Легкий, неуверенный стук, доносящийся со стороны балконной двери, отвлекает Эйлис от мыслей. Интересно. Немногие беспокоят ее подобным образом, и, судя по теплу узора, это явно не Тристан. Подняв голову, Эйлис видит стоящую на балконе Илларию, крылья которой едва уловимо подрагивают, и которая отступает на шаг, словно собираясь уйти. 

— Заходи, — спокойно улыбается Эйлис. 

Иллария осторожным движением открывает балконную дверь и заходит в кабинет. 

— Простите за беспокойство, матушка, — она приседает в вежливом реверансе и подходит к письменному столу, занимая место в кресле напротив, — я просто хотела поговорить. У вас найдется несколько минут? 

— Конечно, — кивает Эйлис, отодвигая в сторону документы. Успеет еще разобраться. — Разговор будет наедине? 

— Да, — Иллария произносит короткое заклинание. — Еще раз простите за беспокойство, просто, чем ближе бал, тем больше я начинаю волноваться, как все пройдет и, кажется, перестаю понимать, к чему стоит готовиться, — она говорит быстро, сбивчиво, явно волнуясь. — Знаю, что раньше говорила, что готова, да и сама так думала, но сейчас уже сомневаюсь, словно забыла все напрочь, хотя это не так. Но, может, вы подскажете, чего ждать, к чему готовиться?

Эйлис чуть задумчиво смотрит на дочь, пытаясь понять, хочет ли она услышать правду, или же лучше сказать что-то подбадривающее. 

— Уверена, что готова услышать вероятный вариант развития событий? — она все же решает уточнить. Чуть помедлив, Иллария кивает. — В первую очередь будут обсуждения, как в лицо, так и за спиной, причем последних, скорей всего, будет гораздо больше. Едва ли завтра кто-то посмеет открыто выразить неприязнь, но интонации и подтекст обычно говорит больше, чем просто слова, да и в дальнейшем стоит быть осторожнее. Главное постарайся не показывать, что что-то из их слов тебя задевает, если кто-то это заметит, постарается воспользоваться в своих интересах, из чего следует вторая часть — рано или поздно кто-то попытается втянуть Сэлту в свои игры, рассчитывая таким образом добраться до тебя, — а после и до них с Тристаном, но  это сейчас не важно. — Поэтому тебе лучше быть внимательней, кто и что говорит, чтобы не упустить момент. Ты более чем способна распознать интриги, а если возникают сомнения, всегда можешь спросить у меня или Тристана, — Эйлис чуть улыбается. — Скорее всего, бал станет лишь началом всего, и шум не утихнет быстро, но у тебя все продумано весьма достойно, так что главное — не отступать от намеченного плана, внимательно наблюдать за другими и не показывать, что тебя задевает. Ты сможешь с этим справиться, — Эйлис не любит подобные фразы, но видит, что дочери важно это услышать, — а если после захочется поговорить или что-то еще, приходи. 

— Правда? — недоверчиво переспрашивает Иллария. Эйлис кивает. Что что, а быть рядом, когда в этом есть необходимость, она умеет. — Спасибо. И за рассказ, и за предложение, не могу сказать, что стало спокойнее, но все же. 

— Не забывай, что, что бы ни случилось, и я, и Тристан всегда готовы помочь, — еще одна непонятная Эйлис банальность, произнесенная с легкой улыбкой. 

— Пожалуй, лишь поэтому я еще не отступила, — Иллария натянуто улыбается, поднимаясь с кресла, — еще раз спасибо, не буду вам больше мешать. 

Она подходит к балконной двери и, обернувшись и выполнив вежливый реверанс, быстро оказывается снаружи. Эйлис несколько мгновений задумчиво смотрит вслед улетающей дочери. Завтра ей будет непросто, а бал явно выдастся интересным. Главное стоит проследить, чтобы все оставалось в рамках приличий. Впрочем, завтра едва ли стоит ждать открытых действий или вызывающих фраз, не та обстановка и условия. Самое интересное начнется позже, но едва ли будет заботой Илларии. С большинством забот разберутся они  с Тристаном. 

С привычными вежливыми улыбками Эйлис и Тристан приветствует прибывающих гостей. Скоро все начнется. Этот бал явно запомнится в обществе, скорее всего, как что-то спорное, нетипичное, но им не привыкать. С самого начала их союз отличался своеобразными взглядами на существующие традиции, меняя их по мере необходимости. Разница обычно лишь в масштабе. 

— Лорды и леди, — раздается со стороны входа в залу громкий, гораздо звучнее обычного, голос распорядителя бала. Начинается, — позвольте вам представить потерянную наследницу древнего, полузабытого рода Ар’Карас леди Сэлту Ар’Карас.

Шум в зале заметно стихает, гости один за другим оборачиваются ко входу, Эйлис тоже переводит туда взгляд. Вот и первая тема обсуждений сегодняшнего вечера. Вторая станет ясна через пару мгновений. 

Сэлта заходит в залу, и стоящая на вершине лестницы Иллария подает ей руку. На несколько мгновений в зале становится так тихо, что шаги девушек по лестнице отдаются легким эхом, но вскоре тишина сменяется перешептываниями. 

Эйлис наблюдает, прекрасно видя смущение и волнение на лице Сэлты. Девушке явно непривычно подобное внимание. Иллария тоже обеспокоена — Эйлис замечает это по изредка и словно случайно подергивающимся крыльям — но умело маскирует эмоции под доброжелательной маской, едва ли кто-то еще это распознает. Хорошо. Главное, чтобы у дочери хватило сил продержаться до конца вечера. 

Девушки ступают на пол залы, и толпа расступается, освобождая путь к помосту, где ждут Эйлис с Тристаном. Привычное приветствие, пусть и излишне тихое. Эйлис с трудом припоминает, когда в последний раз чье-то появление вызывало подобную тишину, нарушаемую лишь легким шепотом. Похоже, все сильно озадачены. 

— Добрый вечер, милорд, — голос Сэлты, присевшей в глубоком реверансе, нарушает затянувшуюся тишину. — Добрый вечер, миледи, — она поворачивается к Эйлис. 

— Добрый вечер, леди Сэлта, — с легкой улыбкой произносит Тристан. — Благодарю, что приняли наше приглашение. 

— Надеюсь, вам понравится вечер, — привычно завершает приветствие Эйлис. 

На лице Сэлты проступает румянец. Ее все еще легко смутить даже обычными формальными фразами. 

— Леди Сэлта, позвольте пригласить вас на танец, — тепло, но при этом достаточно официально произносит Иллария.

Румянец на щеках Сэлты становится все заметнее. 

— Конечно, миледи, — тихо произносит она, принимая руку Илларии. 

Тишина в зале все такая же, нарушаемая лишь редкими, быстро стихающими перешептываниями. Эйлис замечает, что дочери и Сэлте от этого несколько не по себе, и, переглянувшись с Тристаном, отдает приказ музыкантам начинать. Возможно, знакомые правила и порядок танцев смогут вернуть хоть каплю прежней атмосферы. 

Тристан протягивает руку, и Эйлис привычно ее принимает. Они уже давно могут обходиться без формальных фраз приглашений. Бал начинается. 

Обстановка постепенно становится спокойнее. Вновь возникают разговоры,и по быстрым, якобы незаметным взглядам легко понять, чего именно они касаются. Эйлис и сама в них участвует, прекрасно зная, что и кому говорить. И все же она старается краем глаза приглядывать за тем, что происходит рядом с Илларией и Сэлтой. Конечно, едва ли сегодня кто-то открыто выразит недовольство, но есть еще намеки, которые дочь более чем способна понять. 

Ближе к середине бала Эйлис ненавязчиво и почти что незаметно указывает Тристану на альвиндов, собравшихся рядом с Иларией и Сэлтой и что-то активно обсуждающих. 

Тристан, как всегда верно истолковавший намек, подходит к ним и приглашает Сэлту на танец. Еще один способ показать, что они с Эйлис полностью одобряют происходящее. Эйлис же украдкой присматривается к альвиндам, пытаясь прикинуть, к каким конкретно последствиям это может привести. 

— Позволишь пригласить тебя на танец? — раздавшийся поблизости голос Виттео ненадолго отвлекает от мыслей. 

— Конечно, — кивает Эйлис, принимая руку брата. 

Они проходят по зале, ожидая, когда начнется музыка и ведя легкую светскую беседу. Эйлис догадывается, что брату есть что сказать и про сегодняшний вечер, но не спешит затрагивать эту тему. На это еще будет время. 

— Похоже, когда я вернусь домой, вопросов и новостей будет гораздо больше, чем я думал, — не нарушая движений танца, вполголоса произносит Виттео. — Очень… — он медлит, явно подбирая слова, — интересное, необычное решение. Но не думаю, что отцу оно придется по душе. 

Эйлис абсолютно уверена, что лорду Нейрано происходящее не понравится. Вопрос лишь в том, насколько сильно. 

— Если бы меня интересовало отцовское одобрение, — спокойным, ровным голосом произносит она, — я бы очень многое делала иначе. Так что можешь не думать об этом и просто рассказать. Тем более письма и новости явно доберутся раньше тебя, — она чуть улыбается. Им еще есть что обсудить и без последних событий. 

Виттео кивает и больше сосредотачивается на танце.

Бал продолжается, как и разговоры, и обсуждения. В целом все идет так, как и думала Эйлис. Никто не спешит высказываться открыто, но на реакции и интонации стоит все же обращать особое внимание. Следующие недели, а может даже месяцы, скорее всего, будут богаты на события. 

И все же вечер заканчивается. Гости расходятся по выделенным им покоям, а Эйлис и Тристан возвращаются к себе. 

— Ты не ложишься? — интересуется Тристан, заметив, что Эйлис направляется к письменному столу в гостиной. 

— Я предложила Илларии зайти, если захочется что-то обсудить, и, думаю, она воспользуется этим предложением, — вполголоса произносит Эйлис. — Так что я пока подожду, а заодно запишу пару наблюдений по первым впечатлениям. Будет что обдумать завтра. 

— Хорошо, — кивает Тристан, прекрасно зная, что спорить бесполезно, — тогда увидимся утром. 

— Доброй ночи, — улыбается Эйлис, вытаскивая из прически порядком надоевшие шпильки. 

Бальное платье тоже надо бы снять, сменить на что-то проще и удобнее. 

Проходит несколько часов прежде, чам со стороны балкона раздается шум и хлопанье крыльев. Эйлис поднимается из-за стола и выходит на свежий воздух, догадываясь, кого увидит. 

— Простите, надеюсь, я не слишком поздно, — тихо и неуверенно произносит Иллария. 

Эйлис замечает, как устало и растерянно она выглядит и как нервно подрагивают крылья. Похоже, вечер дался дочери заметно тяжелее, чем думала Эйлис. 

— Вовсе нет, — мягко улыбается она и поднимает взгляд к пока еще темному небу. — Погода сегодня хорошая, может, прогуляемся немного? 

— Д-да, — запнувшись от неожиданного вопроса, отвечает Иллария, — конечно. 

— Тогда идем.

Эйлис возвращается в гостиную и, убедившись, что дочь следует за ней, открывает потайные ходы. Так всегда проще и удобнее. Нет необходимости тревожить стражу. 

В молчании они проходят по коридорам потайных ходов и поднимаются в воздух чуть в стороне от основной территории замка. На мгновение Эйлис позволяет себе искренне улыбнуться: полет, как всегда, захватывает и увлекает. Кажется, что это чувство не исчезнет и никогда не надоест. То и дело она чувствует на себе взгляд Илларии, но дочь не спешит ничего говорить или спрашивать. Возможно, надеется, что Эйлис сама начнет разговор. Или же просто не знает, с чего начать. 

Вскоре они опускаются на знакомый горный уступ, и Эйлис оборачивается, разглядывая звезды и магические огни, окружающие замок и отражающиеся в водах рек. Как всегда, завораживающе. 

— Прекрасный вид, — несколько мгновений спустя, выдыхает Иллария. — Но я не до конца понимаю, зачем мы здесь. 

— Я подумала, что небольшая смена обстановки не помешает, да и в замке, даже с учетом скрывающих разговор заклинаний, весьма непросто расслабиться и говорить полностью искренне. 

— Так и есть, — тихо произносит Иллария, — особенно с учетом гостей. Но что мы будем делать теперь? 

— Зависит от того, чего хочешь ты, — мягко улыбается Эйлис, — можем посидеть здесь, поговорить или помолчать, или я могу оставить тебя, а сама вернуться в замок, или мы можем вернуться и пообщаться там. 

Повисает пауза. Эйлис догадывается, что выберет дочь, но не торопит, лишь украдкой наблюдает за ее раздумьями. Пусть она сама решит, что ей сейчас важнее. 

— Останемся здесь, — несколько минут спустя произносит Иллария, — вместе, мне не хотелось бы оставаться одной. 

— Хорошо, — кивает Эйлис и, сев на краю уступа, подзывает дочь, — садись сюда. 

Иллария подходит ближе и садится, медленно неуверенно. Немало времени прошло с тех пор, когда они сидели вот так рядом, без каких-либо формальностей. Во взгляде дочери Эйлис замечает легкую неловкость. Ей, должно быть, весьма непривычно. 

— Вы часто здесь бываете? — тихо интересуется Иллария, желая хоть чем-то заполнить тишину. 

— В последнее время все реже, — отвечает Эйлис, — может, раз в несколько лет. 

А когда-то и пары недель не проходило, как она вновь прилетала сюда, желая отвлечься от кошмаров. Все меняется, пусть и не слишком быстро. 

— Вместе с отцом? 

— Он показал мне это место, но чаще всего я бываю здесь одна, — Эйлис слегка покачивает крыльями. 

— Здесь красиво, — все так же тихо говорит Иллария, — думаю, Сэлте тоже бы понравился вид. Вы не возражаете, если я как-нибудь покажу ей это место? 

— Только не привлекайте внимание стражи и слуг, — Эйлис чуть улыбается. 

— С этим проблем не будет, — на губах Илларии мелькает улыбка. 

Над уступом вновь повисает тишина. Эйлис привычно обдумывает прошедший бал и ближайшие встречи. Наблюдений получилось немало, и завтра надо с ними со всеми разобраться, продумать хотя бы примерные действия на разные случаи.

Проходит несколько минут, и Иллария кладет голову на плечо Эйлис, но быстро поднимает, а затем, помедлив пару мгновений, вновь кладет. Эйлис приобнимает дочь бежевым крылом, припоминая, что в детстве Илларии нравилось сидеть подобным образом. Тогда она готова была рассказывать обо всем подряд. 

— Знаете, — спустя еще пару минут тишины произносит Иллария, и Эйлис тут же отбрасывает лишние мысли, внимательно вслушиваясь в слова дочери, — до сегодняшнего вечера я думала, что знаю, что предстоит, что готова ко всему. Но почему-то услышать все самой оказалось гораздо сложнее, чем думать об этом. И вроде бы в словах не было ничего такого, но в их взглядах и интонациях читалось гораздо больше. И от этого, пожалуй, лишь сложнее. — Ее голос и крылья дрожат, выдавая волнение. Эйлис накрывает своей ладонью ее и чуть крепче приобнимает крылом. — Может, было бы лучше, если бы я, как Сэлта, не замечала бы ничего этого, тогда я бы не гадала, сколько еще смогу продержаться в том же духе. Потому что сейчас я не знаю, хватит ли мне сил, чтобы продолжать, или же в какой-то момент я сорвусь и скажу или сделаю что-то, наплевав на возможные последствия, и о чем потом буду жалеть. Я не хочу, чтобы что-то подобное произошло, но уже не могу быть уверенной хоть в чем-то. Как думаете, сколько еще потребуется времени, чтобы все успокоилось, хотя бы немного?

Эйлис догадывается, какой ответ дочь ждет и желает услышать. Вот только это будет ложью, и они обе это знают. Правда же гораздо сложнее и неприятнее. 

— Я знаю, на какой ответ ты надеешься, — тихо произносит Эйлис, — но не могу его дать. Это — не то, о чем все быстро забудут и переключатся на что-то еще. Слишком уж интересна и необычна тема. Но многое зависит от того, как ты сама будешь реагировать. Как я вчера говорила, не стоит давать понять, что их слова тебя задевают, и сегодня ты прекрасно с этим справилась, — Эйлис улыбается, тепло и достаточно искренне. — Чем увереннее ты будешь себя вести, показывать, что не собираешься отступать, тем быстрее стихнут основные обсуждения. Но терпением запастись придется, мнение большинства не меняется в один день, по крайней мере в положительную сторону, на это потребуются месяцы, скорее даже годы. Но все возможно, особенно если не колебаться и идти до конца или хотя бы показывать, что ты на это готова. Следом за внешней уверенностью придет и внутренняя, пусть и не сразу.

— Я… постараюсь, да, — тихо произносит Иллария. — То, о чем вы говорили, вам это хорошо знакомо? 

— Отчасти, пусть и не в подобном ключе, — кивает Эйлис. — Изначально мало кто считался с моим мнением, принимал его всерьез, — она замечает удивленный и недоверчивый взгляд дочери. — Как видишь, сейчас все иначе. 

Хотя все еще и находятся те, кому не нравится ее самостоятельность и своеволие в принятии решений. Впрочем, их гораздо меньше, чем было раньше, а потому Эйлис решает не уточнять. 

— Даже не верится, что так может быть, — выдыхает Иллария. — Сложно было этого добиться? 

— Я бы так не сказала, но я понимала, на что иду и то это не будет быстро, да и мое восприятие мира и ситуации от твоего заметно отличается и отличалось. Так что не думаю, что сравнивать эти ситуации будет уместно. 

— И все же я надеюсь, что мне хватит сил и терпения дождаться того, что все хоть немного утихнет. — Иллария вновь кладет голову на плечо Эйлис, которая ничего не отвечает, лишь сильнее приобнимает дочь и сжимает ее руку. 

Отступать от намеченного уже в любом случае поздно.