сладость их дуэта. Взаимоотдача в их отношениях была самой важной составляющей.

— Не кажется ли тебе, что нужно утихомирить их интерес? — Найт поднял лицо парня за подбородок, протягивая ещё ближе к себе, практически касаясь носом чужого.

Киллер ухватился за плечи Лорда Тьмы, комкая ткань его одежды, пока белые зрачки метались по чужому лицу, а из самих глазниц вытекала чёрная и вязкая жидкость, пачкая руку босса... Хотя второй, кажется, даже не обратил на это внимания. Лер захлопал глазами и попытался ответить на вопрос Найта, но вместо этого изо рта вырвалось нечто подобное скулежу, пока всё тело его резко и ощутимо содрогнулось.

— Боже-Боже, похоже тебе совсем страшно, — Найтмер опустил взгляд на душу, пальцами слегка касаясь той, чувствуя на подушечках быструю вибрацию. — Тебя практически разрывает, куколка... — бархатно прошептал парень и другой рукой потянулся к затылку партнёра, грубо оттягивая за белоснежные волосы, чтобы получше рассмотреть чужое лицо. — Я задал тебе вопрос, Лер, будь любезен ответить на него.

— Да, — сквозь сжатую челюсть процедил Киллер, практически умоляюще смотря на своего босса.

— Чего же ты хочешь, куколка? — глаза опасно заблестели в темноте комнаты, предвещая скорое окончание этой игры.

— Хочу унять интерес этих людишек... убить их всех.

Бог знает как ему удалось выговорить целую фразу, ни разу не сорвавшись на болезненный стон.

Найтмер довольно улыбнулся и протянул Киллера к себе, перед тем, как дикий ужас начал медленно покидать чужое тело.

Лер опрокинул голову на плечо Найта, пытаясь восстановить прилично сбившиеся дыхание, пока кольца души продолжали биться о пальцы кукловода. Ему было так чертовски приятно, настолько хорошо ему не было уж очень давно: обычно Найтмер доводил игру не до конца, от чего страх уходил уже спустя несколько секунд, оставляя после себя лишь неприятную и липкую пустоту. Сейчас же на полное утихомиривание красных колец ушло не меньше двух минут... За это время Киллер успел вознестись не менее пяти раз, рвано выдыхая в изгиб шеи босса.

— Это награда за хорошую работу, Лер, — прошептал Найт спустя время, убирая руки от души и головы парня, отпуская второго.

— Спасибо... — поднимаясь с пола, и проводя линию вдоль предплечья Найтмера, улыбнулся Киллер.

Около трёх часов утра замок был окутан сплошной тишиной и тьмой, однако сна всё ещё не было ни в одном глазу Найтмера.

Он не был обычным человеком, от того такое явление, как отсутствие сна по несколько дней — не было для него чем-то непривычным или нездоровым. В конце концов, он являлся самим Властелином Кошмаров и сама ночь словно лежала у него на ладони, не имея над ним никакой абсолютной власти. А вот Лер в этом плане был несколько другим. Особенно после пережившего страха ему требовалось несколько часов на сон, дабы он дальше мог ощущать себя живым. И не то чтобы этот факт как-то тревожил Найтмера, скорее наоборот, порой было приятно побыть в полном одиночестве, раздумывая об их работе и взаимоотношении...

«Взаимоотношение» — это понятие всегда являлось чем-то недостижимым для его разума, чем-то очевидным, но совершенно не понятным. К людям он не чувствовал ничего кроме надменности и полного отвращения: они были для него лишь ресурсом и не более, тем что можно в любой момент заменить чем угодно другим. И такое одностороннее отношение к этим существам он понимал как нельзя точно... Отношения к Киллеру вечно металось с одной координаты в другую, не имея постоянной величины от слова совершенно. По началу этот назойливый и заносчивый парень раздражал, выводил Найтмера из себя только своим присутствием (однажды он даже попытался убить бедолагу), потом показал себя как способного подчинённого, который выполнял то, что от него требует, а порой предлагал свои довольно неординарные идеи; а в конечном итоге он стал его напарником, лучшей марионеткой и лучшим подопечным. А самое главное — он утолял голод Найтмера своей потребностью в адреналине...

Неожиданно тяжёлая дверь его комнаты отворилась, а под босыми ногами пришедшего скрипнула деревянная половица. Парень не спешил входить, так и замер в проходе, с немым интересом устремляясь тёмным взглядом на силуэт, что сидел у окна.

— Что ты тут забыл? — удивительно спокойно спросил Найт, слегка наклоняя голову вбок, дабы получше рассмотреть нарушителя. — Ты разве не должен спать?

Киллер лишь переступил с ноги на ногу, расплываясь в лукавой улыбке, а затем слишком задорно направился в сторону Найта. Его душа была в состоянии полного спокойствия, о чём говорила форма сердца, которую увидеть можно было не так уж и часто. Скорее даже совсем редко. Найтмер вскинул бровями, удивляясь такому зрелищу, но лишь на пару секунд, — в следующее мгновение он снова нахмурился, так как парень приблизился совсем близко, плюхаясь на подоконник рядом.

— Эх, босс, а ты всё ищешь во всём подтекст, — хихикнул Лер, болтая ногами.

— Что ты несёшь? — ещё больше нахмурился парень, совершенно не понимая сути визита Киллера.

— Соскучился по моему Лорду, — промурлыкал он, довольно щурясь, словно кот, которого сейчас гладили за ушком. На это сам Найтмер скептически поднял бровь, смотря в чужие глаза так, словно перед ним сейчас сидел самый большой дурак во вселенной. — Не смотри на меня так! Я серьёзно вообще-то!

— Ты полный идиот, Лер, — Лорд Тьмы прикрыл веки и откинул голову назад, не сильно ударяясь о холодную стену.

— Босс, а босс, — по голосу было понятно, что Лер совсем не думал отступать, скорее даже наоборот. — Ну не будь ты таким грубияном...

— Если ты не закроешь рот — я буду не просто грубияном — я разорву тебя на части.

Киллер лишь фыркнул и надул губы, пробубнил что-то неразборчивое о злости босса.

Это позабавило Найтмера и он, не открывая глаза, слегка ухмыльнулся. Он был самим вселенским злом, одним из самых опасных существ, которые только встречались на этом белом свете, а этот парень в самом деле бубнил что-то о сердитости? Киллер, который сам на собственной шкуре знал о том, на что был способен его кукловод, удивлялся его грубости? Уморительно...

— Ну, босс, — молчание продлилось не дольше минуты, но даже от этого Найт слегка вздрогнул из-за слишком громкого голоса напарника.

— Боже, ты хоть когда-нибудь можешь так не ора... Ты что делаешь?

Киллер, воспользовавшись моментом, когда Найтмер не видел его, подполз ещё ближе, слегка приподнимаясь, и протянул одну руку к плечу босса, опираясь об него.

— Просто развлекаюсь, — улыбнулся во все тридцать два Лер, а затем, не давая одуматься, быстро развернулся, усаживаясь на колени Найтмера.

— Что за самовольство, Лер?! — парень развёл руками и приподнял голову, дабы макушка Лера не врезалась о его подбородок.

— О-о, — он словно не обратил внимания на возмущение босса, откинулся на его грудь, продолжая коварно улыбаться. — А если бы я сделал так два года назад от меня бы и мокрого места не осталось.

Тёмная щупальца уже была готова схватить нарушителя негласного порядка, однако остановилась в районе талии парня, так и продолжая слегка покачиваться в воздухе из стороны в сторону, словно не решаясь коснуться его. Сам же Лорд Тьмы только фыркнул — не понятно недовольно или всё таки наоборот — и снова отвёл взгляд к окну, разглядывая вышки деревьев, будто те хоть сколько-то отличались друг от друга.

— Хэй, босс, — а Лер всё продолжал мурлыкать: теперь уже у самого уха Найтмера. — Так что там про «разорвать на части»?

— А чего ты ожидаешь от меня? — он слегка повернул голову, дабы рассмотреть чужое выражение лица. — Мне казалось, что сегодня тебя достаточно разрывало.

— Но не оставит же мой Лорд без внимания свою музу? — просто ответил парень, запрокидывая голову на плечо Найтмера.

«Муза» — такое красивое слово... Для творца оно означало гораздо больше, чем простой набор букв. Для творца муза — сосуд откуда можно черпать идеи для своих поэзий, картин или, куда уж деться, спектаклей. Но искусство искусственно. Киллер лишь кукла в руках умелого кукловода: если быть менее красноречивее — он — прекрасный предмет и умелый инструмент... Но, не смотря на всё вышеперечисленное, Найт не считал его музой, ведь он не черпал вдохновенье с парня.

— Муза? — лёгкий, пугающий смешок сорвался с его губ. — Но ты не моя муза, куколка, — он откинул голову чуть назад, чтобы сравняться с Киллером, почти соприкасаясь носами, и прошептал в самые губы. — Ты просто еда для меня.

А Лер, казалось, совершенно не расстроился, наоборот, белые зрачки вспыхнули, а душа наконец расплылась на кольца, своим свечением освещая грудную клетку. Он приподнялся, отстраняясь от чужого тела лишь для того, чтобы развернуться и сесть впереди своего босса, ёрзая на его бёдрах.

— Еда — ресурс, который рано или поздно кончается, — тонкие пальцы зацепили ткань чужого халата у горловины, спустились вниз, подцепили заклёпку — расстегнув — затем вторую и третью... — Людей ты убиваешь, питаясь их страхом в предсмертных агониях. Они — еда, — ладонь скользнула по груди к рёбрам. — А мной ты своих демонов внутри насытить не можешь... Вернее — ты просто не отдаёшь им меня.

Щупальца медленно, подобно лиане, обвивала тело Киллера, заканчивая свой путь у его души, пока руки Найтмера сжали кожу парня у тазовых костей сквозь одежду. Он рефлекторно свёл лопатки, когда чужая рука нырнула под его халат, и сам сделал рывок всем телом, продвигаясь к Леру практически вплотную, пока мышцы сводило в лёгком спазме.

— Думаешь, что ты другой, не такой как другие, да? — вторая щупальца скользнула по свисающей с подоконника лодыжке.

— Я знаю об этом.

— Верно, куколка. Ты другой, — а руки плавно переместились к талии и копчику парня, вторя ему, зарывались под одежду, от чего Киллер запрокинул голову, открывая вид на свою бледную шею. — Ты — моя марионетка, а марионетка не может любить своего хозяина...

Казалось, что парень на нём плавился от каждого касания грубых ладоней и скользких щупалец, как настоящая кукла подстраивался под их направление, напрягаясь каждой клеточкой такого совершенного для Лорда Тьмы тела. И Найтмер был более чем доволен: прямо на нём сидело его искушение, что толкало ближе и ближе к его грехопадению, совращая своими изысканными формами и линиями.

— Хозяина — нет, но ты ведь марионетка для марионетки, — душа практически сгорала в собственном красном пламени, разливая по его рёбрам раскалённую лаву, а сам он всё пытался глотнуть ртом как больше воздуха. — Не забывай, что кукловод тоже кукла...

И он был прав. Кому как не Найтмеру было знать об этом? Возможно, он уже давным-давно знал эту простую вещь, лишь не признавал сам себе, дабы не рушить порядок, которому следовал всё своё существование... Но вот он упустил момент когда контроль ушёл из его рук, а одна из костяшек домино упала, разрушая всю длинную линию, и он пошёл на уступки у паренька. Какого же было чувствовать, как он плёлся в ниточках собственной марионетки, словно в паутине у чёрной вдовы? Что ж, это восхищало и одновременно выводило из себя. Хотелось показать Киллеру все прелести того, какого это в полной власти иметь друг друга. А впрочем, кто мешал ему продемонстрировать свои и лицезреть чужие способности?

Он наклонился вперёд, острыми зубами впиваясь в тонкую шею Лера, слыша, как над ним зазвучал первый сдержанный стон, а рука парня соскользнула вниз по рёбрам, останавливаясь у пупка. Собственные руки блуждали вдоль позвонков, а губы и зубы покрывали фарфоровую кожу яркими отметинами. А Киллер всё извивался подобно змее, задевая самые чувствительные точки тела Найтмера, пуская импульсы по нервным волокнам, передавая сигналы от клетки к клетке.

В какой-то момент плотные щупальца растворились, открывая для Найтмера ещё больше частей тела, которые можно исследовать собственными губами, шершавым языком распробовать весь тот яд, что так пьянил и соблазнял разум Лорда Тьмы.

В другой момент Найтмер подхватил Лера под бёдра и слез с холодного и твёрдого подоконника, который неожиданно стал таким неправильным и тошнотворным местом... Он опрокинул парня на большую кровать, сжимая чужие запястья по обе стороны от головы так сильно, что от этого жеста Киллер рвано застонал у уха хозяина комнаты. Найтмер поймал этот звук, впиваясь в губы партнёра, кусая и зализывая их, будто упустив он этот звук, то потерял бы самый лакомый кусочек. Весь Лер был одним сплошным лакомством, которое хотелось смаковать как можно дольше, вникая в каждый произнесённый им звук и ловить каждое движение. Его хотелось обожать и любить: грубо, пошло и страстно, но одновременно с тем нежно так, чтобы тот смог посчитать звёзды у себе перед глазами.

Но больше всего сейчас хотелось сорвать с него одежду.

— Хочу взглянуть на тебя, — хрипло и низко произнёс Найтмер, отстраняясь лишь на пару сантиметров.

— Я уже перед тобой, — дрожа, он приоткрыл глаза, помутневшим сознанием вникая в слова босса.

— Нет. На тебя.

Странное это дело — делить ложе с объектом воздыхания, ловить его движения рук и подстраиваться под них, позволяя так беспардонно красть друг у друга выдохи и взамен дарить глухие стоны... Найтмер не понимал этого чувства. Это было столь же недосягаемо, как и когда-то сам Киллер, что сейчас тянул губы в широкой улыбке и шептал до безумия развратные вещи. Но вот прямо здесь и сейчас статус «протеже» стремительно и точно терял свою актуальность, превращался в красноречивое «фаворит».

***

И всё таки, находиться в месте, которое уже спустя несколько часов становилось местом преступления — волнительно до безумия.

Каждый театр или цирк, а порой даже закоулки улиц, на которые ступали их ноги абсолютно всегда превращались в места, где пропадали люди. Они оба знали о том, что не смогут уйти не оставив после себя хауса, и от этого осознания дурман накрывал с головой каждый раз, предвкушая интересный спектакль с всегда трагичным концом для зрителей. Найтмер наблюдал за этим всем без издёвки, вовсе нет, скорее это было своего рода восхищение от того, как каждый раз всё было так одинаково, но так по разному. В этом и была специфика его работы: зачаровать, заставить поверить в реальность происходящего, вызывая определённый ряд эмоций, умело водя их за нос и притуплять бдительность... Всё это повторялось из раза в раз, но всё время отличалось и именно это завораживало. Каждая миниатюра сводила сюжет в одну фабулу, лишь в одну сцену, но сотни её моментов ставали действием, что и приводило к одному и тому самому финалу.

Найтмер стоял за занавесом, время от времени выглядывая в зрительный зал, про себя отмечая количество душ, который сегодня должны были утолить его голод, наполнить негативом и страхом. А люди всё заходили и заходили, второпях пытаясь занять свои места и не опоздать, совершенно не замечая и не осознавая того, что были в главных ролях сего события.

Спустя некоторое из тёмной комнаты, что служила входом на сцену, вышел и Киллер, поправляя жабо на своей белоснежной рубашке. Его и без того бледное лицо было скрыто под слоем белого грима, практически сливаясь с копной непослушных волос, лишь глаза и губы были чернее ночи, словно на его лицо брызнули чернилами. Образ пантомима действительно шёл парню: дополнял его, преображал и превращал в произведение искусства.

— Кажется, что их много, — шепнул он, встав напротив Найтмера, слегка выглядывая из-за его плеча.

— Около пятисот душ, — хмыкнул Найт, потянув губы в ухмылке.

— Как я выгляжу? — неожиданно спросил Лер, пряча руки за спину и переступая с ноги на ногу.

Найтмер снова окинул его взглядом снизу вверх, слегка задерживая внимание на шее, на которой из-за ворота рубашки всё ещё виднелись тусклые трёхдневные укусы и синяки — его собственное творение... Стоит ли повторять о том, что Лер был самим совершенством среди всех возможных метаморфоз? Возможно, стоит, ведь Найту казалось, что об этом стоит напоминать каждый день.

— Демонически красиво, — и это было лучшее описание для Киллера, от чего сам парень довольно подмигнул Найтмеру. — Скоро наш выход, куколка, — он протянул руку вперёд, касаясь шеи Лера, и продвинулся к его уху. — Зачаруй их так, чтобы мне захотелось вознаградить тебя...

Киллер ничего не ответил, но от шёпота явно пришёл в изумление, приподняв брови и слегка округлив глаза. Он постоял так несколько секунд, затем отстранился и, на последок одарив Лорда Тьмы лукавой улыбкой, шагнул на середину сцены.

И люди, словно по щелчку пальцев, превращались в один организм, одновременно оборачиваясь к бледной фигуре на сцене, что опустила голову и совершенно не двигалась, из человека превращаясь в настоящую куклу. А Найтмер за тёмной шторой постепенно нырял в сладостное предвкушение, шагнул к выходу, чувствуя, как чёрная дыра внутри зловеще зарычала, предупреждая о надвигающемся кошмаре; и видел перед собой только спину парня. И вот он внезапно оказался прямо за спиной Лера, мог чувствовать запах его волос и как вздымаются плечи от ровного дыхания, а парень всё стоял не смея делать хоть какое-то движение. Он покорно ждал действий со стороны Найтмера и от этого у второго полностью перехватывало дыхание, ведь вся ситуация принадлежала ему так само, как и сам Киллер. Найт скользнул рукой по груди парня, плавно поднимался вверх к шее, чтобы в итоге аккуратно приподнять голову за линию челюсти, слегка наклоняя к себе.

— Танцуй и танцуй, моя куколка, — громкий шёпот раздался на весь зал.

Он опустил руку к чужой кисти, но так и не коснулся её, вместо этого остановился в нескольких сантиметрах от ладони и ловко ухватился за невидимую нить марионетки, на пробу тонкими пальцами дёрнул то вверх, то вниз, а Киллер повиновался мастерски следуя за чужими движениями. С этого момента он находился в полном распоряжении своего кукловода, который был волен водить Киллером куда угодно и как только пожелает. В ход пошла вторая рука, хватаясь за ниточку у лица парня, за нос отводя голову вбок... Дальше поворот руки, затем ноги, снова головы и опять руки. Движения ускорялись и усложнялись: Найтмер сгибал конечности, наклонял корпус, укладывал на холодный пол, а затем поднимал тело парня... Он ни разу не касался и даже не говорил с ним, Лер словно на перёд предугадывал его действия и повиновался им.

В конечном итоге, всё происходящее напоминало не управление простой куклы, вовсе нет, — это было достойно пугающего и одновременно завораживающего минуэта, когда кукловод был полностью увлечён лишь своим инструментом, своим творением.

Киллер искусно владел своим телом, чувствовал каждое своё движение и не знал что такое скованность. Найтмер был осведомлён об этом гораздо лучше кого бы там не было, ведь именно его воле тот подчинялся полностью. Он отдавался ему не только тут и сейчас, а ещё в сотне других театров и цирков; отдавался в замке, что звал домом, в обычной жизни, быту и постели... Лер принадлежал своему Лорду везде и всегда, а Найтмер был более чем доволен таким распорядком дел.

На заполненный зал, где собрался бомонд: веселиться и плакать, опускалась тягучая тьма, постепенно, но стремительно утаскивая в оковы страха и паники, а ниточки марионеточки всё тянулись, играя самый грустный спектакль. Лер танцевал и танцевал, пока ещё не разбежались люди... А ужас всё больше и больше топил зрителей: кто-то уже начинал задыхаться, кто-то просто онемел, а кого-то начинали хватать конвульсии. Найтмер ощущал это, когда возбуждение от предстоящего конца подбиралось всё ближе и ближе, но взгляд лазурных глаз всё так же был прикован к его марионетке.

Финальный оборот: рука Найтмера дёрнулась, легко делая из ниток на шее партнёра петлю, и Киллер упал на колени, пока руки его расслабленно пошатнувшись. Спектакль окончен: кукла запуталась в собственных нитях, умерев от удушья...

Кого-то в зале вырвало то ли от панического страха, то ли от восхищение, что пристало перед человеком на сцене... То ещё зрелище.

А в прочем, не имело значения, как именно веселился народ в данную минуту и какие именно загадки снова заполняли зал... Найтмеру было плевать на это, ведь прекрасно знал одну простую истину — в реальности марионетки никогда не умирают и продолжают играть в других спектаклях. И Киллер ещё не раз принесёт кормушку для его прожорливой чёрной дыры.

— Я ведь выполнил условие? — прохрипел Лер и повернулся к Найту, всё ещё сидя на полу, и только сейчас второй заметил как беспощадно металась его душа.

— Даже больше чем, куколка, — слишком мило для себя улыбнулся Лорд Тьмы, впервые за весь акт касаясь щеки парня.

Киллер повёлся за столь нежным касанием, в ожидании глядя на парня. Ему становилось тесно и неуютно: мозг настойчиво требовал адреналина, хотелось убить всех тех человечешек, что извивались от галлюцинаций и страха. Хоть и убийства вызывали в нём чуть меньшее удовольствие, чем переживание дикого ужаса — этого хотелось всё равно не меньше.

А Найтмер всё смотрел то в глаза своего фаворита, то на его беспокойную душу, совершенно ничего не делая.

— Ты зачаровал их, Лер, — начал объяснять он спустя несколько секунд, что тянулись для Киллера как вечность. — Но, видишь ли, — он невинно развёл руками, — мне всё ещё не до конца хочется отплатить тебе...

Спектакль был окончен, но новая игра для Найтмера только начиналась.

— Что?.. Но, босс, я...

— Какая жалость, — перебил его Найтмер, с упоением наблюдая за тем как растерянно кривилось лицо парня. — Видимо, тебе придётся заставить меня сжалиться над тобой...

До чего прекрасная картина предстала перед его глазами. Киллер, как настоящий пай мальчик, выполнил все его приказы, и даже сейчас продолжал сидеть у его ног, смотря с таким сильным обожанием, лишь бы получить того, что так сильно хотел. И Найтмер бы дал всё, что тот пожелает, но играть с таким Лером — сплошное удовольствие, от того он и тянул время, ведь награда, в таком случае, выдалась бы куда слаще...

— Босс... прошу, — он хлопнул глазами и руками схватился за край чужой одежды, всем своим видом показывая, как сильно он желал награды. — Я прошу тебя...

Но Найтмер молчал, лишь довольно смотрел сверху вниз: всё шло именно так, как он того хотел.

— Найтмер, пожалуйста...

О Боже.

Лорд Тьмы почувствовал себя так, словно к нему со спины подобрался сам дьявол, подставляя дуло пистолета к затылку, и спустил курок, вмиг пронзив всё его тело сразу всеми пулями из магазина. И Найтмеру хотелось чтобы спусковой крючок спускался как можно чаще — вечность и даже больше. Всё в моменте потеряло свою значимость, важно было только его имя, произнесённое из уст Лера. Тот никогда прежде не звал его по имени... Ни разу за несколько лет их партнёрства он не смел произносить его имени, так что формальное «босс» стало делом привычки, которое устраивало их двоих. Но до чего же сладостно звучало это хриплое «Найтмер» произнесённое в моменте... Момент должен был продлиться дольше. Хотелось ещё.

— Как ты меня назвал? — парень наклонился ближе и безумно заглянул в глаза Лера.

Киллер сглотнул вязкую слюну, боясь пошевелиться, пока слова застряли в горле. Он попусту не знал, что ожидать, ведь сейчас он сделал то, что было для него в новинку.

— Скажи... — ладонь соскользнула с щеки к затылку, зарываясь в волосы и рывком оттягивая их назад, вызывая у парня приглушённый стон, что эхом разлетелся по всему помещению. — Назови имя...

— Найтмер... — затуманенный взгляд устремился в лазурные омуты, а пальцы царапали предплечье сквозь одежду. — Найтмер, умоляю...

Изумительно... Киллер продолжал поражать Найта, открывал что не есть настоящий ящик пандоры, каждый раз кидая второго в новый ураган из неведомых ранее чувств, мыслей и эмоций...

Как одно единственное имя, обычный набор букв, произнесённый этим пареньком, так беспощадно прервал подачу кислорода?..

— Убей их всех.

И Леру не нужно было другого толчка к действию, только коварный приказ, сопровождающийся глубоким зрительным контактом... Парень почти моментально встал на ноги, слегка пошатнулся, вытаскивая складной нож из кармана брюк, и окинул взглядом весь зал, ища того, кто открыл бы его кровавую награду.

А Найтмер уселся на пол, внимательно наблюдая за тем, как Киллер стремительно терял контроль, уходя в полное безумие. Видел, как он сорвался с места, метался из стороны в сторону, телепортируясь от одного угла к другому, быстро перерезая глотки людей, и пачкал жабо и рюши рубашки красными пятнами... По лицу стекала чёрная субстанция, не оставляя от белоснежного грима и следа, а душа переходила в безумную стадию так быстро, что уже через минуту кольца сливались одно с другим, превращаясь в кровавое кубло. Зло затопило весь зал, проникало в каждый угол, а вместе с ним в тело Найтмера, сводя конечности в тягучей неге...

Что ж... Игра даже превысила его ожидания.

Спустя несколько минут Киллер возник за спиной Лорда Тьмы, со звоном роняя нож на пол, и сделал к нему робкий шаг, со спины обвивая его шею, носом утыкаясь в её изгиб... От него пахло кровью и чужим ужасом, а грудь ощутимо сильно вздымалась, касаясь спины Найтмера, пока руки прижимали к себе вплотную. Найт улыбнулся такому порыву, поворачивая голову, натыкаясь прямиком в макушку Лера.

— Ты хорошо постарался, куколка... Я восхищён.

— Я хочу домой... Отведи меня домой...

Чёрная вуаль опустилась на просторную комнату, погружая ту во мрак ночи, а тёмные щупальца вылазили из под пола, утаскивая тела в гнилую пустоту... Два силуэта на сцене расстворились в чёрном дыму, не оставляя после себя и следа.

Опустился занавес, а вместе с ним и опустилась спокойная и многозначительная тишина...

***