Он даже не подумал, просто среагировал, едва увидел спину Йена в дверях студии художественного класса. Микки сразу понял, почему парень здесь и что делает, и красное застлало ему глаза. Красное не в хорошем смысле, не в том хорошем красном, который ассоциировался с Йеном и его чёртовыми дурацкими волосами. Нет. Это было нехорошо.

Микки схватил Йена за плечо и выдернул из двери обратно в коридор.

— Какого хуя ты здесь делаешь? — прорычал он сквозь стиснутые зубы.

— Зарабатываю сотню баксов, — пожал плечами рыжий. Стоит и, блядь, плечами пожимает.

Микки покачал головой.

— Плохой ход, Рыжий. Я думал, что пиздец как ясно дал понять…

— Не всё касается тебя, — оборвал его Йен. — Мне нужны деньги, а это быстрая сотня баксов.

Вот он снова проскальзывает под броню Микки, уменьшая давление, будучи грёбаной проблемой. Микки боролся с ухмылкой, но она просочилась, только чуть-чуть.

— Ты упрямый ублюдок, не так ли.

Йен ничего не ответил. Его щенячьи глаза и кривая челюсть всем своим видом выражали вызывающее «да, ну и что с того, если так», что поразило Микки прямо, сука, в сердце. Парню надо отдать должное, у него, блядь, есть яйца, раз он вытаскивал это дерьмо после того, как Микки ясно дал понять, что даже при всём его желании... всё равно ничего не получится.

Возможно, это была его ошибка — сознаться Йену, что не может получить, что хочет. Не может иметь Йена. Возможно, ему следовало надавить сильнее, возможно, следовало солгать. Но он не хотел лгать Йену, не мог.

Поэтому сейчас... Йен заходит так далеко, что становится проклятой обнажённой моделью для его класса? Да уж. Это действительно происходило. И должно было создать ещё бо́льшую проблему для Микки. Это типа окончательная отчаянная попытка или что-то в этом роде. «Вот он, блядь, я, во всей красе, в комнате, полной ёбаных незнакомцев». Микки никогда не смог бы сделать такое дерьмо.

— Боже, ты какой идиот, — пробормотал он, закатив глаза. — Так ты наконец-то показываешь товар, вот что это такое? Продемонстрируешь мне, что я теряю?

Рыжий ухмыльнулся, склонив голову к уху Микки, тот чувствовал тепло кожи, исходящее от щеки, но заставил себя не реагировать.

— Ты даже не представляешь, что теряешь.

Тон голоса низкий, дыхание обожгло кожу Микки.

Это тот самый низкий тон, который сопровождается синяками на бёдрах и рукой, обхватывающей горло. Микки сглотнул.

Он чувствовал, как кожа трепещет от дыхания Йена, чувствовал, как дрожь грозит пробежаться по позвоночнику. Микки задержал дыхание, прижал кулаки к бёдрам, пытаясь сосредоточиться.

Но потом рыжеволосый опустился немного ниже и вдохнул приятно и медленно, и господи ёбаный боже, почему это было так адски жарко? Откуда такая тактика? Йен оказался не только щенячьими глазками, ямочками на щеках и вечной неспособностью сохранять спокойствие. Это совершенно ясно. Монета, которой был Йен Галлагер, перевернулась, блядь, изменив всю игру.

— Ммм, ты хорошо пахнешь, Мик.

Ну вот опять. «Мик». Он выдохнул, заставляя себя ожесточиться, хотя в этот самый момент всё, чего он хотел, это затащить гигантского рыжеволосого засранца в ближайшую уборную и упасть перед ним на чёртовы колени.

— Увидимся там, — сказал Йен и вошёл в аудиторию.

Это будет настоящий ад.

Когда все остальные усаживались за мольберты, а Йен стягивал рубашку, Микки переступил порог. И слова действительно не смогли бы описать, насколько дьявольски красивым было тело Йена. Если его лицо было фатально опасным, то тело представляло прямую угрозу здоровью. Микки решил, что его ёбнет инсульт. Вся концепция спокойствия внутри Микки вылетела в трубу, хоть он и пытался держать лицо.

Йен был худощав и подтянут, и фигурист идеальным грёбаным образом, очевидно, поддерживал себя в хорошей форме. Господи, линии его бёдер, эти веснушки, то, как его джинсы просто свисали, его плечи и ключицы, и да, Микки пришлось себя остановить.

Йен ухмыльнулся ему. Микки покачал головой, высунув язык, чтобы облизать губы, и уселся за мольберт, стараясь не смотреть, как Йен снимает джинсы и боксеры.

Но дело-то ведь в том, что это художественный класс, и технически Микки должен хорошо рассмотреть объект рисования. У него такие мощные на вид ноги, и хотя Йен и прикрывал себя руками... Ну, это невозможно скрыть. Господи.

Микки знал, что поступает до хуя непрофессионально, он не должен представлять и прокручивать на повторе порносюжеты с Йеном (парень выглядел так, будто действительно мог поднять и швырнуть Микки, что было абсолютно в его интересах). И честно говоря, Микки не особо любитель большого размера, но... Йен нехило так упакован. Парень бы каждого превратил в любителя большого размера.

Их преподавательница, Джой, разместила Йена, заставив его присесть, свернувшись калачиком, мышцы задвигались, слегка напрягаясь под кожей.

Микки думал о том, чтобы написать Йена, но в последнюю минуту... рисунок показался более личным, руки были ближе к бумаге, очерчивая линию плеч и сгиб локтя. Да. Да, блядь.

── ⫷⫸ ──

Микки решил, что если Йен собирается играть грязно, то он тоже будет. Он стащил шапочку-бини рыжего, потому что это была единственная вещь, которую он мог прихватить незаметно для всех. Затем, пока Джой была занята разговором с другим студентом, он осмотрел её стол (женщина не имела понятия об организованности и просто оставила дерьмо на виду), увидел заявление Йена и запомнил его адрес.

Да, он выходил на новый уровень сталкерства, но пофиг. После сегодняшней не такой уж маленькой презентации Йена, игра, блядь, началась.

Микки постучал. Йен открыл, щеголяя только парой боксеров, выглядя так охуенно хорошо, что это даже отдалённо не было честным.

— Чёрт возьми, Микки! — Йен сложил руки на груди, уставившись широко раскрытыми глазами, будто был пиздец как шокирован тем, что Микки видит его одетым так неприлично. Забавно. Ещё бы грудь прикрыл, восклицая: «Ну надо же».

— Ты оставил это, — сказал Микки, протягивая чёрную шапочку.

— Спасибо. — Рыжий забрал её.

Их пальцы соприкоснулись, но Микки держал себя в руках, потому что должен был, не сводя глаз с лица Йена, заставляя себя не смотреть больше никуда. Йен выглядел смущённым, брови сведены к переносице.

— Ты сегодня хорошо поработал, — Микки слегка уклончиво пожал плечами.

— Спасибо. — Йен приподнял уголок рта. — Могу я увидеть, что у тебя получилось?

Микки облизнул губы, скрывая усмешку.

— Может быть.

— Не хочешь зайти выпить пива?

Когда вопрос был задан, в поведении Йена произошла заметная перемена.

Нет, это не должно было случиться так просто.

— Вероятно, это не очень хорошая идея, ты знаешь... у меня есть кое-какая фигня, о которой я должен позаботиться для своего бизнес-класса.

Йен кивнул, взгляд блуждал по лицу Микки и вниз по телу, и Микки внезапно пережил то, через что он заставлял проходить Йена всё это время. Шея сзади потеплела, когда рыжий смотрел так, будто мог видеть сквозь плоть до костей. Судя по взгляду, с таким же успехом Йен мог перегнуть Микки через спинку дивана.

Микки стиснул челюсти, когда Йен опустил руки и сделал шаг ближе, сократив расстояние между ними до нескольких дюймов. Но Микки не отступил, продолжая смотреть ему в глаза, держась собранно и игнорируя комок в груди.

Боже, хотя они и не касались друг друга, все равно это так... интимно и сексуально. Это новая территория для Микки: медленный ожог в животе, желание не только прикоснуться и попробовать каждую частичку кожи рыжего, но и просто... блядь... просто сплестись вместе и, боже, даже мысли об этом причиняли боль... лежать вместе, засыпать вместе, всё это дерьмо.

— Наверное, мне пора идти, — нехотя сказал Микки.

Он задался вопросом, не будет ли слишком прямолинейно просто упасть на колени прямо здесь, у входной двери Йена. Пожалуй, будет.

— Наверное, — выдохнул Йен, и тёплый поток воздуха скользнул по лицу Микки, он почувствовал привкус сигарет и кофе в дыхании Йена.

Намеренно или нет, но Йен слегка наклонился вперёд, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы Микки ощутил, как что-то прижалось к его бедру.

Он ухмыльнулся, опустив глаза прямо вниз, абсолютно наслаждаясь тем фактом, что Йен теряет всякое самообладание.

— Я пойду, чтобы ты мог позаботиться об этом.

Рыжий вздохнул, и его лицо быстро сравнялось по цвету с волосами.

А так ещё лучше.

— Знаешь что...

Микки наклонился вперёд, его нос упёрся в изгиб шеи Йена. Микки крепко сжал губы, чтобы не открыть рот и не ощутить вкус плоти. Вместо этого он отплатил Йену его же монетой и медленно вдохнул, вбирая в себя весь этот мыльный запах, поселившийся над тем, что Микки позже определит как просто Йен. Это заставило его рот наполниться слюной, влечение к Йену проснулось с новой силой. Когда Микки выдохнул, Йен заметно вздрогнул.

— Ммм, — промычал Микки, прежде чем уйти.

── ⫷⫸ ──

— Эй, ты будешь продолжать трахать рыжего глазами или заложишь эту восьмёрку? — ухмыльнулся Игги. Колин рассмеялся вместе с ним.

Всё тело Микки потеплело, но по какой-то долбаной причине он не смог скрыть собственной ухмылки.

— Да-да, пошли вы, ребята.

Он прицелился, пока братья смеялись, Игги потянулся, чтобы взъерошить волосы на затылке Микки, говоря что-то о том, как маленький Микки растёт. Серьёзно, на хуй их, они ни черта не знали.

— Всё в порядке, братан, мы тебя прикроем, — негромко сказал Колин.

Микки сделал выстрел, заложив восьмёрку и закончив этот раунд.

— Мне надо отлить.

Он мыл руки, когда дверь уборной открылась, Микки посмотрел в зеркало и увидел Йена. Не сводя глаз с рыжего, он выключил кран и потянулся к стопке бумажных полотенец, пытаясь определить, о чём мог думать Йен.

Воздух сгустился: Йен запер дверь. Ладно, значит, это происходит сейчас? Микки мог бы в это ввязаться. Его тело уже покалывало и горело. Не успел он опомниться, как Йен оказался рядом, прислонившись бедром к стойке, щенячьи глаза потемнели до волчьих, изучая лицо и тело Микки. Ни хуя себе, Микки не был уверен, как долго ещё сможет с этим справляться.

Затем Йен потянулся и взял руку Микки в свою, проводя большим пальцем по надписи FUCK. Прикосновение было мягким, терпеливым и изучающим. Микки глубоко вздохнул, внутри всё упало. Пальцы слегка сжались вокруг руки Йена, кожа у парня была прохладнее, чем его собственная, приятные ощущения на фоне естественного тепла Микки.

Он не привык, чтобы его так касались. Трахаться отчаянно и тайком? Да. Быть прижатым лицом к кирпичной стене? Да. Но такая мягкость — обжигающая нежность и ласка? Неизведанная территория.

Это что-то сделало с ним, с его сердцем. Ощущение трепета возвращало его к осознанию, что он не мог просто потрахаться с рыжим и покончить с этим. С ним, блядь, так не получится. Всё обрушилось на Микки лавиной. Отношения — хуже, чем трахаться. И, к сожалению, Микки хотел большего, чем просто трахаться, когда дело касалось Йена, хотя и не мог иметь этого.

Йен наклонился вперёд, чтобы поцеловать его. Микки отвернулся и закрыл глаза. Он хотел ему позволить, но не мог. Это было уже слишком. Всё равно, что отдать душу за возможность почувствовать губы Йена на своих губах. Микки на самом деле не целовался — по крайней мере, не в губы. Это всё усложняло, и он не был уверен, что сможет позволить себе упасть именно в эту кроличью нору прямо сейчас.

— Я не... — прошептал Микки, резко выдохнув, не зная, как объяснить.

— Всё в порядке, — прошептал Йен в ответ.

Микки ему поверил.

Микки почувствовал прикосновение губ к своей шее, и был уверен, что ему конец прямо здесь и сейчас. Йен вдохнул его запах, сильнее прижавшись губами, Микки подался к нему, приоткрыв губы, когда рот Йена скользнул к самому его уху.

Он крепче стиснул руку Йена, желая, чтобы рыжий прижался к спине, к заднице, толкая его к стойке, спуская его джинсы и нижнее бельё, полностью овладевая им. Блядь, это было настолько вне его контроля, что Микки даже не был уверен, сможет ли сопротивляться, если Йен захочет трахаться прямо сию секунду.

— Я позволю тебе вернуться к братьям, — прошептал Йен прямо в кожу, высвобождая свои пальцы из хватки. Этот высокий парень ухмыльнулся, поймав в зеркале взгляд Микки. — До встречи, Мик.

Как только Йен вышел из уборной, Микки заперся в кабинке, стянув джинсы и нижнее бельё до середины бёдер. Он щедро сплюнул в ладонь и обернул пальцы вокруг себя, сильно дёргая и сжимая, прикусив нижнюю губу, чтобы не издать ни звука.

── ⫷⫸ ──

Наверное, это самая глупая вещь, которую Микки когда-либо делал. Но вот он здесь, несёт два долбаных коричневых бумажных пакета в библиотеку и направляется прямо к Йену, который всё ещё пялится в книгу перед собой. Он сидит там уже около часа.

Микки провёл в библиотеке бо́льшую часть дня, пытаясь сосредоточиться на дерьме для своих занятий по финансам. Однако его сосредоточенность была нарушена, когда вошёл Йен. И хотя рыжий не видел Микки, Микки его видел и не мог перестать думать о его губах на своей коже. Поэтому первым побуждением было... угостить его обедом? Тогда это обретало смысл.

Он старался не думать о глубоких причинах, по которым сделал, что сделал, но не мог отбросить мысли, что, возможно, это был его способ дать Йену маленький кусочек того, чего тот хотел. И это стало подсказкой к действиям. Но что толку от голоса разума, когда ваше влечение явно одерживает победу над вашим инстинктом выживания?

Он бросил один из пакетов прямо перед лицом Йена и устроился на стуле напротив. Порылся в своём пакете, пока не нашёл картошку фри и не сунул её в рот, наблюдая, как Йен смотрит на него в полном замешательстве.

— Ты принёс мне обед? — Йен приподнял бровь, глядя на него.

— Пошёл ты, вот что я тебе принёс, — Микки закатил глаза. — Мэнди должна была встретиться со мной, но так и не появилась. Надеюсь, ты любишь солёные огурцы.

Конечно, это была ложь. Мэнди не ела чизбургеры. Она не ела мяса. И хотя Микки не хотел лгать Йену, это не считается. Кроме того, он категорически отказывался доставить Йену это грёбаное удовольствие.

— Откуда ты узнал, что я здесь? — спросил Йен.

Он засунул в рот пригоршню картошки фри и издал хрюкающий звук, как будто сдерживал стон.

— Я здесь уже некоторое время.

Йен улыбнулся ему, прежде чем откусить кусочек чизбургера, и тихо поблагодарил:

— Спасибо.

Это не свидание. У Йена был тот самый взгляд, будто это свидание, но это не свидание. Просто один чувак купил другому гамбургер и солгал о причине, с полным осознанием, что они оба хотят друг друга сотней различных способов. Но опять же, это не свидание. Идите вы на хуй.

— Что изучаешь? — спросил Микки, почёсывая шею сбоку.

С рыжим что-то произошло. Он просто замер, не сводя глаз с Микки, наполовину поднеся картошку к открытому рту. Его лицо покраснело, дыхание немного сбилось, глаза широко распахнулись, будто он был... ох. Микки заставил себя не улыбаться. Вот оно что. Йен снова утратил самообладание.

— Эй, — Микки помахал рукой перед его лицом, — ты в порядке, чувак? Тебя сейчас грёбаный инсульт хватит или что-то в этом роде?

Йен немного подпрыгнул, но быстро взял себя в руки.

— Литература эпохи Возрождения, — пробормотал он, отправляя жареную картошку в рот.

Микки медленно улыбнулся взволнованному рыжему. Обычно парни, не способные держать себя в руках, раздражали, но в случае с Йеном это было просто смущающе сексуально. Часть Микки ценила моменты несдержанности Йена, потому это говорило о том, что рыжий хочет его, отвлекается на него. Странно, в некотором смысле почти неправильно, что Микки это нравилось.

— Я почти дорисовал тебя.

— Я думал, ты уже закончил.

— Не-а, — пожал он плечами. Остались последние штрихи.

— Тебе... нужно, чтобы я попозировал для тебя, чтобы ты мог закончить? — осторожно спросил Йен.

Микки прикусил щёку изнутри и покачал головой.

— У меня эта, эм… — Он постучал пальцем по виску. — Эта чёртова фотографическая память. Достаточно взглянуть на что-либо пару раз, и я могу, ну ты знаешь... запомнить каждую деталь.

Он немного растянул последние три слова, давая Йену понять, что именно говорит: «Приятель, я знаю тебя так, как никто никогда не знал тебя раньше. В любой момент, когда бы я, блядь, ни захотел, ты здесь, в моей голове».

Он не ожидал, что его тело отреагирует на собственные мысли, но это произошло. Потому что образ Йена, стоящего с голым задом, эти линии его тела, тонус мышц... Микки всё это знал. Он возвращался к этому образу гораздо чаще, чем ему хотелось бы признать.

— Неужели? — спросил Йен.

Каждый. Дюйм. Микки кивнул.

— Ага.

— Это э-э... — Йен замолчал, нервно хихикнув.

— Это здорово, — закончил за него Микки, стараясь говорить тихо.

— Да?

Он кивнул.

— Это правда здорово.

— Значит, тебе нравится иметь эту... фотографическую память? — уточнил Йен, сдержанности и след простыл, и проклятый голод Микки по этому парню жил фактом, что Йен практически спросил, вспоминает ли Микки его тело.

Микки сохранял лицо абсолютно безучастным, немного наклонившись вперед, положив локти на стол.

— Пригодилось.

— Ещё бы.

Йен был так далек от снижения градуса беседы, открыто смотря на рот Микки. Поэтому со вкусом и очень медленно, специально для Йена, Микки облизал губы. Его собственное тело разгорячилось от возбуждения, пришлось думать о футболе, чтобы успокоиться.

Пока Йен держал руки на столе, Микки хорошенько рассмотрел их, делая мысленные снимки, сохраняя кадры на потом, не заботясь о том, насколько был очевиден.

— Пожалуй, мне пора идти. У меня занятия через пятнадцать минут.

Йен кивнул, в уголке его рта осталась крошечная капля кетчупа.

Микки не планировал вести себя опрометчиво, но всё же встал со стула и подошёл к Йену. Протянул руку и прижал большой палец к уголку его губ.

— Тут немного кетчупа, — объяснил Микки, неосознанно проводя большим пальцем по нижней губе Йена.

Вашу ж мать, губы были такими мягкими; Микки поймал взгляд Йена — большие сине-зелёные щенячьи глаза смотрели на него снизу вверх, широко раскрытые и полные желания. Ёбаный боже.

Микки отбросил любую рациональную мысль и сунул большой палец в рот рыжего, мимо зубов. С таким же успехом он мог отдать приказ или вроде того, потому что Йен немедленно отреагировал, сжав губы вокруг пальца, посасывая так, что Микки сильно стиснул челюсть, чтобы не издать ни звука.

Как бы выглядел Йен, стоя на коленях перед Микки, посасывая не большой палец, а... чёрт, чёрт, чёрт, он не мог думать об этом прямо сейчас.

Микки вытащил палец изо рта Йена, собравшись и взяв себя в руки.

— Увидимся, Рыжий.