Эйлис уверенным шагом направляется к кабинету Тристана, обдумывая предстоящую беседу. Как сообщил слуга, пришло письмо о ближайшем собрании Совета, и в этот раз подготовиться к нему стоит особенно тщательно. Основная тема известна: представление Сэлты и их отношения с Илларией, но явно будут и другие, да и не помешает обсудить, что именно Тристан будет говорить на Совете. Эйлис и самой хотелось бы выступить, принять участие в обсуждениях, но нельзя. В собрании могут принимать участие лишь главы правящих родов, и, если совсем уж придерживаться правил, Тристан не должен ни о чем ей рассказывать. Но этот запрет они давно уже стали обходить, стараясь, впрочем, не сильно привлекать внимание. 

Слуга открывает дверь кабинета, и Эйлис жестом приказывает фрейлине остаться снаружи. Этот разговор предназначен только для двоих.

— Добрый день, — вежливо произносит она, пусть даже они и виделись чуть больше часа назад. 

— Добрый, — кивает Тристан. Его тон и выражение лица гораздо серьезнее, чем утром. — Садись, я пока скрою наш разговор. — Эйлис подходит к столу и занимает свободное кресло. Тристан же произносит слова заклинания и на мгновение опускает взгляд на лежащий перед ним пергамент. — Члены Совета желают, чтобы Иллария выступила на собрании и все объяснила. Мое мнение уже в меньшинстве. 

Один из наиболее неприятных раскладов. Эйлис о нем думала, но все же надеялась, что до этого не дойдет. Если Тристан на равных с другими членами Совета, и может с ними поспорить при необходимости, которая вероятнее всего возникнет, то на “гостей” распространяются другие правила. Сама Эйлис не против участвовать и на таких условиях, когда выпадает возможность, раз уж полностью изменить систему пока не удалось, но дочь — другое дело. Для нее это будет гораздо сложнее и волнительнее. 

— Инициатива исходила от лорда Нейрано, я полагаю? — спокойно интересуется Эйлис. Отца, скорее всего, не устроил ее вежливый ответ, что все делалось осознанно, с пониманием последствий происходящего, и не имеет никакого отношения к роду Дэ’Лэй. 

— Вероятнее всего, — кивает Тристан, — однако лорды Дэрэнт и Боамэль также выразили схожее желание, лорд Идгар сообщает, что ему интересно узнать детали, однако личное присутствие Илларии не обязательно, но это уже роли не играет. 

Ожидаемый расклад. Лорд Идгар Дэ’Таддео, как до него его отец лорд Артур, не раз выказывал если не поддержку, то хотя бы нейтралитет к спорным по мнению других членов Совета идеям Эйлис и Тристана. Однако его мнение, пусть и весомое, но все же одно. Нужно переубедить кого-то еще. 

— Есть еще что-то важное по этой теме? — Тристан качает головой. — Я поговорю с Илларией, и нужно будет втроем обсудить возможные вопросы Совета и ответы на них. 

Легкий стук в дверь отвлекает от разговора. Тристан развеивает скрывающие чары и разрешает войти. 

— Прошу прощения за беспокойство, Ваши Светлости, — присев в глубоком реверансе произносит одна из фрейлин Илларии, — однако леди Иллария интересуется, не найдется ли у вас возможности уделить ей время. 

— Пусть приходит, — дождавшись едва заметного кивка Эйлис, отвечает Тристан. 

Похоже, приглашение дочери уже пришло. Раньше, чем хотелось бы Эйлис, но на это уже не повлиять. Значит, остальное обсудить можно позже. 

Иллария приходит быстро, слуги едва успевают поставить к столу еще одно кресло, и по выражению ее лица сразу понятно, что она серьезно обеспокоена и, кажется, даже расстроена.

— Добрый день, отец, матушка, — она приседает в вежливом реверансе. — Благодарю, что так быстро нашли время для разговора, и я рада, что вы здесь вдвоем. 

— Добрый день, Иллария, — кивает Тристан, — проходи, садись. Полагаю, ты желаешь обсудить приглашение на собрание Совета?

— Да, — она складывает шоколадные крылья и опускается в кресло. — Вы уже знаете?

— Мне пришло письмо, содержащее сведения о будущем собрании, — спокойно объясняет Тристан, — в котором также сообщалось, что другие члены Совета желают тебя там видеть, — крылья Илларии слегка вздрагивают, — мы как раз говорили о том, что стоит обсудить это втроем, однако надеялись, что это удастся сделать до того, как тебе придет приглашение. Ты правильно сделала, что сразу решила обсудить. 

Иллария опускает взгляд. 

— Простите, я не предполагала, что представление Сэлты приведет к таким проблемам. 

— Тебе не за что извиняться, — вступает в разговор Эйлис, — эта тема в любом случае поднялась бы на собрании Совета, и приглашение на собрание значит лишь то, что нам в ближайшие дни нужно будет подробно обсудить, что и как ты расскажешь на основе уже имеющегося у тебя плана и того, что уже придумано. Также я подумаю над вопросами, которые могут задать члены Совета, и мы также обсудим ответы на них, которые уже содержатся в твоем плане и его реализации. Вся информация у тебя уже есть, на этот счет можно не беспокоиться, основное, о чем стоит подумать — формулировки, поскольку я не исключаю варианта, что явно солгать не удастся. Среди гостей на собраниях Совета свои правила, о которых я тебе обязательно расскажу. 

— Я постараюсь не подвести, — голос Илларии звучит неуверенно. — Признаюсь, я все еще не до конца понимаю, какую цель преследуют члены Совета этим решением. 

Эйлис с Тристаном обмениваются быстрыми взглядами. 

— Полагаю, им интересно узнать, как далеко ты готова зайти, — Эйлис слегка покачивает крыльями, — и поэтому сейчас особенно важно не отступить и продолжать настаивать на своем. Я понимаю, что это может казаться сложным, но только уверенность, пусть даже внешняя, способна заставить их задуматься над тем, чтобы передумать. 

— И не забывай, — продолжает Тристан, — я тоже буду на собрании, и не позволю вопросам и мнениям зайти слишком далеко. 

Для Илларии это должно быть важно. Эйлис прекрасно известно, как знать по-своему может истолковать все, что угодно, найти проблемы даже там, где их нет, и приумножить самые незначительные детали. Члены Совета в этом тоже мастера, особенно если преследуют свои цели. В свое время Тристан и ей предлагал вмешаться, когда посчитает, что вопросов уже достаточно, только Эйлис отказалась, предпочтя разбираться самостоятельно. Правда для нее грань того, что может по-настоящему ее задать, находится настолько далеко, что достичь ее почти невозможно. Для дочери это очевидно не так, и поддержка ей гораздо важнее.  

— Благодарю, отец, — едва уловимо улыбается Иллария, — тогда мне, наверно, стоит хорошо подготовиться к нашим обсуждениям. Я хоть и думаю, что все помню, хотела бы еще раз просмотреть свои записи и подумать, как лучше сказать. Вы не возражаете? 

Тристан качает головой. 

— Можем собраться после ужина, тебе хватит этого времени? — предлагает Эйлис. Иллария кивает. — И, Иллария, тебе не стоит беспокоиться из-за возможных проблем, ничего из происходящего не выходит за рамки того, что я не могла бы предположить в качестве ответной реакции на представление Сэлты. — Кажется, ее это не сильно успокаивает. — Мы были готовы, что возникнут разного рода сложности, но не намерены отступать, тем более для этого уже поздно, и тебе стоит держаться увереннее. Я упоминала, что путь изменения общественного мнения непрост, и требует немало сил, времени и терпения, однако результат этого заслуживает. Так что не стоит отказываться от своей цели, тем более это — далеко не первый раз, когда в Совете недовольны решениями и действиями нашего рода, чаще всего моими, — Эйлис слегка улыбается, заметив мелькнувшее на лице дочери удивление. 

— Я сделаю все, что в моих силах, — в ее голосе все еще слышится неуверенность, — спасибо. Наверно, это приглашение просто оказалось слишком неожиданным для меня, но теперь мне немного спокойнее. Тогда я могу идти? — Эйлис с Тристаном кивают. Иллария поднимается из-за стола. — До встречи. 

— Увидимся позже.

В кабинете ненадолго повисает тишина, нарушаемая лишь шагами Илларии. Эйлис ждет еще пару мгновений после того, как слуги закрывают двери, и лишь затем интересуется:

— Продолжим обсуждение? Полагаю, среди тем найдутся еще те, что прямо или косвенно связаны с этой. 

— Ты права, их там большинство, — с легкой улыбкой произносит Тристан. — Ты никуда не спешишь?

— Пара часов до следующей встречи есть.

И даже в случае, если они излишне увлекутся, слуги не позволят забыть и напомнят заранее.