●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

Микки проснулся в панике, почувствовав пощипывание под глазом и прохладную жидкость на коже. Он хлопнул себя по лицу и резко выпрямился.

— Всё в порядке, это я, — Йен сидел рядом с ним на койке. В медпункте. В «тИгрозоне». В комнате было тихо — изолированное пространство, отдалённое от остальной части центра. Было тепло и душно. Уже утро? Должно быть, да.

Йен наклонился ближе с ватным тампоном в руке.

— Просто обрабатываю ссадину, — он положил ладонь Микки на щёку в успокаивающем жесте.

Йен. В мягкой футболке и пижамных штанах. Выглядящий усталым, но широко улыбающийся. Йен, который сиял, как проклятое солнце, заботился о нём и залечивал его раны.

Микки сжал руку Йена и глубоко вздохнул, расслабляясь на подушке — подушке Йена, пахнущей шампунем Йена.

Йен убрал перекись водорода и ватный тампон на столик рядом. Он сдвинулся выше на койке, заполняя поле зрения Микки, вытягиваясь рядом с ним.

— Ты вернулся, — сказал он с такой невероятной нежностью в голосе.

— Ага. Ну… — Микки охрип: прошлой ночью было холодновато плюс удары, которые он получил в трахею... Он прошёл через ад. Измотанный после сделки, Микки испытывал особую потребность оказаться рядом с Йеном. — Я ж должен был продемонстрировать тебе, что не помер.

— Это как посмотреть, — Йен провёл кончиками пальцев под порезом на щеке Микки, и боль расцвела в самых чувствительных местах.

Это был не тот Йен, которого он знал в течение последнего месяца. Этот Йен был тихим. Не бросал ему вызов, не пытался одержать верх. Он смотрел на Микки покровительственно, а в его прикосновениях сквозили нежность и забота.

— Что случилось?

До сих пор Микки тщательно скрывал тёмные стороны своей жизни от Йена, но он больше не мог этого делать. Невозможно утаить правду, когда она буквально написана на лице.

— Мой чёртов дядя хотел, чтобы я помог ему сбыть кучу незарегистрированного оружия. Вот только он забыл упомянуть, что его покупатели-недоумки сбили цену. Заставил меня вразумить их, пока они не заплатили по справедливости.

Йен не перебивал. Он прижался лбом ко лбу Микки, призывая его продолжать.

— Использует меня как личного питбуля. Ненавижу это. Я превращаюсь в нечто... Становлюсь таким диким, что едва себя узнаю. Вечно с опущенной головой, тороплюсь, игнорирую всех вокруг, потому что чем скорее справлюсь, тем быстрее всё закончится.

Йен взял обе руки Микки в свои и провёл большими пальцами по покрасневшим костяшкам. Он медленно поцеловал каждую.

— Мы позаботимся и об этом тоже.

Губы Йена обжигали. Микки чувствовал, что им дорожат. Ему поклоняются. Он закрыл глаза. Обожаемый.

Внимание Йена словно откупорило пробку. Микки хотел выплеснуть свои мысли.

— Гектор поступает так всякий ёбаный раз. Говорит, типа да легче лёгкого, всё схвачено, я всё предусмотрел. И каждый раз это полный, блядь, пиздец.

— Он садист, — Йен просунул свои ноги под ноги Микки, прижимая их тела ближе. — Мне насрать, что он владелец этого чёртового места, я готов удалить его коды доступа, чтобы он никогда больше не смог сюда войти.

— А ты реально можешь это сделать? — сердце Микки забилось быстрее. Он покосился на свою чёрную спортивную сумку, стоящую на полу. Восемнадцать тысяч в пачках стодолларовых банкнот, которые они с братом заработали на сделке, тихо-мирно лежали внутри. Гектор не знал, что они тут. Йен не знал, что они тут. Знали только Игги и Микки.

Йен вздохнул.

— Да нет, конечно. Подобного рода запросы, относящиеся к системе безопасности, требуют подтверждения этого самого мудака.

— Он сказал, я хуёво отработал и поэтому должен вернуть половину своей доли. Визжал вдогонку, что выжмет деньги из моих глазниц. Я пришёл сюда, потому что этот центр — единственное, что он ценит больше денег. Это его гордость. Он не станет потрошить меня на глазах у детей, это плохо скажется на его публичном имидже.

— Но в нерабочее время... он может прийти за тобой сюда?

— Я, блядь, готов поспорить.

— Господи, Микки, — Йен ворчал, но не повёл себя как ханжа, прикрывающий рот рукой при упоминании криминальной деятельности. Он не упал в обморок при виде крови, словно ему приходилось сталкиваться с подобным чуть ли не ежедневно.

Может, так оно и было.

За подобную непринуждённость и солидарность симпатия Микки к нему возросла в десятки раз.

Несмотря на тупо ноющую ссадину на лице и удушающее давление в груди, Микки чувствовал себя лучше, чем за все предыдущие месяцы. Он в последний раз связался с Гектором. Он, блядь, больше не станет работать на своего дядю, иначе просто сорвётся. Цепи, тянущие его вниз, соскользнули со спины, тяжело звякнув о землю. Теперь у него не было иного выбора, кроме как двигаться вверх, к жизни вне контроля Гектора и отца.

И Йен... Микки наблюдал за выражением его лица в поисках намёков на скуку, на то, что он отвлечён, что его мысли снова витают где-то далеко. Поджатые губы, отсутствующий взгляд, паузы в разговоре — ничего этого не было.

Йен оставался собранным и внимательным. Он извинился прошлой ночью — Микки помнил это — и поцеловал его. Он целовал его так, как будто Микки был единственным, о ком он думал.

Микки хотел верить. Он хотел верить Йену. Если Йен действительно был Трусиками, становился ли он неуравновешенным? Походил ли он человека, переставшего принимать лекарства, оказавшегося на грани потребности в серьёзной помощи?

Боже, их ситуация изнуряла. У Микки не осталось сил распутывать всю эту хуеверть. Он мог только растаять и высказать своё мнение:

— Ночь прошла не так уж плохо. Было время на подумать.

Йен выглядел нервным. Его взгляд метнулся в сторону, а затем вернулся и остановился на Микки. Он сжал его руки.

— И?

— Ты сводишь меня с ума, ты в курсе? — Микки пытался изъясняться помягче, но его чувства были слишком обострены. — Знаешь, как тяжело было признаться, что ты мне не безразличен? Это охуеть как нелегко для меня.

— Знаю.

— Я не хочу, чтобы ты думал о каком-то другом чуваке. Сначала я пытался отшутиться, но это дерьмо причиняет боль.

— Поэтому я собираюсь потратить остаток своей жизни, чтобы загладить свою вину перед тобой, — Йен уставился на него, не моргая.

— Остынь, чёртова королева драмы. Ты не всё знаешь, — Микки подпёр голову рукой, приподнявшись на локте. — Я тоже кое с кем общаюсь.

— Вот как?

— Ага. То, насколько сильно он хочет меня, честно говоря, смущает. Если бы я попросил его отсосать мне, он бы бежал сюда сломя голову.

— Ты просто бессовестно вешаешь мне лапшу на уши, — рассмеялся Йен.

— Дело в том, что он мне тоже нравится. И не будь я так зациклен на твоей веснушчатой заднице, я бы дал ему шанс.

Выражение лица Йена смягчилось, будто он уловил положительные моменты в речи Микки, проигнорировав упоминание о другом парне.

— Я хочу сказать, что не имею права злиться на тебя за то, что ты отвлекаешься на кого-то ещё, когда сам делаю то же самое, — Микки был рад наконец поделиться этим. В течение двух дней они словно пытались поразить друг друга, но их стрелы не находили цели. — Я бы предпочёл половину тебя, чем ничего вообще. Если мне придётся делить тебя с каким-то чуваком, я справлюсь. На данный момент.

Йен посмотрел в глаза Микки, на его губы, торс, руки, будто хотел впитать его разом. Его грудь вздымалась от глубоких вдохов. Свет с батутного поля просачивался сквозь матовые окна, выделяя веснушки Йена.

Микки отвёл взгляд.

— Ты ведёшь себя дохуя странно. Перестань так на меня пялиться, — он покраснел под пристальным взглядом Йена, под тяжестью его привязанности.

— Микки, я... — Йен неуверенно подался вперёд, наклонился и поцеловал Микки. Крепко.

Он толкнул локоть Микки, опрокинув его на спину и оседлал, накрывая собой. Шерстяное одеяло соскользнуло на пол, освобождая им больше места для манёвров. Больше места, чтобы буквально пожирать друг друга.

Если ночной поцелуй был откровенным извинением, этот был похож на обещание. Обещание, что Йен будет внимателен. Что он оценит Микки. Что он отдаст столько, сколько сможет.

Лицо Микки болело от давления, но ему было всё равно. На кушетке едва хватало места для двух взрослых мужчин, но это не имело значения. Йен целовал его с обнадёживающим энтузиазмом. Он удерживал Микки за голову, преследуя его губы, и вздохнул, прижавшись к нему. Их футболки были такими тонкими, будто между ними ничего и не было.

В дверь медпункта постучали.

Йен отстранился, положив ладонь на грудь Микки.

— Тс-с.

— Расслабься, крутыш. Я, вообще-то, тоже здесь работаю.

Йен снова поцеловал его, а затем поднялся. Он пригладил волосы, одёрнул футболку, прикрывая живот, пересёк комнату и приоткрыл дверь.

За ней показалась зевающая Джем.

— Почти семь. Пора начинать готовить завтрак, — её было едва видно сквозь узкую щель.

— Ребята проснулись? — Йен кивнул в сторону батутов.

— Половина и не ложилась даже.

— Скоро буду, — заверил Йен, закрыл дверь и повернулся к Микки. Его губы были красными и припухшими, всё ещё влажными от слюны. Он выглядел таким чертовски голодным. — Я солгал ей. Ни за что отсюда не уйду.

Микки сел, выпрямившись.

— Иди делай свою работу, шеф, — он хотел и дальше целоваться с Йеном, но это было слишком, слишком рано. Ему нужно было время, чтобы приспособиться к новой динамике. — Я тоже скоро подойду.

Как только Йен ушёл, Микки встал и расстегнул спортивную сумку, чтобы убедиться, что деньги всё ещё там. Он провёл руками по купюрам, успокоенный их весом, открыл нижний шкаф и втиснул сумку между бутылок с отбеливателем и средствами для мытья посуды.

Он запер дверь и тяжело вздохнул.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

Кафетерий в «тИгрозоне» каждый день открывался и закрывался в одном и том же первозданном виде. Прилавки блестели. Фритюрница была пуста, масло слито, а сетчатая корзина для жарки свисала с крючка. Серебристая поверхность гриля сияла гладкостью и чистотой.

Микки заходил сюда за хот-догами. А ещё использовал привилегии руководителя, чтобы получать неограниченное количество кока-колы в течение дня. Но он никогда тут не работал. Честно говоря, он вообще редко готовил.

Йен вытащил ящик с яйцами из небольшого холодильника и поставил рядом с замороженными сосисками, английским маффинами, дынями и бананами, которыми была завалена стойка.

— На завтрак будут бутерброды. Я займусь горячим, а ты можешь порезать фрукты, — на нём была та же тонкая оранжевая футболка и фланелевые брюки. И он был босиком, что Микки находил невероятно милым.

Невыспавшийся, Микки двигался как в тумане, лицо болело. Он мог отказаться помогать, технически его смена начиналась в десять. Но он знал (и Йен, казалось, тоже), что быть занятым — именно то, что ему нужно.

Микки сделал глоток чёрного кофе из кружки с символикой «тИгрозоны».

— На скольких таких мероприятиях ты побывал? — потому что ты такой охуенно ловкий. Посмотреть на тебя, так это легкотня.

— Это мой дебют. В компании действует правило: если тебе нет двадцати одного, ты не можешь работать в ночные смены, — Йен переложил стопку бумажных тарелок на стойку и поставил перед Микки большую стеклянную миску. — Клади дыню сюда. Бананы поставим рядом.

— Вы только посмотрите. Он достаточно взрослый, чтобы пить алкоголь и присматривать за кучкой подростков.

— А ещё могу взять машину в аренду. Берегись, мир.

Это была глупая болтовня. Непринуждённая. За всё время их знакомства они либо ссорились, либо спешили сорвать друг с друга одежду. Их взаимодействие никогда не было простым.

Микки влился легко. Сегодня он нуждался в простоте.

Он огляделся. Баннеры «Ночь Отрыва» всё ещё свисали со стропил, крайний болтался на одном крючке. Джем бродила по залу игровых автоматов, собирая смятые стаканчики и пакеты из-под попкорна. Амир стоял с подростками, указывая им, куда положить спальные мешки, и отвечая на вопросы о программе на утро.

Существовало ли что-то за пределами «тИгрозоны»? Микки так не думал. Он мог бы остаться запертым здесь навсегда, занимаясь только этим, и никогда не захотел бы ничего другого. Он заснул в объятиях Йена. Проснулся — и первым, что увидел, было его сонное лицо. Они провели утро обнимаясь, а теперь пили кофе и готовили завтрак. С таким же успехом подростки могли быть кучкой двоюродных братьев и сестёр, с которыми им нужно было нянчиться.

Всё так по-домашнему. Почему Микки это так чертовски нравилось?

Йен поднял свой планшет.

— Поставлю какую-нибудь музычку. Не против «The Script»?

Тихо зазвучала ритмичная мелодия¹, добавляя финальные штрихи к картине домашнего блаженства.

Микки посмотрел на разделочную доску перед собой. Он положил на неё дыню и схватил разделочный нож. Ладонь дрожала, когда он взялся за рукоять. Его руки не были обучены такому. Они были знакомы с иными ножами. Микки был рождён, чтобы разрушать. Костяшки его пальцев пекло в доказательство этого.

Он опустил руку и сосредоточился.

Микки вонзил нож в мякоть, на разделочную доску брызнула жидкость. Сок, а не кровь. Он разрезал дыню напополам, и из неё вывалились семена.

Сплошной липкий беспорядок. С пальцев Микки капал сок. Он чувствовал себя неумехой и почти сдался, пока не заметил пристальный взгляд Йена.

Губы Йена приоткрылись. Гриль с котлетами и сосисками шипел перед ним, но руки Йена не двигались. Лопатка застыла в воздухе на полпути к решётке.

Йен вытер руки о фартук, бросил быстрый взгляд на зону батутов, шагнул к Микки и поймал его в поцелуе.

Сначала Микки выпучил глаза, но затем отдался поцелую. Приторно-сладкий запах дыни смешался со вкусом губ Йена. Несмотря на быстротечность, поцелуй был настоящим.

Йен отстранился, но продолжал держать руки на бёдрах Микки. Его глаза оставались закрытыми, будто он наслаждался каждым ощущением.

— С чего вдруг? — Микки пришлось защищаться, потому что поблизости были их коллеги. Но, честно говоря, он был бы не против поцелуев на кухне каждое утро до конца вечности.

— Буду целовать тебя при каждом удобном случае. Так что тебе лучше привыкнуть к этому.

Боже, что Микки должен был делать со всем этим счастьем, которое привалило ему? Он будто спал в шикарной гостиничной постели после целой жизни на койке с дырявыми простынями. Он потерялся в комфорте, не понимая, что такого сделал, чтобы заслужить это. Микки задавался вопросом, как скоро ему придётся выселяться, потому что это как пить дать не продлится долго.

Йен шлёпнул его по заднице.

— На тебе мой фартук смотрелся бы лучше. А если бы под ним ещё и ничего не было…

Джем плюхнулась на стул напротив них, словно за барную стойку. На ней были массивные очки, а синяя майка соответствовала цвету волос.

— Пришла предупредить, они на подходе, — если она и заметила, что лица Йена и Микки зависли в паре сантиметров друг от друга, то не сказала ни слова.

Подростки окружили прилавок с закусками. Микки вошёл в ритм и растворился в потоке обслуживания. Он наливал сок, раздавал бутерброды, высмеивал уродливые пижамы детей и состояние их волос после сна. Он легко маневрировал вокруг Йена, их тела знали, как работать вместе, даже если Микки не хватало кулинарных навыков.

И всё это время он почти не думал о своём мудацком дяде.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

После того как последняя тарелка оказалась в мусорном ведре, а все кухонные принадлежности были брошены в раковину с мыльной водой, Йен выключил свет на вытяжке. Он развязал фартук и повесил его рядом с грилем.

— Ну что, справишься сегодня без меня? — его тон не был снисходительным, скорее игривым.

Перекинув полотенце через плечо, Микки прислонился к стойке. Он был рад снова остаться наедине с Йеном.

— Ты уходишь?

— Я тут сутки уже кукую. Сегодня у меня выходной. Поверь мне, ты не хочешь видеть, как я управляю надувными аттракционами в условиях недосыпа.

Микки подумал о деньгах, которые припрятал. О подруге Игги Нелли, её приятеле Конраде и о грузовике таблеток, который тот предлагал.

— У меня ещё одна сделка сегодня вечером.

Йен шагнул вперёд, оказавшись лицом к лицу с Микки. Он положил руку на его предплечье в защитном жесте.

— Расслабься, Гектор тут ни при чём, — Микки позволил себе эту близость. Он положил руки на бёдра Йена, просунув пальцы под его футболку. — Если всё пройдёт удачно, я смогу покончить со всем этим дерьмом.

— Будь осторожен, — глаза Йена сверкнули от того, насколько он был серьёзен.

— Я не хочу такой жизни. Никогда не хотел. Ты должен это знать. И Сэнди не хотела.

Йен кивнул:

— Она сказала мне, что подставилась ради тебя.

— Она слишком добра ко мне.

— Я разделяю её симпатию.

Не имело значения, что двадцать подростков слонялись в вестибюле, их голоса становились громче с каждой минутой. Не имело значения, что от Йена пахло маслом для жарки. Микки хотел поцеловать его снова. Он прижался лбом ко лбу Йена и потянулся к нему губами.

— Я так и знала, — на фуд-корте стояла светловолосая девчонка и указывала на них. Она подошла к стойке с победоносным видом.

Микки отстранился, посмотрев на Йена. О чём, мать её, она говорила?

— Либби думает, что ты мой бойфренд, — Йен улыбнулся.

Бойфренд? Микки бросило в жар, голова закружилась. В жизни его по-разному называли: сын, брат, мудак, отброс. Он носил эти ярлыки, как знаки отличия.

Но бойфренд?

Будь они бойфрендами, они бы принадлежали друг другу. Йен не отводил бы от него взгляда, флиртовал и прикасался к нему, как делал сегодня утром. Йен всегда приветствовал бы его этим застенчивым наклоном головы. Его пытливые зелёные глаза каждый день изучали бы тело Микки, подмечая все детали.

Он никогда не питал напрасных иллюзий, чтобы поверить, что кто-то вроде Йена назовёт его своим бойфрендом.

Хотя он, чёрт возьми, был бы не против.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

Днём Микки сидел на табурете у регистрационной стойки «Шока и Трепета» и дезинфицировал оружие, чтобы подготовить его к следующему раунду. От пропитанных спиртом тряпок поцарапанную кожу щипало. Он включил спокойную синтезаторную музыку, чтобы унять нервы.

Поскольку у Йена был выходной, у Микки не было соблазна разыскать его. А с Трусикам в течение дня они списывались редко, так что и это был не вариант. Деньги, вырученные на вчерашней сделке, оставались надёжно спрятанными в медпункте. Почти весь запас их лекарств иссяк, поэтому сегодня он не мог ничего продать. Ему уже пришлось отослать парочку мамаш, недовольных невозможностью получить «Ксанакс».

И он в основном верил в сказанное Йену: Гектор не должен был заявиться средь бела дня.

Микки ничего не оставалось, кроме как погрузиться в работу.

Он уже наполовину закончил с очисткой, когда появился Игги. Брат огляделся на ходу, вздрогнув, минуя группу шумных детей и отвернувшись от картонной фигуры Тигры, будто она ему мешала. Он направился к стойке с удивлённым видом.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной? — Игги поднял винтовку 760e. — Это что, AK?

— Тащи свою задницу на арену, если считаешь, что так хорош. Эти двенадцатилетки и мокрого места от тебя не оставят.

Игги фыркнул. На нём была свободная рубашка и чёрный жилет. Он принял душ и побрился. Ещё и поспал, поди.

— Поверить не могу, что ты торчишь тут дни напролёт. Меня ждёт грандиозная экскурсия? Где тут качели-карусели, грёбаные спортплощадки и прочая еботня?

— Ты чё, никогда здесь не был?

— Сам Гектор держит магазин на складе на Четырнадцатой улице. А здесь место чистое, Сэнди пригрозила, что подрежет мне подколенные сухожилия, если я когда-нибудь заявлюсь сюда со своими грязными делишками. Так что нет, я тут не был.

На мониторе Микки увидел, что до конца игры осталось всего две минуты. Нужно было прекратить болтовню и перейти сразу к делу.

— Принёс?

Игги похлопал себя по нагрудному карману.

— Две штуки двадцатками и десятками.

Микки почувствовал облегчение, оказавшись на шаг ближе к своей цели. С этой суммой у него как раз получалось двадцать кусков. Достаточно, чтобы купить партию лекарств. Достаточно, чтобы помочь Трусикам. Чтобы помочь Лажону и какое-то время оставаться на плаву с бизнесом.

Он позволил себе немного оптимизма.

— Я встречаюсь с Конрадом сразу после работы. В десять у него дома, в Кабрини-Грин, — деньги прожгли бы его сумку, назначь он встречу позже.

— Ага, Нелли сказала мне, — Игги посмотрел в дуло одного из лазерных пистолетов, как будто он мог нанести реальный ущерб. — Пойти с тобой?

— Нет. Но мне нужно, чтобы ты сделал кое-что другое, — Микки сглотнул. Он не должен был бояться сделать этот шаг, но он боялся. — Есть клиент на примете. Сказал ему, что с ним свяжутся. Нужно, чтобы ты назначил встречу.

— Лады, — Игги едва оторвал взгляд от оружия. Он взял винтовку с затвором и взвесил её в руке.

— Мне нужно, чтобы ты уделил ему пристальное внимание.

Игги пожал плечами, будто это не имело большого значения.

— Без проблем.

Как Микки мог заставить брата отнестись к этому серьёзно, не треснув его по башке?

— Я, блядь, не шучу. Он важен для меня.

— Господи, Микки, это твой парень из телефона, что ли? Ага, видимо, он. Почему бы тогда тебе самому не провернуть эту сделку?

— Мы никогда не встречались. Он может оказаться уродливым психом, — а ещё он мог быть Йеном, абсолютным центром вселенной Микки. — Я сброшу тебе его контакт, чтобы ты ему написал.

Игги нахмурился.

— Чё, прям щас?

— Да, прям щас. Вот почему мне нужна была твоя жалкая задница здесь: чтобы я мог продиктовать тебе, что именно написать.

— Бред какой-то.

Прозвучал звуковой сигнал, оповещающий об окончании раунда. Над дверью вспыхнула красная лампочка. Микки указал пальцем на брата, чтобы тот оставался на месте, распахнул дверь арены и вошёл внутрь.

— Хорошо-хорошо. Тащите свои задницы сюда. Игра окончена!

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

Микки смотрел через плечо брата на треснувший экран его телефона. В лазертаге начался новый раунд, так что у них было пять свободных минут.

Игги [14:47]: Мне дали твой контакт. Я по поводу лекарств

Игги поднял глаза.

— Что именно нужно этому чуваку? — он опирался локтями о стойку регистрации рядом с клавиатурой.

— «Литий» и «Латуда» на месяц. Стабилизаторы настроения, — Микки перечитывал сообщения Трусиков бесчисленное количество раз и уже выучил их наизусть. — Жду от тебя полный отчёт, ясно? Расскажешь мне всё о нём после встречи.

— Остынь, чувак. Я понял.

Раздался звук двигателя мотоцикла — оповещение Игги о новом сообщении.

+7735130809 [14:48]: Мой друг предупредил, что ты со мной свяжешься

Игги [14:48]: Ещё актуально? Когда можешь встретиться?

+7735130809 [14:48]: В ближайшие пару дней я не особо занят

+7735130809 [14:49]: Любое удобное тебе время

+7735130809 [14:49]: Спасибо, правда

Игги закатил глаза.

— Чёртов подлиза.

Микки пришлось сдержаться, чтобы не выхватить телефон из рук Игги.

— Договорись на завтра с утра. У него уже закончились таблетки, долго ждать он не может.

— Ты прям такой пиздец уверенный, что сделка состоится.

— Она состоится.

Игги [14:50]: завтра в 10 утра

Игги [14:50]: Знаешь железнодорожный подземный переход на Канал-стрит?

+7735130809 [14:50]: Где моют вагоны?

Игги [14:50]: ага

+7735130809 [14:51]: Я буду там

+7735130809 [14:51]: Сколько $$ принести?

Игги посмотрел на Микки, ожидая указаний.

— Тридцать баксов. Друзьям и семье скидка, — Микки и бесплатно бы отдал, но знал, что Игги это не понравится.

Его брат застонал.

— Ты меня убиваешь. Неудивительно, что мы едим пластиковыми ложками.

Игги [14:51]: 40 хватит

+7735130809 [14:51]: Спасибо

+7735130809 [14:52]: Слушай, а он там будет?

Сердце Микки забилось быстрее. Конечно, Трусики хотел, чтобы он пришёл. Но Микки должен был придерживаться своего плана. Странно было наблюдать за этим разговором со стороны. Микки следовало держаться в стороне, пока Игги не разнюхает что-то о личности парня.

Игги [14:52]: не, он дрейфит

Микки выхватил телефон.

— Удалил эту хуйню живо!

— Отправку сообщения отменить нельзя, — Игги забрал телефон обратно и прикрыл руками, защищая.

Игги [14:52]: ты бы и сам не захотел с ним встречаться, поверь

Игги [14:52]: от него несёт дохлой рыбой и волосы торчат из носа

Игги извивался, держа телефон на вытянутой руке и уклоняясь от Микки, одновременно набирая текст. Он откровенно угорал.

Игги [14:52]: огромные ослиные уши

Игги [14:52]: ты бы бежал дальше, чем видел

Микки стиснул зубы. Ему следовало догадаться, что брат не сможет удержаться.

— Закончил?

Игги [14:52]: и в постели он плакса

— Теперь да, — ухмыляясь, Игги сунул телефон в карман.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

Микки выгнал весь персонал ровно в девять вечера.

Единственным задержавшимся был Тош, который настоял на уборке главного вестибюля.

— Тут сильно наследили, оставлять так до завтра нельзя, — заявил он.

Так что Микки пришлось ждать. Он выключил бо́льшую часть освещения, оставив лампы гореть только в передней половине комплекса и наслаждался тишиной после активного рабочего дня.

Усевшись на фуд-корте, он вытянул ноги, будто его, как тряпичную куклу, кинули на пол — конечности разъехались как попало.

Ему нужно было уйти последним, заперев центр за Тошем.

А ещё нужно было успеть добраться до Кабрини-Грин к десяти, иначе сделка сорвётся.

Микки ущипнул себя за переносицу, прогоняя усталость. Оставалось продержаться час, а потом он отрубится в постели.

Он вытащил телефон и увидел, что пропустил сообщение.

Трусики [20:22]: Сегодня видел того горячего курьера из UPS. Он напомнил мне о тебе.

Это должно было прозвучать мило, но сердце Микки заныло. Трусики вернулся к началу, к разговорам, которые они вели, когда только познакомились. Вы поступаете так только тогда, когда чувствуете, что собеседник ускользает, что вы можете потерять его, и вам нужно напомнить ему о том, как вам было весело вместе.

Микки [21:08]: прости что пропал

Микки [21:08]: мой приятель связался с тобой?

Конечно, он это сделал. Микки ведь сидел прямо рядом с ним, практически направляя его руку.

Трусики [21:09]: Да

Трусики [21:09]: Спасибо тебе за это

Трусики [21:10]: Завтра нужные таблетки будут у меня

Трусики [21:10]: Что бы я без тебя делал

Микки услышал, как Тош выжимает грязную воду из швабры, и следом раздался скрип тележки для уборки, которую тот покатил к кладовой. Осталось несколько минут. Если он выйдет хотя бы не позднее четверти десятого, то может ещё успеть вовремя.

— Я ухожу, — крикнул Тош из фойе, входная дверь хлопнула.

Микки [21:12]: рад слышать, чувак

Микки [21:12]: надеюсь лекарства помогут тебе снова почувствовать себя нормально

Микки поднял спортивную сумку и встал, но тут услышал звук открывающейся двери.

Чёрт.

— Тош? Ты вернулся?

Он ждал ответа, но его не последовало. Блин. Был только один человек, который мог прийти в «тИгрозону» в нерабочее время. Тот, кто подстерегал Микки. Проклятый Гектор.

Микки крепко сжал ручки сумки. Куда можно её спрятать, прежде чем Гектор доберётся до него? Оставалось всего-то несколько секунд. Его пульс участился, грудь невыносимо сдавило. Он помчался к кафетерию и швырнул сумку за прилавок.

Микки услышал уверенные шаги, обернулся и встретился лицом к лицу со своей судьбой.

Йен стоял на границе фуд-корта у автоматического кулера с газированными напитками. Он тяжело дышал, уставившись на Микки.

— Господи, ты что, бежал сюда? — Микки не успел испытать облегчение, ещё толком не осознав, что это вовсе не его дядя.

— Нет, — Йен подошёл к нему. — Ладно, может быть, я шёл очень быстро, — на нём была бордовая накрахмаленная рубашка на пуговицах с коротким рукавом. Слишком нарядная для случайной вечерней прогулки. Он выглядел великолепно.

Но, чёрт возьми, сейчас было неподходящее время.

Йен остановился в шаге от Микки. Утром он был мягок. Он обработал ссадину Микки перекисью водорода, накормил яичницей и назвал бойфрендом. Но Йен, стоящий перед ним сейчас, явно не был мягким. Он постукивал ногой от переполнявшей его энергии, скользя взглядом по лицу Микки, и походил на кипящий чайник, готовый взорваться.

— Я был дома и понял… Я не сказал тебе... Я провёл с тобой всё утро и, блядь, не сказал тебе.

— Срань господня, теперь ты меня пугаешь.

Замерев, Йен вздёрнул подбородок и посмотрел на Микки уверенным взглядом.

— Я хочу отдать тебе всего себя.

Кажется, Микки заработал сердечный приступ. Он неделями мечтал услышать именно это. Почему Йен выбрал это время, когда дорога была каждая минута? Они не могли разбираться с этим сейчас. И не могли замять тему сексом. Не в данный момент.

— А как насчёт этого какеготам?

— Я отпускаю его. Мне просто нужно день или два. У нас с ним есть кое-какие незаконченные дела, и потом я весь твой, — Йен облизнул губы и шагнул вперёд, схватив Микки за талию. — Я, блядь, готов.

Йен прижал его к стойке снек-бара, и они поцеловались.

Этот поцелуй был больше, чем встреча губ и языков. Их тела откликнулись со стопроцентной отдачей: мышцы напряглись, грудные клетки вздымались, они оба стали каменно-твёрдыми. Раньше Микки не ощущал между ними такого электричества.

Времена, когда они целовались в укромных уголках центра, стали далёким воспоминанием. На самом деле тогда это были не они. Это была их пробная версия — парочка болванов, шарящих в темноте в надежде отыскать золото. Теперь Йен открыл своё сердце, и золото полилось, но Микки не мог его поймать. Пока нет.

В голосе Йена слышалось отчаяние.

— Хочу трахнуть тебя. По-настоящему. Сделать всё правильно.

Микки до боли хотелось сдаться. Он хотел упасть на пол и позволить моменту поглотить их обоих. Он откинул голову, проклиная неудачное время.

— Мне придётся бежать изо всех сил, чтобы успеть на встречу. Если я этого не сделаю, мне крышка.

Йен поцеловал Микки в шею.

— Это точно безопасно? Позволь мне пойти с тобой, — он пососал чувствительное местечко рядом с ключицей Микки, где легко было оставить отметку. Йен точно знал, что творил.

— Люди, с которыми я имею дело, подозрительно относятся к новым лицам. Они не любят сюрпризов. Лучше держись подальше и… Чёрт, так приятно, — самообладание почти покинуло Микки, этот блядский язык лишал его последних крупиц силы воли.

Может, ему правда стоило взять Йена с собой? Схватить за руку и унестись в бесконечность.

Микки отстранился, обхватив ладонями лицо Йена.

— Просто позволь мне разобраться с этим, ладно? Тогда мы сможем... — неимоверность того, о чём говорил Йен, обрушилась на него.

Йен хотел его. Не только в эту минуту. Не как интрижку на работе. Они могли существовать в жизнях друг друга, ходить друг к другу в гости и, может быть, чёрт возьми, познакомиться с семьями друг друга. Они могли бы вместе есть пиццу, тусоваться в клубах и звонить друг другу в три часа ночи.

На этот раз кто-то будет ждать Микки после сделки. Не было необходимости трахаться с Йеном в эту минуту, потому что у них будет завтра. У них будут эти выходные. У них будет следующий месяц и, возможно, даже следующий год.

Срочность момента растворилась, обернувшись уверенностью в будущем.

— Чеши отсюда, Галлагер, — Микки оттолкнул его со всей решительностью, которую дала ему эта уверенность. — От тебя у меня одни неприятности, клянусь.

Йен улыбнулся и взял его за руку, уважительно отнесясь к потребностям Микки, не тратя его время.

— Давай доставим тебя туда, где тебе нужно быть.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

Они как раз подходили к остановке «Willow Oak», когда подъехал восьмой автобус. Это означало короткое прощание с Йеном, но Микки смирился. В это время интервал движения составлял пятнадцать минут, так что он был благодарен своей удачливости.

Возможно, вселенная улыбнулась ему, потому что в глубине души он действительно хотел помогать людям. А может, тому виной были лучезарность и благотворное влияние Йена Галлагера.

Йена Галлагера, который примчался в «тИгрозону» в девять часов вечера в воскресенье, чтобы увидеть его. Йена Галлагера, который хотел отдать Микки всё.

Проклятье, Микки был вынужден расставить приоритеты. Ему пришлось использовать последние две клетки своего мозга, чтобы не сорвать сделку. Он сжимал спортивную сумку на своих коленях и смотрел в окно на проезжающие мимо машины Энглвуда. Каждый светофор на Холстед загорался зелёным при приближении автобуса, будто чёртов передатчик менял их волшебным образом.

Добравшись до своего жилого комплекса в девять сорок две и не обнаружив на парковке признаков присутствия Гектора, он прыгнул в фургон Игги и завёл его с первого раза, что само по себе было чудом.

Микки свернул на Могавк-стрит в районе Кабрини-Грин с двумя минутами в запасе.

— Бля, я сделал это. Я, сука, сделал это! — он ударил рукой по рулю.

Вдоль улицы тянулись однотипные кирпичные дуплексы: бесконечный ряд единообразия, нарушаемый только разным освещением крылец, разными людьми, сидящими на бетонных ступеньках, разной музыкой, звучащей вокруг.

К дому Конрада Микки ехал медленно, потому что нужно уважать чужой квартал и не злить соседей. Любая оплошность могла заставить парня передумать.

Это был последний шанс отступить. Был ли прав Игги? Должен ли Микки бросить всё и убежать, оставив деньги себе? С двадцатью штуками он мог улизнуть в Ванкувер и начать новую жизнь.

Но тогда он не увидит Йена, не так ли?

Не сможет помочь Лажону.

Не сможет помочь Трусикам.

Микки припарковался, похлопал себя по левому карману, куда сунул револьвер, и по правому, где был заныкан нож.

— Была не была, — он вышел на тротуар.

На бетонной лестнице возле дома номер 946 сидел крупный парень в чёрной куртке. Средних лет, со светлыми глазами и коротко подстриженной бородой цвета соли с перцем. Из-за полосатой вязаной шапочки казалось, что у него на голове мятная конфета.

— Ты Робин Гуд?

— Чего?

Парень нехотя поднялся.

— Так тебя называет Нелли. Думает, ты чёртов святоша, противостоящий системе, — парень кривовато ухмыльнулся. Казалось, он был на абсолютном расслабоне.

— Ну, видимо, да, — Микки осторожничал, но, чёрт возьми, чувак обезоруживал.

— Принёс деньги?

— Ага.

— Тогда давай перейдём к делу, — Конрад двинулся по тротуару, шаркая ногами, будто предпочёл бы сидеть дома в кресле, а не торчать на улице. Он свернул за угол на Честант, тенистый узкий переулок. У припаркованного там грузовика отсутствовали номерные знаки, борта были закрашены, скрывая логотипы, а от содранных наклеек остались белёсые пятна.

Конрад поднял заднюю дверь.

— Зацени, — свет включился автоматически, осветив десятки поддонов с пузырьками таблеток.

Микки не мог поверить своим проклятым глазам. «Альбутерол». «Амиодипин». «Амоксициллин» в порошке. Всё расставлено в алфавитном порядке и аккуратно подписано. Он провёл рукой по полоске чёрного скотча с рельефными буквами.

Конрад усмехнулся.

— Люблю свою машинку для изготовителя этикеток. Эта штука нихуёво заряжает.

Микки пошёл по среднему ряду в поисках самого важного. Все лекарства на «Л» стояли на одном поддоне: «Латуда», «Литий», «Лирика». Его сердце забилось чаще, когда он их увидел. Игги точно описал возможности этого парня, Конрад был верен своему слову. Слава богу.

Конрад указал на пустое место внизу.

— Надеюсь, ты не против? Я взял немного «Преднизолона» для своего двоюродного брата. Глядя на то, чем занимаешься ты, я тоже почувствовал себя великодушным.

Микки был так благодарен, что готов был и почку отдать. Один бутылёк «Преднизолона» не имел значения.

Конрад усмехнулся. Он казался довольным собой.

— Давай, чувак, я помогу тебе загрузить это.

Микки не мог поверить, насколько непринуждённым был весь разговор. Где подельники с оружием, нацеленным ему в голову? Где угрозы, недоверие, обман? Неужели люди, продающие рецептурные препараты, не будучи при этом полными мудаками, реально существовали?

Они перенесли все поддоны в фургон, заполнив каждый свободный от переносного холодильника Игги и его сменной униформы сантиметр пространства. Конрад работал ловко и оказался выносливее, чем выглядел.

Без лишнего шума Микки передал деньги. Деньги, весь день давившие тяжким грузом, перешли из рук в руки легко, словно разделённая сигарета.

— Можешь оставить сумку себе. Она удобная, там есть дополнительные карманы на липучках, — Микки так расслабился, что решил поделиться своим дурацким мнением с Конрадом.

Конрад хлопнул его по плечу.

— Удачи, Робин Гуд. У меня в отличие от тебя не хватает терпения продавать это по частям, — он вошёл в свой дом и погасил свет на крыльце.

Микки моргнул. Никто не орал на него, не гнал прочь. Никого из соседей не волновало его присутствие. Он был один с достаточным количеством лекарств, чтобы продержаться на плаву несколько месяцев, может быть, даже до тех пор, пока Сэнди не выйдет из тюрьмы.

Микки рухнул на колени посреди тротуара, закрыв лицо руками. Он сдерживал напряжение со вчерашнего вечера, и теперь наконец мог выпустить его наружу.

У него было всё, чего он хотел. Йен. Запас лекарств. Способ заработать деньги, абсолютно обособленный от влияния Гектора. И в течение двенадцати часов он узнает личность своего анонимного приятеля по переписке.

Он никогда не чувствовал такой свободы и такого страха.

Нужно было только не испортить всё. Проще простого.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●