Под парами.

Микки уставился на пустой экран компьютера перед собой, желая, чтобы у него появилась идея… любая ёбаная идея, которая была бы хоть отдалённо сносной. У него имелся небольшой список ждущих своего часа тем, но ни одна из них не казалась подходящей. Однако главной проблемой была острая боль, исходившая из глубины его разбитой челюсти. Он не мог сосредоточиться ни на чём другом из-за непрекращающейся пульсации. Надо было просто оставить эту чёртову бабушку у поезда на станции метро, чтобы та приняла свою судьбу, будучи очевидной мишенью карманника. В конце концов, она уже достаточно пожила на своём веку, чтобы понимать почём фунт лиха. Но нет, по-видимому, Микки блядский Милкович теперь заделался каким-то добрым самаритянином, парнем системы «герой среди нас».

Он просто оказался не в том месте и не в то время, стоя слишком близко к попытке кражи кошелька каким-то мудаком, у которого даже оружия при себе не имелось. Тот сбил бедную старушку с ног и в результате повредил ей бедро, поэтому Микки отреагировал инстинктивно, шагнув вперёд, чтобы хорошенько зарядить парню прямо в глаз. Воришка отшатнулся, но тут же восстановил равновесие и выпрямился перед Микки. Главная ошибка Микки заключалась в попытке среагировать на правый хук, тогда как подонок оказался проклятым левшой. Вот так Микки заработал сильный удар в челюсть и упал на грязную землю платформы, схватившись за лицо. Но старушенция осталась относительно целой, а её сумочка осталась при ней. Несостоявшийся воришка сбежал несолоно хлебавши.

И вот теперь, пару дней спустя, челюсть болела сильнее, чем когда-либо, и он был близок к тому, чтобы не уложиться в срок, впервые с тех пор, как занялся писательством профессионально, потому что, блядь, был не способен соображать в настолько подавленном состоянии.

Он громко вздохнул от досады и снова схватил пакет со льдом, прижимая к чувствительной щеке. Это был один из тех старомодных резиновых мешочков для льда с хлопчатобумажным внешним слоем, которые наполняют кубиками из лотка и закрывают крышкой — одна из немногих вещей, доставшихся Микки от матери. Уродливая медицинская зелёная ткань выцвела и покрылась пятнами и теперь являла собой некое извращённое свидетельство того, что за долгие годы она прикладывалась к всевозможным опухшим частям тела, успокаивая повреждения, с которыми он, братья и сестра имели дело на протяжении многих лет. В те времена в кухонном шкафу хранилось несколько таких штук, и в любой момент времени в морозильнике было напихано не меньше десятка пластиковых лотков со льдом.

Чёрт, Микки, наверное, должен просто сжечь эту штуку.

Он протянул руку и с силой захлопнул ноутбук, откинулся на спинку стула, запрокинул голову и закрыл глаза, пока холод работал, чтобы противостоять постоянной пульсации нервных окончаний, вызывающей метафорический огонь на одной стороне его лица.

Придётся тащить свою задницу к какому-нибудь жуткому дантисту, чтобы тот залечил эту херню. Ведь во рту что-то явно было не так. Он слишком боялся вида крови, чтобы самому по-настоящему осмотреть рану изнутри.

И чертовски ненавидел дантистов.

Микки всю ночь ворочался с боку на бок, корчась от боли. Когда он испытывал недомогания подобного рода, у него появлялись кратковременные приступы жажды домашнего очага, которых не случалось в обычных обстоятельствах. Почувствовав себя ужасно и совершенно беспомощно, он снова захотел, чтобы кто-нибудь позаботился о нём. Его мама делала это для него, когда он был маленьким, до того, как её не стало. Когда-то у него был бойфренд, который ухаживал за ним после нескольких тяжелых вирусных инфекций типа гриппа и подобного. Было круто просто попросить что-то и получить это только потому, что ты немного более уязвим, чем обычно… как бесплатный пропуск, чтобы тебя баловали и угождали, потому что никто не ожидал, что ты хоть пальцем пошевелишь самостоятельно. Ты можешь ныть и жаловаться, и спать весь день, а потом просыпаться и получать горячий суп и Гаторейд.

Но Микки не мог позволить себе такой роскоши. Он был одиноким взрослым мужчиной, и ему приходилось постоянно заботиться о себе самому. Он не мог просто взять и передать бразды правления, когда дела шли плохо. Как только часы пробили восемь утра, он позвонил в свою страховую компанию и получил список стоматологов, к которым мог обратиться. Он записался на первое же свободное время и потащил задницу в душ, чтобы подготовиться к дерьму, к которому не был готов никоим образом.

То, к чему он также оказался не готов, оказалось дантистом, мало того, что совершенно не жутким и даже не вызывающим мандража, но и неопровержимо дьявольски сексуальным.

— Милкович? — спросил кто-то, входя в смотровую, и при виде врача брови Микки удивлённо поползли вверх.

Этот грёбаный парень никак не мог быть дантистом. Его следовало поднять на смех прямо в стоматологической академии, или где бы он там ни учился, просто из принципа. Он весь состоял из длинных конечностей и крепких мускулов, различимых под белым медицинским халатом, и больше всего — из огненно-оранжевых волос, обрамляющих бесспорно красивое лицо. Но пуще прочего смущало то, что он выглядел очень молодо.

— Да? — засомневался Микки.

— Я доктор Галлагер, — представился красавчик, улыбаясь и присаживаясь на один из этих металлических стульев на колёсиках, — но вы можете звать меня Йен. Затем он протянул свою большую руку для рукопожатия.

— Сколько тебе лет, чёрт возьми? — спросил Микки, нерешительно принимая эту формальность.

Йен усмехнулся, отпуская его руку.

— Мне двадцать восемь. Вас это устраивает?

Микки пожал плечами, но всё ещё выглядел встревоженным.

— Никогда раньше не был у врача, который был бы моложе меня. Как-то странно. У тебя достаточно опыта, чтобы копаться у меня во рту? Мне пиздец больно, и я априори не люблю, когда мне в рот что-то суют.

Парень снова широко улыбнулся и изогнул бровь.

— Запомню на будущее.

Микки почувствовал прилив жара, когда до него дошёл двойной смысл ответа Йена. Чёрт возьми, неужели этот горячий молодой дантист только что выдал гейскую секс-шутку?

Однако, прежде чем Микки успел отреагировать, Йен снова заговорил:

— Значит… у вас острая зубная боль после сильного удара в челюсть? — спросил он, изучая карту.

— Да, пожалуй.

— Как долго болит?

— Это случилось пару дней назад, и вчера вечером боль стала очень интенсивной. Спалось неважно.

Йен поднял глаза и отложил карту в сторону, придвинувшись ближе к Микки. Протянул руку, словно хотел схватить его за подбородок, но Микки вздрогнул и отстранился.

— Я просто хотел сначала взглянуть на синяк на вашей челюсти. Вы действительно так боитесь оральных манипуляций?

— Я имел в виду, что мне просто не нравятся раны во рту или сама мысль о ранах во рту. Я не фанат подобных ужастиков про зубы, понимаешь?

— Ладно. Ну, сначала мне просто нужно заглянуть в ваш рот и попытаться выяснить, что вызывает всю эту боль, а потом мы можем подумать о возможных вариантах операции.

— Операции?! — почти завопил Микки, широко раскрыв глаза, отчего те стали похожи на блюдца. — Что, чёрт возьми, ты подразумеваешь под операцией?

— Расслабьтесь, Микки. Я ничего не смогу сказать, пока не взгляну, и тогда мы для начала обсудим это, хорошо?

Господи, теперь Горячий Дантист вынужден говорить с Микки снисходительно, как с маленьким ребёнком, потому что Микки даже не способен держать себя в руках, чтобы обсуждать такие вещи, как иглы и скальпели в грёбаном рту.

— Ты не должен нянчиться со мной, хорошо? У меня просто есть небольшая… фобия, полагаю.

— Ваш страх — обычное дело, уверяю. Я сделаю всё, что смогу, чтобы вам было удобно, хорошо? — Стоматолог помолчал. — На самом деле, думаю, что будет лучше, если мы дадим вам небольшую дозу закиси азота. Всё, что я сделаю, это успокою вас, чтобы начать осмотр, и тогда, если нам нужно будет принять какие-то дальнейшие решения, вы не будете так паниковать, ладно?

— Ты имеешь в виду этот веселящий газ?

— Да, именно это я и имел в виду, — подтвердил Йен.

Микки бросил на него ещё один скептический взгляд.

— Тебе лучше не пытаться воспользоваться мной или ещё какое дерьмо, — предупредил он.

Йен снова захихикал и покачал головой.

— Могу заверить, что ассистент всё это время будет находиться рядом со мной. — Он поднялся со стула. — Посидите спокойно несколько минут, а я скоро вернусь.

Микки проводил его взглядом и шумно выдохнул, нервишки всё ещё пошаливали, его накрывало словно волнами. Он не знал, помогает или мешает беспокойству нелепая симпатия, возникшая у него к доктору в разгар неотложной медицинской помощи. Какое глупое время, чтобы увлечься, так ещё и человеком, ответственным за его лечение, ни больше ни меньше. В того, кто собирается использовать острые предметы, проникая ими в его плоть. Фу. Он, наверное, грёбаный садист.

Микки сидел, нервно постукивая ногой по стулу, теребя губу и потирая её большим пальцем, ожидая в страхе, что дверь снова откроется, но в то же время желая покончить со всем этим поскорее.

Прошло около десяти минут прежде чем Йен появился снова, сопровождаемый миниатюрной блондинкой, которая смотрелась примерно на тот же возраст, что и сам дантист.

— Это Карен, — представил её Йен. — Она будет ассистировать мне.

Карен слегка улыбнулась и начала расставлять инструменты рядом с ним, пока Йен готовил смешно выглядящую чёрную маску, через которую Микки накачают газом, нужным, чтобы он утихомирился и не откусил пальцы чуваку только за то, что тот делает свою работу.

— Просто расслабьтесь, — успокаивал Йен, опуская маску и глядя в испуганные глаза Микки с пугающей безмятежностью. — Дышите нормально. Не вдыхайте слишком глубоко. Вот и всё. Спокойно и естественно. Вдох-выдох. Я помогу вам почувствовать себя лучше, хорошо?

Микки энергично кивнул, не отрывая взгляда от зелёных глаз над собой, и Йен улыбнулся ещё шире под этим лазерным прицельным взглядом.

К тому времени, когда маска была снята, Микки чувствовал себя как в тумане и немного расплавленным, будто укоренился в большом чёрном кресле под собой, но в то же время лёгким как пёрышко. Он не мог вспомнить, почему ему раньше было так страшно.

— Ладно, — сказал Йен, — откройте пошире.

Микки был в состоянии следовать указаниям, пока Йен изучал его задние коренные зубы с правой стороны. Быстро выяснилось, что проблема заключалась в зубе мудрости, выросшем так, что прорвал поверхность десны, и положение усугубилось ударом до такой степени, что зуб треснул. Короче говоря, нужно будет удалить повреждённый зуб, и для этого Йен применит местную анестезию.

— Вы тут с кем-то, кто сможет отвезти вас домой? — спросил Йен.

— Нет, я один. Доеду на такси.

— Хорошо, мы могли бы вызвать вам такси в крайнем случае, но скорее всего вы будете не совсем в сознании бо́льшую часть дня. Есть ли кто-нибудь, кому вы можете позвонить и попросить помочь? К вечеру вы уже должны прийти в норму. Оставаться с кем-то рядом до тех пор — вероятно, лучшее решение.

Микки вздохнул, но не стал сопротивляться. Он не мог рассердиться или отреагировать так, как хотел, но даже не был расстроен из-за этого — странное чувство.

— Наверное, моя сестра, — наконец ответил он, — Мэнди. Надеюсь, она не на работе.

— Хотите, Карен попытается связаться с ней?

— Э-э, да. Мой сотовый вон там, — сказал он, указывая на стойку, на которой оставил его раньше.

Карен протянула ему телефон, Микки, пролистав список контактов и выбрав Мэнди, передал гаджет обратно.

— Она, вероятно, поприветствует тебя матами, думая, что это я. Просто не обращай внимания, — предупредил он, пожимая плечами.

Они договорились, что Мэнди приедет как можно скорее. И Карен заверила её, что раз уж Микки в любом случае придётся остаться на некоторое время для восстановления после процедуры, то он в состоянии подождать в послеоперационной палате до её приезда.

Микки на удивление спокойно отреагировал на Йена, подошедшего к нему со шприцем, и просто почувствовал странное острое покалывание, когда игла погрузилась в десну у больного зуба.

После этого всё вроде как почернело.

✙✙✙

Вздрогнув, Микки проснулся, застонал и потянулся к своей челюсти. Чёрт, ощущалось это странно… всё ещё чувствовалось онемение, но в остальном не столько болезненно, сколько просто… пусто. Он медленно моргнул и потёр костяшками пальцев закисшие после сна глаза. Перед глазами по-прежнему плыло.

Как, чёрт возьми, он оказался в своей постели? Он даже не помнил, как вернулся в квартиру. Снаружи ещё было светло, судя по лучам света, пробивавшимся из-за занавески на маленьком окошке в углу. Может быть, он был настолько не в себе, что забыл, как ехал в такси домой от дантиста?

Словно ответным сигналом на мысли из кухни послышались лязг и резкое «блядь!». Микки закрыл глаза. Точно. Мэнди.

Он ещё немного полежал, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями, потом выбрался из постели и, спотыкаясь, направился на звуки, издаваемые его беспомощной сестрой.

— Эй, — тихо сказал он, слегка кивнув головой и прислонившись к стойке.

— Привет, — отозвалась она с улыбкой, слишком широкой, на его взгляд. — Как ты себя чувствуешь?

— Даже не знаю. Как-то странно. В прострации.

— Голоден? Накупила тебе кучу мягкой еды. Просто не разогревай слишком сильно, а то это повлияет на свертываемость или ещё какое дерьмо. Я взяла твою карточку и положила её обратно в бумажник.

— На данный момент нет. Чувствую себя слишком отвратительно.

— Взяла лимонно-лаймовый Гаторейд, который мама покупала тебе, когда ты болел, — предложила Мэнди.

— Да, давай.

Мэнди налила ему стакан и последовала за братом в гостиную, где тот рухнул на диван и протянул руку за неоновым спортивным напитком. Мэнди закатила глаза и передала его ему.

— Уже почти пора принимать первую обезболивающую таблетку. Еще пара часов. Я заодно и лекарства купила по твоему рецепту.

— Чёрт возьми, Мэнди. Спасибо за помощь. Извини, что вынужден был позвонить тебе в последнюю минуту. Тебе пришлось отпрашиваться с работы?

— Не-а, не беспокойся об этом. Поменялась с напарницей, так что просто пойду позже. С тобой всё должно быть в порядке, но я могу прийти проведать завтра утром.

— Вот только не надо. Просто напиши мне, сучка.

— Ладно, нам нужно обсудить более важные вещи.

Сестра заговорщицки улыбнулась, но Микки-то понятия не имел, о чём она.

Он вопросительно поднял брови, ожидая продолжения.

— Алло? Доктор Секси-шмекси? Рыжеволосый хирург-стоматолог и мужчина твоей мечты?

Микки моргнул и вздохнул.

— Ты познакомилась с Галлагером?

Мэнди нахмурилась и прищурилась, всё ещё ухмыляясь.

— Что вообще ты помнишь?

Микки почувствовал, как его пробирает ледяной холод. Это не тот вопрос, который он хотел бы услышать прямо сейчас.

— Ничего? Я имею в виду, после той части, где он сказал, что мне нужно вырвать зуб. Дальше — как чёрная грёбаная дыра. Как если бы я был в пьяном угаре.

Теперь Мэнди была похожа на блядского Чеширского Кота: зубы сверкали, глаза озорно блестели.

— Ты ничего не помнишь? Типа… вообще?

— Какого хрена, Мэнди? Если я сделал что-то глупое, просто скажи мне. Не будь мерзкой сучкой.

— Ну, я о том, что кое-что знаю с чужих слов. Я не всё это застала.

— Всё это? Что ты имеешь в виду под всем этим?

Мэнди фыркнула и уставилась в пол, слегка поигрывая ногой, тяня время.

— Ну, я имею в виду, ты признаёшь, что док супергоряч?

— Да, — подтвердил Микки, пожимая плечами.

— Ну, вот об этом ты ему и сказал. В основном. И ещё кое-что.

Микки вдруг стало жарко от нахлынувшей волны смущения. Он пожалел, что у него нет одеяла, в которое можно было бы завернуться с головой.

— На самом деле всё не так уж хреново, — попыталась уверить Мэнди, устраиваясь рядом с ним на диване. — Ты был накачан наркотиками и наговорил доку какой-то неуместной чуши. Ну и что. Уверена, ему такое всё время говорят.

— И что, блядь, я ещё наговорил, Мэнди? Ты не можешь просто замять это. Я как-нибудь выясню.

— Э-э-э, ну… думаю, ты слишком много внимания уделял его рукам. Так что, знаешь, ты как бы размышлял, какие у него большие руки…

Микки громко застонал и взял подушку, чтобы уткнуться в неё лицом.

— Да, ты понял, — заключила она.

— Я спросил, большой ли у него член, да? — задал он вопрос прямо, голосом, частично приглушённым подушкой, в которую всё ещё утыкался лицом.

— Ага, — подтвердила Мэнди, заметно выделяя «г» для выразительности.

— Проклятье, заебись дерьмище, — ответил он.

— Знаю, — вздохнула сестра и в знак солидарности похлопала его по руке.

Микки опустил подушку и осмелился посмотреть ей в глаза.

— Это действительно было самое худшее, что я сказал?

— Думаю, что да. То есть… Ну… — её голос становился всё более и более высоким, когда она пыталась выдавить из себя ответ.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной! — воскликнул Микки.

— Ты вроде как сказал, что не против пососать его, — наконец призналась Мэнди.

— Я СКАЗАЛ, ЧТО ХОЧУ ОТСОСАТЬ У НЕГО!? — голос Микки стал пронзительно громким.

— Думаю, если бы вы встретились в клубе или ещё где-нибудь, это было бы совершенно нормальным поведением. «Эй, ты выглядишь так, будто у тебя большой член, можно я тебе отсосу?» А потом вы типа идёте в туалет или в переулок, или ещё куда.

— Мэнди! Мы говорим о моём дантисте. В стоматологическом кабинете. Не в ёбаном клубе. Это, блядь, небо и земля!

— Ладно, я знаю, господи, успокойся! С каких это пор тебя волнует, что люди думают о тебе? Он знает, что ты ёбу дал, но не похоже, что его это парило.

— Я просто... Это не…

— Погоди-ка, он тебе нравится?

— Я его не знаю, Мэнди. Мы поговорили о том, как я заработал удар в челюсть и как я боюсь того, что он собирался сделать со мной своими орудиями для оральных пыток, а потом он накачал меня кучей наркотиков, безвозвратно изменил часть моего тела, а я неловко приударил за ним, и даже не помню этого. Какая замечательная история знакомства!

Мэнди ахнула и снова широко улыбнулась.

— Он тебе действительно нравится! Ты хочешь его! Ты немного выставил себя дураком и не можешь смириться, потому что без умааа от него!

— Заткнись нахуй, Мэнди! Только усугубляешь моё состояние. Ты не можешь просто так встречаться со своим врачом. Кроме того, парень, который так выглядит, при всём при том ещё и доктор? Вероятно, у него дома есть муженёк.

— Так ты точно знаешь, что он гей? — спросила она.

— Абсолютно уверен. Уловил флюиды. Он отпустил такую шутку, что всё стало совершенно очевидно.

— Хорошо, допустим, всё пройдет гладко и у тебя не будет никаких осложнений после процедуры. Разве ты не можешь просто пойти к другому дантисту? Я имею в виду, он вообще был твоим дантистом раньше? Он не обязательно должен быть твоим врачом, и тогда вы с ним могли бы встречаться.

Микки закатил глаза.

— Мне нравится, что ты уже свела меня с этим парнем просто потому, что я сказал, что могу быть заинтересован.

— Ага, ну, давненько я не видела, чтобы ты интересовался кем-то, ясно? Не будь слабаком только лишь из-за одной маленькой неудачи. Скажем, нет у него дома мужа? Это пятидесятипроцентная вероятность, так?

— Какого хрена, Мэнди? Просто оставь это.

Она смотрела на него некоторое время, хмурясь всё сильнее и сильнее, но наконец отвернулась.

— Как скажешь, говнюк, мне скоро уходить. Тебе нужно что-нибудь ещё, пока я тут? Это твой единственный день, пользуйся моей добротой.

— Э-э, ага. Не могла бы ты сделать кучу того быстрорастворимого картофельного пюре, что купила, и оставить его для меня? Я поем немного позже, а остальное оставлю на потом.

— Конечно. Ещё я принесла немного сыра и сметаны. — Она улыбнулась.

— Спасибо, стерва.

Она показала ему фак, направляясь на кухню.

✙✙✙

После рассказанного сестрой о его поведении в отношении Йена, даже на следующий день Микки не смог избавиться от абсолютного смущения. Мелькнула мысль позвонить в офис, попытаться выловить доктора и по-быстрому выпалить извинения, но обычно в подобных ситуациях личное столкновение с людьми его утомляло, и, будучи писателем, Микки решил связаться с Йеном по электронной почте. Необходимая контактная информация имелась прямо на визитке.

•-•-•-•

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Доктор Галлагер,

Это невероятно неловкое электронное письмо, но я лишь хотел сказать, что моя сестра выборочно поведала мне о нескольких основных вещах, что я наговорил вчера, когда был не в себе, и я хотел попросить прощения. Я ничего не помню с момента, как согласился на удаление зуба. Как бы там ни было, представьте себе мое унижение. Спасибо, что оказали мне помощь. Я уже чувствую облегчение, даже несмотря на боль. Хотя и таблетки помогают.

Всего хорошего,

Микки Милкович

•-•-•-•

Прошло несколько часов, прежде чем Микки наконец увидел уведомление, которого так долго ждал. Он кликнул по письму, открывая его на экране ноутбука.

•-•-•-•

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Мистер Милкович,

Не нужно извинений. Я не держу на вас зла. Тут не о чём беспокоиться и нечего смущаться. Однако, к сожалению, вынужден сообщить вам, что больше не могу видеть вас в качестве пациента…

•-•-•-•

Микки уставился на экран перед собой, читая и перечитывая короткое сообщение снова и снова, всё больше и больше сбиваясь с толку финальной строчкой, которая каким-то образом умудрилась сойти на нет, но в то же время была резкой. Что это вообще за хуйня с многоточием? Значит ли это, что будет продолжение? Его что, прервали, но он всё равно отослал письмо? Какого хрена на самом деле?

Прошёл ещё час и всё изменилось. Микки разгадывал кроссворд в приложении на своём компьютере, когда увидел ещё одно входящее сообщение от Горячего Дока.

•-•-•-•

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

…Не думаю, что это было бы профессионально.

•-•-•-•

Микки уставился на экран в состоянии полного замешательства. Это было бы непрофессионально. Видеть его в качестве пациента после того, как он предпринял одну крошечную незначительную попытку подката к доктору под воздействием препарата? Господи, что за напыщенный засранец. Или, может, у дока всё-таки имелась вторая половинка, и он не доверял себе, или ещё какое дерьмо. Микки открыл окошко ответа и начал выстукивать на клавиатуре то, что, как он надеялся, будет идеальным саркастическим ответом «пошёл ты», когда услышал очередное уведомление и увидел ещё одно сообщение.

•-•-•-•

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Итак, теперь, когда ты больше не мой пациент, и я отпустил тебя на попечение кого-то более подходящего, как насчёт того, чтобы позволить мне пригласить тебя куда-нибудь, когда твой рот должным образом заживёт?

С уважением,

Йен

•-•-•-•

Пока Микки ещё несколько раз просмотрел последнее послание, его рот слегка приоткрылся. Откуда, чёрт возьми, это взялось? Разулыбавшись, Микки не мог не почувствовать лёгкую дрожь возбуждения. Он немного подумал и подождал пару часов, прежде чем сдался и открыл почту для ответа.

•-•-•-•

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Не уверен, что таким образом ты полностью вышел из этического леса, док, но давай предположим, что я должен принять сомнительное предложение, которое ты отправил мне сегодня, используя официальную рабочую электронную почту… О чём мы тут говорим? Хочешь, чтобы я отсосал тебе только потому, что я сказал, что хочу этого? В этом всё дело?

Мик

•-•-•-•

На этот раз ему пришлось ждать ответа чуть больше получаса.

•-•-•-•

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Не хочу тебя огорчать, но захоти я получить отсос, это бы труда не составило. ;- )) Уверен, что ты меня понял. Ты и сам не кажешься мне святым. Но тебе не нужна причина, чтобы отказать мне.

Верно подмечено про официальную рабочую электронную почту. Мне придётся заставить брата подчистить это дерьмо. Вот мой номер: 773-555-4237. Напиши, если захочешь.

Йен

•-•-•-•

Микки подождал несколько часов, прежде чем внести номер в свой телефон и отправить сообщение. Он решил, что Йен уже давно должен был уйти с работы.

Микки: Я знаю, что на самом деле означает этот переход к текстовым сообщениям, ты в курсе?

Йен: И что же?

Микки: А то, что ты хочешь показать мне товар или попытаться заставить меня показать тебе товар, или и то и другое.

Йен: Ха-ха, хочешь сказать, я добиваюсь фоток члена?

Микки: Или предлагаешь.

Йен: Похоже, ты — тот, кто просит, Милкович.

Микки усмехнулся. Чёрт, может, он не так уж и плох во флирте. Он никогда в своей жизни не чувствовал, что получает удовольствие от подобного дерьма. Он помолчал, пытаясь сообразить, как лучше поступить. Не мог поверить в позитивное направление, в котором это уже двигалось. Телефон снова зазвонил.

Йен: Проси и получишь.

У Микки отвисла челюсть и чуть слюни не потекли от самой впечатляющей фотографии члена, которую ему когда-либо присылали. Словно из порноблога на Tumblr. Святое дерьмо, он был прав насчёт рук доктора и взаимосвязи их величины с его агрегатом. Член был длинный и толстый, тёмно-розовый, с большой соблазнительной веной, выступающей вдоль всей длины. Он был так твёрд, что казалось, вот-вот начнёт течь. Микки провёл языком по уголку рта.

Микки: Хрена с два это твой член. Ты просто издеваешься надо мной.

Прошло несколько минут, затем появилась ещё одна фотография. На этот раз Йен стоял перед зеркалом, широко и гордо ухмыляясь, будто втирал правду о размере своего члена прямо в лицо Микки. Он сжимал основание огромной рукой для пущего эффекта, а яйца плотно прижимались к промежности.

— Ублюдок, — дрожащим голосом выдохнул Микки.

Микки: И как я должен с таким тягаться, по-твоему?

Йен: Ха-ха, это не соревнование, Мик. Не надо ничему соответствовать. И показывать мне то, чего ты не хочешь показывать. Я лишь хотел ответить на твой вопрос. Исключительно информации ради. Никакого давления.

Микки: Знаю, ты думаешь, что ловок, но это не так.

Йен: Думаю, я довольно ловок на самом деле.

Микки: Тогда полагаю, что ты топ?

Йен: Это проблема?

Микки собрался было ответить, что это вовсе не проблема, но тут его осенило. На мгновение он рассмеялся про себя, потому что, чёрт возьми, он никогда не считал себя склонным к секстингу, но сейчас было самое подходящее время, чтобы поддаться моменту.

Он взял телефон в ванную и посмотрел на себя в зеркало, затем повернулся и стянул штаны с нижним бельём, позволив голой заднице выглянуть из-за пояса. У него были действительно красивые, округлые молочно-белые безупречные ягодицы. Он знал, что они были особенностью, сводящей мужчин с ума. Это вроде как его фишка.

Он нерешительно поднял камеру и попытался найти хороший угол, при котором задница выглядела бы наиболее сочной, и который, возможно, придал бы лицу несколько соблазнительное выражение. Фу, это было так глупо — вот так оглядываться через плечо и пытаться расслабить лицо, чтобы передать что-то еще, кроме «понятия не имею, какого хрена я делаю».

В конечном итоге он сделал около тридцати снимков, прежде чем, наконец, получил один, который счёл сносным. Спустя почти пятнадцать минут он отправил фотографию Йену.

Не прошло и минуты, как телефон громко зазвонил, заставив вздрогнуть.

— Да?

— Где, мать твою, ты живёшь? — раздался резкий голос на другом конце провода.

— Что тебя так взволновало, док? — поддразнил Микки.

— Скажи мне, — потребовал Йен, на этот раз более мягким тоном.

— Послушай, док, дело в том, что я даже не в состоянии воплотить эту фантазию в реальность прямо сейчас. У меня во рту большая дыра, если помнишь. Сегодня я тебе отсосать не смогу.

— Кто сказал, что ты сосешь мой член? С моим ртом всё в порядке. С твоим членом, полагаю, тоже?

Микки сглотнул и невольно испустил лёгкий вздох. Без лишних слов он выпалил адрес.

— Не волнуйся, — сказал Йен, прежде чем закончить разговор, — я хорошенько оттрахаю твою задницу, как только ты перестанешь принимать обезболивающие.

Связь оборвалась. Микки едва не умер.

Теперь ему оставалось только ждать.

•-•-•-•