Иллария задумчиво смотрит в зеркало и все пытается угомонить подрагивающие крылья и заставить лицо выглядеть спокойно. Уже пора идти. Новогодний бал нельзя пропустить. Но так не хочется, безумно не хочется! Пусть это всего несколько часов, тянуться они будут невыносимо долго. В последнее время так всегда, а сейчас еще и родителей в замке нет: они отправились на традиционное празднование в резиденцию Совета. 

— Ваше Сиятельство, лорд Маттео интересуется, может ли он войти, — голос фрейлины отвлекает от размышлений.

— Да, конечно, — поспешно отвечает Иллария.

Ну вот. Дождалась. Брату, похоже, надоело ее ждать, вот и решил заглянуть. Иллария глубоко вдыхает. Была бы возможность, она бы быстро скрылась в потайных ходах, позвала бы Сэлту и Тео, выбралась бы за пределы замка и отпраздновала так, как хочется ей.

— Лари, ты идешь? — интересуется Маттео, заглядывая в комнату. — Нас уже ждут.

— Знаю. Не хочу идти.

Крылья все продолжают нервно подрагивать. Маттео подходит к ней и сжимает левую руку в своих ладонях.

— Уже поздно отказываться, — улыбается он.

— Будто когда-нибудь это можно было сделать, — недовольно отзывается Иллария.

— Во время путешествий тебе это вполне удавалось. 

— О таком варианте стоило договариваться сильно заранее, — хмыкает Иллария, — да и, — она переводит взгляд на теплый золотисто-рыжий узор, — ситуация сейчас совсем другая, не думаю, что мне бы удалось просто так сорваться в путь, как бы сильно мне этого ни хотелось бы.

— Из-за Сэлты? — любопытствует Маттео.

— По большей части да, — с легкой неохотой в голосе соглашается Иллария, — я надеялась, что к новому году все утихнет, обсуждения забудутся, сменятся на что-то еще и будет как раньше. Но нет, они все еще здесь, и, если на ужин еще можно не прийти, или просто не привлекать внимания, то на балу этого не выйдет. И родителей нет. С ними спокойнее, я знала, что они вмешаются, не позволят возникнуть конфликту. Так случалось пару раз. А сейчас… не знаю, боюсь, что я скажу или сделаю что-то не то, что только усложнит ситуацию, что кто-то выскажется резче, чем мог бы, будь здесь родители. 

— Лари, все будет хорошо, вот увидишь, — с теплой улыбкой произносит Маттео. — Не сомневайся, я не спущу глаз с того, что происходит вокруг тебя, и вмешаюсь, как только потребуется.

— О да, ведь тебя знать точно послушает, — хмыкает Иллария, не замечая, как на губах мелькает легкая улыбка, а крылья перестают подрагивать.

— Непременно, — твердо заявляет Маттео. — Идем, Ринкан нас, должно быть, уже заждался. 

— Ладно, — выдыхает Иллария, — все равно деваться некуда. И, Тео, спасибо. 

***

После очередного танца Иллария выходит на балкон и тут же сворачивает в дальнюю его часть. Прохладный ночной воздух бодрит и освежает. Не отпуская левую руку Сэлты, Иллария подходит к перилам. Парк внизу, как обычно, украшен магическими огнями, на которые она даже не обращает внимания. Быстрей бы все закончилось. Да, в ближайшие дни не избежать торжественных ужинов и прочего, но на них хотя бы можно не появляться, сослаться на якобы важные дела, или просто сидеть тихо, не мешая разговаривать другим, и только отвечать на прямые вопросы.

— Ри, все хорошо? — с заметным беспокойством в голосе интересуется Сэлта. — Последние минуты ты сама не своя…

— Все нормально, — поспешно перебивает Иллария и натянуто улыбается, — просто устала немного.

Она даже не лжет. Ну, почти. Просто не хочет уточнять, что больше всего устала от чужих взглядов и слов, формулировок, все еще весьма расплывчатых и вместе с тем не самых приятных. Было бы проще, если бы она совсем не умела читать между строк. Иллария глубоко вдыхает. Когда-нибудь это закончится. Бал так точно. Надо лишь запастись терпением и силами, и все будет хорошо. 

Позади слышатся шаги, а следом раздается знакомый голос:

— Леди Сэлта, позвольте пригласить вас на танец. 

Иллария оборачивается и одаривает брата благодарной улыбкой. Ей не помешает пара минут наедине с мыслями. 

— Конечно, Ваше Сиятельство, — выполнив реверанс, Сэлта принимает протянутую руку и поворачивает голову к Илларии. — Я скоро вернусь.

— Даже не сомневаюсь, — улыбается она, наблюдая, как они скрываются в бальной зале.

Хорошо. Хоть несколько минут можно не думать, что кто-то решит сказать или сделать что-то не то. Маттео, скорей всего, сможет удостовериться, что все хорошо. А она пока попробует немного передохнуть, если удастся. Хотя уверенное приближение лорда Гисэлла Ул’Трорьен намекает, что до отдыха еще далеко.

— Добрый вечер, Ваше Сиятельство, леди Иллария, — кланяется лорд, — должен сказать, что этой прекрасной ночью вы выглядите особенно восхитительно и волшебно.

— Добрый вечер, лорд Гисэлл, — Иллария приседает в вежливом реверансе и теряется в догадках, что ему могло понадобится. Хочется спросить напрямую, но крутящаяся в голове формулировка мало соответствует этикету. — Благодарю. Эту ночь и правда можно назвать прекрасной. 

— И все же ей никогда не сравниться с вами, — на губах лорда появляется чарующая улыбка, хорошо знакомая Илларии. Гисэлл лишь на пару лет старше, так что они множество раз пересекались и в академии, и на различных празднованиях, правда общение редко когда заходило дальше светской беседы и формальных фраз. —  Прошу, окажите мне честь и позвольте пригласить вас на танец. 

Он кланяется и подает руку. Левую вместо правой. Едва ли это — случайная ошибка. Правила этикета изучаются долго и тщательно, чтобы можно было так легко все перепутать. Но чего тогда он пытается добиться? Иллария не уверена, что хочет знать ответ. 

— Сожалею, но я намерена пропустить этот танец, — произносит она, стараясь поддерживать вежливую улыбку на лице и не допустить подрагивания крыльев.

— Печально это слышать, — Гисэлл выпрямляется и убирает протянутую руку, но, кажется, не собирается уходить. — В последнее время вас не так-то просто застать в одиночестве. 

Иллария все не может понять, чего он добивается. Просто поддерживает беседу или за этим словами скрывается нечто большее? 

— Вы всегда можете запросить аудиенцию, — она решает придерживаться нейтральных, формальных вариантов. 

— Боюсь, простое желание поговорить и, быть может, потанцевать, не стоит того, чтобы отрывать вас от других, не менее важных дел, — в его тоне, пусть и едва уловимо, слышится недовольство.

Иллария задумывается, что лучше ответить. Развивать тему и, возможно, портить отношения совсем не хочется, но и обещать один из танцев позже тоже. Все же его жест и слова настораживают, кажется, что в них есть еще что-то скрытое, непонятное. Крылья все же начинают едва заметно подрагивать, выдавая волнение. Иллария глубоко вдыхает. Возможно, она просто слишком много думает, пытается найти подвох там, где его нет. 

— Мне жаль, что у вас сложилось такое впечатление, но мой отказ не связан ни с другими делами, ни с чем-либо еще кроме моего желания немного отдохнуть. — Вроде бы прозвучало неплохо. Можно добавить еще кое-что, чтобы сделать атмосферу хоть немного теплее и спокойнее. — Да и ничто не мешает нам просто пообщаться без необходимости танцевать, например, за бокалом вина, — Иллария изображает вежливую улыбку. 

Пусть она бы предпочла провести время наедине с собственными мыслями, насколько это возможно на далеко не пустующем балконе, сейчас неподходящий момент, чтобы настаивать на своем. Лучше уж отделаться светской беседой, постараться не затрагивать спорных тем, да и в целом изобразить, что ей это интересно. Мать бы явно одобрила такое решение. 

— Тогда, позвольте я принесу напитки, — кивает Гисэлл, отступая на пару шагов. — Надеюсь, вы все же дождетесь этого момента.

— Обязательно.

Да и куда ей деваться? Расправить крылья и спрыгнуть с балкона? Было бы замечательно, но это лишь привлечет внимание и приведет к новым обсуждениям. А их и так слишком много. 

Из бальной залы слышится музыка. Кажется, танец только начинается. Что ж, разговор затянется на пару минут подольше, не такая уж большая разница.

Иллария вглядывается в ночное небо и глубоко вдыхает. Еще пара танцев, и настанет время традиционного запуска магических огней — Сэлте должно понравиться, скорей всего, она видела их из города в прошлом году, но с замковых балконов вид гораздо лучше — а затем, может, полчаса спустя, можно будет тихо и незаметно вернуться в комнату. Да, формально бал еще продолжится, но во второй половине ее присутствие не так уж обязательно. Вернее, раньше так было. Иллария всегда стремилась уйти как можно раньше. Ей никогда не нравились балы: слишком много формальностей, правил, этикета, улыбок, за которыми может скрываться все, что угодно, наблюдений едва ли не за каждым шагом и жестом. Слишком мало свободы. Городские празднования, в которых ей довелось участвовать во время путешествий, понравились гораздо больше. Жаль только статус накладывает свои обязательства. Остается надеяться, что и сегодня удастся ускользнуть пораньше. 

Вскоре из залы возвращается лорд Гисэлл с двумя бокалами вина, один из которых Иллария принимает с вежливой, благодарной улыбкой и делает небольшой глоток. Напиток ощущается крепче, чем обычно. Возможно, из-за усталости или волнения. В любом случае стоит быть осмотрительней и не пить слишком много.

Завязывается разговор. Спокойный и отвлеченный, затрагивающий лишь очень общие темы. Иллария постепенно расслабляется, в сознании возникают мысли, что она слишком много думает о том, что боится услышать, ищет скрытый смысл там, где его нет и даже умудряется найти. Может, стоит чуть проще относиться к происходящему?

Узор на левом предплечье становится еще теплее. Иллария слегка поворачивает голову, выискивая знакомые синие крылья, неизменно привлекающие внимание. Вот они. Маттео и Сэлта направляются к этой части балкона и, судя по эмоциям на лице, оба довольны то ли танцем, то ли непрекращающимся разговором, то ли и тем, и другим. Вот и хорошо. 

— Добрый вечер, лорд Гисэлл, — быстро и вежливо кланяется Маттео и, чуть подумав, продолжает: — позвольте представить вам леди Сэлту Ар’Карас. Леди Сэлта, позвольте представить Вам лорда Гисэлла Ул’Трорьен.

— Добрый вечер, Ваше Сиятельство, — Гисэлл уважительно кланяется Маттео, — миледи. — В сторону Сэлты он лишь быстро, едва заметно кивает и тут же отводит взгляд.

Иллария вновь настораживается, хоть и старается это скрыть за вежливой улыбкой. 

— Добрый вечер, милорд, — Сэлта приседает в реверансе, а затем осторожно подходит к Илларии. 

— Как вам сегодняшний вечер? — продолжает разговор Маттео. — Погода сегодня прекрасна, думаю, огни будут смотреться особенно волшебно, вы так не считаете? 

Иллария улыбается. Кажется, брат в этой обстановке чувствует себя спокойней и комфортней, чем она. Удивительно. И хорошо. На него действительно можно положиться.

— Вечер, несомненно, чудесен, — соглашается Гисэлл и переводит взгляд на Илларию, — и он станет еще прекраснее, если вы, леди Иллария, согласитесь потанцевать со мной. 

Он вновь кланяется и в этот раз протягивает правую руку. Иллария медлит пару секунд. Отказывать второй раз подряд будет совсем уж неприлично, но и оставлять Сэлту не хочется. Она переводит взгляд на брата, замечая его легкий кивок. 

— С удовольствием, милорд, — она все же соглашается и кладет левую руку поверх протянутой ладони. — Прошу меня простить, я покину вас ненадолго, — улыбается она Сэлте и Маттео.

***

Иллария поднимается по лестнице в комнату на вершине одной из замковых башен. Бал уже несколько часов как завершился, но остается еще одна небольшая традиция, нравящаяся ей гораздо больше. Она оборачивается к Сэлте и Маттео и невольно ускоряет шаг. Ночь уже подходит к концу, и на лицах хорошо заметна усталость. Они все еще не ложились. 

Иллария заходит в комнату и, не замечая ничего вокруг, выходит на просторный круговой балкон. Свежий воздух заметно бодрит, а открывающийся вид на горы и реки вызывает широкую улыбку на губах.

— Я и забыла, как здесь красиво, — произносит Иллария, останавливаясь у самых перил, — давно я сюда не поднималась. 

— Ну да, — хмыкает Маттео, вставая рядом, — в прошлом году у тебя нашлись другие дела.

— И очень важные, — смеется Иллария, оборачиваясь и беря Сэлту за руку. 

— Вы часто сюда поднимаетесь? — интересуется она.

— Раз в год так точно, — улыбается  Маттео, — это, можно сказать, семейная традиция, кажется, она всегда была.

— Не всегда, — Иллария качает головой. — Помню, в детстве мне не нравилось, что родители большую часть праздника заняты балом, да, были какие-то поздравления, и слуги старались устроить праздничную атмосферу, но мне хотелось не этого. Хотелось, да и сейчас тоже хочется, просто отменить этот бал и провести время всем вместе, — Иллария улыбается. Воспоминания отзываются в сознании приятным теплом. Тогда много было непонятно, но при этом все казалось гораздо проще и возможней. — Когда я сказала об этом матушке, она пообещала что-нибудь придумать, пусть и не сказала, что. И я ждала! Долго ждала, пока не заснула, а потом слуги разбудили меня среди ночи, сказали, что матушка велела. И мы поднялись сюда: я, матушка с отцом и Тео, очень сонный Тео, в гостиной стояли напитки и сладости, но больше всего меня привлек вид. До этого мне не разрешали подниматься так высоко, слишком легко откуда-нибудь упасть, а на крылья тогда еще едва ли можно было положится, так что мне очень сильно захотелось все рассмотреть. Да и в целом всем вместе увидеть первый рассвет нового года это… что-то волшебное, даже не знаю, как назвать иначе. Так что не удивительно, что мне захотелось повторить. Родители тогда лишь переглянулись и согласились, так что постепенно это действительно стало традицией. А когда они, как сейчас, отправлялись в резиденцию Совета, я уже сама будила Тео и мы тайком, по потайным ходам пробирались сюда, стараясь не попасться слугам. Сладостей и прочего, правда ждать не приходилось, но увидеть рассвет хотелось больше.

Иллария замолкает и вглядывается в небо. С губ так и не сходит улыбка. Эти небольшие моменты наполнены теплом, приятной обстановкой и легким азартом, желанием, чтобы никто ничего не заметил. Правда сейчас в сознании всплывает вопрос, действительно ли слуги ничего не знали об их небольших побегах, или же просто позволяли им случаться пока все шло хорошо. Иллария отгоняет эту мысль. Какая теперь разница? Им с Тео давно уже можно сюда подниматься не скрываясь. 

— Вот то, что мне не нравилось таскаться по потайным ходам и бояться, что кто-то нас заметит, я помню, — смеется Маттео, — но вид и рассвет отсюда того стоят. 

— А почему было просто не сказать леди Эйлис, что вы хотите сами подниматься сюда во время праздника? — интересуется Сэлта.

— Тогда было бы не так интересно, — неуверенно протягивает Иллария.

— Лари, признайся, ты просто об этом не думала.

— Не знаю, не помню, — спешно отвечает она, понимая, что брат, скорее всего, прав. — Ты тоже мог бы это предложить. 

— По моему, я все равно обо всем рассказывал матушке, когда они с отцом возвращались, — Маттео покачивает черными крыльями, — и не сказал бы, что она выглядела удивленной. 

— Не представляю, что должно произойти, чтобы она удивилась, — фыркает Иллария.

— Явление Создательницы? — предполагает Сэлта, на мгновение касаясь тонкого узора созвездия у правой ключицы. 

Иллария слегка наклоняет голову и обнимает Сэлту.

— Знаешь, я даже в этом не уверена, — громко, чтобы и Маттео услышал, шепчет она.

А между тем над горами появляются первые солнечные лучи. Маттео, Иллария и Сэлта не сводят с них завороженных взглядов, а на лицах сияют улыбки.